Реминисценция Ветра

— Через десять минут отплываем, просьба провожающих покинуть корабль, — звучит голос в рупор, эхом разносящийся по всему судну. Альбедо стоит в своей каюте, крепко прижимая брата к себе, словно в последний раз. В голове алхимика сотни теорий и мыслей о том, как именно будут развиваться события после сегодняшней ночи. Страшно и тревожно, что половина из них — это сценарий, при котором сейчас они с Сяо видятся в последний раз. — Пожалуйста, не забывай, что ты Якса, — со слабой улыбкой говорит блондин. — Тебе нужно контролировать свою силу и скрывать некоторые особенности внешности. Будь внимательнее к себе, прислушивайся ко всем внутренним ощущениям… ты должен понимать, что ты — не обычный человек. — Альбедо… что за напутственные слова…? — растерянно проговорил Якса, прижимая брата к себе. Из ниоткуда внутри появляется сильная тоска и боль. Осознание, что они, возможно, сейчас действительно видятся в последний раз, сильно давит. — Мы ведь не навсегда прощаемся… — Конечно нет, глупый-глупый брат, — он покачал головой, а затем склонил её на плечо Сяо, поворачивая в бок и зарываясь лицом в спадающие волосы. — Хочу, чтоб ты понимал, что… если что-то пойдёт не по плану… то… чтобы всё было не напрасно… ты должен прислушиваться к себе. Я уверен, что ты — тот самый Алатус… и тату на руке — тому подтверждение. Хоть я тебе и не говорил об этом, но довольно много думал… ни к чему не пришёл, так что не знаю, как твоё тело и разум будет реагировать на возможные изменения, и… я прошу тебя быть внимательным. — Хорошо… — И всегда держи в уме то, что ты не один, Сяо, — Альбедо поднял голову и положил руки брату на щёки. — Что бы ни случилось, мы с учителем будем здесь, — его ладонь скользнула на чужую грудь, останавливаясь на сердце, которое сейчас так сильно ударяет в грудь. — Я уверен, что ты справишься. — Мальчики, пора прощаться, — Рэйндоттир подошла к Сяо, Альбедо сделал шаг назад, пропуская женщину. — Никогда не думала, что скажу это, но за эти 8 лет ты и правда стал мне как сын, — она провела ладонью по щеке юноши, затем смахнула пряди с его лба и едва уловимо коснулась бледной кожи губами. Якса вздрогнул, он не привык к подобным нежностям и проявлениям любви, поведение учителя наводит на весьма грустные мысли. — Увидимся, Сяо, — женщина набросила на него серую мантию. — Иди, тебя никто не должен увидеть. — Frr sio, Xiao, — со слабой улыбкой бросил ему вслед Альбедо, не надеясь услышать «фырфырканье» в ответ. — Frr sio, Kreideprinz, — отвечает Якса, вызывая у брата довольное хмыканье. Покинуть корабль незамеченным не составило труда. Серая мантия с нашивкой столичного алхимика, капюшон на голове, маска с тем же знаком, что и на накидке — в таком виде он сливается с толпой провожающих и успешно покидает судно. Из-за того, что в этом институте часто проводятся съезды, никто особо не обращает на него внимания. Более того, герб столицы и почетный значок государственного алхимика заставляет людей не просто с уважением смотреть, но и с какой-то опаской. В этом мире подобные отличительные значки есть у довольно малого количества людей, что заставляет остальных их побаиваться и в тоже время восхищаться. Вход в «цифровой» зоопарк открыт и свободен для всех. Его не закрывают даже ночью, потому что в этом просто нет необходимости. О единственном живом «экземпляре» никто не знает, а сам он уже давно смирился со своей участью, бросив не просто попытки сбежать, но и даже откинув всякие мысли о побеге. В плане «похищения» это очень играло на руку, ведь как таковой охраны около Венти нет. Сяо остановился в лесу под одним из деревьев, где ещё недавно они с