Сугуру вытер пот со щеки. Кожа под солнцем нагрелась, горячее предплечье неприятно и липко мазнуло по горячему лицу. Не спасало даже то, что матушка отдала ему одну из своих соломенных шляп. Его голову будто сунули в кастрюлю с варящимся рисом.
— Я давно отточил «Синий» до идеала, — Годжо разогнулся, хрустнул позвонками на спине. Постоял так пару мгновений, лениво разминая поясницу, после наклонился снова, но лишь для того, чтобы подцепить брошенную в траву бутылку с водой. Смахнул с пластикового бока божью коровку небрежным, но лёгким движением. Сугуру понял, что тот собирается сказать, ещё до того, как Годжо закончил мысль. — Почему бы мне не уничтожить все сорняки «Синим»?
— Ты не будешь уничтожать сорняки в саду моей матери «Синим», Сатору, — повторил Гето, устало вздохнув так, что сторонний слушатель точно понял бы: нечто подобное приходилось озвучивать далеко не в первый раз.
Лёд с Тойоты в прошлом году он тоже хотел убрать «Синим». Только отказ Сугуру отцовскую машину и спас от неизвестной ни ей, ни её владельцу, ни самому Сугуру участи.
— Ну, могу «Красным».
Сугуру хохотнул, поднял глаза на Сатору. Кожа на открытых плечах поблёскивала на солнце влажным переливчатым блеском. Длинные поля шляпы могли спасти лицо Гето от солнечного поцелуя, выражавшегося красными ожогами, в любом другом положении, но не тогда, когда он задирал голову. От прищура глаза Сугуру стали напоминать два чуть изогнутых чёрных росчерка.
Солнце прильнуло к подбородку и щекам, моментально нагревая подставленные ему участки. Сугуру слегка заслонился от него широкой ладонью в измазанной землёй перчатке с фиолетовыми пупырышками.
— Не сможешь.
— То есть, я могу попробовать, чтоб мы проверили? — длинные пальцы одним движением ловко раскрутили крышку и поймали её в воздухе до того, как та улетела на землю.
— Нет, Сатору.
— Зануда.
Годжо запрокинул голову, делая несколько жадных глотков и не заботясь о том, что капли потекли по подбородку и упали на майку. Мокрее он точно от этого не станет.
Лицо у него было такое румяное, что Сугуру засомневался, не отправить ли его посидеть в теньке. Или хотя бы заставить тоже нацепить на себя панамку. Матушка предлагала, но Годжо отмахнулся. Пошутил, что белый отражает свет, так что его макушке ничего не грозит. Да и вместе с надвинутой на лоб шляпой носить очки с большими круглыми линзами было бы не очень удобно.
Сугуру собирался сказать ему, чтобы пошёл сел под вишнёвое дерево, куда они ещё не ставили полив, и где на земле можно было спокойно остыть-отдохнуть, не боясь отстудить себе что-нибудь важное, когда Годжо отлепился от бутылки и плеснул воды себе на лицо, издав при этом звук, преисполненный блаженства.
— Я могу облить тебя из шланга, если ты так хочешь искупаться, — проворчал Сугуру, кивнув в сторону журчащей где-то под персиковым деревом воды. — А питьевую воду не трать зря.
Потому что за питьевой водой ещё нужно идти до дома через весь сад. А в оставшейся у них за спиной части сада только цветы, и под деревом негде поймать тень. А потом для того, чтобы зайти в дом, нужно как минимум ополоснуть ноги, а потом пройти так аккуратненько мимо всех вещей, чтобы ничего не задеть, на кухню и достать из холодильника бутылку, что лучше было не утруждаться лишний раз. Его матушка занималась продажей свежих фруктов и цветов в пару кафе в соседнем городе, поэтому сад был приличных размеров. Иногда она приглашала бывших одноклассниц Сугуру — родителей которых знала — подработать в саду, если собственных сил не хватало, но по большей части за своим детищем она присматривала сама.
Матушка всегда называла Сугуру подсолнухом. Будто негласно нарекая его своим цветком. Эти слова оседали на сердце тяжёлым грузом, который Сугуру держал изо всех сил, потому что должен был это делать. Потому что другого выбора у него не было.
Сугуру вернул взгляд на землю, вырвал ростки сорняков, видневшиеся между тонкими стеблями покачивающихся от их копошения цветов. Звук рвущихся листьев заглушил тихое гудение собственных мыслей.
— Давай закончим здесь побыстрее, — бросил Сугуру через плечо. Переложил вырванные сорняки в красное ведро. Чуть отряхнул испачканные в земле перчатки и отогнул край резинки на запястье, чтобы запустить под плотную ткань немного воздуха. Ещё немного, и он просто сварится.
