Лабиринт на потолке

      — Знаешь, что я не могу, никак, понять? — Хосок вчитывался в подборку документов, развешанных на стене мотельного номера. Он стоял, сложив руки на груди и склонившись вперед. — Почему он выбрал для подражания именно эту модель? В честь чего такие старания и преданность? — Он обернулся, глядя на Чонгука, расслабленно сидящего в кресле и листающего одну из папок дела. — Есть догадки? — Он выгнул бровь, освободив одну из своих рук и махнул ею. — Эй! Гук, посмотри хоть на меня, я тут битый час распинаюсь уже. — Чонгук даже не шевельнулся, его брови сошлись возле переносицы, поза стала напряженной.       — Смотри-ка сюда, — он бросил папку на кофейный столик перед собой. — Никого не напоминает? — Хосок подошел ближе и вгляделся в фото, ничего необычного…глаза, светлые волосы, веснушки, стандартный портрет их жертв. — Помнишь его? Помнишь, при каких обстоятельствах нашли его тело? — Чонгук поднялся, разминая плечи и проходя мимо напарника, к холодильнику, доставая бутылку воды. Хосок открыл папку с этим делом и перевернул несколько листов, бегло читая. — Этот парень, Чхве Унсок, его нашли рыбаки, возле пирса. Его тело вынесло к опорам. Это первый раз, когда тело было в воде. Подумай, что на этот раз пошло не так? Почему не мусорные баки, как обычно? Что было в этом парне такого? — Он отвернул крышку с бутылки и глотнул, не сводя глаз с напарника, листающего дело.       — Может…может на этот раз не парень пошел за ним, а он за парнем, может были на яхте? Но вспомни, мы опросили всех на том пирсе, никто ничего не видел. — Хосок напрягся, поднимая глаза на напарника, выжидательно глядя. — У тебя есть догадка, ты чего так вцепился в это? Неспроста же. — Он сел в кресло, где до того сидел Чонгук и бросил папку обратно на стол, открытой фотографией вверх. — Мне не понятно…        — Что если поздно вечером или ночью оттуда, все же, кто-то уплыл? — он кивнул своим словам, и черные волосы упали на лоб.        — Ага и как-же? Прикрытые туманом? Как в кино? Никто ничего не видел, а смотрителя пирса все еще ищут. Что, кстати, само по себе подозрительно, но ничегошеньки нам не дает. — Ему казалось, что еще мгновение и они начнут спорить .-Может сосредоточимся на текущем эпизоде? Пока у нас не с чем работать? — Он подхватил со столика другую папку, так же, как и прошлую, открыл на фотографии и бросил обратно. — Вот этот парень пропал неделю назад, он может быть еще жив, — он указал пальцем на папку, и взгляд Чонгука остановился на красивом, молодом лице с яркими глазами и ямочками на щеках.       — Ты так думаешь? Я вот уже не уверен, что мы ищем живого человека. Между предыдущими похищениями и обнаружением тел проходило максимум 5 дней, вероятность того, что он жив, каким-то чудом, мизерная. — Он отрицательно замотал головой.        — Нет, я не думаю, что он жив. — Его взгляд стал мрачнее. — Вопрос для меня в том, насколько быстро мы сможем обнаружить следы его присутствия в городе или окраинах. Отчет по недвижимости у тебя? Есть, что примечательное? — Он отставил бутылку на холодильник и шагнул к стене с распечатанными листами дел, фотографиями жертв, улик и мест преступлений.       — Есть кое-что, вообще-то, старая ферма, далеко за городом, давно заброшена, но недавно, местный сторож приходил в полицию, чтоб сообщить о том, что там, для чего-то установили новые счетчики электричества. Кому бы оно надо? Нового хозяина он никогда не видел. Следов машин не замечал, никакого ремонта запланировано не было. Странно, не так ли? — Он откинулся на спинку кресла, стараясь немного расслабить плечи.       — М…угу… — Чонгук словно вынырнул из раздумий. — Давай прокатимся? — Он обернулся на напарника, глядя, как тот сидит в кресле с закрытыми глазами. -Ты чего? — Его голос смягчился. — Болит что-то? — Он шагнул вперед, подходя ближе к напарнику и кладя руку ему на плечо, заглядывая в лицо.       — Нет, Гук, ничего, порядок. — Хосок открыл глаза, кивая в сторону окна, за которым безбожно лило уже четвертый день. — Этот апокалипсис не нравится моему ранению, вот и все, я приму что-нибудь. — Он посмотрел в глаза напарнику. — Нормально. — Кивнул утвердительно. Чонгук отпустил его плечо и сделал шаг назад, поворачиваясь к постелям и подхватывая с одной из них свою сумку.       — Я тогда в машине подожду, но ты не торопись, раз больно. — Он посмотрел на напарника с сочувствием и направился на выход. В момент, когда он проходил мимо Хосока, тот остановил его, взяв за руку и заглядывая в глаза.       — Спасибо… — Ничего определенного, пустая интонация и глаза, полные доверия. Чонгук кивнул и открыл дверь, вновь оказываясь один-на-один со стихией. Быстрыми, широкими шагами, он пересек парковку и уселся в одиноко стоящий Тахо. Небо кучилось тучами, потоки воды заливали лобовое стекло, все вокруг веяло непонятной тревогой. Он запустил двигатель и потянулся, по старой привычке, к бардачку, за сигаретами, но быстро вспомнил, что бросил. Вздохнул, прикидывая варианты проезда к необходимому месту и включая навигатор. Воспоминания о прошлом, как старая привычка, вернулись. Слушая мерный, как у метронома, шум дворников, он сел удобнее в кресле и посмотрел за окно, сквозь сплошной поток воды, куда-то туда, где все еще был жив его муж. Тяжесть воспоминаний навалилась мировой скорбью, и он вздохнул, растирая лицо ладонями и прогоняя наваждение. Дверь машины распахнулась и на соседнее кресло, сел, пристегиваясь, Хосок.       — Ну и погодка! Когда же это кончится? — Он ругался, стряхивая с плеч и волос капли воды, его глаза блестели, казалось, ему стало легче. — Едем? — Он выжидающе уставился на напарника.       — Да. Едем. Я рад, что тебе лучше. — Он переключил передачу, и тяжелый внедорожник тронулся с места, урча мощным двигателем. И никто из них, даже представить не мог, в тот момент, чем это расследование закончится для них обоих.