Альбедо собирали мяту. Нужно дождаться темноты. Через плечо надета тряпичная сумка, в ней — записи, которые передала ему учитель, а также несколько перьев, которые он вчера взял у Венти. «Несколько у меня… несколько у них… — Сяо прокручивает в голове план, искренне надеясь, что всё получится. — Если всё пойдёт по плану… уже завтра мы встретимся вновь… всё получится… обязательно получится…» Он опускает ладонь на сумку, по ощущениям — перья обжигают его правую руку сквозь плотную ткань. Хочется верить, что все будет хорошо, но тревога не отступает ни на минуту. Он сидит на земле, прижимаясь спиной к дереву, подняв голову к небу, которого не видно сквозь густую листву. Сердце бешено колотится, до темноты ещё далеко, а занять себя особо нечем. Юноша достаёт из сумки тетрадь, полностью исписанную почерком Альбедо. Его чувствительный нос сразу улавливает родной запах, от которого всё сжимается. Впервые за 8 лет он ощущает себя так, словно у него вырывали кусок души. Подавляя эмоции, он принимается читать, заучивая новые фразы и слова. Час… два… три… пять… наконец-то стемнело. Сяо вышел из леса и направился на причал. В такое время людей на улицах никогда нет. У городской стражи — пересменка. Обычно это занимает не больше трёх минут, этого времени вполне хватило, чтоб незаметно оставить на причале несколько перьев, создавая иллюзию, что Архонт покинул остров. Остальное — за Альбедо и Рэйндоттир. Именно они должны были рассчитать когда, куда и как нужно пустить перо, чтобы в нужное время оно оказалось в нужном месте, наводя стражу мысли, что Барбатос на самом деле уплыл. Перо на причале, перо в воде, перо по дороге в порт, перо на выходе, иллюзия того, что все трое (Сяо, Альбедо, Рэйндоттир) покинули остров ещё днём. Пока что всё идёт по плану. Якса тихо следует в зоопарк, внимательно вслушиваясь в окружение и изучая каждый звук. Никто не должен его увидеть. Нужно выкрасть Венти по-тихому. В сумке уже лежит ключ от клетки, который он стащил у одного из охранников. Навыки вора, которые он приобрёл, живя на улице, когда приходилось незаметно грабить других людей, лишь бы раздобыть еды и хоть как-то выжить, сейчас сыграли ему на руку. Оказавшись внутри зоопарка, он быстро направился к нужной клетке. Перебежками от дерева к дереву, от загона к загону, от вольера к вольеру, от колонны к колонне он минует десятки экспонатов. Наконец он выходит на нужную аллею, в конце которой виднеется серебряная клетка. Его зрение куда лучше, чем у обычных людей, ровно так же, как и слух. Увиденное и услышанное повергает Яксу в шок. Он замирает, словно впадает в ступор. Архонт лежит на спине, раскинув крылья, его глаза пустые и неживые, он словно где-то не здесь. Создаётся ощущение, что это не он, а кукла, так похожая на него. Его волосы растрепанны, руки раскинуты в стороны. Над ним нависает человек — работник этого зоопарка. Сяо уже видел этого мужчину здесь. Он грубо лапает светлое и невинное (?) тело Архонта, задирает его одежду, целует и облизывает шею. Его напарник уже стянул с себя штаны и опустил ватную руку Венти на свой пах. Они смеются и обсуждают податливость чужого тела. Барбатос не издаёт ни звука и не реагирует ни на одно движение. Лишь тогда, когда грубая рука мужчины скользнула под белые шорты, тело Архонта слабо вздрогнуло, но в глазах по прежнему нет жизни. Он словно в трансе. Лишь рефлексы и еле заметное дыхание даёт понять, что он жив. Лицо Яксы перекосило от злости. Сдерживать эмоции было ему не под силу. Он чувствует, как острые когти становятся длиннее, пробивают перчатки и вырываются наружу. Хвост вздрагивает и замирает, словно у кота, готового перейти в