Убейся.

Кабинет Гая вопреки ожиданиям оказывается почти пуст: там обнаруживаются только сам Майто Гай и за дальним столом — молчаливый Шино. Шикамару для верности даже заглядывает в не видный с порога угол, прежде чем шагнуть внутрь, но нет, все остальные и правда куда-то делись. — Ну и где… — начинает Нара, но коллега прерывает его успокаивающим взмахом руки. — Бегают по знакомым Сакамото и полковника. Тем, кто их видел в последние дни. Ни один из окружения Сугимори не сомневается, что тот порешил себя из-за этой записи на сайте, а вот другой… Пока что Хината не нашла никого, кто мог бы предположить хоть что-нибудь. Он просто поужинал со своей семьей, пошел поработать и через час застрелился. Ну да, после общения с любимой семьей… Киба точно нашел бы что съехидничать, но его сейчас тут нет. Нара начинает понимать, почему из тех четверых следователей тут остался именно Шино: представить его расспрашивающим родственников суицидников… Ну, это как минимум сложно. — А в книжке ничего нет, — удивительно невесело для него завершает свою речь Гай. — Вернее, там есть что угодно, но только не что-то похожее на никнейм. Вряд ли он переписывался от имени девушки или одного из директоров их банка… Шика отстраненно кивает, не позволяя себе всерьез задуматься об услышанных словах. Погрузись он в них, он может забыть рассказать о прослеживании сервера; пока такое не произошло, Нара останавливает, похоже, не собирающегося умолкать коллегу и сообщает: — Тролль все знает о нашем расследовании. Гай, удивленно уставившись на следователя, не замечает, как книжонка в его руках начинает медленно перелистывать страницы, а на лице Шино впервые на памяти Шикамару возникает недоверие. — Откуда узнал ты? — с присущим ему равным отношением спрашивает Абураме, потому что его начальник этот вопрос задавать не торопится. Шика пристально смотрит на нахмурившего брови Гая и медленно отвечает: — Наш сервер просматривался. Каждый день с тех пор, как мы начали это дело, и до этого тоже, но реже. И никто этого не замечал, пока Тен-Тен не задалась целью его найти. Все трое слишком сосредоточены и невеселы, и в таком тяжелом молчании это могло бы выглядеть наигранно и смешно, если бы все не было так серьезно. Давно нельзя было наблюдать Гая настолько мрачным; обычно он лучился энтузиазмом даже в самые сложные минуты. — Что ж, у нас есть два варианта, — наконец проговаривает уже не настолько юный. — Либо просто перестать сохранять туда данные о расследовании… Он тогда зашевелится и наверняка себя выдаст. Либо намеренно загрузить туда что-то такое, что заставит его раскрыться. — Один вариант, — негромко возражает Нара, и Гай улыбается с одобрением. — Мы его выманим. На минуту в кабинете воцаряется зловещая тишина, которую затем самым неэстетичным образом нарушает Чоджи. Он заявляется, неаккуратно хлопнув дверью, и взгромождает свое немаленькое тело на скрипнувший стул. Из его необъятной сумки успевает появиться похрустывающая упаковка, прежде чем он оглядывается и замечает Шику. — О, Нара-кун, — на правах лучшего друга он мог бы называть начальника иначе, но в рабочее время он предпочитает этого не делать. Шикамару невольно думает об этом в который раз, отмечая про себя преданность Чоджи работе, но тот тут же смазывает произведенное впечатление совершенно ненадлежащим вопросом: — Хотите кексик? Если что-то и может остаться неизменным в этом мире, то только любовь необъятного следователя к перекусам. Шика качает головой, и следователь пожимает плечами, разрывая прозрачный пластик. — Хоть бы чаю налил, — неодобрительно замечает Гай, но все три сотрудника его решительно игнорируют — не ему учить Акимичи Чоджи есть. Шикамару смотрит, как его подчиненный довольно уплетает кексики, и ему жаль портить его долгожданное наслаждение, но расследование не потерпит. Поэтому Нара ждет, пока тот проглотит очередной кусок и снова потянется к упаковке, и безжалостно вываливает на него неприятную новость. — Вот черт… — один в один как Тен-Тен выдыхает Чоджи, и его рука замирает на полпути, прежде чем бездумно двинуться дальше и ухватить-таки