Вот бы дождик пошёл, хоть какой. Сойдёт и бриз, от которого бы они спрятались в сени деревьев, пережидая и подставляя нагретые лица мелким каплям. Сойдёт и ливень — он польёт всё, что нужно, и не придётся даже перетаскивать шланг от одного дерева к другому.
Нужно действительно поскорее разобраться со всем, пока солнце ещё не в зените. В самый солнцепёк работать будет невозможно, и зачистку от сорняков придётся отложить на послеобеденное время, а Сугуру не любил оставлять дела незавершёнными.
Лучше закончить, с чистой совестью сходить в душ и вместе с Сатору засесть за компьютер. Они вчера ездили в Акиту специально за игрой Star Wars Battlefront II, которую обязательно хотели затестить сегодня, пока был доступ к компьютеру.
Над головой Годжо тем временем словно загорелась лампочка, из-за чего его лицо приняло бесноватое выражение.
— Бла-бла-бла, — только сказал он в своей привычной манере, чтобы не вызывать подозрений.
Отвернувшись, Сугуру аккуратно перешагнул через улыбающиеся солнцу нежные жёлтые нарциссы. Прищурился, высматривая сорняки. Наклонился, машинально поправляя закатанные штанины «рабочих» брюк, которые всегда было не жалко испачкать в саду, с которых даже не до конца отстирались некоторые зелёные пятна травы, настолько они въелись в ткань и пропитали её.
И в то же мгновение выпрямился, потому что почувствовал, как что-то мокрое вылилось прямо ему на задницу.
Годжо захохотал в голос, не заметив, как сжал с хрустом пластиковую бутылку в руке до невозвратного в первичную форму состояния. Его смех лился журчащей звонкой рекой.
— Сатору!
Когда Гето хотел, чтобы пошёл дождь, чтобы немного помокнуть под ним и охладиться, он совершенно точно хотел не этого.
Но просто угрожающе выкрикнуть имя этого недоумка было, конечно, недостаточно. Нужно было действовать быстро. И проучить как следует. Сугуру в один прыжок перемахнул через участок гвоздик. Но Годжо пришла в голову точно та же мысль.
Он всего-навсего искал более весёлый способ начать вместе отлынивать от уничтожения сорняков, а Гето неосторожно подсказал ему идеальный вариант, когда сказал про шланг.
Толкая друг друга, они со смехом добежали до персикового дерева. Сугуру проскользил по мокрой траве, подцепляя упомянутый шланг пальцами, и с победным криком направил струю воды на Годжо.
Вода оказалась едва ли не ледяной.
Сатору счастливо отряхнулся, заслоняя лицо и голову рукой, но даже не думая активировать технику, нырнул в сторону и бросился прямо на Гето — пускай для этого и пришлось потерпеть холодный душ ещё немного.
Тот ушёл от захвата легко, будто сделал па в танце. Струя воды вильнула зигзагом в воздухе от резких движений, разбившись о кору дерева брызгами. Всё остальное снова досталось Годжо, полностью намочив и майку, и шорты, в которых он работал — Гето отдал ему свои старые, чтобы не убивать травой, землей и прочими садовыми прелестями крайне ограниченное количество одежды, которое Годжо взял с собой в поездку. Ткань облепила тело подобно второй коже, холодя в разгар августовской жары.
— Получил, а? — Сугуру отскочил в сторону, обходя участок, на котором росли гардении. — Достаточно охладился, Сатору?
Только торжествовать и смаковать победу ему оставалось недолго — пяткой он наступил на свернутый кольцом удлинитель и потерял равновесие. Тем более, в обычных шлёпках не так уж удобно двигаться. Один он уже где-то потерял, пока убегал от Годжо по саду, лишь изредка оборачиваясь, чтобы не влететь спиной в дерево.
Годжо загоготал и напрыгнул на него, воспользовавшись неустойчивым положением, отобрал шланг.
Очки с него смыло ещё тогда, когда струя воды в первый раз угодила в лицо. Глаза Сатору оживлённо сверкали подобно двум лунным камням — одурамнивающе голубым и живым. Обычно стоящие торчком взъерошенные белые волосы теперь облепляли лицо, с них не переставая капала вода, стекая по тонкому носу и щекам. Он напоминал упавшего в ванну кота.
Годжо весь будто светился изнутри искрящимся весельем. Оно оказалось чертовски заразным.
Беззаботная радость распирала грудь, словно внутри надувался воздушный шарик, даже когда затылком Сугуру проехался по мокрой земле, пачкая волосы — соломенная шляпа была утеряна где-то среди наблюдавших за ними цветов.
Сад был живым. Пережившим купание в полночном свете луны, поцелуи золотыми красками заката, полог голубых полупрозрачных тонов наступающих сумерек и погружение в белёсый туман. Наблюдавшим за Сугуру с самого его детства, его неизменный спутник и наблюдатель, который был не в силах вмешаться и разбавить одиночество ребёнка, которого матушка оставляла делать домашнее задание где-то в тени одного из деревьев на пледе и с переносным столиком — зато у неё на виду. За крошкой Сугуру нужен был глаз да глаз, детский психолог настоятельно рекомендовал присматривать за ним.