нападение. Острые клыки впиваются в губы, а разум мутнеет. Со всех ног Сяо мчится к открытой клетке. Он влетает внутрь, грубо хватает одного из мужчин за шею, сильно сдавливает, впиваясь острыми когтями, не понимая, как справиться с эмоциями. Раздаётся характерный хруст, тело человека судорожно дёргается и безвольно падает на пол около Архонта. Это грязное и гнусное существо посмело упасть, задевая тонкую руку в белой перчатке. Якса зло шипит, подхватывает рукой мёртвое тело и вышвыривает его из клетки. Взгляд налитых кровью янтарных глаз падает на второго работника, того самого, который позволил себе запустить руки под одежду божества. Мужчина уже забился в угол, вжимаясь спиной в прутья. Эмоции накрывают с головой. Гнев и ненависть затмевают разум. Венти по-прежнему лежит неподвижно, его одежда задрана, оголяя грудь, а шорты приспущены. Такой порочный вид вызывает очередную волну злобы. Якса со всей силы вгоняет руку в живот человеку, с лёгкостью пробивая его кожу когтями. Он запускает руку в рваную рану по локоть, буквально хватая чужое сердце, сжимая его и вырывая из груди, проламывая грудную клетку. Лишь увидев, как безвольно лежит этот мужчина на полу, лишь ощущая его сердце в своей руке, лишь видя, как лужа крови растекается, Якса наконец смог успокоиться. — Венти… — Сяо вытирает кровь об мантию и опускается около Архонта, желая привести его в чувства. — Венти…? — чуть громче повторяет, параллельно поправляя его задранный белый топ и приспущенные шорты. Архонт продолжает быть где-то «не здесь». В голову не приходит ничего, кроме как поднимать его на руки и сбегать с ним прям так. Якса склоняется над бессознательным (?) телом. Сердце Бога, которое он носит на своей груди как напоминание о старом друге, внезапно начинает сильно жечь. Дыхание вновь сбивается. Сяо запускает руку за пазуху, доставая оттуда маленькую шахматную фигурку. Она светится и продолжает жечь. Ромб на груди Архонта издаёт такое же свечение, что и атрибут в руке Яксы. Сердце Бога вырывается из рук и растворяется, разлетаясь на мелкие кусочки. Архонт издает тихий стон и прогибается в спине. В его глазах вновь видно жизнь. Яркая вспышка бирюзы разнеслась по всему острову и за его пределы. Тело обдаёт жаром, его словно ломает и сводит судорогами. Якса падает около Архонта, корчась от сильной боли. Он сжимается, словно ребёнок, кажется, вот-вот и он потеряет сознание. Секунда, боль исчезла, словно ее и не было никогда. Он ощущает лёгкость и прилив сил. Разум сразу прояснился. «Нужно бежать.» — Якса подхватывает Архонта на руки и мчится прочь. Правая рука горит так, словно его режут по живому. Глаза Венти вновь тухнут. Силы покидают Барбатоса, и он отключается, обмякнув в руках Яксы. Сяо мчится в храм, где они должны спрятаться по плану, он ощущает лёгкость и ветреность, Венти кажется ему весом с пёрышко. Лишь сейчас, оказавшись достаточно далеко от института, Якса заметил, что его хвост и рога светятся бирюзой. «Анемо…? Но… Альбедо ведь говорил, что сил стихий больше нет…» Вспышка бирюзы явно не могла остаться незамеченной. Уже будучи полностью уверенным, что всё пошло не по плану, Сяо опустил Архонта на подготовленное заранее место под каменными ступеньками на руинах Храма Тысячи Ветров. «Она… она точно знает, что ты сбежал… — Сяо опустился на колени около бессознательного Венти, укрыл его мантией, желая хоть как-то согреть, и глубоко вздохнул. — Прости меня, Альбедо… кажется, я не смог держать себя в руках…» Кисточка хвоста потухла, рога тоже больше не светятся. Они находятся в полной темноте. Якса нервно закусывает губу, подавляя очередную волну ненависти из-за нахлынувших