Реминисценция Ветра

7 лет назад

В отличие от сада, теплица находится в районе правого крыла здания, куда алхимик просил не ходить и, вероятно, из-за чего Тигнари совсем не заметил её. Альбедо проходит в стеклянное помещение и приглашает лиса пройти следом. В чувствительный нос фурри сразу ударяют сотни различных запахов, как знакомых, так и неизвестных ему. Он сразу принимается с особым интересом изучать невиданные ранее цветы: — Господин алхимик, что это? Альбедо подходит к лису сзади и смотрит через плечо. Его руки уже машинально ложатся на мягкий хвост Тигнари. Гладкая и пушистая шерсть заставляет Альбедо питать отдельную страсть к фурри. — Ах, это, — алхимик поглаживает лисий хвост и щурится, рассматривая цветок, который привлёк внимание лекаря. — К сожалению, я не учился ботанике. Знаете, алхимия мне нравится больше. И, увы, я не запоминаю названия некоторых растений. Они мне кажутся довольно сложными, и, в какой-то мере, эта информация мне не нужна. Зачем знать название? Мне хватает того, что я знаю его характеристики. Это касается только растений. Некоторые названия довольно длинные и я не вижу смысла забивать себе голову этими километровыми текстами. Не в обиду Вам, как любителю растений. — Вы сказали, что запоминаете характеристики… можете описать? — шерсть слабо топорщится от ощущений грубой перчатки на хвосте. — Да, конечно, — алхимик придвигается к лису впритык сзади, не выпуская хвост из рук. Блондин немного приподнимается на носочки, чтобы лучше рассмотреть цветок через плечо Тигнари. — О, да, помню этот цветок. Он появился в нашей теплице относительно недавно. Когда-то давно мы с моим Учителем путешествовали вместе. Тогда мы впервые повстречали эти удивительные цветы. Их отличительная особенность в том, что они не пахнут. Они безумно красивые и манят к себе одним своим видом, но не так всё просто. Эти цветы испускают невидимые нашему глазу частицы, которые мы успешно вдыхаем. Эти «частицы» быстро оседают в нашем организме и вызывают сильное сексуальное возбуждение. — Ч-что…? — пальцы алхимика вновь прошлись по основанию хвоста лиса, и тот вздрогнул. — Насколько мне известно, на людей эти цветы никак не влияют. Рецепторы человека не развиты настолько, чтоб уловить этот эффект. Так что мы просто можем почувствовать лёгкую головную боль или слабое головокружение, но никакого «возбуждающего» эффекта нет. Как-то так, — Альбедо уже стянул с руки перчатку и продолжил гладить хвост лиса, сминая мягкую шерсть. — Вы говорите о людях, — Тигнари нервно сглатывает, уже ощущая как каждое прикосновение алхимика заставляет внизу живота что-то тянуть. — А что насчёт фурри и Якс…? — Моего брата тогда рядом не было, но, предполагаю, что ввиду особой чувствительности, Яксы, возможно, будут подвержены действию цветка. В прочем, — он придвигается к уху лиса и жарко выдыхает, — как и фурри. Слова Альбедо ощущаются как никогда горячими и дурманящими разум. Лис тяжело дышит, закрытая теплица поднимает температуру тела. Лекарь чувствует какой-то странный жар, которые уже смешивается с возбуждением и желанием. — Г-господин алхимик… мы… могли бы… уйти отсюда…? — прерывисто проговаривает, закусывая губу. — Что? Разве Вы уже изучили всё, что хотели? — Кажется, я неважно себя чувствую. — Ах, вот оно что, — он отходит от лиса и направляется на выход. — Пойдёмте в лабораторию. Если Вы не против, то я бы изучил Ваши зубы. В частности, меня интересуют клыки. — Д-да, конечно… Дорога от теплицы до лаборатории кажется до невозможности длинной и какой-то бесконечной. Тигнари смотрит в спину алхимика, ветер слабо раздувает светлые волосы, и в нос лиса сразу ударяет аромат сесилий. «Почему от него ничем не пахнет… у него нет естественного запаха… почему…? Блин… нужно переключить внимание… почему мысли о нем продолжают возбуждать… мы ведь уже покинули теплицу…» — Эм, господин алхимик, могли бы Вы подробнее рассказать мне о тех красных цветах…? Ну, пока мы идём в лабораторию. — Конечно. Они довольно быстро проникают в организм и оседают там, так что просто уйти от цветка — не поможет избавиться от его эффекта. Так как на людей эти частицы не работают, то я затрудняюсь ответить, как именно можно избавиться от этого эффекта. Могу лишь предположить, что никак. Люди испытывают