Реминисценция Ветра

«Выспался…» — Сяо облегченно вздохнул, поднимаясь с кровати. В голове по-прежнему звучит мелодия, которую он услышал той ночью. Ноги сами направились к той клетке. Его тянет туда, словно магнитом. Такой же прекрасный, как и вчера, и позавчера, Анемо Архонт сидит неподвижно, точно так же, как всегда. Он совсем не шевелится, не издаёт никаких признаков жизни, что и не удивительно для иллюзии. Сейчас он кажется ещё более неживым, чем остальные экземпляры. Сяо изучающе рассматривает складки на белой ткани. Взгляд плавно скользит на крылья. Такие же белоснежные и пушистые. Якса подходит ближе. Иллюзия буквально манит его. Взгляд янтарных глаз опускается: алые капли на белых перьях, так беспардонно опорочившие чистоту этих крыльев, заставили Сяо вздрогнуть. «Кровь. Это точно кровь… — Якса сам не заметил, как его рука скользнула между серебряных прутьев. — Но ведь вчера её не было…» Такие мягкие и приятные на ощупь — правая рука коснулась крыльев кончиками пальцев. Архонт вздрогнул и заметно дёрнулся, отползая в своей клетке назад. Белое перо, выпавшее из крыла, медленно опустилось на пол. Барбатос наконец поднял голову, впервые поворачиваясь к Сяо. Большие бирюзовые глаза, такие неживые и потухшие, они с неким ужасом смотрели на Яксу. — Т-ты… настоящий…? — рука Сяо всё ещё была просунута между прутьев этой серебряной клетки. Архонт смотрел на него широко распахнутыми глазами: — Epo’u ep ju… — еле слышно проговорил Барбатос. — Что? — Сяо сдвинул брови и постарался прислушаться. — Я не понимаю… — Epo’u ep ju… — сквозь дрожь повторил Архонт, опуская взгляд. — Что это за язык…? Я не понимаю… Ни звука больше, Архонт сидел, словно неживой. Его взгляд направлен на перо, выпавшее с крыла. Тонкая бледная рука потянулась поднять его. Сяо успел заметить, что кисть Архонта покрыта ссадинами и синяками. В груди неприятно начало давить. «Epo’u ep ju… Epo’u ep ju…» — Сяо прокручивал в голове слова Барбатоса, стараясь не забыть, пока дойдёт до комнаты и запишет.

***

Солнце опускалось, оповещая о скором окончании дня. Сегодня конференция затянулась немного больше, чем было вчера. Альбедо прошёл в комнату брата, сразу же падая лицом в подушку на чужой кровати. — Ммм… — жалобно простонал алхимик. — Ещё целый месяц этой скукоты. — Скукоты? — Сяо, до этого сидящий за письменным столом, подошел к брату и присел на край кровати. — Тебе ведь нравится наука? Исследования? — Нравится. Только тут вместо исследований мы разговариваем разговоры. — Тоже неплохо, нет? Поговорить ты тоже любишь. — Эх-эх, — блондин повернулся на спину, устремляя взгляд в потолок. — Иногда мне кажется, что мы тут не ради исследований, а чтоб «померяться письками». — Уверен, ты бы выиграл, брат. — О, зародыш чувства юмора? Здорово, — он поднялся, усаживаясь рядом с Сяо и опуская голову ему на плечо. — Хоть я и устал, буду рад принять роды. — О, кстати… у меня к тебе вопрос. — Я во внимании. — «Epo’u ep ju», — проговорил Якса, стараясь передать не только слова, но и интонацию. — O corr tuz. — И почему я не удивлён…? — Потому что я умный? — с сарказмом проговорил Альбедо. — И не поспорить. Что значат эти слова? — Ты попросил меня не делать этого, я сказал, что не буду. А что? — Что это за язык? — Язык старого Тейвата. После падения Семерых этот язык был буквально стёрт. Асмодей ввела новый, тот, на котором мы говорим, а этот язык «умер». В те времена, люди, продолжающие говорить на нём, подвергались преследованиям. Сейчас ты не найдёшь не то чтобы книг, ты даже упоминаний не найдёшь об этом языке. — Почему? Зачем было менять всё прям настолько…? — Кто знает. Думаю, она желала уничтожить любые связи и напоминания о Семерых. — Ты знаешь этот язык, да? — Ага, — он наконец поднял голову