Реминисценция Ветра

«Не могу выбросить его из головы.» — Сяо лежал на кровати в своей комнате, сверля глазами потолок. Все мысли были заняты иллюзией, которую он видел вчера. Эта сущность в светлых полотнах, эти пушистые белоснежные крылья, бледные тонкие руки, ангельский голос, так бережно провожающий бабочку в иной мир — всё это не покидало голову ни на миг. Что-то тянет к нему. Тянет, как магнитом. — Утречко, брат, — в комнату зашёл Альбедо. — Ты что, не ложился ещё? — он изучающе осматривал сонного и слегка потрёпанного парня. — Утро… так и не смог уснуть. Смена климата, часовой пояс… не спится. — Ясно-ясно, — алхимик понимающе кивнул и задумчиво свёл брови, — давай разведу тебе чего-то? Кажется, когда у тебя в прошлый раз были проблемы со сном, то хорошо помогала мята… она даже на Драконьем хребте есть, так что уверен, найти ее будет несложно. — Знаешь, я стараюсь не выходить из комнаты лишний раз… не хочу, чтоб из-за меня у вас с учителем были проблемы. — У неё и так будут проблемы и дело далеко не в тебе, а в том, что один её ученик «не умеет общаться с людьми», да и она сама недалеко ушла. Я соберу травы сам. Сделаю тебе сегодня что-то, — слабо улыбнулся и опустил ладонь на мягкие волосы Сяо. — А твои рожки очень даже милые. Если люди боятся тебя из-за твоей «крови», то это их проблемы, а не твои. — Понимаю, но, как видишь, ничего не могу с собой поделать. — Эх-эх. Люди слишком сложные, — алхимик глубоко выдохнул и провёл ладонью, спускаясь ниже по длинным волосам Сяо. — Не принимай на свой счёт, братец. — Слушай, Бедо… ты ведь умный, да? — Местами. — Что ты знаешь про Анемо Архонта Барбатоса? — С чего вдруг такой вопрос? — блондин наклонил голову в бок, отошёл немного назад, опираясь спиной об шкаф, и скрестил руки на груди. — Просто увидел его голограмму в этом «зоопарке» и решил спросить. Я, конечно, читал о тирании Семерых в книгах, что находил в домашней библиотеке… — О Господи, ты читал эту дичь… — он ударил себя ладонью в лицо. — Говорил же ей, что этим книгам место в туалете на случай, если бумага закончится. — Книжные страницы слишком грубы для этого, — Реиндоттир буквально взялась из ниоткуда. — Я просто не хотела, чтоб двое моих дорогих учеников поцарапали свои попки об угловатый шрифт на бумаге. — Оч смешно. — саркастично проговорил алхимик. — Учитель, — Сяо перевел взгляд на неё, — а вы что-то знаете об Анемо Архонте? — Я знаю достаточно о каждом из Семерых, — улыбнулась она. — В прочем, как и Альбедо. К сожалению, все они пали, а в мире воцарили новые правила. — К сожалению? — Сяо непонимающе смотрел то на женщину, то на брата. — Да, — поддержал учителя Альбедо, — в книгах всё совсем не так, как было на самом деле. — Конечно! — подтвердила Реин. — Двум двинутым алхимикам куда виднее, как всё было на самом деле, да, Альбедо? — Двум? Всё-таки шизу считать не будем? — У неё пропуска нет. Сяо слабо усмехнулся. Даже здесь эти двое создают то самое ощущение дома, что осталось в столице. Реиндоттир действительно относится к Альбедо, как к своему сыну, но стоит ему саркастично назвать ее «мамой», она тут же вспыхивает и превращается в «демона», чем лишь раззадоривает своего ученика. — Так, ладно, — прервала это общение женщина, — я зашла забрать тебя, Альбедо. Скоро вторая сессия, нам пора идти. — Кстати, учитель, не знаешь, где тут можно мяту достать? У Сяо снова бессонница. — Что-нибудь придумаем, — она ехидно улыбнулась и бросила весьма неоднозначный взгляд на Сяо. — Нет, — сразу же отрезал её мысли Альбедо. — Спаивать мы его не будем. Помнишь, что было в прошлый раз? — О, да, точно, — женщина закивала головой и покосилась на Сяо. — Это было ужасно. — Что? А что было? — полный растерянности, Якса смотрел на свою семью, в который раз ловя себя на том, что совсем не понимает, шутят они сейчас над ним или нет. — Твоя психика ещё не готова к таким откровениям, брат, — Альбедо подошел к нему, слабо похлопал по плечу. — Крепись. — Да-да, — согласилась женщина. — Альбедо, нам пора. — Я приготовлю для тебя снотворное. И про архонтов можем тоже поговорить, напомни только, хех, — бросил блондин напоследок, а затем покинул комнату. Сонный и уставший, он наконец встал с кровати. Сегодня без зарядки и пробежки, даже без завтрака. Парень быстро проскользнул в ванную комнату, чтобы привести себя в порядок, собраться и снова пойти туда, куда тянет с прошлой ночи. В свете солнечных лучей он выглядит ещё прекрасней. Сегодня бабочки в руках нет. Архонт продолжает