Глава 36
17 августа 2022 г. в 03:00
— Ну вот, ты снова здесь.
Кристина нахмурилась:
— Просто скажи уже всё, что хочешь сказать. Давай не будем затягивать всë это.
Её отец улыбнулся, щëлкнул пальцами и заставил её руку играть. Безусловно, это не так сильно её шокировало, как в прошлый раз. Но всё равно наполнило её безмолвной яростью.
Она ненавидела это.
Эта неделя была такая… такая прекрасная. После того, как она поцеловала Эрика в щëку и висок, он спросил её, можно ли ему поцеловать её в лоб. Конечно же, она позволила ему. Он всë ещё плакал, когда прижимался губами к её коже, и после этого они ещё долго сидели обнявшись перед камином. Не говоря ни слова. Просто наслаждаясь близостью друг друга.
После того дня всё было как раньше. Они по-прежнему проводили время вместе. Он по-прежнему давал ей уроки пения. Они вместе обедали. Но теперь его глубокая печаль исчезла. Её почти полностью заменила та радость, которую она всегда видит в его глазах, когда он учит её петь. Теперь он всё время улыбался. И эта улыбка наполняла её таким же счастьем.
Но быть здесь с отцом, наедине со своими мыслями — это была пытка. Сущий ад. И она ненавидела здесь находиться. Но она не стала бы… она отказывалась… сдаваться сейчас.
— Возможно, Кристина, — сказал он, — тебе стоит сказать, о чëм ты сейчас думаешь.
— Хорошо, — ответила она. — Мне отвратительно находиться здесь рядом с тобой.
— Хм, — он сделал свой ход. — Копни немного глубже. Что ты на самом деле чувствуешь?
— Это как раз то, что я чувствую.
— Нет, — он пристально посмотрел на неё. — Не это. Отчего ты так меня ненавидишь?
— Оттого, что каждый день я наблюдала, как ты пьешь и играешь напропалую в карты.
— Значит, ты ненавидишь каждого бедного пьяного картëжника на улице?
— Нет. Конечно нет. Но это не одно и то же.
— И почему же это не одно и то же?
— Потому что тот конкретный пьяный картëжник был мне дорог. А он тратил впустую все деньги, которые я могла раздобыть.
— А-а. Понимаю. Но ты же не ненавидела меня за это, разве нет? Ты только что сама сказала, что я был тебе дорог. Почему же ты ненавидишь меня сейчас?
— Потому что я посмотрела на ситуацию со стороны.
— И?
— И я поняла, что ты пользовался мной.
— И?
— И ты бросил меня!
Наступило молчание. Было бы совсем тихо, если бы не хруст медленно расползающейся дальше по стенам трещины. Теперь комната выглядела старой и запущенной.
Она тяжело дышала.
Его улыбка исчезла.
— Вот оно.
— Ты бросил меня, — выдохнула она, и в её голосе звучал гнев. — Ты ушëл, а перед тем, как уйти, ты продал меня замуж. А потом даже не попрощался.
— Я попрощался.
— Нет. Ты только оставил послание. А потом сбежал в Швецию с небольшим состоянием, которое дал тебе Эрик, чтобы у тебя была возможность заниматься бог знает чем. Но ты ушëл.
На его лице не осталось злобы.
— Прости меня.
— Нет.
— Я должен был уйти, Кристина.
— Почему?
— Потому что я бы уничтожил тебя, если бы остался. Мне пришлось отдать тебя твоему жениху, чтобы ты перестала заботиться обо мне. Мне пришлось уйти, не сказав ни слова, чтобы у тебя не возникло искушения когда-нибудь вернуться ко мне. Мне пришлось уехать, чтобы ты могла жить своей жизнью, — он поморщился. — Я был пиявкой. И меня нужно было с тебя снять.
Она отвела взгляд.
— И, — продолжил он, — я уже не могу любить тебя так, как раньше.
Она почувствовала ком в горле.
— Я больше не способен на это.
По её щеке покатилась слеза.
— Прости меня.
— Нет, — она уставилась на стену и увидела, как трещина расширяется, разрастается, словно молодое деревце, превращающееся в большое, могучее дерево. — Я не прощу тебя. Никогда.
Примечания:
Кто-нибудь, пожалуйста, объясните мне, как можно вот так взять и перестать любить своего ребёнка? Ведь она — всë, что у него осталось.
P. S.: Что-то мне подсказывает, что трещина эта плохая.