головную боль, потом она проходит сама. Предполагаю, что у более чувствительных существ, эффект тоже пройдёт сам через время. — Через время…? — Эти цветы имеют накопительный эффект. Например, если Вы поставите их на ночь около постели, то на утро Ваш разум будет настолько затуманен, что предположительное возбуждение точно возьмёт верх. Если просто постоять пару минут рядом с цветком, то эффект будет не такой сильный. Эти растения излучают частицы постоянно, так что чем дольше Вы дышите рядом с ним, тем сильнее будет эффект и тем больше разум будет мутнеть. — То есть… что-то вроде галлюцинаций? — Возможно. Но я бы больше назвал это сильным возбудителем с наркотическим эффектом. Пришли, — он открывает лабораторию и пропускает лиса вперёд. — Присаживайтесь, я сменю перчатки и подойду. Тигнари садится на уже знакомую белую кушетку. Взгляд растеряно бегает по помещению, рассматривая десятки баночек и коробочек. Переключить внимание никак не получается. Ощущение холодных пальцев на основании хвоста так и зависло. И самое странное — хочется чувствовать его снова и снова. — Не могли бы Вы открыть рот? — Альбедо уже стоит напротив лиса и смотрит на него слегка сверху вниз. — Я бы хотел осмотреть Ваши зубы. — Да, конечно, — довольно сдержанно проговаривает лис. Тигнари закидывает голову и открывает рот, пальцы алхимика в медицинской перчатке сразу скользнули внутрь. Альбедо склоняется над лисом, светлые волосы падают лекарю на лицо. Блондин проводит пальцами по зубам, обильное слюноотделение заставляет лиса немного смутиться. Он чувствует, что уже полностью испачкал руку алхимика, кроме того, слюна, кажется, уже стекает по губам. «Жар… слюноотделение… возбуждение… это точно те проклятые цветы… нет… что же делать… а если он заметит? Как неловко…» — лис рефлекторно сжимает ноги, совсем не заметив, что нога алхимика стоит между ними. От неожиданности Альбедо вздрогнул и случайно неосторожно задел пальцем острый клык. Фурри чувствует на языке металлический привкус чужой крови. А вслед за ним — запах. Он впервые улавливает настоящий запах алхимика. Кажется, это сводит его самообладание на нет. Уши прижимаются к голове, а хвост топорщится. — Что с Вами? — с некой ехидностью протягивает Альбедо. Он легко снимает перчатку и опускает раненный палец в свой рот, слизывая кровь. Осознание того, что только что этот палец был весь в слюне, а сейчас алхимик так просто его сосёт, бьёт лиса по голове. Внизу живота начинает тянуть с новой силой. — Я… я… — Вам жарко? — Альбедо замечает проступающие капли пота на лбу фурри. Алхимик опускает руку и смотрит на свой палец — кровь всё ещё проступает, и он вздыхает. — М-могу… я…? — Хм? Не дожидаясь ответа лис берет руку алхимика в свою и принимается зализывать порез. Кровь на языке ощущается как никогда желанной и до боли возбуждающей. Тело уже начинает сводить судорогами. Лис кое-как пытается подавить возбуждение, но ничего не получается. Ему жарко, дышать тяжело, мурашки заставляют шерсть торчать. — Ой-ой, — слегка ехидно протягивает алхимик, видя возбуждение в глазах фурри. — Что с Вами, господин Тигнари? — Я… д-думаю… это цветы. — Цветы? Я бы так не сказал. Но, в любом случае, — он склоняется над сидящим на кушетке лисом и принимается поглаживать его уши, щупать их и слабо сжимать, — раз уж Вы в таком состоянии, могли бы описать мне свои чувства? — Если… если того требует эксперимент… — Я бы попросил, — впервые на его лице проскользнула такая мягкая и в то же время холодная улыбка. — Кажется… я… я чувствую себя странно. Это… в-возбуждение… — Как Вы обычно с этим справляетесь? — Я… справляюсь сам… — Могли бы показать как? Если смущаетесь, то можете показать на мне. — Ах… г-господин алхимик… мои уши… — Уши? — он продолжает поглаживать мягкие уши фенека, скользя по всей длине. — Особая чувствительность? — Вы… вы не могли бы… коснуться… моего хвоста…? — подавляя смущение, жарко проговаривает лис. — Вот так? — рука алхимика опускается на основание хвоста, и фурри жалобно скулит. — Да… да… вот так… мх… — он ёрзает, не зная как взять себя в руки. Тело хочет большего. Он жаждет прикосновений Альбедо. — Я… не могу… — Не можете что? — Альбедо… п-пожалуйста… Вы можете… прикоснуться ко мне… там…? — «Там»? — Ммх… — он опускает взгляд