Сугуру-нынешний смеялся так, что в какой-то момент чуть не подавился попавшей в рот водой, отчего они оба захохотали ещё громче, катаясь по земле.
В этот момент не существовало бдительных глаз матери и её задания, в этот момент не существовало призраков утраченного, но чего никогда не существовало, населявших его родной дом, в этот момент Сугуру было так легко, будто он никогда в своей жизни не узнавал вкуса проклятых духов.
Была только ледяная вода из шланга, запах свежей травы, вопли Сатору, его смеющиеся глаза-полумесяцы, обволакивающая их летняя жара и сад, претерпевший изменения с его детства, но всё ещё такой знакомый.
Гето весь вымазался в зелёном соке растений и промок до нитки на пару с Годжо, когда краем глаза увидел смотрящую на их потасовку мать.
Она, видимо, не осмеливалась приблизиться, чтобы ей не прилетело залпом воды из кочующего из рук в руки шланга, но и не могла ничего сказать, онемев от увиденного. Жар ударил в голову и накрыл щёки, когда Сугуру упёрся Годжо в плечи. Из него выбило весь воздух так быстро, что в ушах тихонько зазвенело.
— Мы почти закончили! — выпалил он.
Годжо повернул голову в сторону Гето-сан и моментально слез с Сугуру, как послушный мальчик. Обезоруживающе невинно улыбнулся, спрятав всё ещё работающий шланг за спину. Вода с плеском потекла в направлении вишни.
— Так точно, Гето-сан!
— С сорняками или поливать друг друга?
Гето прокашлялся, поднимаясь с земли и машинально подавая Годжо руку, за которую тот без малейшего промедления схватился. Отряхнулся. Но это положение, конечно, не спасло. Вот так, стоя рядом, они выглядели как сбежавшие из джунглей сорванцы.
Джина прикрыла ладошкой рот, посмеиваясь.
— Сугуру, подойди, пожалуйста.
Годжо в это время с деловым видом потащил шланг обратно к персиковому дереву. Будто и не было никакой потасовки. И вообще это не они обделили бедное дерево. И не они валялись в траве, чудом не примяв никакие цветы. Может, их немножечко облило, но в целом они были живы.
— Я поставила обед запекаться, — Джина завязала ленточки своей соломенной шляпы под подбородком, — но для соуса не хватило пары ингредиентов, я немного не рассчитала… Так что прошу вас дойти до магазина.
— Конечно, — Сугуру не смотрел матери в глаза, теребя запасную резинку для волос на запястье, скрытую под перчаткой. Оттягивал и отпускал, чтобы она легонько била по коже.
Оттягивал. Отпускал.
Измазанные в земле перчатки оставляли тёмные следы под тканью.
Дыхание всё ещё не пришло в норму.
— Только закончим тут. Мы быстро.
— Вы сделали б
ольшую часть работы, мальчики, — заверила Джина, разглядывая лицо сына. Улыбнулась по-матерински ласково, погладила того по мокрому плечу, не замечая, как пальцы того замерли на резинке, сжав её до врезавшихся в подушечки отметин даже сквозь слой цветного ПВХ на ткани. — Отдохните, сходите в магазин, а тут я управлюсь. Всё равно хотела вас сменить: у вас же каникулы.
Гето пристыженно кивнул. Плавно, как ручей огибает камень, обошёл мать, но остановился, стоило ей окликнуть его.
— Сугуру.
В груди оглушительно билось сердце.
Бух.
Бух.
Бух.
— Я так рада, что ты счастлив.
Сад полнился хоровым пением ничем непотревоженных цикад, заглушая невыразимую, горько-солёную тоску Гето Джины.
(Подсолнухи могут смотреть лишь на один источник света.)
* * *
— Пойди намочи тряпку, а я достану насос, — распорядился Сугуру, осматривая состояние шин на его велосипеде. Тот стоял нетронутым слишком долго, поэтому успел покрыться пылью, а колёса подсдулись.
До магазина пешком по жаре далековато, а на велосипеде будет самое то. Если Масаоки своим пользовался достаточно регулярно, из-за чего он был в приличном состоянии, то велосипед Гето стоило привести в порядок перед использованием: отрегулировать сидушку, поскольку Сугуру вымахал за время обучения в колледже, накачать шины, протереть от пыли и смазать цепи.
— Можем просто взять твоего бати, не? Он ж рабочий, скатаемся на одном.
Короткие волосы Годжо после душа высохли удивительно быстро, а в футболку Сугуру всё ещё продолжала впитываться вода с распущенных волос, завитками водорослей упавших на плечи.
