Реминисценция Ветра

Очередная ночь у постели брата. Сяо сидит, склонив голову. Мягкая кисточка его хвоста лежит в ладони спящего алхимика. Якса не любит, когда его трогают, но сейчас готов на всё, что угодно, лишь бы Альбедо стало лучше. Вот уже несколько дней он буквально прикован к постели. Днём он пишет для Сяо словарь и правила языка старого мира, он мало ест и много спит. Реиндоттир говорит, что всё в порядке. Это успокаивает. Якса ходит к Венти каждый день, покидая его, становится грустно, что Архонт остаётся один. Когда Сяо жил в клетке, то чувствовал себя ужасно одиноко. «Тебе тоже одиноко, Венти…? — Якса задумался, прикусывая губу и вспоминая своё прошлое. — Хм… могу ли я тебе чем-то помочь…?» — Малыш Сяо грустит? — в комнату вошла Реиндоттир. — Учитель, — Якса перевел взгляд на женщину, — как бороться с одиночеством? — Ууу, малыш повзрослел? Знаешь, у тебя довольно острые когти, так что главное — не поранить себя случайно. — Поранить? Как? — Ну… кожу довольно легко поцарапать, а в этих местах она особо нежная. — В этих местах? — Сяо вопросительно смотрит на Реин, сдвигая брови и пытаясь понять, о чем она говорит. — Ну… ты разве спрашивал меня не про секс? — напрямую спросила она, Сяо сразу опустил голову и залился румянцем. — Н-нет… учитель… я имел в виду, что моему другу одиноко… — «Твоему другу», да? Это — тот самый друг, что всегда с тобой? — с улыбкой проговорила она, опуская взгляд на низ живота Яксы. — Сяо младший? — О, Архонты, — проскулил Альбедо, слабо открывая глаза, — твой бред слышно сквозь сон, учитель. — А вдруг это и был мой хитрый план? Глупый-глупый Бебедо, — она покачала головой, уже присаживаясь на край постели и опуская ладонь на его лоб, затем скользя ниже — на щеку. — Хм, кажется, у тебя наконец-то поднялась температура. — За такими разговорами не только температура поднимется, учитель. — О, шуточки, — довольно усмехнулась она, — самое время колоть уколы. Уж больно весёлый ты что-то. — Как мило с твоей стороны. Укол внутримышечно, а затем введение препарата в катетер, алхимик болезненно морщится, закусывая губу и подавляя слабый стон. — Вот и всё, молодец, — Реиндоттир расстёгивает пуговицы на его пижамной кофте, оголяет плечо и изучающе осматривает его. — Яд отступает. В этот раз намного быстрее. Думаю, ± неделя и ты встанешь на ноги. — Супер, — без эмоций в голосе проговорил Альбедо. — Приехал на конференцию, а по итогу лежу как овощ. Кстати, я же совсем забыл из-за своего состояния обо всём. Реин, — он перевёл взгляд на женщину, — что думаешь про Барбатоса? — Думаю, что нам с тобой ходить к нему нельзя. Если он и правда настоящий, нам не стоит привлекать к себе внимание. Глупо полагать, что Асмодей не следит за ним… излишнее внимание двух алхимиков к божественной сущности одного из Семерых — не то, что сейчас нужно. — Н-но… разве можно просто закрывать глаза на то, что живой человек сидит в клетке? — Якса не хотел вмешиваться, но эмоции брали верх. — Никто не имеет права отбирать свободу, даже Богиня. — Понимаю твои чувства, малыш, но мы с Альбедо живём немного больше, чем ты. — Но, учитель, так нельзя… — пытался возразить Сяо, но сразу же был прерван Альбедо. — Учитель не предлагает его бросить тут. Она имеет в виду, что нельзя действовать опрометчиво. Мы будем здесь ещё полторы недели. Половину этого времени я прикован к постели… будет время подумать над планом. — Над планом? — Да, малыш, — согласилась Реиндоттир. — Я буду продолжать ходить на встречи и вести себя как обычно. На тебе — уход за братом и общение с Барбатосом. Мы с Альбедо придумаем план и поможем ему сбежать. Усложняется всё тем, что мы — люди довольно известные, кроме того, мы были знакомы с Архонтом ещё во времена старого мира. Асмодей это прекрасно знает, очевидно, что первые подозрения упадут на нас. Мы не можем поддаваться эмоциям и действовать необдуманно. — Хорошо, учитель, — Сяо слабо выдохнул, чувствуя некое облегчение после её слов. Всё-таки они не бросают Венти. Нужно просто немного подождать. — Кстати, ты спрашивал про одиночество, — напомнила ему Реин, Альбедо сразу обречённо вздохнул, уже предвкушая этот разговор, а Якса неуверенно поднял взгляд на женщину. — Так… что тебя беспокоит? — Венти… ему ведь… одиноко в клетке… — Хм, — она слабо нахмурилась, затем закатила глаза вверх, пытаясь что-то придумать. — Когда ты сидел в клетке, то как справлялся, Сяо? — У меня была игрушка мягкая… глупо, да? Но тогда она меня как-то поддерживала… потасканный плюшевый мишка, с которым я обычно спал. В ту ночь, когда эти убийцы пришли в наш дом, я сбежал, продолжая прижимать к себе игрушку и ту штуку, которую Альбедо назвал «сердцем Бога». Она… осталась мне после смерти элементаля ветра… я… уже рассказывал. — Давай сделаем твоему Архонту игрушку, Сяо? — Реин слабо улыбнулась, пытаясь как-то поддержать сына. — Но… он выглядит взрослым… разве ему нужна игрушка? — Хах, Альбедо тоже выглядит взрослым, но при этом не упускает возможности пожмакать твой хвост. Всем нам иногда хочется потрогать что-то мягкое и тёплое~ — Тц… — фыркнул алхимик, до этого старавшийся полностью игнорировать этот разговор, но не сдержался. — Тогда… учитель, ты поможешь мне сделать игрушку? — Обязательно, малыш.

