Убейся.

Сладкий, уютный сон Шики на мягком диванчике самым безжалостным образом нарушает Цунаде. — Нара-кун! Веки следователя дергаются, и после повторного оклика он с трудом открывает глаза. Утреннее солнце болезненно ввинчивается в голову, но одно Шикамару, по крайней мере, радует: высящаяся посреди кабинета начальница выглядит такой же невыспавшейся. — И вам доброго утра, — бормочет сквозь зевок Шика, а потом с усилием заставляет себя сесть. Веки отказываются задерживаться в поднятом положении, и, потому прищуренно глядя на Цунаде, он осведомляется: — Мои уже сварили кофе? "Сварить", конечно, слишком громкое слово для такой ерунды, но сейчас такие прагматические* изыски только разряжают атмосферу. О состоянии растворимой бурды начальница оказывается не в курсе, о чем и заявляет следователю, и тот с сожалением покидает нагретое место, чтобы выяснить положение дел самому. Его подопечные обнаруживаются в отделе, и они не одни — вошедшего Шику громким лаем и подобием объятий встречает Акамару. — Эй, Киба, убери своего… — лениво отбиваясь, бормочет Нара, но пес не успокаивается, пока не вылизывает ему обе щеки. Повезло, наверное, Инузуке: у него всегда под боком такая жизнерадостная, любвеобильная тварь, готовая прийти на помощь в любое время суток и искренне тоскующая без своего хозяина… — Как спалось? — осведомляется Чоджи, который выглядит уж точно пободрее своего начальника. Да кто угодно сейчас выглядит бодрее, чем он; наверное, именно поэтому Киба, едва бросив взгляд на мокрого стараниями Акамару Шику, шагает к чайнику. — Прекрасно. Давно вы здесь? — с громким выдохом растягиваясь в своем кресле, интересуется Шикамару. — Минут тридцать, — пожимает плечами Чоджи, а по сосредоточенно нахмуренным бровям Инузуки и тому, как он старательно избегает взгляда начальника, видно, что тот опоздал еще больше. — Безответственно, — пытается пристыдить подчиненных Нара, но получается у него, откровенно говоря, плохо, и он совершает еще одну попытку воззвать к их совести: — Постарайтесь не опаздывать хотя бы пока не разберемся с этим делом. Вы же видели Цунаде, ей и так непросто, а еще вы… — Вы тоже, — разумно замечает Чоджи, но Шика только мрачно смотрит на него, игнорируя эти слова. — А гаевцы** уже заходили? — интересуется он, но его подчиненные только качают головой — конечно, если они и сами пришли только недавно… Но чайник закипает, и Нара не поднимает больше эту тему. Надо будет — те не заставят себя ждать, после прошедшей ночи он почему-то ни капли в этом не сомневается. И те действительно являются, стоит только Шике глотнуть подостывшего кофе и почувствовать, что жизнь — не такое уж дерьмо. В коридоре раздаются дружные шаги, и в кабинет врываются Ли и Гай; другая половина отдела либо не так жаждет общения, либо просто занята. Вариант, что они еще не пришли, Шика и не рассматривает: Майто Гай не позволил бы такого своим людям, он всегда с энтузиазмом выжимал из себя все силы и заставлял подчиненных делать то же самое. — Вот, — безо всяких предисловий довольно произносит вечно юный и бережно, как хрупкую вещицу, кладет на стол перед Нарой небольшую записную книжку. Она уже знакома следователю по кадрам с камеры — кожаная обложка, тиснение, плотные листы; видео не передавало всей подчеркнутой вычурности этой вещицы, но именно так, по представлениям Шикамару, и должен выглядеть ежедневник важного дяди. — Вы уже… — начинает было он, но Гай прерывает его быстрым качанием головы. — Я — нет, — сообщает он и тут же продолжает: — А вот Ли смотрел, но ничего особо не выискивал. Просто чем больше человек, тем лучше, так ведь? Больше шанс заметить что-то… Кажется, он признал наконец, что Нара его умнее — такое, по крайней мере, впечатление создается у следователя. Не хватало теперь еще