с плеча брата и пристально посмотрел в его янтарные глаза. — Где ты услышал его? — От голограммы Анемо Архонта. — Ого, реализм? Не ожидал. Зачем хочешь выучить его? Будешь общаться с иллюзией и сходить с ума? — Ты против? — Нет, +1 шиз в нашу милую семью. Так и быть. Сегодня я сильно устал, давай завтра? — Можешь сказать мне… как будет «привет», и «меня зовут Сяо»? — Khoor, Iu jwia ku Xiao. — Эм… хор… и… ю… э… — Ты пытался. — Почему так сложно… — обречённо вздохнул и опустил голову. — Или это я тупой…? — Я напишу тебе на листе. Хочешь, могу ещё какие-то фразы набросать. Только давай завтра, я правда устал. — Да, спасибо большое, — Сяо слабо улыбнулся. — Пойдёшь спать? — Ага, что-то меня так клонит в сон, будто я всю ночь не спал… ах, да… я же не спал. — Почему?! — Мы с Реин заговорились о смысле жизни. — Пили? — Ой, всё, — отмахнулся Альбедо, поднимаясь с кровати брата. — Дегустировали. — Я понял. — Спокойной ночи. — Когда спишь, тогда и ночь? — с лёгким сарказмом спросил Сяо. — Хех. Ещё один пунктик в разработку машины времени. — Хех. Отдыхай. — Ты тоже. Алхимик покинул комнату, оставляя брата одного. В этот вечер Сяо вновь пришёл к Барбатосу. Его осязаемость наводила на мысли, что он — далеко не голограмма и не иллюзия, быть может, он и не Архонт, но он однозначно живой и настоящий. Подобное противоречит правилам Асмодей о свободе, что вызывает некий диссонанс. — Khoor… — неуверенно проговорил Якса, подойдя впритык к клетке. Услышав родной язык, Барбатос дёрнулся и поднял голову. Взгляд бирюзовых глаз вновь устремился прямо в душу. Его лицо совсем не выражает эмоций, его состояние весьма плачевное, что заставляет в груди Сяо всё сжиматься. Такой чистый, светлый и невинный на вид юноша кажется таким израненным и измученным, истерзанным и опороченным. Из ниоткуда берётся сильное желание защищать его и оберегать. — Khoor…? — повторил Якса, пытаясь разглядеть в этих безжизненных глазах немного сознания и ясности, но тщетно, мутный взгляд и стеклянные зрачки, он словно кукла. — Iu jwia ku Xiao. Последняя фраза явно вызвала у Барбатоса интерес. На лице проскочила слабая, едва уловимая, эмоция. — Khoor… Xiao. — одними лишь губами проговорил Архонт. «Настоящий. Он точно настоящий.» — пронеслось в голове Яксы, его рука сама потянулась через прутья, желая коснуться Барбатоса, тот сразу же отодвинулся дальше в своей клетке в попытке избежать прикосновения. — Не хочешь, чтоб я к тебе прикасался? — Сяо одёрнул руку назад. — Прости, я не хотел тебя напугать… — … — ответа нет, Архонт лишь смотрит на Яксу, совсем не понимая его слов, этот язык для него чужой и непонятный. — Я пойду, — парень слабо улыбнулся. — Я приду завтра… обязательно приду. Сяо прошёл в комнату, после душа волосы мокрые, вода капает на пол, буквально отдаваясь эхом в голове. Тоскливо. Юноша опускается на кровать и закрывает глаза. Завтра он обязательно пожалеет о том, что лёг спать с мокрыми волосами, но сейчас он чувствует себя уставшим и истощённым. Правую руку неприятно тянет. Он закрывает глаза и старается погрузиться в сон. В голове всплывают приятные воспоминания из детства. — Эй, это же просто гроза, — мягко говорил Альбедо, поглаживая дрожащее колено ребёнка. — Закрывай глаза и спи. Сяо зажмурился, слабо закусывая губу. Он боится гроз. В тот день, когда в его дом пришли «те люди», в тот день, когда он лишился семьи и потерял дорогого друга… тогда тоже была гроза. Ребёнок сидит на кровати, крепко держа блондина за руку. Страшно, что и эту семью у него отнимут. — Если будешь плохо спать, то не вырастешь, Сяо, — проговорил алхимик. — Будешь мелким, как твой брат. — И пусть. Хочу быть, как ты! — дрожащим голосом говорит ребёнок. — Не хочу спать. Не хочу отпускать тебя. Мне