Реминисценция Ветра

— Как правильно попрощаться? — Сяо сидел на своей кровати, держа в руках тетрадь. — Хочешь сказать «пока» или «увидимся»? — Альбедо крутил в руках ручку, иногда поглядывая на хвост брата, который так и приковывал внимание к себе, слабо раскачиваясь из стороны в сторону. — И то, и то. — Rou. Это значит «пока», — кажется, терпению алхимика пришёл конец, и, отбросив ручку в сторону, он ухватил брата за хвост, сразу же принимаясь поглаживать пушистую кисточку. — Тц… — раздраженно прошипел Сяо. — Ты ведь знаешь, как сильно я не люблю такое… — И почему у тебя нет ушек, как у кота, Сяо? Я б почесал тебе за ушком^^ — И хорошо, что их нет, — недовольно фыркнул Якса, чьё тело уже покрывалось мурашками от прикосновений к хвосту. — Если б ты тискал ещё и уши, я б не выжил просто. — Интересно, а Яксы умеют мурчать? — Я же не кот! — Сейчас проверим. Ты просил ещё фразу «увидимся», да? — продолжая щупать кисточку, алхимик расплылся в ехидной улыбке. — Frr sio. — Это шутка такая? — Нет, ну же, дорогой брат, повторяй за мной. Frr~ — Ф…ф…фрр… — Ууу, какой милашка, — протянул Альбедо, слабо ёрзая на кровати и немного сжимая чужой хвост. — Фырфырка работает. — Тц, — Сяо скрестил руки на груди и обижено надул щеки. — Издеваешься, да? — Ни в коем случае, — блондин взял у него из рук тетрадь и записал фразу туда. — Frr sio, значит «увидимся». Вот уже несколько дней Сяо изучает язык старого Тейвата. Даётся он ему с трудом, ещё и Альбедо любит подшучивать, но хотя бы первые шаги уже сделаны. Пару дней Сяо больше не пытался говорить с иллюзией, он лишь молча наблюдал, а вечерами наслаждался ангельским пением. — Сегодня снова к своему Архонту? — с улыбкой спросил Альбедо, передавая брату тетрадь с заметками. — Хочу попробовать с ним поговорить… я уверен, что он настоящий, — воодушевленно проговорил парень, сразу же слабо морщась от боли. — Что-то не так? — Альбедо всегда был довольно внимательным и проницательным, так что заметить некий дискомфорт на лице брата не составило труда. — А? Н-ну… — Сяо слабо замялся, не желая грузить семью своими проблемами. — Говори, мы же условились, чтоб никакой недосказанности, помнишь? — Рука болит. — Покажи. Сяо послушно сбросил чёрную кофту, оставаясь в футболке и полностью оголяя правую руку. — Прям вся болит? — алхимик бережно коснулся светлой кожи, сразу же улавливая болезненную эмоцию на лице брата. — Нет… она как-то странно болит… словно… узорами (?). Не понимаю, как объяснить. — Узорами, да? Я подумаю над этим. Приходи сегодня вечером в мою комнату, хорошо? Уже есть идея в голове, но она требует времени, а мне пора идти, а то учитель снова будет отчитывать меня. — Она и так будет. — усмехнулся Сяо. — Должна же быть хоть какая-то радость в жизни престарелой женщины. — Ты кого назвал престарелой? — Реиндоттир снова застала врасплох. — Это я про Сяо, — максимально спокойной проговорил Альбедо. — Разве не очевидно? Очередной день около серебряной клетки. Сегодня Сяо взял с собой яблоко в надежде, что новый знакомый его примет. В голове до сих пор не укладывается, что он — настоящий. Возможно, это яблоко станет подтверждением или опровержением догадок. — Khoor! — поздоровался Сяо, подходя к прутьям. — Iu jwia ku Xiao. Архонт слабо дёрнулся, как и в первый раз, когда услышал родной язык. Он повернул голову на Сяо. Большие бирюзовые глаза, полные отчаяния и боли, смотрели в душу Яксы, и словно медленно рвали её на кусочки: — Khoor, Xiao. — еле слышно проговорил Архонт. «Уже что-то, — подумал Сяо, слабо улыбаясь. — Ответил. Значит… не боится?» — Ufyr ku sio jwia? — Якса прочитал вопрос из тетради и перевёл взгляд на «голограмму», ожидая услышать, что его зовут Барбатос. — Venti… — отвечает Архонт. «Это его имя? Или это какое-то слово? Блин, надо записать…» — пронеслось в голове, а следом за этим пришла мысль о языке жестов. Сяо слабо похлопал себя по груди, как бы указывая на самого себя и произнёс: — Сяо. Вопросительный взгляд янтарных глаз, и Барбатос медленно поднимает ладонь: его пальцы бледные, но с фиолетовыми отметинами, косточки сбиты, руки скрыты под белоснежными митенками. Архонт слабо касается своей груди, как бы указывая на себя, затем переводит взгляд на Сяо и говорит: — Венти. «Всё же, это его имя… Почему не Барбатос? Очевидно, он