Забытый небом и землёй

      Ночи в Облачных глубинах отличались своей особой тишиной: звуки здесь словно замирали, время застывало для этих мест, вода на холодных источниках ходила редкой рябью от тёплого ветра, где-то вдалеке стрекотали цикады, листья шумели на кронах деревьев и… звук стали и шаги? Лань Сичэнь замер в недоумении. Кто это мог быть? Он пошел на звук и увидел на стене у ворот поразительную картину, его брат, всегда спокойный и послушный сцепился с кем-то из адептов в драке?! Лань Сичэнь не мог разглядеть в темноте с кем же сражался Ванцзи, но был готов признать, что неизвестный заклинатель был хорош. Очень хорош. Даже без меча он довольно умело уклонялся от атак Лань Ванцзи, ещё и с неизвестным грузом в руках. Может это и была ещё одна причина схватки? Тогда содержимое груза было известно — алкоголь. В Гусу умели делать крайне неплохое вино, Сичэнь знал об этом, хоть сам ранее никогда не притрагивался к нему. Но слышал о том, как люди его хвалят за вкус. Юный адепт вполне мог соблазниться слухами и прикупить парочку кувшинчиков. Конечно Сичэнь бы просто конфисковал вино, как делал это всегда и пойманный адепт отделался бы просто выговором, но Ванцзи был не из таких и пусть он сам нарушал правила, но уже завтра утром скорее всего дядя будет знать о нарушителе. А Сичэнь был уверен, что и брата накажут, всё же в отбой спокойно мог прогуляться только Сичэнь — он делал обход территории. И ушёл, как только увидел, что тень адепта исчезла в цзинши. Кажется он смог уйти от Лань Чжаня, но груза в руках у него уже не было. И конечно утром Лань Сичэнь получит ответ на свой вопрос, бедокуром был приглашённый ученик ордена Юнмэн Цзян…

***

      Вэй Ин мог сказать, что Лань Ванцзи был безумно скучным человеком. В нём не было живости как в самом Вэй Ине, которому было безумно скучно просто переписывать правила. Сначала он правда старался послушно переписывать раздел. Черта за чертой на бумаге появлялись иероглифы, но вскоре ему это наскучило и кисть в руке, словно сама собой заскользила по бумаге уже вычерчивая контуры чужой фигуры. Сначала Вэй даже не понял, кого именно хотел изобразить, но чем дольше скользила кисть, тем отчётливее стали черты. Медленно, но верно на листе показались черты Лань Ванцзи. Вэй Ин часто бросал украдкой на него взгляды, а тот даже не обращал внимания, уткнувшись в какой-то старый фолиант. Конечно сначала Вэй Ин старался не мешать — воспитание папы Се Ляня всё же иногда сказывалось на характере Вэй Ина и тот старался быть более-менее спокойным и послушным. Всё же Се Лянь мог усмирить даже Хуа Чена, который учился так же письму у Его Высочества, но Усянь припоминал, что иероглифы из-под руки отца выходили ничуть не ровные, они больше напоминали стаю вспуганных птиц. Письмена из-под кисти Собирателя цветов под кровавым дождём можно было смело принять за самые страшные проклятия.Вспомнив об этом Вэй Ин хихикнул, мысленно радуясь, что ему достались умения Се Ляня. Конечно ему было ещё далеко до того изящества в письменности, которой владел наследный принц, но Вэй Ин не жаловался, хотя глянув мельком на то, что писал Лань Чжань, он едва не присвистнул. Все иероглифы как на подбор небольшие и изящные, без каких-либо сомнений Лань Ванцзи вырисовывал один иероглиф за другим, даже не пачкая рукава белоснежного ханьфу тушью, в отличие от Вэй Ина — он даже не заметил как перемазал рукава, пока рисовал портрет и конечно это не укрылось от глаз Ванцзи, который только нахмурился, прежде чем сказать, где можно оставить грязное ханьфу. Вэй Ин без сомнения понял, что имел виду Лань Чжань, но он не мог упустить шанса подразнить второго Нефрита. Развязав пояс Ханьфу он начал снимать верхнюю часть не без удовольствия наблюдая, как Лань Ванцзи хмурится сильнее и кончики его ушей заалели — Прочь… бестыдник… — Лань Ванцзи отвернулся, сказав эти слова как-то неуверенно, но опасно взялся за Бичень, поэтому завязав ханьфу Вэй Ин пулей вылетел из библиотеки.