побрататься и выпить на брудершафт; пока такая мысль не ударила в голову его коллеге, Шика откидывает пухлую кожаную обложку. Цифры, имена, какие-то странные слова и наборы символов — глаза мгновенно разбегаются по испещренным обрывками записей страницам. Кажется, Сакамото сливал сюда все, что не хотел держать в своей коротко стриженой голове, начиная от неведомых паролей и заканчивая днями рождения родственников. Разобраться в этой клоаке теперь практически невозможно, и присвистнувший Киба с пониманием наливает начальнику еще кофе. Тот отхлебывает его не глядя, а потом решительно перелистывает несколько десятков исписанных страниц. — Начнем с конца, — разумно заключает он, и его коллеги с сосредоточенным видом склоняются над столом. *** — Хината? Ты идешь к Нара-куну? Акамару, навострив уши, приподнимает белую голову с коленей своего хозяина, который и сам, похоже, был бы не против сейчас куда-нибудь прилечь. Шаги Цунаде, которые любой из следователей узнал бы даже во сне, становятся все ближе, пока дверь наконец не распахивается и на пороге не вырастает грозная фигура. — Чем вы заняты? — сурово нахмурив брови, спрашивает начальница — так, что огромный пес тихо скулит и прячется где-то в ногах Кибы. Та смеряет его презрительным взглядом, но молчит — похоже, ей и впрямь сейчас не до такой ерунды, как здоровая мохнатая собака в отделении. — Изучаем записную книжку гендиректора Сакамото, — приподнимает, показывая ей, эту адскую вещицу Шика, но Цунаде только еще сильнее хмурится. — Хотите сказать, вы ищете одну жалкую запись впятером? — полуденное солнце за окном словно скрывается, настолько грозен ее голос. За спиной начальницы возникает напуганная Хьюга, прижимающая к груди одинокий листочек, и Ли переводит на нее умоляющий взгляд — при всей своей ответственности и способности принять заслуженное наказание попадать под разнос он сейчас не готов. — Простите, Цунаде-сама… — робко начинает Хината, и та вспоминает о девушке; начальница проходит внутрь, пропуская сотрудницу в кабинет, и решительно прикрывает за ней дверь. — Для этой жалкой книжонки вполне достаточно одного, — неумолимым тоном произносит она, и, хотя такой вариант следователям не по душе, спорить с ней никто не пытается. — Остальные — за дело. Вам что, нечем заняться?! В замкнутом кабинете ее голос почти звенит, отражаясь от полупустых стен. Ее подчиненные притихают; кажется, она сейчас сильно не в духе, и возражать ей точно не стоит. Киба молча поднимается со своего места, и Чоджи следует его примеру — они послушно смотрят на начальницу, ожидая, пока та закончит свою речь, прежде чем продолжить поиски улик другим способом. — А вы знаете, что правительство вообще хотело взять расследование под свой контроль? — неумолимо продолжает Цунаде едва заметно дрожащим голосом. — Мы потеряли все их доверие, и они хотели заслать к нам свою верную шавку — хорошо, что Тен-Тен так вовремя обнаружила, что компьютер Сугимори был взломан! И то они сначала проверили это сами, прежде чем согласиться с ее выводами! Но хоть согласились, а то нам пришлось бы отчитываться о каждом чихе правительственной шишке, и тогда, поверьте, не пить бы вам каждые полчаса кофе и не приводить в отделение своих собак! — ее взгляд быстро мечется к Акамару, на мгновение задерживаясь на нем, а потом снова проходится по лицам подчиненных. — Так что сейчас вы должны выложиться по полной, забыть про свои посиделки и лень. Расследуете это дело — тогда отдохнете, а если будете работать спустя рукава… При всем моем отношении к вам я начну принимать меры. Притихшие следователи смотрят в пол; поднять сейчас глаза на начальницу слишком тяжело. Та молча разглядывает их еще полминуты, успокаивая сбившееся дыхание, а потом уже тихо добавляет: — Надеюсь, вы меня