вожделенную сладость. — Значит, все это время… Он задумчиво откусывает и принимается жевать, даже не осознавая, что это делает, а Шика, вздохнув, обращается к Гаю: — Есть еще что-нибудь, что мы можем узнать? Тот качает головой, видимо, тоже занятый совершенно не радужными размышлениями. — У нас куча потенциальных жертв, но по ним искать что-то почти бесполезно — уже нет никаких записей, да и свидетелей искать нет смысла… Можно поспрашивать родственников, были ли какие-то предпосылки, проблемы, которые могли бы стать причиной. Так можно было бы вычеркнуть тех, кто точно не имеет отношения к нашему делу — но кто знает, может, они до последнего не стали бы накладывать на себя руки без содействия Тролля. Нара и так понимает, что жертв у них может быть сколько угодно — хоть одна, хоть сотни. Знай они точно, кто из порешившихся относится к их клиентам, все было бы гораздо проще, но даже о такой небольшой подсказке просить бессмысленно. —Чоджи! — обращается Шика к следователю, и тот оборачивается, хоть и с неохотой, но вполне готовый выслушивать новое поручение. — Будешь думать, что нам написать на сервер, чтобы этим точно поймать Тролля на крючок. Пока что это — твое самое важное задание! Акимичи, проникшись важностью момента, сглатывает и медленно кивает, а Нара разворачивается и уходит, даже не пронаблюдав за реакцией сотрудника. Думается лучше всего в родном кресле — значит, туда он и пойдет; по дороге надо будет заглянуть к Тен-Тен, может, она уже и нашла чего-нибудь — а если и нет, есть шанс, что в ее обители он сможет наконец поймать ту нужную мысль, которая все ускользает и никак не хочет даваться в руки. *** — Не получится, — сходу заявляет Киба на проникновенную речь начальника. Он только успел усесться за стол и уложить у ног Акамару, когда Шика попытался загрузить его новой задачей — но тут же наткнулся на каменную стену убежденности своего сотрудника в бесполезности всей этой затеи. — Способ должен быть, — возражает подчиненному Шикамару, наблюдая, как тот почесывает своего пса за ухом, — просто мы пока его не нашли. Почему ты так уверен, что ничего не выйдет? Киба пробегается взглядом по кабинету и замечает сиротливо покоящийся на столе Чоджи кексик — Акимичи с Нарой полтора часа сидели тут, обсуждая и думая, а теперь как самый крайний тот пошел узнавать, нет ли чего нового у Тен-Тен. — Понимаете, — Инузука со вздохом поднимается со своего стула — из всего отдела только у Шики кресло имеет колесики, — раз Тролль такой умный, то он наверняка в курсе обо всем, что его хоть как-то волнует. И если мы напишем заведомую ложь, то выдадим этим себя — то, что мы знаем про его… визиты… на наш сервер. А тем, что ему неинтересно, понятное дело, его никак не вытащить. Он разламывает кексик пополам: где-то тут, в середине, должна быть начинка, но то ли она скрылась куда-то вбок, то ли вообще не сочла нужным почтить следователя своим присутствием. — Надо ему сказать, чтоб в следующий раз купил дораяки*, — бормочет Киба, но Шикамару не обманывается. Он знает, что его сотрудник думает сейчас вовсе не о законе всемирной подлости и на самом деле просто слишком напряжен и взволнован, поэтому и пытается всякими глупостями хоть как-то охладить разум. — Ты прав, мы наверняка себя выдадим, — задумчиво произносит Нара. — Если он и так еще не в курсе. Но ведь и он не мог не понимать, что после того сообщения от полковника мы его найдем — значит, он пошел на это сознательно, полагая, что выгода от этого будет больше, чем последствия. И знаешь, вряд ли он прогадал. Ты ведь уже говорил с Цунаде?.. Киба закидывает последний кусочек в рот и кивает, но потом так же решительно мотает головой: — Но нам-то что все это даст? Если он будет знать, что мы врем… — Или мы не будем врать, — задумчиво продолжает Шика. Чего-то не хватает. Они слишком мало знают о Тролле, чтобы понять, как его заставить вылезти из своего подполья. Чтобы до него добраться, нужно о нем больше узнать, а чтобы больше узнать, нужно подобраться ближе — замкнутый круг, который начинает медленно, но верно сводить с ума. Кто может поведать хоть