Стеклянное сердце

      Кристине было страшно даже думать о последнем воспоминании. От того, что отец мог прерывать поток её мыслей одним лишь щелчком пальцев… от того, что он всё ещё так сильно влиял на её разум, хотя он был далеко и был всего лишь плодом её воображения…       Ледяной страх сковывал всё её нутро.       Исчезнет ли когда-нибудь это воспоминание, или её игра на пианино всегда будет омрачена тенями её прошлого?       Кристина вскоре легла спать, а когда проснулась, был уже ранний вечер, около половины седьмого. Она испытала облегчение при мысли, что ей не придëтся садиться за пианино ещё целую неделю, а последующие дни будут наполнены счастливыми моментами — уроками пения, безмятежными вечерами в гостиной, полуночными прогулками и тихими беседами за трапезой.       Девушка оделась, вышла из своей комнаты, и, когда она направилась в гостиную искать Эрика, она увидела, что он уже был там. На коленях у него лежала открытая книга, и он оторвал от неё взгляд, когда вошла Кристина. Его глаза наполнились теплом.       — Добрый вечер, моя дорогая.       Она улыбнулась и села рядом с ним. Они уже не обращали внимания на формальности, которые вынуждали его вставать при её появлении. По крайней мере, когда они были наедине. А наедине они были большую часть времени.       — Добрый вечер.       Он закрыл книгу и положил её на журнальный столик рядом с лампой и… и розовым шёлковым мешочком, завязанным лентой такого же цвета. Эрик увидел, что Кристина разглядывает вещицу, и взял её в руки.       — Что это? — спросила она.       — Это тебе, — он встал и подошёл к девушке, протянув ей мешочек.       — О, — она взяла его, склонила голову набок и улыбнулась. Эрик снова сел. — Что в нëм?       — Что ж, развяжи его и посмотри, Кристина.       — Я не… А по какому поводу?       Она уже много лет не получала подарков — настоящих подарков, завёрнутых в шёлк или бумагу, к тому же приподнесëнных в качестве сюрприза. Она считала, что вся одежда, которую купил ей Эрик, теоретически была подарком, но сейчас всё было по-другому. Было похоже на то, он подарил ей его из… чувства привязанности, наверное. Что бы ни лежало в этом мешочке, на ощупь оно было маленьким, твёрдым и немного тяжёлым для своего размера.       — Поводом являются твои слова о стремлении к свободе. И это может помочь тебе хоть немного ощутить её, — он кивнул на маленький мешочек. — Развяжи его и посмотри, что в нëм.       Заинтригованная, Кристина потянула за ленту и развязала мешочек. Она осторожно перевернула его, и оттуда ей на ладонь выпала маленькая сумочка, на этот раз из пурпурного бархата. У неё была серебряная застёжка, прикреплëнная к цепочке с крючком.       — Кошелëк-шатлен, — тихо произнесла она.       — Да. Его можно пристегнуть к твоему поясу.       — Когда-то у меня был кошелёк, но не такой красивый, как этот, — она снова посмотрела на Эрика и обнаружила, что его глаза внимательно наблюдают за ней и всё его тело напряглось — возможно, потому что он ждал какой-либо реакции, хорошей или плохой. — Спасибо, Эрик. Он просто прекрасный.       Его плечи расслабились.       — Если откроешь кошелёк, то увидишь внутри ещё кое-что.       Удивлённо приподняв брови, она расстегнула кошелёк и заглянула в него. Внутри лежали монеты и бумажные франки.       — В нём будет столько денег, сколько ты пожелаешь, — он положил ладони на колени и откинулся на спинку дивана, явно довольный улыбкой на её лице. — Только попроси или дай мне знать, что он пуст. Таким образом, тебе не надо будет просить у меня одежду или другие мелочи. Теперь тебе не нужно будет полностью зависеть от меня. Ты сможешь просто купить всё сама.       — Теоретически, всё равно это вы будете всë покупать, так как это всё ещё ваши деньги, — добавила Кристина, хотя понимала, что он имеет в виду. Её сердце исполнилось благодарности.       — Но эти деньги — мой подарок. Ты будешь в ответе за то, куда их потратить. Я думал, это будет хотя бы что-то…       Она рассмеялась:       — Я ценю это, Эрик, — она широко улыбнулась ему. — Правда. И кошелёк прелестный. Спасибо вам.       — Всегда пожалуйста, — он встал. — Я предлагаю потратить их с пользой. Несколько магазинов в городе всë ещё открыты, и в ресторане я забронировал столик на девять часов — но я настаиваю на том, чтобы ужин оплатил я. Как тебе такая идея?       У Кристины всё внутри затрепетало от одной мысли о прогулке по вечернему городу.       — Идея просто чудесная.

