Реминисценция Ветра

Алхимик открыл уставшие глаза. Тело ужасно ломит, каждый вздох отдаётся сильной болью в груди, сил шевелиться совсем нет. Он опускает взгляд — рядом с кроватью на полу сидит Сяо, он спит, склонив голову на руку брата. Альбедо слабо улыбается, перед глазами проносятся воспоминания из прошлого. — Вот и пришли, — Альбедо открыл дверь, пропуская вперёд себя десятилетнего ребёнка. — Проходи, теперь твой дом здесь. — …. — Сяо робко переступил порог и замер: высокие потолки, светлые стены, современная мебель, большие окна, всё выглядит таким чистым и белым, что невольно начинаешь чувствовать себя «недостойным» подобного. — Не бойся, малыш Сяо, — Реиндоттир опустила ладонь ребёнку на голову, тот сразу вздрогнул и отскочил в сторону. — Логика логичная, — прокомментировал Альбедо. — Мы с тобой всю дорогу обсуждали, что он боится людей, а ты не нашла ничего лучше, чем погладить его по голове. — Ну, дети — это не моё. — Это точно. — Так, я не поняла, — она упёрлась кулаками в бока, слабо насупившись, — это что за предъявы, Бедо? Хочешь сказать, что я — плохая мать? — О, так всё-таки ты признаешь себя матерью, учитель? — Тц, — она недовольно фыркнула, наконец снимая с себя накидку и вешая ее в шкаф, — ничего подобного. — …. — ребёнок растеряно смотрит то на женщину, то на парня. Они не кажутся ему злыми или агрессивными, но страх после двух лет жизни в клетке и на привязи у торговца пересиливает. Мальчик больно закусывает губу, сжимая в маленьких ручках край ободранной одежды. — Сяо, — повернулся к нему блондин, и ребёнок заметно вздрогнул. — Пойдём, я наберу тебе воды, тебе нужно искупаться. И дам чистую одежду. — Угу… — ребёнок покорно следовал за алхимиком. Он привык выполнять всё, что ему говорят, потому что в противном случае его будут бить и морить голодом. — Заботливая мамочка Альбедо в деле? — саркастично усмехнулась Реин. — Ага. Тебе, может, тоже спинку потереть, учитель? Только не забудь напомнить мне, с какой стороны у тебя спина. — Что?! Я не плоская! — возмутилась женщина, опуская ладони на свою грудь. — Не обижайтесь на него, девочки. Альбедо лишь усмехнулся в ответ, уже уходя дальше по коридору. Сяо робко следовал за парнем, испуганно оглядываясь по сторонам. — Вот, — алхимик открыл дверь в ванную комнату, — проходи и раздевайся, я тебе принесу сменную одежду, — включил воду и ушёл, оставляя ребёнка стоять одного. Якса неуверенно стягивает с себя одежду, больше похожую на тряпки. Опускает взгляд и рассматривает свои тощие и покрытые ссадинами ноги. Он уже забыл, какого цвета его кожа, потому что последние два года она имеет синеватый оттенок. — Вот, — Альбедо вернулся довольно быстро, сложил вещи на пол и присел на корточки около Сяо, — знаешь, мы с учителем не рассчитывали, что вернёмся домой с ребёнком, так что детской одежды особо нет. Разве что девчачья, но ты ведь мальчик, не думаю, что надевать на тебя розовую кофточку было бы уместно. — Было бы довольно мило, — протянула Реиндоттир, заглядывая в ванну. Альбедо резко поднялся и захлопнул дверь, холодно выдавая: — Извращенка. — Эй, — она постучала в дверь, — он же ребёнок ещё, что тут такого? — Ему десять лет, а не три, учитель, так что оставь ванную на меня. Иди лучше обед приготовь. — Хи-хи~ Женщина удалилась на кухню, раздумывая о том, что Альбедо ведёт себя довольно заботливо и обходительно, вызывая на лице умиление. Её сын становится куда более человечным и эмоциональным, что искренне радует. — Залезай в воду, — проговорил алхимик, закрывая кран. — Угу… — ребёнок послушно опускается в ванную. Горячая вода неприятно обжигает ссадины. Он обнимает себя за колени и тихо всхлипывает. Альбедо закатывает рукава белой рубашки и присаживается на пол около ванной. Опускает в воду мочалку, выдавливает на неё мыло, а затем аккуратно касается плеч ребёнка, который сразу вздрагивает. — Тебе нечего бояться, Сяо, — мягко говорит алхимик и, почему-то, ему хочется верить. — В этом доме тебя никто не тронет, не ударит, не будет принуждать к чему-либо. Мы с учителем — далеко не образцы правильной жизни. Мы занимаемся исследованиями до утра, а потом весь день спим. Часто пропускаем приёмы пищи, у нас всегда плотно закрыты шторы, а в доме пахнет кофе. Никто не будет заставлять тебя жить в таком же режиме. Никто не будет тебя ругать, если ты что-то сделал не так. Никто и никогда не ударит тебя. — Разве… господин… разве… такое бывает? — чуть ли не впервые Сяо заговорил с ним, продолжая разговор. — Конечно, ты видел не самую лучшую жизнь, но всё изменилось. Ты теперь в безопасности. Тебе не нужно переживать о том, что тебя не покормят, не нужно носить тряпки вместо одежды, не нужно