что-то, хоть самую малость, которая может оказаться роковой для этого ненормального и счастливой — для всей полиции? Конечно, его жертвы могли бы что-то рассказать, будь сейчас из них хоть одна жива. Но неудавшихся попыток не было ни у кого, иначе они точно узнали бы об этом, а значит, из тех, кто мог пересекаться с Троллем, не остается… Остается. Шикамару, сам того не замечая, выпрямляется — это не укрывается от не слишком внимательного взгляда Кибы, и тот глотает напрашивающийся на язык вопрос. Такэда. Девушка, которую совершенно неожиданно взял под подозрение Гай и к которой сам Нара поначалу отнесся c пренебрежением. Но своей интуиции Шика доверяет не меньше, чем логике; Такэда точно рассказала им не все, а может, в чем-то и просто соврала, пусть им и не удалось поймать ее на этом деле. Отмазка, по которой им пришлось ее отпустить, смешная и нелепая — в жизни, конечно, бывает разное, но такой откровенный абсурд представить себе слишком сложно. Шикамару переводит взгляд на подчиненного, и в его взгляде тут же отчетливо проступает сомнение — нет, доверять этому человеку такое важное поручение он не станет. Чоджи, пожалуй, будет в этом деле ничуть не лучше, а Гай точно не даст ему позаимствовать своих сотрудников. А жаль; именно здесь Шика предпочел бы Хинату — та вероятнее всех смогла бы вывести Такэду на откровенный разговор, но… Нет так нет. — Вернусь как смогу, — бросает Шика, поднимаясь и стаскивая со спинки стула жакет. Дни становятся прохладнее, словно размеренная и неторопливая осень смеется в лицо носящимся со своим расследованием детективам — а может, он просто слишком давно не обращал внимания на погоду, чтобы ее адекватно оценить. — Займись пока… — Нара на секунду задумывается, но почти тут же решительно мотает головой, — займись пока делом. Если что — иди к Гаю. И он выходит, оставляя своего подчиненного в полном недоумении. *** Дом Такэды — невысокий и не слишком приятный на вид. Обычная двухэтажка, разделенная на несколько обычных квартир и выбеленная до тошноты — ничего, что могло бы дать хоть малейшую подсказку в его подозрениях, но кто сказал, что все будет просто? Только оказавшись перед такой же белой дверью, он понимает, что Аканэ может дома и не быть. Пусть такую мелочь, как день недели, Нара и не помнит, но время сейчас еще слишком раннее, чтобы любого человека можно было наверняка застать в родной клетушке. Но ему везет: после непродолжительного стука в замке слышится легкий скрежет, и вдоль косяка возникает широкая щель. Шика успевает встретиться глазами с Такэдой — пожалуй, сейчас она выглядит не в пример спокойнее, чем в отделении — прежде чем глаза девушки распахиваются от страха и она резко дергает на себя дверную ручку. Нара только радуется про себя, что догадался подставить к косяку не руку, а ботинок: пальцы при должном усердии эта хреновина может и переломать. — Чего вам нужно?! — в голосе Такэды прорезаются истеричные нотки, и она все еще пытается закрыть дверь, не придавая значения мешающейся ноге — только через полтора десятка секунд она понимает, что ее старания проходят даром, и уже тише почти взмаливается: — Я полицию вызову… Шика подавляет желание закатить глаза и серьезно смотрит на девушку. Она словно не в себе — растрепанная и взволнованная, и следователь вкладывает все свое спокойствие в незамысловатые фразы: — Я к вам неофициально. Просто поговорить. Это в самом деле важно. Аканэ замирает, закусив губу, но потом испуганно трясет головой. — Нет, нет, не надо, — негромко просит она, и кажется, что она вот-вот вновь сорвется на крик. — Пожалуйста, вам ничего не будет, что бы вы ни сказали! — продолжает уговаривать девушку Шика, совершенно не ожидавший такой несговорчивости. Конечно, он понимал, что та не бросится им с готовностью все выкладывать, но и к такому безоговорочному сопротивлению он тоже оказался не готов. — Это в самом деле важно, любая деталь может спасти… — Не трогайте меня! — шепотом кричит бледная девушка, и Нара понимает, что разговор окончен. Раз он заявился неофициально, то она имеет полное право прогнать его или даже вызвать