поняли. Постарайтесь, — и в полной тишине направляется к двери. Как только дверь за Цунаде захлопывается, Ли отмирает — первым из всех, но остальные тоже выдыхают с облегчением. — Ну, кто останется заканчивать с книжкой?.. — осторожно спрашивает он, и Шика смотрит на него с сомнением, а потом отвечает: — Вы ее нашли, так что можете забирать. Меня больше волнует другое… — он прикусывает нижнюю губу и пару секунд молчит, а потом сосредоточенно продолжает: — Она сказала, что компьютер полковника был взломан. Киба! — успокаивающе треплющий по голове своего пса парень выпрямляется и смотрит на него, и Шика указывает: — Сбегай к Тен-Тен, выспроси у нее все, что она сможет сказать. Инузука бодро кивает и оборачивается к двери, но натыкается взглядом на съежившуюся у стены Хинату. Девушка стояла так тихо, что о ней все просто забыли; теперь же, когда они смогли вздохнуть спокойно, Гай снова обращает на нее внимание. — Ты что-то принесла? — спрашивает он, отчего та вздрагивает и, поднимая глаза, кивает. — Вот, отчет от медиков, — слегка дрожащей рукой протягивает она ему листок, который ее начальник энергично выхватывает и пробегает глазами. — Значит, никаких психотропных веществ в крови полковника найдено не было… — бормочет негромко он, но все прекрасно это слышат. — Только слабая концентрация алкоголя — ноль одиннадцать промилле, да это же ерунда, в таком состоянии можно даже спокойно сесть за руль, — он складывает бумажку пополам и вручает ее обратно Хинате. По нему видно, что другой результат он и не предполагал — приятно знать все-таки, что ты расследуешь на самом деле загадочную смерть, а не скороспелое самоубийство накачавшегося какой-нибудь дрянью человека. Ну, или, по крайней мере, самоубийство с более интересными причинами, чем бурлящая в крови химия. — Спасибо, ты очень помогла. Пошли в отдел. Ли? Они уходят, и за ними скрывается Киба со своим верным псом. Тен-Тен очень любит эту зверушку-переростка и будет ему только рада — ну и отлично, надо же им всем хоть иногда поднимать себе настроение… Шика оборачивается к молчащему до сих пор Чоджи и в раздумьях смотрит на него, но так и не может придумать, чем бы его занять. — Иди… помоги Гаю, — наконец решает он, и Акимичи, хмыкнув, грузно встает со стула. Нара откидывается на спинку и, прикрыв глаза, слушает, как хлопает за его другом дверь, а потом забывает обо всем, погружаясь в тяжелые размышления. *** Киба возвращается довольно быстро — у Шикамару даже не успевает возникнуть привычной мысли о том, куда же запропастился его подчиненный. Акамару гордой поступью заходит в открывшуюся дверь и усаживается перед столом следователя, а Шика направляет выжидательный взгляд на следующего за своим псом Инузуку. — Ничего, — заметив пристальное внимание начальника, пожимает плечами тот. — Тен просто подтвердила, что сообщение на сайт было отправлено с компьютера полковника, но при этом он сам его не отправлял. Это было сделано кем-то другим снаружи, он и сам не знал об этом — а откуда, она определить не смогла. И человек, который все проверял, тоже не смог. Значит, хакер. Такой умелый, что смог обвести вокруг пальца Тен-Тен — человека, который работал у них отнюдь не за красивые глаза, и еще одного ничуть не менее квалифицированного работника. На простое хулиганство, как еще можно было думать раньше, оно уже не тянет; TROLL это или нет, но найти этого гада необходимо. А раз уж он коснулся темы о самоубийствах чинуш, то им придется учитывать его при выслеживании Тролля. Хотя, может, он не имеет никакого отношения ко всему этому чертову делу и ставил своей целью исключительно пошатнуть землю под службами. Но брать его в расчет придется в любом случае, и это автоматически заставит их просчитывать едва ли не вдвое больше вариантов — как будто их и