на бугорок на своих штанах. — Ваше тело хочет меня? — Д-да… Ваша кровь… так приятно пахнет… но Вы совсем не пахнете… сесилии и эфирное масло… это не Ваш запах… это Ваш шампунь и одежда… но Ваше тело… я хочу понять его запах… я хочу… почувствовать Вас… — Ого, — алхимик тянет лиса на себя, заставляя того встать, и прижимает его впритык к своему телу. Блондин наклоняет голову в бок, открывая Тигнари доступ к своей шее. — Можете вдохнуть ближе. Лис утыкается носом в бледную кожу и глубоко вдыхает, но запаха нет. Это будоражит фантазию и подогревает интерес. Изнывая от желания, Тигнари трётся пахом о бедро алхимика. Внизу всё напряжено и жаждет разрядки. В голове нет ничего, кроме сильного желания. — П-пожалуйста, господин алхимик… я не могу больше… п-помогите мне… — Чем я могу помочь Вам? — В…Вы… Вы могли бы… прикоснуться ко мне…? — Вам это нужно? — Да… да… очень нужно… пожалуйста… — уши прижимаются к голове, а хвост слабо раскачивается из стороны в сторону. Алхимик стягивает зубами вторую перчатку и опускает руку на пах лиса. Глаза Тигнари широко раскрываются, а в ушах раздаётся звон. Холодная и весьма грубая рука сжимает напряжённый орган, и лис роняет затяжной стон. — Вот так? — ледяной взгляд направлен в возбужденные зеленые глаза. — Да… ещё… Тигнари нервно сглатывает, берет руку алхимика в свою и опускает её под одежду. Белье уже намокло, что блондин сразу же замечает. Лис возбужден до предела, он готов извиваться и умолять, лишь бы Альбедо не останавливался. — Ого, — протягивает алхимик. — Так сильно хочешь меня? — Да… очень… — Так попроси меня, — высокомерно проговаривает и убирает руку. Не то, чтобы ему самому не хотелось этого, но желание увидеть лиса в таком «унизительном» положении заставило сердце алхимика пропустить удар. — Пожалуйста… господин алхимик… возьмите меня… я… п-прошу Вас… — Готов стать на колени? Вместо ответа лис послушно опускается на пол и сразу же утыкается носом в пах алхимика. Но даже так он не чувствует его запах. Это ужасно давит и безумно заводит. Альбедо как нераскрытая книга, это манит и влечёт. Тонкие пальцы лиса принимаются стягивать с блондина шорты и белье, взгляд зелёных глаз направлен вверх, он ожидает увидеть на лице алхимика одобрение или негодование, но нет ничего. Фурри спускает с него одежду и замирает, смотря на возбужденный орган. — Будешь просто меня рассматривать? — холодный голос сверху заставляет лиса вздрогнуть. Он аккуратно придвигается и высовывает язык. Он всё ещё не уверен до конца, действительно ли ему разрешают это делать. Рука Альбедо ложится на голову брюнета. Алхимик гладит лиса между прижатых ушей, и Тигнари подаётся вперёд. Из-за клыков он не может брать глубоко, он лишь слабо ласкает языком, улавливая тихие стоны сверху. Лис жадно облизывает и сосёт головку, руками упираясь в бёдра алхимика. Тело продолжает ныть и просить больше. Хвост постоянно вздрагивает, уши прижимаются. — Ха… ха… — он на выдохе отстраняется и жадно хватает воздух. Ему жарко и душно, сердце с бешеной скоростью бьется в груди. Альбедо за руку поднимает лиса с пола и толкает животом на кушетку, заставляя прогнуться. Ноги Тигнари продолжают стоять на полу, он лежит животом на белой мягкой поверхности и поворачивает голову в бок, чтобы увидеть алхимика. — Мм… — довольно протягивает Альбедо, наслаждаясь покорностью лиса. — Хочешь чего-то? — его взгляд направлен на раскачивающийся хвост. — Умоляю… господин алхимик… п-пожалуйста… — О чем ты просишь меня? — Ч-чтобы Вы… вошли в меня… — Тебе это нужно? — Д-да… очень нужно… п-пожалуйста… Альбедо… молю Вас… — лис ёрзает на кушетке, стараясь потереться своим пахом о мягкую поверхность. Алхимик спускает с лиса штаны с бельём. Он берет руку Тигнари и заводит назад, опускает её на ягодицу лиса и оставляет так. Смущение и стыд ударяют в голову лекаря, когда он осознаёт насколько постыдный вид он сейчас имеет: лежит на животе, отводит таз назад, ещё и раздвигает перед алхимиком ягодицы. А сразу после стыда наступает ещё большее возбуждение. Находиться в таком «подчинении» у этого холодного и властного блондина кажется чем-то нереальным. Мокрый и скользкий палец проскользнул внутрь, лис тихо простонал. Несколько движений, и алхимик добавляет второй. Тигнари прогибается в спине и