наряд, а допрашивать ее по всем правилам у него просто нет оснований. Да и смысла в этом, раз уж на то пошло, тоже бы не было. — Простите, — совершенно неискренне извиняется Шикамару — им ни к чему лишние проблемы, а потом вытаскивает ногу, позволяя Такэде тут же захлопнуть дверь, и разворачивается в легкие сумерки. Значит, придется отложить эту уникальную возможность, невероятный шанс, пока с этим не решится хоть что-нибудь. А сейчас же снова работать почти вслепую — ну что ж, теперь они хотя бы знают, что TROLL следит за расследованием, и им остается довольствоваться этим скудным знанием. Нара вытаскивает из кармана мобильник и секунду медлит, раздумывая, кого бы ему набрать, но почти тут же останавливает свой выбор на Чоджи. Тот берет трубку не сразу, и по раздавшемуся из динамика шуму Шика понимает, что его подчиненный сейчас вовсе не на работе. — Цунаде приказала нам отдохнуть, — слышит сквозь помехи следователь, а потом раздается громкий мат и характерный звук стираемых покрышек — кажется, Акимичи неблагоразумно подрезал какой-то "слепой кретин". — Просто мы выяснили все, что могли, и она решила отправить нас по домам. Гай отказался — он остался в отделе, и Тен-Тен тоже, а остальные сразу разбежались. Так что езжай домой, отоспись, но будь готов по первому же звонку вскочить и понестись на вызов. В динамике что-то гудит, словно Чоджи забыл стартовать на зеленый, и Шика во избежание неприятностей быстро прощается со своим сотрудником. Все-таки Цунаде не просто так стала начальницей; она хоть и безмерно строга, но прекрасно понимает, что ее подчиненные не роботы и не могут пахать без перерыва. Хорошо, однако, что к Такэде Нара поехал на своей машине, а не бросил ее на стоянке полиции — не придется возвращаться за ней через полгорода... А значит, сейчас его ждет кровать — родная кровать в теплом, уютном и совершенно пустом доме. *** Говорить по телефону слишком опасно, пусть Неджи с ним чего-то и намудрил; встречаться пока нельзя, а значит, остается только переписка — им действительно нужно поддерживать связь, но Ино все равно в сомнениях. Будь это не Саске, она бы не рискнула говорить о таком по сети, но… но это Саске. Самоуверенный и достаточно благоразумный, чтобы быть осторожным — не то что его безбашенный любовник, способный добровольно полезть в огонь, даже если его можно обойти. "Будь готова завтра в 20:20", — всплывают на небольшом экране темные слова; как всегда кратко, без излишних знаков и пояснений — так же неохотно Саске разговаривает и вслух, словно недовольный тем, что его заставляют шевелить губами. Когда-то он нравился Яманака именно своей холодностью: было что-то особенное в этой неизменной молчаливой серьезности. Ино и сейчас иногда еще чувствует острый укол сожаления, когда видит его вместе с Наруто, но давит свою горечь в самом корне. Когда-нибудь, возможно, у нее еще будет шанс, но пока… "Ты же не будешь о нем плакать?" Это точно не Саске; в этом вопросе сквозит неприкрытый сарказм, который из них всех свойственен только его любовнику. Мизантроп, не осознающий безграничности своего цинизма, — еще один повод ненавидеть этого ублюдка, но… Но. Ино уже вышла из того возраста, когда она без колебаний порвала бы глотку любому, кто забрал себе понравившегося ей парня. А Наруто и правда способен заставить себя уважать — кого угодно, пусть даже этот кто-то изначально воспринял его в штыки. Тонкие наманикюренные пальцы касаются клавиш, несутся по ним, напоследок безжалостно ударив по кнопке Enter — и за десяток километров горящих фонарями улиц блондин насмешливо улыбается, прочитав ее ответ, и отворачивается от ослепительно светящегося экрана к любовнику. "Не дождешься". ______________ *Дораяки — японская бисквитная булочка с бобовой пастой (в классическом варианте, в других может быть и иная начинка). По сути, это два оладушка, густо промазанные между собой бобовой пастой. Начинки там не просто много, а очень много, так что такого, как часто бывает с пирожками или круассанами, с дораяки просто физически быть не может. Если кому интересно, ссылка на фото: http://urls.by/rlv .