сидеть на коленях, одетый в белые накидки, голова опущена, из-под капюшона виднеются бирюзовые пряди. Он сидит неподвижно и словно недыша. Ни одного взгляда в сторону Сяо, ни одной реакции на его присутствие. Голограмма просто играет свою роль. Прекрасную и Божественную роль. Слабый ветер несильно раздувает перья, они колышатся совсем как настоящие. Взгляд Сяо невольно опускается ниже. Концы этих прекрасных крыльев слабо изгибаются, касаясь земли. Они притрушены пылью клетки, в которой сидит божество, но при этом по-прежнему белоснежны и по истине великолепны. Сколько именно Якса так простоял, он даже не заметил. Хотелось увидеть лицо этого Архонта, но тот совсем не шевелился. Не издавал ни звука, он словно делал вид, что его здесь нет. — Сяо! — окликнул его брат. — Мы уже закончили. Не хочешь прогуляться? — Альбедо, посмотри… — Якса завороженно изучал скрытого накидкой Архонта. — Барбатос… — с некой грустью выдал алхимик, подходя ближе. — Он прекрасен… — Не могу не согласиться, — слабо улыбнулся, опуская руку на запястье брата. — Сяо, пойдём, впереди ещё целый месяц, эта голограмма никуда не исчезнет, налюбуешься ещё. А вот с бессонницей нужно что-то делать. Сегодня они покинули территорию исследовательского института. Сяо впервые оказался за переделами стен и заборов. Алхимики никогда не запирали его и позволяли ходить, куда тот захочет, но ему некуда было идти. Люди боятся и презирают его, бросая косые взгляды и обсуждая за спиной. Как бы он ни пытался скрывать свою натуру, но рога никак не спрятать. За пределами институтских стен мир кажется огромным. Хоть где-то в небе можно рассмотреть прозрачный барьер, территории всё равно настолько большая, что конца и края нет. — Нам туда, — алхимик потянул брата за собой, уводя в сторону лесной зоны. — Ого… — протянул Сяо. — Настоящий лес? — Хах, конечно. Здесь можно даже животных увидеть настоящих. Правда совсем немного. Белок там, кабанов, лисиц… Но зато здесь много трав и, конечно, мята тут тоже есть. Сяо заворожённо смотрел по сторонам: огромные деревья с толстыми стволами, массивные ветки, широкие листья, слабый ветер колышет высокую пушистую траву. — Думаю, сегодня будет дождь, — прокомментировал Альбедо, уже сидя в траве и выискивая мяту. — Ветер довольно холодный, хоть и слабый. — Слушай, Бедо, мы же можем поговорить сейчас, да? — Сяо присел рядом, помогая брату собирать нужную траву. — Конечно. Хочешь спросить про Барбатоса? — Не только. Меня раньше как-то не интересовало устройство этого мира… мне хватало того, что я прочитал в книгах: тирания Семерых, которая была прекращена богиней Асмодей. Ну и дальше о том, как она построила этот мир, поделила его на зоны, закрыла их барьерами, желая защитить от монстров с той стороны и прочее… — Ты ведь жил с той стороны, Сяо. Много монстров ты там видел? — Только себя и свою семью. — «Мозгоправный пендель», — проговорил алхимик и отпустил Сяо слабый подзатыльник. — Вы — потомки великих Якс, которые защищали мирных жителей, спасали жизни и рисковали собой. Правда, за 500 лет правления Асмодей всё изменилось. Сейчас здесь всё по её правилам, люди знают то, что написано в книгах, созданных ею. Думаю, если б со смертью Семерых силы стихий не исчезли, наша Богиня быстро бы выследила тех, у кого эти силы остались, и решила вопрос так, как она умеет лучше всего. Нет человека — нет проблемы. — А, эм… ничего, что мы обсуждаем подобное вот так…? — О, у тебя первые признаки паранойи, — усмехнулся блондин. — Прошло уже 500 лет с тех пор, как Семеро пали, и Асмодей навела свои порядки. За это время не было ни войн, ни междоусобиц, полная тишина, идиллия и идеальный мир. Ей не нужно подслушивать чужие разговоры, у нас свобода слова и всё такое. Пока дело не доходит дальше разговоров, ей будет наплевать. «Люди имеют право говорить всё, что считают нужным», — одно из правил, которые она диктует. Кстати, правило о «свободе» — это тоже ее рук дело. — Правило о свободе? — Ну, что живые существа не должны содержаться в неволе, отсюда и пошло это подобие зоопарка. Вроде и не отличается особо от настоящего, можно посмотреть как выглядит/выглядело любое существо на этом свете, но при этом никого не содержат в неволе. После войны животных и без того оставалось мало, Асмодей взяла их под свой контроль. — Как-то у меня не вяжется в голове, — Сяо поднялся на ровные ноги, осматривая пучок мяты в руках брата. — Говоря о Семерых, такое чувство, будто ты не веришь в их тиранию. Говоря про Асмодей, складывается