***

Барбатос сидит на коленях, белые одежды накрывают плечи, ткань немного примялась, его взгляд направлен на одну из складок накидки. Архонт рассматривает смятое полотно, затем закрывает глаза и вновь поднимает голову к небу. Сквозь прозрачный купол оно кажется ненастоящим, искусственный ветер слабо колышет бирюзовые пряди. Венти закусывает губу. Чуть ли не впервые за пятьсот лет он вновь чувствует, что жив. В груди неприятно давит, сердце пропускает удар за ударом, отзываясь эхом в голове. «Что за странное чувство…? — Архонт опускает голову и рассматривает сбитые руки, его кожа уже давно не фарфоровая, она имеет синеватый оттенок, уже давно не гладкая, потому что ссадины просто не сходят. — Неприятно… сколько я уже здесь нахожусь? В какой момент… я… перестал жить? Почему так больно…?» — Khoor, Venti! — голос Сяо буквально вырвал Архонта из тьмы, в которую он уже успел шагнуть в своём сознании. — П-привет, Сяо, — неуверенно отвечает Барбатос. — Как дела? — спрашивает Якса, надеясь, что Архонт запомнил эту фразу с прошлых дней. — Хо-ро-шо, — сосредоточенно и по слогам выдаёт Венти, внимательно изучая реакцию Сяо, надеясь, что не сказал ничего смешного. — Toik, — парень достал из-за спины небольшого тканевого элементаля ветра и протянул его Архонту через решетку. — Игрушка. И-гру-ш-ка, — максимально медленно и понятно проговорил. — Wo? — тонкая дрожащая рука Венти приняла мягкий подарок, в испуганных глазах сразу собралась влага. — Ioc. Higu, — со слабой улыбкой отвечает Якса, передавая второй рукой яблоко. — Спа-сибо, Сяо, — благодарно отвечает Барбатос, принимая яблоко. Он сидит на коленях, смотря на игрушку в одной руке, яблоко — в другой. По щекам невольно начинают течь слёзы. Архонт нервно сжимает игрушку. Такая мягкая и приятная, нежная и немного не аккуратная. Видно, что Якса сделал ее сам, этот жест заставляет Венти слабо улыбнуться. Кажется, он уже забыл о таком своём выражении лица. Уголок рта слабо дёрнулся в попытке выдать улыбку. — lokedspev… — еле слышно проговорил Сяо, Барбатос сразу дёрнулся и повернул голову на него. — Т-ты… спаси-об… — «Спасибо», — поправил его Сяо, мягко улыбаясь. — Lhawoa. — Я… рад… — выражать эмоции на другом языке довольно сложно, но Архонту хочется понимать этого человека. — O khos sio, Venti. — Khos…? — Ioc. Просто… подожди немного… aemex. — Gri…? — Я… не знаю… не знаю, как сказать это на твоём языке. Там… сложные слова… — попробовал объяснить, используя изученные ранее фразы. — Хо-ро-шо… — протянул Архонт, опуская взгляд на яблоко. Какое же оно красивое и, наверное, вкусное. Но есть при ком-то Барбатос не может. Он сглатывает слюну, рефлекторно сжимает игрушку, уже думая о том, что будет прятать её в капюшон. Если работники увидят у него эту вещь, то отберут и забьют тревогу, ведь это явно даст понять, что кто-то из посетителей знает, что он настоящий. — Я пойду, — проговорил Сяо, наблюдая за Архонтом, который слабо вздрагивал, отчего было понятно, что в его голове сейчас множество мыслей и добрая половина из них сильно тревожат его. — Frr sio, Venti. — Уви… у… у-ви… — Ди…? — Уви…ди… — Увидим…? — Увидим-ся, Сяо, — с трудом проговорил Венти, вопросительно смотря на Яксу. — Toik. Увидимся, Венти.