бояться людей. Я никому не дам тебя в обиду, так что, даже за пределами дома, либо в присутствии гостей, никто не посмеет что-либо сказать плохое в твою сторону или сделать тебе. Я буду рядом. — Г-господин алхимик… почему… п-почему вы забрали меня? — всё ещё пытаясь найти подвох в чужой доброте, он опустил взгляд в воду, рассматривая круги от капель. — Меня зовут Альбедо. Можешь называть меня Бедо, если хочешь. А почему мы не должны были тебя забирать? — Я… страшный… — Ты очень милый малыш, Сяо, — алхимик улыбнулся, опуская взгляд на мокрый хвост, но не решаясь его трогать без разрешения. — Те, кто внушил тебе, что ты страшный… они просто идиоты, вот и всё, — пожал плечами, принимаясь тщательно вымывать слипшиеся волосы ребёнка. — Идиоты? Что это значит…? — он вопросительно наклонил голову в бок и перевёл взгляд на блондина. — Это плохое слово, можешь его забыть. — Такое же, как «долбоёб»? — Блять. — Блять? — Прости мне мой французский. Я уже удивился, что живя с такой тварью, как тот торговец, ты не знаешь плохих слов. А вот оно что: «идиот» — слишком культурное слово для того отброса. — Вы… ты… вы… господин алхимик, Ваша речь… странная. — Хм, разве? Может, ты просто не привык к нормальному общению? Вернее, отвык, — мягко проговорил, уже смывая с ребёнка пену. — Глаза закрой, чтоб мыло не попало. — Угу… — проговорил, и сразу за этим на него полилась тёплая вода. — Вот и всё, — алхимик поднялся на ровные ноги, беря в руки белое махровое мягкое полотенце, — вылезай, будем вытираться и сушить волосы. Так тепло и приятно. Сяо стоит неподвижно, пока Альбедо вытирает его полотенцем, так бережно и аккуратно, стараясь не давить на ссадины. Забота. Это слово давно утратило свой смысл для ребёнка, но сегодня что-то не так. Ему всё ещё страшно, он боится доверять, постоянно ждёт криков или ударов, но эти двое алхимиков располагают к себе. — Подними руки. Сяо послушно исполняет, на него сразу надевают футболку, которая закрывает его до самых колен. Большая и широкая, но такая мягкая и приятная. — Другой одежды пока нет, походи сегодня так, пожалуйста. — Угу… Пока они возились в ванной, Реиндоттир приготовила обед. Кулинарными способностями она особо не отличалась, но для Сяо сейчас вкусным был бы даже сухарик. Он не умеет вести себя за столом, не знает, что можно делать, а что нельзя, но голод пересиливает, так что ребёнок робко берет ложку и начинает есть. — Как обычно, выглядит так, будто это уже кто-то ел до меня, — комментирует Альбедо. — Очередные шедевры от шеф-повара Реин. — Я бы предложила ограничиться просто кофе, как обычно, но что-то мне подсказывает, что детям кофе нельзя. Так что, Альбедо, больше кофе пить не будешь. — Да, мам. — Брр… — недовольно фыркает женщина. — Не называй меня так. В дрожь бросает. — Ах, тяготы материнства~ Дождливая погода клонит в сон. После обеда Альбедо присаживается в кресло, откидываясь на спинку и глубоко выдыхает. — Мне нужно уйти, — говорит Реиндоттир, — присмотри за Сяо. — Будто если б уйти не надо было, то присматривала бы сама. — И в кого ты такое хамло, а? Я тебя не таким воспитывала. Горе-горе… — демонстративно покачала головой и вздохнула. — Гены. — Какие? — Крокодилы. — Тц, ладно, я ушла. Не скучайте, детишки, — попрощалась и поспешила удалиться. Сяо вновь стоял неподвижно, совсем не зная, что ему делать. — Иди ко мне, — подозвал его Альбедо, мягко улыбаясь. Ребёнок послушно подошел, останавливаясь в двух шагах и нервно кусая себя за губу. Маленькие ручки сжимают мягкий край футболки, он словно хочет что-то сказать, но не может. — Хочешь, расскажу тебе историю, Сяо? — улыбается и хлопает себя по коленкам. — Присаживайся ко мне. Сяо привык выполнять всё безоговорочно, он усаживается на руки алхимика, тот слабо приобнимает его и едва заметно улыбается. — Так вот… Однажды среди небес было славное королевство. Отправилась оттуда первая коронованная наследница на поиски Жемчужины бытия в Царство тьмы… — начал свою историю алхимик. Сяо чувствует себя измотанным и уставшим. Он опускает голову на грудь Альбедо, внимательно слушая его рассказ, наслаждаясь мягким голосом и спокойной интонацией, которая буквально погружает его в сон. Ребёнок медленно закрывает глаза. Ему тепло и комфортно. Сейчас почему-то не страшно и не тревожно. Этот голос буквально убаюкивает и шепчет, что бояться нечего, что всё будет хорошо. Якса расслабляется и засыпает на руках алхимика, который вскоре и сам уснёт, склонив голову на бок. Альбедо слабо улыбается, смотря как уже взрослый брат спит на его руке. Он понимает, что Сяо переживает, но подобная картина вызывает умиление, а воспоминания о прошлом лишь усиливают эти ощущения.

