Поющие под дождём

На павильоне Monumental Pictures, как всегда, шумно. Эдриан проходит мимо сцены с дикарями. — Привет, Марк. — О, привет, Эдриан. Нино уже тут как тут. В руках – газета. — Привет, Эдриан. Ты читал? ««Певец Джаза». Головокружительный успех в первую неделю…» — «…Головокружительный провал во вторую». — Пойдём, Нино. Они медленно шли мимо сцены со стадионом. — Я теперь Граф Пьер де Нуар, Чёрный Кавалер. — О чём это всё? — Французская революция. — А, так, значит, ты французский аристократ, а Она девушка из общества, и не даёт тебе повода надеяться? Эдриан слегка прыснул. — Пф, ну, это пойдёт. Они подошли к сцене на поезде. Картина про Дикий запад, походу. Они аккуратно прошли мимо камеры. — Слушай, а зачем вообще так заморачиваться с этим фильмом? Выпусти старый, под новым названием. Если ты видел один, значит, ты видел их все. — Почему ты это сказал? Они приостановились. — А в чём дело? — Это то, что сказала Маринетт Дюпен-Чен в ту ночь… Нино скрестил руки на груди. — Это было три недели назад! Ты всё ещё думаешь об этом? Эдриан тяжело вздохнул. — Не могу выбросить её из головы… Они прошли дальше. Нино ухмыльнулся. — Да как ты так можешь? Она первая девушка, которая не пала перед тобой за целую вечность! Эдриан опять вздыхает. — Она на моей совести… — Это не твоя вина, что её уволили. — Мне нужно разыскать её… — Ты уже пытался. Осталось только пустить собак по следу. Нино развернул его лицом к себе. — Ну, давай! Перестань хандрить! Не давай этому пустяку расстраивать тебя! Ты Эдриан Агрест! А он актёр. А что актёр должен знать?—он толкнул Эдриана на стул— Шоу должно продолжаться! И в дождь, и в холод, и в слякоть, и в снег! Шоу должно продолжаться!— Нино стянул с проезжающей мимо тележки с одеждой шляпу и сел за пианино— Мир так полон огромным количеством вещей!—он стукнул по клавишам— У коротышек – вытянутые лица, у долговязых – короткие лица. У больших людей – малый юмор, у маленьких людей его вовсе нет!—Эдриан засмеялся, а Нино надел шляпу и встал на пианино—Словами бессмертного барда Сэмюэла Снодграсса, когда его вели на гильотину: «Заставь их смеяться!» Андре Буржуа подходит к гримёрочному фургону и стучит в дверь. — Эдриан, ты готов? Из гримёрки выходит Эдриан, в чёрном камзоле с зелёной вышивкой. В руке небольшая трость с серебристым покрытием, на лице чёрная карнавальная маска. — Готов. — Отлично. А где Лила? Из соседней гримёрной грациозно выходит Лила, окружённая визажистами. Лила была в алом платье с чёрной вышивкой, на лице красно-чёрная с кружевами маска. А на голове огромный парик. Не то, чтобы платье было некрасивым, нет. Но Эдриану казалось, что Лиле оно не очень идёт. Ему хотелось бы, чтобы кто-нибудь другой одел этот костюм. Невольно перед глазами встал образ Маринетт. Потом его мозг стал рисовать Маринетт в прекрасном платье и в маске. Она изящно спускается по лестнице в большой бальный зал. И он, стоит в конце лестницы, подаёт ей руку. Потом они кружатся в изящном вальсе…Ой, что-то его не туда занесло. Надо возвращаться в реальный мир…А жаль… — О, а вот и наша Алая Леди. — Пф, этот парик весит целую тонну! Кто захочет носить такое?! — Все носили. — Мисс Росси, вы выглядите великолепно! Это слегка смягчило Лилу. — Да-да, ты прекрасна. А теперь, живо все на площадку! Сцена напоминала выход в сад. Две дорожки, которые вели к небольшой площадке, окружённой кустами и деревьями. Посередине