***

Реиндоттир с сочувствием осматривает плечо Альбедо — фиолетовая отметина стала меньше и уже не поражает руку. Женщина отлично понимает, какую боль терпит её ученик, который за долгие годы вместе уже давно стал ей самым близким и родным человеком. — Ой-ой, — Альбедо наклонил голову в бок, взгляд безжизненных глаз устремился прямо в душу женщины. — Вижу тень смятения на твоём лице, учитель. Неужели переживаешь? — Хах, ещё чего, — застегнув его одежду, она отстранилась от парня и присела на стул около постели. — Без шуток, Реин. Я же вижу, что тебя что-то беспокоит. — И как ты только получился таким проницательным? Но, должна признать, ты прав. Я… действительно задумалась… — О чём же? — он попытался принять сидячее положение, но руки вновь словно ватные. Женщина помогла Альбедо приподняться, поставила подушку и позволила ему опереться об неё спиной. — Удобно? — Какая забота, — он слабо улыбнулся. — Знаешь… твоё нынешнее состояние очень похоже на то, что было 18 лет назад… и на то, что было, когда Барбатос спас тебя тогда… в старом Мондштадте. — Думаю, в том, что он — настоящий, сомнений уже не осталось? — Либо настоящий, либо как-то связан с анемо. Если подумать, то семнадцатого апреля 18 лет назад ты срезонировал с «тьмой Бездны», в этот раз твоё состояние такое же… полагаю, ты вошёл в резонанс с анемо. Раз так, значит у этого парня есть сила стихии, вот только… силы ведь исчезли вместе с Семерыми… откуда тогда? Сердце Бога находится у Сяо, да и оно сейчас — не более, чем безделушка… — Я срезонировал с его пером… — напомнил алхимик. — Из-за чего осмелюсь предположить, что он действительно Архонт. Раз так, то пока мы не покинем институт, маячить рядом с ним нам нельзя. — Согласна. Оставим это на Сяо. Только я не понимаю, почему Асмодей оставила его в живых… зачем заперла в клетке? Он очевидно слаб и истощён, но внутри него по-прежнему живёт сила анемо. Если мы сможем её пробудить… — Сможем восстать против Асмодей…? — С ним и «тьмой Бездны» у нас появится шанс… — женщина слабо выдохнула, явно задумавшись о чём-то дурном. — Думаешь, он согласится…? — Не знаю, но… за пятьсот лет мы особо не продвинулись, Бедо… Семеро мертвы… сил стихий нет… но откуда-то Сяо дружил с элементалем ветра, как он мог существовать, если анемо больше нет? — Тату на руке Сяо, — напомнил алхимик. — И это тоже… существование элементаля, твой резонанс с пером, отметина на плече Яксы… всё говорит о том, что Барбатос настоящий. — Что будем делать? — Впервые я в растерянности. Мы пятьсот лет искали способ вернуть или создать хотя бы одного Архонта, а он, оказывается, всё это время был жив. — Так даже лучше. Настоящий Архонт подойдёт куда лучше, чем искусственный, — заключил Альбедо. — Учитывая, что он сидит тут взаперти, вряд ли это «по старой дружбе». Сяо говорил, что на его теле есть ссадины. Думаю, у него тут жизнь — не сахар. Дверь распахнулась, и в комнату вошёл Якса: — Я вернулся. Его взгляд сразу упал на брата, который о чём-то переглянулся с Реиндоттир, и та покачала головой. — Как ты себя чувствуешь? — Сяо присел на край кровати. — Уже лучше, как там твой Архонт? Понравилась ему игрушка? — сквозь мягкую улыбку проговорил алхимик. — Мне кажется… ему понравилось… — неуверенно сказал Сяо, опуская взгляд. — Ещё бы! — Реиндоттир хлопнула его по плечу. — Ты же в неё душу вложил. Она получилась такой милой, как ты. На лице Яксы сразу проступил румянец. Его хвост дёрнулся и замер, он закусил губу и немного зажмурился, не понимая, как реагировать на подобные слова, и почему они вызывают смущение. — Малыш стесняется, — ехидно заметила Реин. — Сегодня ночью будешь бороться с одиночеством, Сяо? — А…? Что…?