не настоящий Архонт… ведь… Семеро были убиты, да? Тогда почему он тут?» — Сяо вновь опустил взгляд в тетрадь. — Rvio do, Venti? — прочитал, протягивая через решетку красное яблоко. В глазах Архонта словно на мгновение промелькнула жизнь. — Aohur sio. — тихо проговорил Венти, дрожащей рукой принимая яблоко. Как же давно он не ел и даже не видел яблок. Кажется, с тех пор прошло уже порядка пятьсот лет. Он держит плод в руках, не решаясь даже подносить его к губам. Сяо завороженно смотрит на эту картину. Он точно живой. Голограмма не смогла бы принять материальную вещь. Но почему он заперт тут? Кто и за что? В груди начинает болеть. Зарождается ненависть. Когда-то Сяо тоже жил в клетке. В мире, где Богиня диктует правила «свободы», никто не должен быть взаперти. Архонт наконец кусает яблоко, хруст вырывает Яксу из размышлений, он переводит взгляд на лицо Венти — по его щекам стекают слёзы. Сяо невольно потянулся к Архонту, вновь касаясь белоснежных крыльев. Тот вздрогнул, резко пятясь назад и роняя перо. «Перья так легко выпадают? Или… может, у него травма?» — Euax cotmy ner lokedspev. — неумело прочитал с тетради Сяо, стараясь сохранять спокойное выражение лица и подавлять смущение. — …. — Венти ничего не ответил. Он поднял упавшее перо, не вставая с колен, он подполз ближе к Сяо, протягивая белоснежное перо ему. — Это мне? — на лице Яксы появилась непонятная ему эмоция радости, сквозь грусть. — Блин… я не выучил эту фразу… а…э… — чувствуя, что он совсем начал теряться, Сяо просто принял перо, благодарно кивая. Архонт продолжил сидеть на этом месте. Сегодня он впервые так близко, что Якса мог бы коснуться не только крыльев. Мог бы, но не будет. Он будет лишь наблюдать, держа в руках мягкое и пушистое перо.

***

Сяо вернулся в комнату ближе к вечеру. Он сам не заметил, как провёл очередной день около Барбатоса, пытаясь поговорить с ним, используя заметки, сделанные братом. — Я уж думал, ты обо мне забыл, — проговорил Альбедо, как только Якса вошёл. — Я… задержался, — виновато опустил голову. — Да я как-то догадался, — усмехнулся алхимик. — Садись, сегодня у нас урок рисования. — Что? — Садись, — блондин похлопал по кровати, зазывая Яксу присесть рядом. Сяо отложил тетрадь и перо в сторону, прошёл глубже в комнату и послушно сел возле брата, внимательно изучая все его действия. Алхимик взял принесённую из своей комнаты кисть и чёрную краску. — Что это? Зачем это? — Раздевайся, братик, — ехидно протянул Альбедо, выдавая странную ухмылку. — Да не бойся, мы ведь уже делали это раньше. — А? Что «это»? — Якса опустил растерянный взгляд. — Господи, Сяо, да рисовать я буду, рисовать, — он демонстративно поднял кисть. — На твоей руке. Чтоб проверить свою теорию, мне нужно увидеть узор, который у тебя болит. — Так бы и сказал, — прошипел юноша. — Я так и сказал. Сяо послушно стянул с себя верх одежды, сразу же ловя на своём хвосте пристальный взгляд изумрудно-голубых глаз. — Даже не думай об этом, — строго и слегка раздраженно проговорил. — Эх-эх, — алхимик опустил кисть в краску и коснулся плеча Сяо. — Будешь мне говорить, куда вести кисть. Либо можешь взять и нарисовать сам, но ты ведь рисуешь настолько плохо, что грязь на земле кажется более эстетичной, так что… — Тц. Хорошо. Буду говорить. Лунный свет пробивается сквозь белые занавески, художник водит кистью по руке брата, словно по холсту, вырисовывая причудливые узоры. Иногда промахивается и вытирает, терпеливо пробуя снова и снова, пока не сможет изобразить всё в точности по ощущениям. «Венти снова поёт?» — Сяо повернул голову в сторону окна, вслушиваясь в ангельский голос, протягивающий очередную мелодию, полную боли и отчаяния, но при этом такую светлую и чистую. — Это же Златокрылая Птица… — проговорил алхимик, отстраняясь от руки брата и осматривая узор. — Точно она… но почему… — Что это значит? — отвлекаясь от музыки, Сяо перевел взгляд на брата. — Твой узор называется «Златокрылая Птица». Только я не понимаю, откуда она тут и почему вдруг появилась… — Это какое-то проклятье? — Как знать, — пожал плечами Альбедо. — В одном из государств старого Тейвата был регион, который назывался Ли Юэ. Этой страной правил Гео Архонт по имени Моракс. Я не жил там, так что не могу точно описать тебе устройство того государства, но… знаю, что