— Там, где мы будем проезжать, неподалёку полицейский участок, — Сугуру продолжил рыться в ящике в поисках насоса. Видимо, на самый низ завалился.
— А-а-а, брось. Щас скоро время обеда, они все сто проц слиняли пожрать куда-нибудь под кондей.
— Я бы всё же не рисковал, — обдумав немного слова Годжо, всё же покачал головой Сугуру.
— Зассал.
— Сатору.
— Зассал, — повторил Годжо, скрестив руки на груди и надув губы. Сказал просто, как факт.
Вопрос о том, чтобы съездить одному, даже не стоял. У Сугуру не повернулся бы язык предложить подобное, потому что ему было прекрасно известно, как жадно Годжо наслаждался новыми впечатлениями, простым совместным времяпрепровождением, переживая их так, будто не мог ими надышаться.
Ему наверняка хотелось поехать вдвоём, чтобы слегка поадреналинить и испить этих ярких ощущений.
Сугуру вздохнул, выуживая на свет ручной насос.
Они катались двойкой по территории колледжа и когда надо было доехать до конбини в ближайший к подножию горы посёлок. Но городок, в котором вырос Гето и где остались жить его родители, был не настолько крохотным, чтобы в нём нашёлся всего один полицейский пост, здесь бравых полицейских было побольше.
Уматывать от них по жаре не особо хотелось. Но, может… Сугуру взвесил все за и против ещё раз, задумчиво скусывая кусочки кожи с губ.
— Давай хотя бы на моём, а не на отцовском, — сдался он, устав метаться между двумя опциями. — Я с ним лучше управляюсь.
Сатору просиял, ухмыльнулся ему победно, будто не сомневался в том, что Сугуру ему не откажет, и Гето чисто из вредности захотелось его пнуть. Но не забрать свои слова назад.
— А такого правильного из себя строил, — мурлыкнул Годжо ему на ухо, проходя мимо. Гето со смешком запустил в него тряпкой, которую Годжо предстояло намочить.
Будь у велосипеда корзинка спереди, можно было бы сложить всё туда, но её не было, а на багажник претендовал тощий зад Сатору, который непременно занял бы слишком много места. Годжо в этом плане был слишком похож на кота — те тоже были созданиями той масти, которые несмотря на свой размер могли занять всю кровать.
Однако для себя Сугуру решил, что, скорее всего, назад они пройдутся пешком, чтобы не искушать удачу. Даже если на пути
в магазин всё обойдётся без происшествий.
Прогуляются, прокатят вместе или по очереди велосипед.
Они отмыли своё будущее резвое транспортное средство и выкатили его на улицу. Сатору было доверено засунуть в карман на кнопке кошелёк и оставленный на столе Гето-сан коротенький список продуктов.
До family mart’a можно было добраться несколькими способами — тут уже зависело от того, какой маршрут выбрать: чуть более живописный, пролегающий мимо реки, проходящей через посёлок, или один покороче. Но одна часть была одинаковой у каждого маршрута — спуск с горки и поворот на одну из немногих широких улиц городка.
Если повернуть по этому проезду направо, то через квартал-другой можно упереться в здания почты и полицейской управы. А если не остановиться, можно покинуть пределы Годзёмэ и выехать на дорогу, ведущую к соседнему населённому пункту и железнодорожной станции.
Им очень повезёт, если полицейские не решили зайти в какую-нибудь закусочную ниже по улице, как раз там, где они съедут с горки, и им удастся проскочить прямо под носом защитников закона. Сугуру помнил, как раньше служащие любили заходить за сладостями в располагающуюся как раз неподалёку, на Синмэймаэ 76-4, кондитерскую.
Он сделал себе мысленную пометку сходить туда с Сатору. Вряд ли его поразит разнообразие местных десертов, потому что в Токио выбор всяко больше, но семья, владевшая кондитерской, относилась к своему делу с очень большой любовью. И пирожные у них таяли на языке.
Сугуру повёл плечами. Снял с запястья резинку и быстро собрал упругий пучок. Волосы не успели полностью высохнуть, кончики так и остались влажными, но с распущенными ехать не получится. Иначе они прилетят Годжо в лицо. Хотя подобная картина вызвала у Сугуру на лице улыбку. Нечего было когда-то сравнивать его волосы с щупальцами кальмара. Перекинув ногу через велосипед, взялся за руль, после чего кивнул:
— Садись.
Только этого и ждавший Сатору сразу запрыгнул на «багажник», обвив талию Гето руками. Это было привычное ощущение. Чаще всего именно так они и катались в Токио. Но здесь, в его родном городе, это чувство приняло другие очертания. Стало знакомо-незнакомым.
Сугуру проверил, что матери нет в поле зрения — иначе она бы точно их остановила, это раз, и ему снова пришлось бы неловко, это два — и поставил ступню на педаль. Оттолкнулся ногой, удерживая баланс. Первые несколько круток дались тяжело, Гето приноравливался к весу себя и Сатору, привыкая к давно забытому велосипеду. На этом верном металлическом друге он гонял в школу, когда жил здесь.