***

«А сегодня… он придёт? — Венти безжизненно смотрит вниз, продолжая сидеть в той же позе, что и обычно. Тело ужасно ноет, синяки и ссадины напоминают о вчерашнем. Архонт закусывает губу, перед глазами мелькают тысячи воспоминаний о подобных ночах. — Больно…» — Khoor, — как же сильно он хотел слышать этот голос, Венти переводит взгляд, Сяо пришёл. — Khoor! — резко отвечает Архонт, в глазах которого на мгновение промелькнула жизнь. — O soyy sio, — еле слышно добавляет. Взгляд Сяо сразу падает в тетрадь, он пытается отыскать новое слово, но, похоже, Альбедо его не записал. Якса слабо выдыхает и вновь смотрит на Архонта: — Mills, — читает с тетради, — sif ogai. Венти сочувственно покачал головой, приложил ладонь к груди и закрыл глаза, словно выражая искреннее беспокойство и тревогу. — Ujjfy, — Сяо протянул красное яблоко через решетку. Архонт вздрогнул, крылья слабо дёрнулись, дрожащая рука в белой миттенке потянулась к плоду. Бледная кожа покрыта ссадинами, даже тонкие и костлявые пальцы имеют синеватый оттенок из-за побоев. Видеть человека (?) в подобном состоянии больно. Якса закусывает губу и недовольно шипит, от чего Архонт сразу одёргивает руку. — Ой, прости… я не на тебя… то есть… mills… Венти испуганно смотрит, не решаясь вновь потянуться за яблоком. Сяо вырвал из тетради чистый лист, опустил его на дно клетки, положил сверху яблоко и отошёл от клетки на шаг назад, пытаясь не давить на зажатого и скованного парня. — Aohur… — поблагодарил Архонт, робко поднимая плод. — Ujjfy, — вновь говорит Сяо, — яблоко. Я-бло-ко. — Я… — неуверенно пытается повторить Венти, — я… я… бло… ко… я-бло-ко…? — Ioc, — Якса слабо улыбнулся и повторил, — яблоко. — Яблоко… — вслед за ним проговорил Архонт. — Toik, — сам от себя не ожидая, Сяо улыбнулся. Этот вечер он провёл, общаясь с Архонтом. Сегодня Венти кажется ему как никогда общительным, в голове даже проскакивает мысль, словно он соскучился (?). Небо затягивает серыми тучами, ветер заметно усиливается, Архонт слабо вздрагивает. Помещение парка закрыто прозрачным куполом, но угрожающий грохот грома всё равно нагнетает. Венти поднимает голову к небу, глубоко вдыхая. Здесь нет «свежего воздуха», нет того ветра, что за куполом, нет приятного ощущения влаги и запаха дождя, но он закрывает глаза, а крылья немного расправляются. Он хочет летать, но не может; хочет чувствовать свободу, но и это сейчас невозможно; мечтает ощущать как настоящий ветер колышет волосы и перья, но и этого не будет. Голова опускается, и он выдыхает. — Sio ihho apylk? — осторожно обращается к нему Сяо. — Д-да…? — неуверенно отвечает Архонт, стараясь запоминать язык этого человека. — O sayz ai, — слегка расстроенно сообщает Сяо. Сегодня он провёл с Архонтом целый вечер, они выучили несколько слов, фраз и предложений на новом языке, Венти очень старается, что вызывает лёгкую улыбку, но переживания и тревога за Альбедо заставляет Яксу уйти пораньше. — Frr sio, Venti. — До… до… сви… до сви-да… — пытается вспомнить, но затем обречённо вздыхает. — Frr sio, Xiao.