так мало было, право слово… И если он все-таки связан с Троллем… То это значит, что у него есть отличный хакер, которого не заметили, пока не стали целенаправленно искать. И тогда совершенно неутешительные выводы напрашиваются сами собой. — Киба! — окликает сотрудника Шикамару, сам не замечая, как выпрямляется в кресле, но замирает в таком положении на секунду, а потом решительно поднимается на ноги. — Нет, пойдем вместе, — с неумолимой серьезностью решает он и твердым шагом направляется к двери, зная, что его подчиненный беспрекословно следует за ним. До отдела информационной безопасности он добирается неуверенно — он был тут всего пару раз, Тен не любит, когда все подряд вторгаются в ее святую обитель, да и, раз уж на то пошло, Наре было просто без разницы, что у нее тут творится. Выполняет свою работу на отлично — значит, все хорошо, и какое дело, как выглядит ее таинственное рабочее место? Признаться, Шика ожидал чего-то другого: полумрака, где единственный источник света — тысячи мигающих лампочек неведомых машин; десятков огромных мониторов и огромных куч мусора от не слишком полезной еды. Но здесь оказывается вполне себе цивильно: не очень яркое освещение, несколько системников, расставленных по стеллажам, и посреди них — удобное кресло с устроившейся в нем девушкой. — О, Нара-кун! Не ожидала, — натянуто улыбается она, оборачиваясь, и ее не слишком искреннюю улыбку нельзя истолковать двояко. У нее и в самом деле будут проблемы из-за того, что она допустила вторжение на рабочий компьютер полковника, пусть и не у нее одной — но вряд ли ей от этого сильно легче. — Проверь, было ли проникновение на наш сервер, — сразу переходит к делу Шикамару, и Тен-Тен, серьезно кивнув, отворачивается к монитору. Следователь присаживается на неудобный стул у стены; наверное, он такой жесткий, чтобы никто здесь не задерживался надолго и не отвлекал сотрудницу от работы, а может, никто просто не озаботился комфортом ее посетителей. Пока девушка печатает что-то с поистине невероятной скоростью, Шика ерзает на этом ужасном стуле и разглядывает обстановку. Никаких украшений на стенах, фоторамок и прочей свойственной девушкам мишуры, только десятки наклеенных на стеллажи бледно-желтых стикеров с нечитаемыми рядами покосившихся символов. Акамару тихо скулит, и Киба, потормошив пса по голове, тихо выводит его из комнаты, так же беззвучно прикрывая за собой дверь. Тен-Тен сосредоточенно закусывает губу, следя за бегущими на черном фоне строками, и Нара начинает откровенно скучать, но внезапно девушка приближает лицо к монитору и цепко всматривается в белые символы. — Вот черт, — пораженно шепчет она, и Шика, встрепенувшись, переводит взгляд на монитор. — Было, — кратко бросает Тен-Тен, так что следователь не сразу понимает, что это ответ на его вопрос. — Когда? — он смотрит на строку, на которую указывает чуть заметно дрожащий палец, но не видит в ней ничего необычного, и ему остается только довериться словам профессионала — что он и делает без колебаний. — Этой ночью, в половине второго… И… вот еще — вчера вечером, и в двенадцатом часу дня… И еще — меньше часа назад. Всего их выходит не один десяток, сначала по разу в день, пока не была обнаружена переписка и они не завели дело, потом — по нескольку раз в сутки. Это может значить только одно: что всё их расследование было у Тролля как на ладони — а в том, что этот хакер с ним тесно связан, уже не остается никаких сомнений. — Ну и что мне с этим делать?.. — растерянно шепчет Тен-Тен, и говорит она явно не о защите информации. Если взлом компьютера Сугимори еще мог ей сойти с рук, то теперь она, скорее всего, лишится не только премиальных. — И ведь даже не было никаких сообщений… Не доложить о проникновении на сервер она не может, и пусть у нее