***

      Вечерний воздух стал заметно прохладнее теперь, когда наступила поздняя осень. Кристине было уютно в её синем пальто, а Эрику, конечно же, было очень комфортно в своём чёрном плаще. Над ними в тëмном небе мерцали звезды, а свет уличных фонарей падал на лица случайных прохожих и отражался в лужах, оставшихся после сегодняшнего дождя.       Этим вечером Кристина уже успела осмотреть один магазин одежды, в который Эрик сказал ей зайти одной. Нахмурившись, она послушалась, но неохотно. Казалось странным оставлять его одного снаружи, чтобы пойти выбрать платье, поэтому она рассматривала модели второпях. Кристина не купила ни одной вещи, потому что беспокоилась, что это займёт слишком много времени. Когда она вышла на улицу, Эрик заметил, что девушка ничего не купила, и спросил, неужели ничто не смогло её заинтересовать.       — Да, — объяснила она, — здесь я ничего не нашла.       Затем они подошли к парфюмерному магазину. Эрик снова начал настаивать на том, чтобы она вошла одна, а он подождал снаружи.       — Пойдëмте со мной, — уговаривала она.       Он замер.       — Я уверен, что ты сможешь выбрать что-нибудь самостоятельно. Не думаю, что тебе понадобится моя помощь.       — Дело не в этом.       — Тогда в чëм?       — Я хочу, чтобы вы пошли со мной.       — Почему?       — Просто так, — она слегка коснулась его руки, и его глаза проследили за её пальцами. — Мне нравится, когда вы рядом.       Эрик снова встретился с ней взглядом. И, казалось, отказать он уже не мог.       Но когда они вошли, сразу стало ясно, почему он просил её зайти одной — и, возможно, почему вместо него покупками занимался Жюль. Весьма вероятно, что официанты ресторана «Chez Jean-Luc» (где у них был забронирован столик) знали Эрика — человека в маске, одетого во всё чёрное, — и уже привыкли к нему благодаря постоянному упоминанию псевдонима «Фантом» и щедрым чаевым. Но, возможно, и им потребовалось на это некоторое время.       Здесь люди явно не знали, кто он такой, и помощник продавца, который показывал флакон духов розовощëкой блондинке, а также сам продавец за прилавком пару мгновений смотрели на Эрика выпученными глазами. Помощник отвернулся и продолжил свой разговор с девушкой, когда продавец вышел из-за прилавка и подошёл к ним.       Он натянуто улыбнулся и заложил руки за спину. Он ещё мгновение разглядывал Эрика, а затем обратился к Кристине:       — Добрый вечер, мадемуазель. Вы пришли посмотреть нашу новую коллекцию?       — Да.       — А этот… джентльмен с вами?       — Да, — в одно мгновение она шагнула ближе к Эрику и коснулась внутренней стороны его локтя. Она выпрямила спину и вздëрнула подбородок, надеясь, что это выразит её уверенность. — Он мой жених.       Эрик смотрел на неё сверху вниз с каким-то неясным, но очень сильным чувством.       Узнав, что этой на вид вполне обычной и хорошо одетой девушке было настолько комфортно рядом с этим мужчиной в маске, что она даже была с ним помолвлена, продавец немного расслабился.       — Поздравляю вас обоих. Добро пожаловать, проходите. Пожалуйста, дайте знать мне и моему помощнику, если вам понадобится помощь.       Здесь она купила — на свои собственные деньги, пока Эрик просто молча стоял рядом с ней, — новые духи, которые напомнили ей сирень. Когда они вышли, она заметила, что Эрик всё ещё смотрел на неё. И он то и дело странно поглядывал на девушку, когда она настаивала на том, чтобы он заходил с ней во все магазины. Его смелость росла с каждым новым посещённым заведением и доросла до того, что, когда они подошли к музыкальному магазину, уже он повёл её внутрь.       Кристина купила Эрику нотную бумагу для его сочинений, а в книжном магазине он купил ей несколько книг.       Когда они, наконец, направились в ресторан — Кристина несла маленький пакетик с духами (она на этом настояла), а Эрик нёс большой пакет с нотными листами и книгами, — он заговорил:       — Кристина, я хочу поблагодарить тебя.       — За что?       — За то, что не смущалась.       — Смущалась? — она почти совсем перестала идти. — Что вы имеете в виду?       — Ты говорила продавцам в каждом магазине о нашей помолвке, когда они косо смотрели на меня, — его глаза сияли. — Это добавило мне… смелости, чтобы… — он пристально посмотрел на неë. — Я думаю… Я думаю, что столько всего осмелился бы сделать, если бы ты была рядом со мной.       — Ох.       Она больше ничего не могла сказать, хотя её сердце светилось теплом и радостью. Они продолжили идти молча. Краем глаза она скользнула вниз, туда, где её ладошка покоилась на внутренней стороне его локтя. Еë взгляд проследовал по всей длине его предплечья и остановился на ладони в перчатке.       Желание кое-что сделать появилось в глубине её души и натянуло струны её сердца. Казалось, не было никакой на то причины — но оно появилось.       Кристина убрала свою ладонь с его локтя и медленно поднесла её к его пальцам. Она сжала его руку в своей, чувствуя, как сильно бьётся её сердце. Какое бы безумие ни заставило её сделать это, оно также заставляло трепетать от волнения всё её существо.       Рука Эрика напряглась, и он резко втянул носом воздух. Его размеренный шаг сбился, и хотя она больше не поднимала глаз на его скрытое маской лицо, она знала, что он смотрит на неё.       Её бешеное сердцебиение успокоилось только тогда, когда его пальцы немного расслабились и из его рта вырвался вздох.       Такой лëгкий, протяжный.       Это будто был вздох глубочайшего облегчения.