Реминисценция Ветра

Апатия и полное опустошение — то, что сейчас чувствует Архонт. Барбатос сидит на коленях на кровати, склонив голову на бок. Якса прижимает его к себе, так крепко и в то же время аккуратно, как в последний раз. Шаги за дверью дают понять, что алхимики закончили. От этого становится страшно и тревожно, отпускать Венти ни на секунду не хочется. — Сяо… — тихо шепчет Архонт, не поднимая голову. — Всё будет хорошо, я верю, что мы справимся. Мы все… — отвечает Якса, поглаживая Венти по спине. Дверь в комнату распахнулась, и на пороге показываются алхимики и Дотторе. Альбедо держит в руках Сердце — погасшее и мутное. Заметив его, бирюзовые глаза наполняются слезами. Архонт, до этого казавшийся безжизненным и отрешённым, заметно вздрагивает. Осознание того, что его Сердце больше не светлое и чистое, и, более того, сейчас его поместят ему в грудь, вынуждает слёзы так предательски стекать по щекам. «Не хочу… ничего не хочу…» — в голове больше нет эмоций. — Лорд Барбатос, — обращается к нему алхимик. — Позволите? Нет ни сил, ни желания объясняться перед Сяо. Альбедо и так знает, что как только брат поймёт, что вся эта затея может стоить алхимику жизни, то начнёт протестовать. Тратить время на объяснения не особо хочется. Да, определенно Якса будет злиться, когда все осознает, но Альбедо в это время уже будет погружен в сон, счет пойдёт на минуты, так что Алатусу останется только смириться. — Да. Венти отстраняется от Сяо и поднимает взгляд на алхимика. Альбедо упирается коленом в мягкие серые простыни и склоняется к Архонту. — Ваше Сердце… — блондин подносит его к груди Барбатоса. — Чтобы у нас появился хотя бы один шанс на то, чтобы вернуть Тейват… вернуть Мондштадт… вернуть наш дом… можем ли мы осквернить Ваше Сердце Тьмой Бездны…? — Я разве могу отказать…? — со слегка истеричной усмешкой спрашивает Венти. — Определено можете, только смысла это не имеет… рано или поздно Асмодей найдет нас, так что… Вы сами понимаете. — Да… Архонт Свободы без свободы. Я понимаю… — Нет, совсем нет. Архонт Свободы, который собрался бороться за свободу. Вот так будет правильней. Пусть «свобода выбора» сейчас лишь условность, но та свобода, за которую мы собрались сражаться… разве она не важнее? — Я доверяю Вам, Принц, — обреченно вздыхает Барбатос. — Можете делать всё, что посчитаете нужным. — Оскверненное Сердце может тянуть Вас в Бездну, заставлять видеть и слышать то, чего нет… а сила, которую Вы получите, может сводить с ума… Наши жизни, будущее мира и итог этого путешествия зависит от Вас. Пожалуйста, боритесь с безумием. Не дайте ему поглотить Вас. — Да… я все понимаю. — Что ж, тогда удачи всем нам. Альбедо прикладывает Сердце к груди Архонта. Бирюзовый ромб светится, давая понять, что готов принять своё. Алхимик закрывает глаза, погружается глубоко в себя, пытаясь сосредоточиться на предмете в руке. Ладони Архонта ложатся на кисть Альбедо. Венти крепко сжимает руку алхимика, держащую Сердце. Барбатос отлично понимает, что именно он должен сейчас вытянуть из Альбедо Бездну. Ту, что когда-то запечатал в нём в попытке сохранить его жизнь. — Спокойной ночи, господин Главный Алхимик, — так мягко и умиротворенно шепчет Архонт. Из Альбедо словно высасывают жизнь. Она покидает его медленно, утекает, как песок сквозь пальцы. Голубые глаза медленно тухнут, ресницы опускаются, и алхимик просто падает вперед. Архонт слабо пошатнулся, но устоял. Сердце окрасилось в фиолетовый. Яркая вспышка Анемо озаряет комнату. Якса щурится, пытаясь разобрать хоть что-то, и как только свет потух, перед глазами Сяо промелькнул образ Архонта: белоснежный топ, такие же шорты, на одной ноге чулок, на второй — фиолетовый зигзаг, миттенки на руках, фиолетовый ромб на груди. Некогда бирюзовые пряди тоже окрасились в