получится разобраться в стратегии противника и, может быть, даже его найти, все равно подобная ошибка грозит ей очень серьезными последствиями. Она и правда в незавидном положении, Шика искренне сочувствует ей, но даже будь у него время и силы, вряд ли бы он смог ей помочь. — Ладно, спасибо. Я пойду, — осторожно самоустраняется Нара, но девушка этого даже не замечает. Что ж, теперь им всем точно будет чем заняться. Надо пойти рассказать это неутешительное открытие Кибе с Чо, и Гаю, и его сотрудникам — но не Цунаде, Ками упаси, только не ей. Тен-Тен же всё равно придется отчитываться, так зачем беспокоить дважды начальницу, которая и без того не в духе?.. — Сможешь выяснить, что они узнали? — пытается напоследок отвлечь девушку от тяжелых раздумий Шика, и та решительно поджимает бледные губы и кивает. — Я попробую, — отвечает она и снова касается клавиатуры. — Хорошо. Если что, я буду в отделе Гая, — сообщает Нара и выходит, тихо прикрывая за собой дверь. *** И так не слишком разговорчивый Неджи сегодня особенно задумчив. Наруто как-то сразу связывает это с его сестрой, но не менее вероятно, что она тут вовсе ни при чем, а Хьюга просто снова погрузился в свои идеологические думы. Они сидят сейчас почти по-дружески, так, как если бы всю их странную компанию можно было назвать друзьями. Да, пусть у них есть общее дело, и эти трое без колебаний, если понадобится, отдадут свою жизнь, но это скорее преданность достойному лидеру, чем действительно дружба. Наруто не может похвастаться даже тем, что у него по-настоящему близкая связь с Учихой; тот как был для него закрывшимся, размытым образом, так и остался — так же, как и сам блондин для любовника. — Ино наконец смогла мне написать. У нее почти всё, скоро можно будет убирать Ивасаки… Мимоходом затронуть очередное убийство. Это нормально, совершенно привычно для них — возможно, с ними и впрямь что-то неправильно. Но Саске проводит пальцами по щеке своего парня, и ему совершенно без разницы, скольких человек тот убил — а может, он даже гордится тем, что тот достиг удивительных вершин в сложном мастерстве убийства словом. Но самое худшее, что можно сделать — это впасть в упоение своим успехом. Тогда все их жизни не будут стоить и йены, потому что человек, чей разум затуманен победой, не может победить. И потому вместо того, чтобы смаковать совершённое, Наруто думает о том, что им еще предстоит — нечто сложное, очень сложное, ради чего придется выложиться по полной, чтобы вступившие наконец в игру детективы не сделали ничего его… друзьям?.. Парень встряхивает головой, отгоняя от себя это чуждое слово, и вытягивает из кармана своего любовника сигареты. Тот рассказывает Сакуре и Неджи состояние расследования их дела — десяток подозреваемых по Сакамото, ни на одного из которых нет даже внятных обвинений; полковник, на смерти которого полиция облегченно вздохнула и закрыла историю с сообщением на сайте, пристальный контроль правительства — и тупик, очевидный тупик, потому что не за кого ухватиться всерьез, потому что поводы для подозрений настолько слабы, что подозревать можно любого. Наруто уже слышал обо всём этом сегодня, поэтому может позволить себе не следить за словами Саске, а отойти к окну и глубоко затянуться, выдыхая в приоткрытую створку. _________________ * "Прагматические" в данном случае образовано не от слова "прагматизм", а от слова "прагматика" (лингв. раздел семиотики, изучающий соотношение знаков и их пользователей в конкретной речевой ситуации) ** В японском есть такая удобная штука, как множественное число, передаваемое счетным суффиксом "тачи" (たち), который добавляется к имени, фамилии, званию и т.п. "Гай-тачи" можно было бы перевести как "Гай и другие", как чаще всего делают сабберы, но меня такой вариант не устроил.