Но это дела, казалось, давно минувших дней. Хотя на самом деле прошло не так уж и много времени, события последних почти полутора лет были столь яркими и насыщенными, что ощущалось, будто он действительно проживал вторую жизнь. Настоящую. Где ему не нужно было прятаться.
Редкие дома с примыкающими к ним садами промелькнули быстро, уступив место узкой дороге, рассекающей небольшой лес пополам. Деревья возвышались над ними, укрывая от солнца, пушистые объёмные кусты, растущие слишком близко к краю дороги, по которому они неслись вниз, чуть пощекотали разведённые в стороны ноги Годжо. Тот издал восторженный вопль, положив подбородок Гето на плечо.
Ради этого стоило рискнуть.
Кустарники сменились каменной кладкой на насыпи, возвысившей деревья ещё больше, и теперь лес натурально навис над ними, но совсем не угрожающе. Там, где Сатору прижимался к Гето, ткань быстро стала влажной — жару никто не отменял.
Но ветер дул им в лицо, и Гето казалось, что у него есть силы обогнуть на велосипеде весь город — вот так, когда Сатору за спиной и всячески радуется ощущениям.
Такой замечательный, полный хохота спуск пришлось приостановить, когда они въехали в соседний район, начинавшийся сразу после леса. Домики неровными рядами цветных крыш спускались вниз по извилистой дороге, в отдалении впереди замаячила широкая улица. Посёлок Годзёмэ утопал среди полей и лесов, слегка поблёскивала на солнце извилистая речка, кусочки которой можно было разглядеть в некоторых просветах между домами.
Притормозив перед самым Т-образником, Сугуру быстро осмотрелся по сторонам и, воспользовавшись тем, что машин не наблюдалось ни по одну сторону, как, впрочем, и людей, рванул налево, пересекая дорогу по диагонали, после чего свернул на более узкую улицу.
— Ну вот, а ты боялся, — довольным котом промурчал Годжо, чуть отлепившись от него, чтобы было удобнее осматриваться и вертеть головой.
— Мы ещё не доехали до фэмили марта, — напомнил Сугуру, слегка приподнявшись на сидении для удобства. Руки Годжо машинально скользнули ниже, чтобы не мешать ему, но всё ещё крепко держались за шорты.
— Да дое-е-едем, не парься ты так, а. Давай поспорим!
— На что?
— Если мы доедем без происшествий, ты мне должен сладкое.
Гето засмеялся, оглядываясь по сторонам для пересечения следующей улицы. Редкие пешеходы, вышедшие в такой солнцепёк, провожали их взглядами, но никак иначе не реагировали.
Оно и логично: сейчас ланч, большинство на работе, причём даже не в самом Годзёмэ, а в одном из соседних городов. Это не шумный Токио, где каждый час у кого-то какие-то дела, и этих «кого-то» набираются целые тысячи, десятки тысяч.
— Сатору, доехать без происшествий — в наших общих интересах. Я не буду спорить за то, попадёмся мы или нет.
И, вообще-то, я мог бы и так купить тебе сладкое. Тебе не обязательно выигрывать его. Достаточно сказать пожалуйста. Хотя для тебя это почти что неслыханно.
Гето улыбнулся своим мыслям, подставляя ветру лицо. Сатору дотянулся одной рукой до его головы, предупредив стоять (наполовину сидеть) смирно, и осторожно распустил пучок, оставив чёрную резинку на своём запястье.
Когда та перестала держать волосы и чуть тянуть кожу на затылке, на душе стало ещё легче и свободнее.
* * *
Family mart они покидали с небольшим пакетом необходимых Джине продуктов. Сатору довольно рассовывал купленные ему чупа-чупсы по карманам.
У тебя ведь есть свои деньги со стипендии, разве нет?
Тратить твои выгоднее, умник.
Из прохладного помещения они вышли обратно в летний зной и медленно, разморенно покатили велосипед по тротуару, каждый занятый своим мороженым. У Сатору — фиолетовое, виноградное, у Сугуру — голубое, со вкусом баббл-гам.
Эй, дай попробовать.
А ты мне своё.
Погодь, твоё слаще. Махнёмся? Сугуру-у-у.
Когда улицы не проносятся мимо вихрем построек, выдаётся возможность рассмотреть дома и цветастые здания. Зеленеющие маленькие садики с попадающимися иногда каменными статуэтками. Редкие крохотные машины, припаркованные на площадках. Вывески кофеен и забегаловок, за стёклами которых обедали рабочие, и вокруг которых вкусно пахло готовой едой. Разнообразные магазины с пёстрыми надписями на витринах.