фиолетовый. Венти смеется, оттолкнув от себя бессознательного алхимика, заливается истеричным смехом и поднимается на ровные ноги, бросив Альбедо на кровати, где и сидит Якса. Архонт спрыгивает на пол и аккуратно на носочках выходит на улицу. Он идёт босиком, но ему безразлично, ему не больно, ему всё равно. Барбатос выходит и поднимает голову к небу. Смеётся. Так безумно и истерично. — Нашла. Асмодей и вправду не заставила себя ждать. Как алхимики и предполагали, выброс Анемо легко привлёк внимание стража небесного порядка. Женщина появилась перед Барбатосом из ниоткуда. Она безразлично протягивает руку вперед, намереваясь без сопротивления запереть Архонта в куб. Венти смеётся. На лице стража нет эмоций, нет сожалений или чувств. Она просто выполняет свою работу. — Подождите, давайте поговорим! — взывает к Асмодей Рэйндоттир. Страж даже не смотрит в сторону людей, они явно не интересуют её, и вести переговоры в планы не входит. Взмахом одной руки Асмодей отбрасывает всех, кроме Архонта назад. Этим жестом пытается сказать, что они для нее ничего не значат. — Кажется, она не намерена вести переговоры… — скептично проговаривает Дотторе. — Остаётся лишь надеяться, что Венти с ней справится. Но Барбатос лишь смеётся. Истерично и безумно. — Венти!!! — из дома наконец выскакивает Якса. — Приди в себя! Но его голос даже близко не подступает к сознанию Архонта. Обезумевший от силы «чужих» элементов и Тьмы, Барбатос бросается на Асмодей. — Ненавижу!!! Ахах… ахахах… я ненавижу тебя!!! — кричит, заливаясь смехом. — Барбатос… — Асмодей с лёгкостью останавливает его, заключив одну ногу в куб. Она медленно и вальяжно подходит, кладет руку на его скулы и сжимает: — Самый слабый из Семерых. Правда думал, что тебе хватит сил хотя бы подойти ко мне? — Отпусти его! — к Стражу бросается Якса, но женщина с лёгкостью отбрасывает его назад. Сяо отлетает в стену и падает, вновь поднимается и снова бежит. Асмодей смеётся: такое глупое поведение Яксы её, кажется, забавляет. Она раз за разом откидывает его, а он, игнорируя просьбы Учителя и смешки Дотторе, продолжает безрассудно атаковать, будто бы это может чем-то помочь. — И не надоело же тебе, — Асмодей вздыхает, продолжая держать Архонта за скулы. — Угомони свою собачку, Барбатос. — Аха… ахаха…. В ответ лишь истеричный смех. Венти сбрасывает с себя чужую руку. Куб, удерживающий его ногу, пускает трещину. Архонт хихикает, по-детски, чисто и невинно. Затем безумно. Так громко и надрывно. Очередная вспышка ослепляет. За спиной Архонта — два больших фиолетовых крыла. Вновь истеричный смех. Барбатос бросается на Асмодей. Он ненавидит. Всей душой и телом. И эта ненависть берет над ним контроль. — Пятьсот лет… ахахах… пятьсот лет в клетке… ахах… — сжимает тонкую шею Стража. — Запереть Архонта Свободы в клетке… на руинах города свободы… ахах… ахахаах… — Ты обезумел, Барбатос, — Асмодей берет его за запястье. — Я ведь бессмертна, ты забыл? — Ненавижу… Как же я тебя ненавижу!!! Его глаза вспыхивают фиолетовым пламенем, хрупкие руки сжимают шею женщины с такой ненавистью и злобой, какую он ещё в жизни не испытывал. Бездна берет над Архонтом верх. Венти кричит от боли, но продолжает держать Стража. Не простит и не отпустит ни на секунду. В доме лежит алхимик, поставивший на кон жизнь; рядом с ним сидит Тигнари, стараясь поддерживать хоть какую-то жизнь в бессознательном теле; Рэйндоттир пытается привести в чувства Сяо, который уже еле-еле стоит на ногах; у двери за всем наблюдает Дотторе, удерживая Странника, чтобы тот не вмешивался; под домом Розария прячет Аякса и Кли. Сила элементов так и не пробудилась. Барбатос не может отступить. Ради всех этих людей, ради жителей Мондштадта, ради падших Семерых. Не отступит. — Я тебя ненавижу… — зло шипит, а она лишь усмехается. Барбатос