была скамейка, к которой направлялась Лила. — Я искала тебя на вечеринке у Джагеда, где ты был? Место Эдриана было за кустами. Он отчаянно хотел побыстрее закончить эту сцену, по-возможности уйдя от диалога с Лилой…Но, видимо, не судьба… — Я был занят. — Я знаю, чем ты был занят! Искал ту девчушку, так?! — На самом деле, да…— Эдриан уже потихоньку начал жалеть, что согласился на работу в этой студии… — Почему ты так беспокоишься о ней? Тебе бы стоило побеспокоиться обо мне! Это в меня она попала взбитыми сливками в лицо! — Но ты не потеряла работу, а она да. Эдриан уже хотел было скрыться за кустами, но тут его остановил ехидный голос Лилы… — Пф, ну ещё бы…Я ведь устроила это… —… Что?! Но тут к нему подбежал режиссёр. — Так, Эдриан, а теперь запомни: ты влюблён в неё и должен преодолеть её застенчивость! Эдриан посмотрел в сторону Лилы взглядом а-ля: «За что мне это наказание?!». — Так, хорошо! Внимание! Все по местам! Нино, романтическую музыку! Начали! Перед камерой хлопнул нумератор (вот это вот:🎬). — Итак, Эдриан, ты входишь. Видишь её. Бежишь к ней! Он закрывает руками её глаза, она, будто бы удивлённая, поворачивается в его сторону. Он берёт её за руку, и начинает говорить с таким лицом, будто он сейчас комплименты отпускает. — Ну зачем ты, гремучая змея, уволила бедную девушку? Она, со скромным выражением лица, отвечает. — Это ещё не всё, что я хочу сделать, когда доберусь до неё. — Я ещё никогда не слышал ничего более низкого. — Всё потому, что она тебе понравилась. — О, поверь мне. Она не нравится мне и в половину того, как я ненавижу тебя… Всё же, они воистину великие актёры. Какую бы сильную ненависть Эдриан не испытывал к Лиле, он как-то находил силы ласкаться с ней на камеру… — Потрясающе, выглядит великолепно! — Если палки и камни швырять, можно все кости переломать. — Я бы хотел переломать каждую косточку в твоём теле… — А теперь, поцелуй её, Эдриан! Ну, не думаю, что вам нужно красочное описание этого…кхм. — Снято! Эдриан с выражением крайнего отвращения отошёл от Лилы. — Ты бы не мог меня так целовать, ничуточки ко мне не испытывая! — Я просто хороший актёр! Поверь мне, я бы лучше тарантула поцеловал! — Ой, ты не можешь так говорить! — Правда?! Нат, принеси мне тарантула! К ним подходит Буржуа. — Ладно, голубки, перестаньте ворковать. Снимаем ещё дубль! Внезапно в павильон входит мистер Рот. — Остановите съёмку! — Что?! — Я говорю, остановите съёмку. — Ладно. Прекращаем, ребята! — Можете распускать всех. — Все! Расходимся! О дальнейшем будет сообщено позже! — Мистер Рот, что случилось?! — «Певец Джаза» – вот что случилось! Начинается эпоха звукового кино! И мы сделаем из «Алой Леди и Чёрного Кавалера» звуковой фильм! Нино уже тут как тут. — Эпоха звукового кино? Но тогда я потеряю работу! Мне придётся начать страдать и писать симфонии! — Ты не потерял работу, я ставлю тебя в музыкальный отдел. — О, прекрасно! Спасибо, мистер Рот! Тогда я могу перестать страдать и написать симфонию! — Звукового кино?!— Эдриан ещё слегка не врубался, всё произошло слишком быстро—Но мы не умеем делать это! — О, перестань. Вы будете делать то же, что и всегда, только на этот раз, будете разговаривать. Представьте: «Эдриан и Лила, они разговаривают!» — Разумеется, мы разговариваем! Кто не разговаривает?! Все даже слегка скривилось от голоса Лилы, и переглянулись между собой весьма многозначительными взглядами ..