страшно. — Ладно. Только сегодня… давай спать вместе, Сяо? — П-правда? — янтарные глаза засветились надеждой и лёгким ощущением счастья. — Правда. Идём ко мне, — блондин поднялся на ровные ноги, взял ребёнка за руку и повёл в свою комнату. С Альбедо не страшно. С ним уютно и комфортно. Он довольно холодный и сдержанный, но при этом мягкий и добрый. Раскаты грома и вспышки молний за окном заставляют ребёнка дрожать. Альбедо лежит на боку, прижимая Сяо к себе, слабо поглаживая кисточку на его хвосте и монотонно что-то рассказывая. Его голос успокаивает и буквально диктует «всё в порядке, я здесь». Хоть Сяо и не любит, когда другие люди трогают его тонкий хвост, брату можно всё. Ребёнок тихо сопит, уже погрузившись в глубокий сон, глаза алхимика закрываются. Реиндоттир заглянула в комнату, Альбедо не пришёл к ней, хотя они договорились. Женщина тихо прошла глубже: на кровати на боку лежит её ученик, он спит, тихо выдыхая сквозь приоткрытые губы, его рубашка немного задирается, волосы растрёпанны, одна рука — под головой Сяо, вторая — обнимает его за спину. Полная идиллия. Реин слабо усмехается, набрасывая на своих «детей» одеяло. — Милашки. Тело резко обдало жаром. Весь приятный сон буквально загорелся, словно лист бумаги. Якса зажмурился, перевернулся на бок, роняя болезненный стон. Глаза широко распахнулись и он подскочил на кровати. Сердце бешено колотится, напоминая о приснившемся кошмаре, но как ни пытайся, он не может вспомнить, что именно это был за сон. Лишь приятные воспоминания о любящей семье. А дальше… огонь (?). Раскат грома и вспышка молнии заставили юношу вздрогнуть. Он посмотрел на часы — 2 часа ночи. Нужно спать дальше, но сердце никак не хочет успокаиваться. Чувства тревоги и страха, с которыми он проснулся, не отпускают. Правая рука болит и обжигает. От плеча до кисти, словно кто-то рисует на белоснежной коже узоры, по живому вырезая их. Очередной раскат грома, Якса заметно дёрнулся, в голове всплывают кадры из прошлого: люди в серых комбинезонах убивают его семью, сжигают его дом, разрушают город, в котором он жил, единственный друг жертвует собой… больно. Закусив губу, он берет свою подушку и направляется в комнату брата. Солнце пробиралось сквозь занавески, заставляя Альбедо открыть глаза. Алхимик глубоко вздыхает, морщится и проворачивает голову: рядом с ним спит Сяо. — Хах… — слабо усмехнулся блондин, вспоминая ночную грозу. Сяо проснулся от неприятных ощущений, словно кто-то трогает его хвост. Якса недовольно прошипел и открыл глаза, сразу же встречаясь взглядом с Альбедо, который во всю щупает мягкую кисточку на конце хвоста брата. — Доброе утро, — довольно проговорил алхимик, потирая кисточкой щеку. — Он стал ещё мягче, чем был. — Тц… — Сяо опустил взгляд, не зная, что делать и как реагировать. Брат всегда любил трогать его хвост, хоть это и раздражало иногда. — Утро, детишки, — в комнату вошла Реиндоттир. — Малыш Сяо снова испугался грозы? — она расплылась в довольной улыбке. — Учитель, Вы порой бываете так жестоки… — жалобно проговорил Якса, уже забирая свой хвост из рук брата. — Порой? — усмехнулся Альбедо. — Скорее «порой» она бывает милой, а всё остальное время — тот ещё демон. — Ой, кто бы говорил, — отмахнулась женщина. — Это не я выпил почти залпом целый литр и просил ещё. Человеку такое не под силу. — Ах ты ж засранец, — фыркнула она. — Но весело же было? — Очень. Очередные подобные разговоры, вызывающие уют и тепло в душе. Якса слабо улыбнулся. Руку по-прежнему обжигает, грузить своими проблемами не хочется, но в этой семье всегда было правило, что обо всём, что беспокоит, нужно говорить. «Если не пройдёт, нужно будет сказать об этом Альбедо…» — подумал Сяо, наблюдая за очередной словесной перепалкой учителя и брата.