воспоминаний. Их будут искать. Однозначно будут. От этого страшно, остаётся лишь лелеять отголоски надежды на то, что всё-таки ещё есть шанс, что хоть что-то пойдёт по плану. Этой ночью Якса не сомкнул глаз. Усталости нет, есть лишь тревога и нервозность. Ни одного стороннего звука, ни одного лишнего шороха — ночь прошла спокойно и тихо, словно их никто и не искал. Это наводит на мысли, что Альбедо и Рэйндоттир получилось пустить перья так, чтоб в нужное время они долетели до нужного места, заставляя стражу поверить, что Архонт покинул остров, и что алхимики не имеют к этому отношения, ведь все трое уплыли задолго до того, как Венти совершил побег. Сяо сидит около Архонта, согнув ноги в коленях. Рука больше не болит, но он ощущает какую-то странную тяжесть в теле. Юноша осматривает разорванные чёрные перчатки, вновь вспоминая вчерашнюю ночь, и закусывает губу, пытаясь подавить ненависть и агрессию. — Мх… — тихий стон Венти заставил Сяо повернуть голову. — Khoor, Venti, — Якса смотрит на Архонта: его глаза выражают искреннюю растерянность, небольшой испуг и панику. — Alivi mu? — слабо проговаривает, приподнимаясь и прижимая к себе чужую мантию. — Храм Тысячи Ветров… — тихо отвечает Якса. — Всё получилось, Венти. — Получилось…? — Архонт принимает вертикальное положение, усаживаясь на колени, и продолжает закрываться мантией. — Да, мы смогли вытащить тебя оттуда. Ты… ничего не помнишь? Барбатос склонил голову, пытаясь прокрутить в голове прошлую ночь. За столько лет он уже привык «уходить в себя», когда к нему приходят люди. Переносить своё сознание в свой собственный маленький мир, в котором он вновь играет на лире в небезызвестной таверне, весело улыбается, а ветер раздувает зелёный плащ. — O naiaixan sio… linneya… zyu… Anemo… — Venti, ufyr sio ihho? — Н-нормально… мне… н-нужно… го-во-рить на твоём я-зы-ке… — Да, ничего… научишься, — Якса постарался улыбнуться, но из-за тревоги и переживаний его улыбка была больше похожа на нервный тик. — Где… Принц Мела? — По плану мы встречаемся с ними в обед. Ты останешься здесь, а я схожу встречу их сам. Хорошо? — Хорошо. — Возьми, — Сяо достал из лежащей на полу тканевой сумки пару яблок. — Покушай… ты выглядишь… — он задумался, пытаясь подобрать слово, которое Архонт знает. — Плохо. — С-спаси-об, — благодарно ответил тот, одной рукой продолжая прижимать к себе мантию, а другой — принимая яблоко. — Спасибо, — мягко поправил его Якса. — Тебе холодно? — … — Венти вопросительно смотрит, пытаясь вспомнить забытое слово. — Innor? — повторяет Сяо, слабо кивая на мантию, которую так сильно прижимает к себе Архонт. — Д-да. — Альбедо приготовил тебе одежду, — Якса поднялся на ровные ноги, отошел в сторону к лежащим на земле вещам, поднял их и вернулся к Архонту. — Тут и сменная одежда и накидка. Только… нужно будет сделать прорези под крылья. — Спасибо… Венти смотрит на лежащую на своих коленях одежду, которую только что передал ему Якса. В руке — красное яблоко, воздух сырой и пыльный, тело пробирает дрожь. Но… он впервые за 500 лет вновь чувствует себя свободным. Нет этих ужасных прутьев, никто на него не смотрит, не говорит на чужом языке, не смеётся, не прикасается. Сегодня его не будут заставлять есть странную и отвратительную пищу, не ударят за непослушание, не бросят на пол, как ненужную вещь. Осознание всего этого вызывает слёзы. Он — свободен. Правда свободен. Вновь свободен. — Всё в порядке? — голос Яксы прервал его мысли. Сяо смотрит на плачущее Божество, а в груди что-то давит. Слёзы падают одна за другой, разбиваясь о сложенные на коленях руки, Венти слабо всхлипывает и переводит взгляд на Сяо. — Я… счастлив (?).