проваливается в Бездну. Чувствует, как Тьма окутывает его сердце. Ну и пусть. Раз это — способ избавиться от Асмодей, пусть будет так. — Ч-что это…? — Страж чувствует, как в груди что-то давит. А Венти вновь смеётся. Буквально взахлеб, сквозь слёзы и боль. Бездна поглощает силы Асмодей, вселяет их в Барбатоса, и его глаза становятся ещё более безумными. Женщина слабеет. Услышав чужие шаги, Венти делает взмах и поднимается в воздух. Он не позволит, чтобы кто-нибудь прервал его «казнь». Ведь он имеет право убить её своими же руками. Она забрала у него всё, заставила Архонтов сойтись в войне, заперла в клетку на половину тысячелетия, отобрала Алатуса… Она заслужила смерти. — Венти, подожди!!! Но голос Сяо до него уже не достучится. Страж с каждой секундой угасает, его сила и энергия передается Архонту, вводя того в ещё большее безумие. — Аха… ахахах… — Венти послабляет хватку, и бездыханное тело Асмодей летит вниз. Архонт парит, удерживая себя в воздухе на фиолетовых крыльях. Глаза горят, он закидывает голову к небу и смеётся. Стекающие по щекам слёзы так предательски выдают истинные чувства и боль, что сейчас испытывает Венти. Но он продолжает держаться, всё больше и больше поддаваясь безумию. — Барбатос!!! — с земли его отзывает Якса. — Аха… ахаха… — взгляд фиолетовый глаз опускается и падает на Сяо. — Пожалуйста, Венти, вернись! — Ты… это ведь ты забрал мои крылья, да? Ахах… Ненавижу! Ненавижу тебя!!! — Да, это был я, — кричит ему в ответ. — Спустись и убей меня. Спустись, Венти. — Сяо, не надо… — Рэйндоттир делает неуверенный шаг в сторону сына, но поток сильного ветра отбрасывает её в сторону. — Не мешай нам разговаривать, — холодно и с презрением говорит ей Архонт. — А ещё я вырывал твое Сердце! — Якса вновь переключает внимание Венти на себя. Открыто провоцирует, пытаясь заставить Архонта спуститься, хоть и не понимает, что делать дальше. Барбатос лишь хихикает, смотря свысока. — Я ненавижу этот мир! Ненавижу то, какой он сейчас. Ненавижу. И вас всех я тоже ненавижу. Мне не нужен этот мир. — А как же Мондштадт? Ты ведь хотел вернуть его… — Мондштадта больше нет. Глупая была идея освобождать меня из той клетки. Думаешь, меня оставили живым, потому что хотели поиздеваться? Ахах… Меня оставили жить, потому что не смогли убить. Самый слабый, да? Ахах… да. Именно. Как удобно. — Венти…? — Чье это имя, Алатус? — Архонт протягивает руку вперед, на запястьях Яксы появляются фиолетовые кандалы. Ветра поднимают Сяо вверх, крепко сковав его руки. — Меня зовут Барбатос. И я не понимаю, кого ты зовешь. — Да, точно… простите, Лорд Барбатос, — поникшим голосом отвечает Якса. Удерживая Сяо ветрами, Архонт подлетает к нему так близко, что Якса ощущает его дыхание на своем лице. В янтарных глазах на мгновение проскочил страх, и это заставило Барбатоса вновь смеяться. — Убьешь меня…? — Да, — так легко и невесомо отвечает Архонт. — Будешь сопротивляться? — Нет. — Почему же? Неинтересно. — Jhu o eh oaroe, Lord Barbatos? — Ufyr…? — Oaroe… uv… O vyfo sio, Venti. Якса наклоняется вперед и припадает к губам Архонта, который, кажется, совсем не ожидал такого жеста. Растерянность вынуждает ветра отпустить Сяо, и парень просто летит вниз. Где-то он слышит крик своего Учителя, своей мамы… голос Дотторе и возглас Странника. Но перед глазами так и застыл этот родной и потухший взгляд бирюзовых глаз, который удалось увидеть сквозь фиолет. — Мы не договорили, — Архонт подхватывает Сяо буквально в метре от земли. Ненавидя себя за это, Алатус с силой ударяет Венти в грудь, вырывая осквернённое сердце. Архонт падает на колени, фиолетовые крылья опускаются, а губы растягиваются в истеричной усмешке. — Аха… предатель… ахаха… Ненавижу… Ненавижу… Сяо бросает Сердце в руки Рэйндоттир. — Мама, прости, я обещал.