роняет глухой стон. Пальцы раздвигают стенки и растягивают лиса, который во всю уже изнывает от желания. — Кстати, Вы знали, что почти все чувствительные точки у людей находятся довольно близко ко входу, — проговаривает Альбедо и склоняется к уху лиса. — Интересно, у фурри так же? — Ммх… ах… — Судя по Вашим стонам, — он пропускает третий палец, и глаза лиса широко распахнулись, он закусывает губу и вновь прогибается, — видимо, в этом мы с Вами похожи. — Ха… мхм… Он двигает пальцами, легко находя ту самую точку и постоянно задевая её. Глаза закатываются вверх, уши прижимаются к голове, лис громко стонет. — Как несдержанно, — проговаривает алхимик, уже размазывая скользкую жидкость по своему половому органу. — Все фурри такие чувствительные, или только Вы? — Мх… — чувствуя, как алхимик в него входит, Тигнари сжимает пальцы на руках до хруста. — Надеюсь, Вы не будете против, если я возьмусь за Ваш хвост, да? — П-пожалуйста… Алхимик берется за основание хвоста, сжимает его и принимается вдалбливаться в тело лиса. Тот громко стонет, иногда переходя на крик. Его лицо уже заливают слёзы, на кушетку стекает слюна. Фурри извивается под алхимиком, изнывая от сильного желания. Ему нужно, чтоб Альбедо прикоснулся к нему, но из-за этих стонов ни одно слово не получается выдавить. Тигнари жалобно скулит и прогибает спину. Алхимик ускоряется, он двигается резко и быстро, выбивая остатки сознания из фурри. Он резко выходит, лис сразу сползает с кушетки и падает перед ним на колени. В глазах застыло желание ощутить сперму алхимика на языке. Тигнари открывает рот и высовывает язык. Уши прижаты к голове, по лицу стекают слёзы, а по подбородку — слюна. Альбедо дрочит, смотря в глаза лиса, который так жадно ждёт, пока блондин закончит, что возбуждение туманит разум. Ещё пара движений и на язык и щеку фурри попадает горячая и вязкая жидкость. Этот запах сводит с ума. Пусть у тела алхимика Тигнари не может уловить ни единого естественного аромата, но запах его крови и спермы — настоящий. И он до жути дурманящий и опьяняющий. Лис жадно слизывает и глотает, он тяжело дышит, возбужденный до грани, он так и не получил разрядку. Альбедо поднимает фурри на ноги, а сам опускается к его паху. Он легко пропускает возбужденный член в рот, берет глубоко, позволяя лису протолкнуться в узкое горло. — Аа… ха… Лис стонет, поддаваясь ласкам алхимика. Альбедо немного отстраняется, оставляя во рту только головку. Принимается ласкать ее, быстро насаживаясь и развязно посасывая. Тигнари роняет затяжной стон, и изливается в чужой рот. Алхимик поднимается на ровные ноги и жадно впивается в губы тяжелодышащего лиса, с лёгкостью «возвращая» сперму Тигнари. Не ожидая почувствовать вкус своей же спермы, фурри вздрагивает и вопросительно смотрит на Альбедо. — Грех не поделиться такой вкуснотой, — с игривой улыбкой проговаривает Альбедо. ~~~ Этот день кажется настолько нереальным, что проснувшись утром, лис даже не сразу понимает, почему он спит на кушетке в лаборатории, да ещё и укрытый халатом Альбедо. Алхимик сидит за столом, делая какие-то заметки. Лис поднимает голову и осознание сразу же больно ударяет его, заставляя сильно смутиться и вспомнить случившееся. Тигнари нервно сглатывает и присаживается на кушетке, свесив ноги. — О, Вы проснулись? — услышав шум, Альбедо поворачивается. — Как Ваше самочувствие? — Голова болит… — Вы очень много спали, так что, полагаю, от этого и болит. — Эм… господин алхимик… — Слушаю? — он сидит на стуле вполоборота, взгляд холодных голубых глаз направлен на лиса, но сегодня в нем читается что-то необычное. Он смотрит не так, как всегда. Что-то изменилось. — Простите меня… за вчера… эти цветы… — Цветы? — Те красные цветы в теплице… — Ах, да… я как-то не подумал сказать об этом вчера. Знаете, все растения в той теплице — это мои «цветы». То есть, они ненастоящие. Они только выглядят и некоторые пахнут, как настоящие. Но при этом они таковыми не являются. Я ведь говорил, что не силён в ботанике. Зато я силён в алхимии. Вы знали, что алхимик может создать жизнь? — П-подождите… раз они ненастоящие, то и никакого эффекта они не дают…? — Абсолютно верно. Полагаю, из-за моей лекции Вы себя немного накрутили. Моя ошибка, что не сказал Вам, что цветы ненастоящие. — ….