Они миновали мост через реку, подзадержавшись на нём, чтобы поразглядывать её неспешное, гипнотизирующее течение, и дошли до района Увамачи.
— ...Я вижу что-то чёрное, — настала очередь Годжо.
— Шины? — предположил Гето. И только после подумал, что это слишком очевидно.
— Нет.
Сугуру повнимательнее осмотрел улицу. Блин, вообще-то, это было нечестно, что Годжо ведёт в этой игре. Это же его, Сугуру, родной город, а не наоборот!
— Та вывеска… магазина… — прищурился, поставив ладонь ко лбу козырьком, — рыболовной утвари?
— Мимо.
— Тот митцубиси?
— Не-а.
— Зонтик от солнца в том кафе?
— Не.
— Давай другое.
— Так быстро сдаёшься? Это ж легкотня.
Сугуру повернулся к Годжо, надеясь поймать направление его взгляда, но Сатору смотрел прямо на него, ухмыляясь своей кривой усмешкой одним уголком рта. Белые брови дугами изогнулись над линзами очков. Дёрнулись вверх-вниз, как бы подначивающе.
И тут Сугуру осенило.
— Если это твои очки, Сатору, я клянусь...
Годжо прыснул и запрокинул голову, смеясь от души и никого не стесняясь. И как бы ни было велико желание стукнуть его, это правда было смешно настолько же, насколько очевидно и нелепо, так что Гето подхватил почти против воли.
— Это так тупо.
— Ты угарал над этой тупостью тока что, — довольно прочистил горло Годжо, взъерошив одной рукой волосы на затылке. Перепрыгнул через несколько полос на зебре, развернулся спиной вперёд. Улыбнулся Сугуру, распечатывая приобретённый ранее чупа-чупс и отправляя его в рот. Прошепелявил: — А если я щас скажу, что ты не–
— Гето-ку-у-ун!
Они оба повернулись в направлении звука. На противоположной стороне улицы девушка махала Сугуру рукой. Рядом с ней было две подруги. Все три в летних сарафанах разных фасонов и крайне прелестные.
У Гето ушло несколько мгновений на то, чтобы узнать их.
Больше полутора лет назад. Конец учебного года. Школьный двор. Слегка мёрзнущие на руле велосипеда руки. Оттягивающий плечо рюкзак. Розоватое масло для губ, делавшее их притягательно сочными на вид. Большие карие глаза, как у оленёнка. Чёрный строгий ободок в ухоженных, блестящих тёмных волосах. Выплюнутая ему в лицо смущённая скороговорка.
Ты-мне-нравишься-Гето-кун.
— А это ещё кто? — Годжо своим фирменным кивком чуть приспустил очки по носу, чтобы смерить взглядом окликнувших Сугуру девушек. — Поклонницы твои что ли? А чё так мало?
Гето хохотнул, и смешок заглушил на мгновение собственные воспоминания.
— Почему их должно быть много? — он выгнул бровь, тем временем помахав девочкам на противоположной стороне улицы. Одна из них жестами показала, что они сейчас перейдут дорогу и подойдут, и он только кивнул.
Зеркало на автомобильном знаке на перекрёстке поймало блеск солнечного луча, пробившегося сквозь пушистое кучевое облако, и блик зайчиком пробежал по виску Сугуру, очертив скулу, поцеловав мимолётным теплом ухо и скатившись по линии челюсти на шею и плечо. Сатору проследил за ним взглядом. Хехекнул, доставая чупа-чупс изо рта.
— Потому что иначе ты бы мне просто всухую продул по их количеству, — ухмыльнулся Годжо. — Это был бы такой позор.
— У тебя их нет, — елейно пропел Сугуру.
— Есть.
— Они отсеиваются по мере того, как ты продолжаешь говорить, — не остался в долгу Гето. — И вообще: важно не количество, а качество. Это ко многим сферам жизни относится, чтоб ты знал.
— Утешай себя этим. Так чё, это реально поклонницы твои? — внезапно оборвал шутку Годжо, кивнув в сторону переходящих дорогу девушек, о чём-то звонко хихикающих.
Он чуть скривил уголки рта, присмотревшись. Видимо, ни одна из девушек ему не приглянулась. Конечно, ни одна не была похожа на Ваку Иноуэ.
— Нет, Сатору, — вздохнул. — Просто бывшие одноклассницы.
Гето заставил себя принять расслабленное выражение лица. Приготовил вежливую улыбку.
(Неловко, но он об этой девушке даже ни разу не вспомнил, упиваясь ощущением свободы, принятием и чувством, что он на своём месте. Ему в тот день уже было известно, что он не просто так
другой, и у существ вокруг него, проклятых духов, есть смысл и причина, и Сугуру мог только с нетерпением ждать начала учебного года, чтобы переехать в Токийский Магический Колледж.)
(Он слишком долго считал себя немного сходящим с ума или ненормальным, чтобы действительно попробовать с кем-то… что-нибудь.)