у него на службе были адепты и Яксы. Одного из них звали Алатус. Я думал, что ты — его потомок. Сейчас же, когда на твой руке начали происходить подобные странные метаморфозы, я начинаю думать, что ты и есть тот самый адепт. На его правой руке был зелёный узор в виде Златокрылой Птицы. Точно такой же, как сейчас у тебя тянет и болит на руке. Уверен, что со временем изображение проявится. Только я не понимаю как и почему… Алатус обладал анемо глазом Бога, но сейчас сил стихий больше нет. После падения Семерых… хм… слушай, когда это у тебя проявилось впервые? — Я… ну… — Сяо замялся, чувствуя себя слегка неловко, хоть ничего плохого он не делал. — Понимаешь, я просто… увидел кровь на крыле той «голограммы», которая вовсе не голограмма… и… ну… я прикоснулся правой рукой к его крылу. — Как это…? Он ведь не должен быть осязаем. — Да, я понимаю, поэтому и начал учить язык… я хотел сначала полностью убедиться, что он — настоящий, а потом сказать об этом тебе. — В голове не укладывается… но ведь Семеро были убиты… неужели она оставила одного в живых, да ещё и заперла на видном месте… хотя, всегда сложнее искать именно то, что лежит на виду… хмм… ты уверен, что он осязаем? — Точно, — Сяо резко вскочил с кровати и направился к столу, где оставил тетрадь и перо. — Вот, — он протянул белоснежное перо брату. — Я дал ему яблоко, сказал, что его крылья красивые, а он отдал мне это… как благодарность (?)… хотя я точно не уверен, зачем он мне это дал. — Не может быть… — алхимик поднялся, подошел к Сяо и протянул руку, принимая перо. Резкая боль пронзила всё тело. Яд словно растекается по венами до самых кончиков пальцев. Дрожь и покалывание, а следом за ним — сильный жар и тошнота. Перед глазами темнеет, тело становится ватным, боль настолько сильная, что хочется кричать, но голоса нет. Сердце готово выпрыгнуть из груди, из носа хлынула кровь. Алхимик слабо пошатнулся и безжизненно упал в руки брата, роняя перо на пол. — Альбедо… что с тобой…? — Сяо держит расслабленное тело, совсем не понимая, что делать. — Пожалуйста, очнись… не бросай меня… Подхватив алхимика на руки, Якса выбегает из комнаты, совсем забывая про свой внешний вид, и бежит в комнату учителя Реин. — Помогите! — он врывается без стука, сразу же проходя глубже в помещение. — Учитель, помогите ему. Женщина, до этого читавшая книгу за столом, быстро отбросила ее в сторону, стоило только увидеть своих учеников. — Клади на кровать. Сяо послушно опустил брата на мягкие простыни. Тот никак не приходил в себя, совсем не реагировал и, казалось, не дышал. — Учитель Реин, что с ним? — Якса нервно закусил губу, сразу же прокусывая до крови. — Хм… — женщина склонилась над алхимиком, расстёгивая его одежду. — Похоже, яд снова пробудился… но почему… что вызывало резонанс на этот раз… — она сдвинула брови и зажмурилась, опуская голову на грудь Альбедо. — Слабо стучит… как и в тот раз… он с чем-то срезонировал… Но с чем… Сяо, что произошло? — Он… я… перо… — Сяо, возьми себя в руки, — строго проговорила она. — Ему уже ничего не угрожает, он поправится. Я просто хочу понимать, как это произошло. Ты переживаешь, это нормально, он — твой единственный и дорогой брат, я отлично вижу твои чувства, но давай поговорим, хорошо? Расскажи, что случилось. — Он коснулся пера Барбатоса, которой мне дал этот самый Барбатос… ну… который тут сидит в клетке. — Хочешь сказать, что он — настоящий? — Я не знаю, Архонт он или нет, но он точно не голограмма, учитель. Он живой… и крылья у него осязаемые… мы рисовали, вернее, Альбедо рисовал на моей руке вот это, а потом я показал ему перо, он взял его в руки, затем словно впал в ступор, а потом потерял сознание… — Я поняла. Оставь его на меня, Сяо… можешь идти. — Учитель… — Якса робко присел на край кровати около бессознательного тела брата. — Можно я останусь с ним? — Милашка^^ «Кажется, умиляться чему-то подобному — передалось Альбедо от неё.» — подумал Сяо, уже забираясь на кровать и устраиваясь под боком брата. Он опустил голову тому на грудь, внимательно вслушиваясь в сердцебиение. Кажется, кроме как так, другого способа успокоиться сейчас просто нет. Якса переживает за него настолько сильно, что тревога затуманивает рассудок. Нужно спать. Только так он сейчас может справиться с чувством пустоты и паники.