впечатление, словно тебе она неприятна. — Столичные алхимики работают на правительство, — он слабо усмехнулся и тоже поднялся. — И я, и учитель… мы уже далеко не один год выполняем поручения, переданные от Асмодей. Очевидно, я могу знать немного больше, хех. — Тот мир нравился тебе больше? Если все книги переписаны, то откуда ты знаешь, каким он был? — Семь прекрасных независимых друг от друга государств. В каждом есть своя прелесть и изюминка. Каждый из Семерых заботился о своём народе в меру своих возможностей. Чьи-то методы мне не понятны, чьи-то — импонируют, но они любили свой народ. По-своему, конечно, но любили. Мондштадт… — алхимик глубоко вздохнул и поднял голову вверх. — Некогда город свободы, вина и ветров. Он примет в свои стены любого, будь ты человек, эльф, бомж-астролог, звероподобный, дракон или гомункул… прекрасный город, готовый дарить тепло и уют. Здесь нашлось бы место каждому. Даже ты, Сяо… люди Мондштадта никогда бы не кинули в тебя камень за твои рога, они скорее потащили бы тебя пить куда-то в таверну, чтоб потом уговорить тебя разрешить им пощупать твой хвост. — Оу… — Якса рефлекторно дёрнулся, чувствуя, как его тонкий хвост обвивает торс под одеждой. — Зачем трогать мой хвост…? — Потому что у них нет хвоста, очевидно же, нет? Вспомни сколько я не выпускал твой хвост из рук, хехе… его кисточка такая мягенькая… ой, ладно, ушёл от темы. Правителем Мондштадта и был Барбатос. Тот самый, чья голограмма сидит в серебряной клетке. Нахожу это странным, конечно… всем «экземплярам» создали проекцию их естественной среды обитания, чтоб люди могли лучше это все понять… а вот его просто посадили в клетку. — Зачем он вообще здесь? Или тут все Семеро? — У меня не было времени пройтись по всей территории. Она огромна и, возможно, здесь есть и другие иллюзии. — Он прекрасен… — стоило речи зайти об Анемо Архонте, внутри Сяо что-то сжималось и давило, но вместе с тем это было что-то необычно волнующее и светлое. — Согласен… — мягко улыбнулся Альбедо, опуская руку брату на запястье, словно вырывая его из мыслей о Барбатосе. — Дождь начинается, нам пора возвращаться. — Ты говоришь о том мире с такой любовью, будто бы сам там был. — Я и был там. Я же уже говорил, что «стар для этого дерьма». Думаешь, я пошутил? Нет, мне уже далеко за косарь перешагнуло. — Хорошо сохранился. — Маски из слизи электро слайма. Рекомендую. Заряд бодрости и энергии обеспечен, кожа будет светиться, а в глазах — мелькать искры. Секрет вечной молодости. Элексир из мяты всегда помогал Сяо уснуть. Алхимики пришли к этому ещё в детстве, когда взяли Яксу к себе. Тогда, будучи ребёнком, он боялся любого шороха и звука, из-за чего долго не мог уснуть. Когда Сяо немного привык к новым хозяевам, то тревожности стало меньше. Со временем они приучили его к тому, что они — не хозяева, а семья. Какое-то время маленький Сяо приползал спать к Альбедо или Реиндоттир. Привыкая к новым людям, тревожность и страх совсем исчезли, их место заняли спокойствие и уют. Хотя бессонница иногда наступала без особой на то причины. — Готово! — Альбедо протянул брату кружку, в которой уже развёл настойку. — Выпей и ложись спать, — он слабо погладил юношу по волосам и направился на выход. — Спокойной ночи. Довольно неприятная и горькая на вкус жидкость. Сяо морщится, но послушно выпивает до дна. Как бы ни хотелось всю ночь стоять около серебряной решетки, завороженно смотреть на иллюзию Архонта, но этой ночью он будет спать. Пустые бирюзовые глаза смотрят в тарелку с какой-то странной едой, стоящую на полу. Он не хочет и не может есть. Он знает, что будет наказан за очередной отказ от еды, но, даже если и поест, работники найдут к чему придраться. Он сидит в заточении не одну сотню лет. С личной подачи Асмодей, им разрешено делать с ним всё, что угодно. Сначала он сопротивлялся, вырывался, кричал, отбивался… сейчас нет ничего. Он, словно кукла, словно неживой… он просто смотрит в потолок, пока две пары рук его раздевают. В глазах нет ничего, лишь пустота. Он покорно будет терпеть всё, что делают эти люди. Выбора нет. Выхода нет. Они с чего-то смеются, ехидно улыбаются, что-то обсуждают. Он не знает этого языка и не понимает их. Страшно? Уже нет. Осталась только боль. Хоть в душе пустота, тело чувствует боль, иногда рефлекторно вздрагивая и дёргаясь. Они грубы и несдержанны. Он — лишь мусор и отброс, он заслужил всё, что с ним происходит. Они уверены, что поступают правильно. Он уверен, что они не виноваты.