Асами-сан.
Мне не хочется расстраивать тебя.
(Да и…)
(Так как с возрастом он научился лучше скрывать свои «странности», в средней школе его уже никто не сторонился, даже были те, с кем он более или менее хорошо общался — даже была та, кому он понравился — но он никогда не чувствовал себя в полной мере свободным.)
(Будто он находился в какой-то постановке, куда все пришли в костюмах и гриме, и он один оказался среди толпы наслаждавшихся юностью белой вороной — среди чествовавших праздник жизни сновали, шныряли монстроподобные существа, заметные одному лишь Сугуру.)
(Он приучил себя делать вид, что не видит их. Но это не стирало их существования.)
(Да и… слишком медленным, но вернодействующим был яд того, что Сугуру чувствовал себя неприкаянным. Всеобщая слепота сводила его с ума многие годы, отпечатываясь грузом в его костях из-за существ, что сворачивались покорно в шарики у него в ладони, стоило лишь протянуть её.)
(Никто не хотел бы
его знать.)
(Даже эта девушка, которая утверждала, что он ей очень нравится.)
(Даже родители, в один голос говорившие, что любят его.)
— Хочешь, свалим, пока они не подошли? — почему-то спросил Годжо, что выдернуло Сугуру из омута мыслей. Он даже не заметил, как взгляд расфокусировался. Проморгался, сделал вдох и выдох.
(Всё в порядке.
Сейчас всё по-другому. Неважно, что было раньше.)
— Нет, Сатору, это будет очень грубо, — Гето покачал головой. — Я немного поговорю с ними, и потом мы двинемся дальше.
Сатору недовольно фыркнул, чуть не высунув язык, закатил глаза. Облокотился на руль — вальяжно так. Сугуру пришлось чуть сместить руку влево, ближе к центру руля, чтобы локоть Сатору лёг прямо на грипсу.
— Гето-ку-у-ун, неожиданная встреча, — воркующе поприветствовала Асами, когда их группа поравнялась с ними, и девушки представились. Годжо ограничился озвучиванием своей фамилии и больше ничего не сказал. — Не знала, что ты вернулся в город на каникулы.
— Давно не виделись, надеюсь, здесь всё в порядке, — Сугуру зажмурился, растягивая губы в вежливой улыбке. Кивнул в знак приветствия. — Вернулся, но ненадолго. В моей школе дополнительные занятия летом, поэтому скоро буду вынужден уехать.
— О, — пухлые губы девушки с нанесённым на них блеском округлились очаровательной буквой. — Очень жаль. Ты, выходит, приехал только помочь родителям с садом?
— Всё верно, — пальцы чуть сжались на руле. — Работы столько, что пришлось захватить одноклассника в качестве бесплатной рабочей силы, — он со смешком взглянул на всё-таки показавшего ему язык Годжо.
— То, что я не требую оплаты щас, не значит, что потом не потребую с процентами, — Сатору сделал характерный жест, потерев пальцы друг о друга. Он очаровательно улыбнулся Гето, когда получил взгляд с налётом недовольства тем, насколько неформальным языком заговорил в присутствии девушек.
— А мы подумали, — девочки заговорщицки переглянулись, — что было бы неплохо куда-нибудь сходить, раз уж ты в городе. Могли бы выбраться в караоке…
— И Годжо-кун мог бы пойти с нами, — предложила Исозаки, прикрыв рот аккуратной ладошкой. Ногти на тонких изящных пальцах были выкрашены в красный.
— Работы в саду и правда очень много, — самым извиняющимся тоном.
Сатору уже показал, что конкретно в этих девушках не заинтересован, а Сугуру хотелось как можно больше успеть по дому, чтобы немного облегчить быт родителей. К тому же, свободное от помощи и работы по дому время он с гораздо большим удовольствием провёл бы с одним только Сатору. Поэтому можно было без опаски и угрызений совести слукавить.
— Спасибо за предложение, Асами-сан, — Сугуру благодарно кивнул. — Может, получится на зимних каникулах.
Девочки увлекли бы его в разговор и дальше, если б Годжо показательно не вытащил телефон и не посмотрел на время. Он захлопнул его, покрутил между пальцами, красуясь, и сунул обратно в карман.
— Сугуру-у-у, — Годжо с удовольствием прокатил имя на языке, позвал требовательно и громко. — Гето-сан нас ждёт.
Гето и самому хотелось идти, но он никак не мог вежливо вырулить из разговора, поэтому с готовностью подыграл Годжо, искусно изобразив сожаление на лице.
Они распрощались, и мальчики быстрыми шагами двинулись прочь, катя между собой велосипед.
Переглянулись, когда отошли подальше, обменялись заговорщицкими улыбками.
— Что, не хочешь в караоке? — поддел Сугуру, напоминая об одном походе в караоке с Сёко, Нанами и Хаибарой. — Думал, ты не преминешь воспользоваться такой возможностью.
— Во-первых, здесь нет Нанами, моего самого преданного слушателя, — Годжо поднял один палец вверх, — а во-вторых, ты что, хочешь, чтобы мой ангельский голос увёл твоих единственных поклонниц?
Гето захихикал, чувствуя, что узел в груди развязывается по мере их отдаления. Рядом с Сатору это состояние покоя наступало быстро. Оплетало Сугуру подобно виноградным лозам, проливалось на него, как проступающие сквозь облака солнечные лучи, купало в чистоте небес, как расправившую крылья птицу.
...Может, в этом на самом деле и нет ничего удивительного, подумалось Сугуру, пока он расслабленно наблюдал за перекатывающим туда-сюда во рту чупа-чупс Сатору. На небо набежали белые кучевые облака, и Сугуру улыбнулся, припоминая, как сравнил с ними волосы Сатору.
(Предпочёл не вспоминать, что было после.)
Небо любило Годжо, вероятно, считало его своим сыном и своей частью, поэтому солнечные лучи, как только пробивались сквозь тучи, тянулись к нему, будто возвращались домой.
Годжо как ни в чём не бывало напомнил:
— Ты так и не отгадал. Так что снова мой черёд.
Они дошли до поворота на улицу, идущую в горку, с которой на пути в магазин они так весело скатились. Завернули за угол. Сугуру собирался пойти дальше, как Годжо уселся на велосипед.
— Ты хочешь, чтоб я вот так вёз тебя? Тебе не жирно?
— Нет! — глаза Годжо сверкали очередной идеей, когда он сдвинул их по носу и взглянул на Сугуру почти исподлобья. — Идея хороша, но у меня лучше, конечно же: я хочу прокатить нас.
— В горку? — Гето скептично оглядел уходящую вверх улицу. Чем дальше, тем реже попадались бы дома, а там, за высившимся лесом и полями, на границе района Мориямасита, в самом конце проезда, их поджидал почти готовый обед и вентилятор.
И матушка, кажется, говорила, что отец вчера поздно вечером привёз арбуз…
Но ехать в горку по такой жаре было чистой воды самоубийством. Годжо точно что-то задумал. Он был не из тех, кто впрягся бы в подобное без умысла.
— Запрыгивай уже, ну, чё встал? Особое приглашение нужно?
— Что ты задумал?
— Не задавай вопросов, просто сделай, как я сказал.
Сугуру оглянулся на кондитерскую, в которую думал предложить зайти, но уже мысленно перенёс визит на другой день. Задумавшего что-то Годжо даже сладким не соблазнить. Постоял несколько мгновений, после чего принял решение.
Оно далось гораздо легче, чем предполагалось.
— Я отделаю тебя, когда мы приедем, если ты выкинешь какую-нибудь хрень, — предупредил Гето и перекинул ногу через велосипед, усаживаясь на багажник.
— Ага, мечтай.
Сугуру пододвинулся к Сатору настолько вплотную, насколько мог, чтобы зажать между ними пакет с продуктами. Хорошо, что там не было ничего, что могло бы помяться.
Мышцы живота Годжо под ладонями отозвались напряжением, и Сатору резко вздохнул, моментально стартовал с места, крутя педали. Вкус его проклятой энергии растёкся у Сугуру по языку, и он с ушедшим в пятки сердцем посмотрел через плечо Годжо. Они неслись в горку со скоростью, труднодостижимой в таких же условиях человеком, а всё потому, что Годжо подтягивал велосипед вперёд с помощью точно контролируемого «Синего».
— Сатору! — возмущённо прикрикнул Сугуру, вцепившись в Годжо посильнее. Прижался грудью к широкой спине — горячей и слегка влажной. Пакет неодобрительно зашуршал. — Так нельзя, — уже более серьёзно сказал он, чуть повернув голову. Светло-розовое ухо маячило прямо перед глазами Сугуру, и ему пришлось призвать весь свой самоконтроль, чтоб не дунуть в него. А очень хотелось.
Им обязательно нужно будет поговорить о том, насколько важно не использовать магию у всех на виду, хочет того Годжо или нет. Желательно, в ближайшее время.
От Сатору пахло сладким чупа-чупсом со вкусом винограда и немного яблочным гелем для душа.
— Можно, пока Яга-сен не видит, — самодовольство из него так и пёрло. — К тому же, я всё ещё вращаю педали, так что всё норм, — беззаботно возразил Годжо, подставляя лицо потоку ветра. И здесь Сугуру был согласен — в такую жару ощущался встречный ветер просто божественно. Но это не меняло того, что... — Лучше сожми булки покрепче, мы щас ускоримся.
Последние слова Годжо осели в голове Сугуру не сразу.
— Сатору, нет!
— Сатору, да!
