Это судьба?

Обычно к путешествиям и походам они с отцом готовились тщательно и заранее. Вместе продумывали план маршрута с местами стоянок, развернув в гараже старую бумажную карту, потом проверяли и перепроверяли рюкзаки на целостность, укладывали инвентарь, провизию, персональные аптечки. Всё это было частью их мужского мира, где юный Крис оставался наедине с отцом и природой. Без материнской заботы, без комфорта цивилизации, наедине с бескрайним звёздным небом и сверчками в густой, иссушенной беспощадным солнцем траве. Такие походы закаляли характер парня, позволяли перезагрузить мысли, научиться чему-то новому, отчасти сокровенному. Однако, перелёт в другую страну, на другой континент, кардинальное изменение в обычном укладе жизни — происходили на удивление спонтанно. Нет, лететь было решено не вчера и не три дня назад — готовились заранее. Но постоянно что-то происходило не так. То нужные в посольстве документы вдруг оставались дома на полочке у входа, то для перевозки оборудования оказывался нужным специальный кофр, даже если оно умещалось в обычный чемодан. Об этом узнаëтся уже после покупки билета, и кофр найти не так просто в короткие сроки... Вещи, не мешающие процессу критично, но ощутимо выбивающие из колеи. Крис немного нервничал, краем сознания замечая "знаки", но отмахиваясь от них. Ну в самом деле, не отказываться же от возможности войти в музыкальную индустрию довольно продвинутой в этом плане Кореи? Наконец все процедуры пройдены, небольшой багаж на первое время упакован, осталось сесть в машину и доехать до аэропорта. Вся семья дошла с ним до порога, провожая. Пока отец, обувшись первым, вышел укладывать багаж в машину, Крис завязывал непослушными от волнения пальцами шнурки на кроссовках. Вроде бы готов морально, мыслями уже там, в Сеуле. Но сердце, похоже, останется здесь. Ханна стояла сбоку, держала за руку Лукаса, стараясь шмыгать носом не так часто и громко, как младший братишка. Всё утро ходили хвостом за ним, помогали по возможности, истерик не устраивали, но так смотрели... Кудрявая малышка Бэрри на руках их матери звонко и безостановочно лаяла, чувствуя по поведению остальных, что молодой хозяин уходит надолго. Все, кроме неё, молчали, потому что уже всё было сказано ранее. Крис, закончив с обувью, просто развернулся на корточках к младшим и обнял обоих так крепко, как никогда прежде. С ними всё будет хорошо, родители всегда хорошо заботились и воспитывали всех троих, но... "Крыло" старшего брата больше не будет висеть защитным куполом над ними.

* * *

Оказалось, что у Минхо не только притягивающая взгляд внешность и необычный, немного высоко звучащий смех, но и чувство юмора, более подобающее цундере-старшекласснице. Отдаваясь ему на поруки в плане знакомства с местными правилами и бытом, Крис не ожидал, что ему всё время придётся быть с ним настороже. Двойные и тройные смыслы во фразах, вечный, наверно впитавшийся в самую суть Минхо сарказм и желание пройтись по грани приличного. Всё, что касалось донсэна, казалось необычайно удивительным для Криса. Таким... Раздражающе интересным, заставляющим с любопытством ожидать следующего шага от Ли, который будет поступать чуточку, но не так, как Крис себе представлял. Он словно вернулся во времена старшей школы. Встречаясь с красавицей Мишель, девушкой из секции по плаванию, он так же отдавался воле чувственной стихии, наслаждаясь её потоком. У девушки были схожие взгляды и юмор, что позволяло играть в подобные игры на равных, не сдерживаясь. Постоянный флирт в переписке, фривольные и едкие шутки во время тренировок, провокационные прикосновения в поездках - они проводили вместе каждую свободную между соревнованиями минуту. Их устраивала такая динамика какое-то время. Но это не продолжилось слишком долго, чтобы перерасти во что-то большее. Так сложилось, что вне подготовки и самих заплывов они почти не пересекались — слишком далеко жили друг от друга. А если у неё выдавалось свободное время, то Крис был занят. Музыка занимала всё то время, что он не посвящал учебе, тренировкам и семье. Поэтому однажды Мишель ушла. Рассталась с идиотской формулировкой, что конкурировать с микрофонной стойкой она не собирается, поставив себя с аппаратурой на одну ступень. Это было обезоруживающе нелепо, странно и... наверно, отрезвляюще. К своему стыду, Крис понял, что и сам бы не сразу решил, что выбрать, если бы ему такой выбор предоставили. Музыка, звучание, бит — составляли его естество. Мешать  рагу в сотейнике — в ритм, ложки раскладывать на столе — так, так, так-так-та-та-та-так, отстукивая по скатерти очередной мотив, только родившийся в голове. Музыка играет там всегда, заставляет лёгкие работать, кровь бежать по венам... Он не смог смириться с тем, что его поставили перед выбором. А ещё ему не хватало того острого чувства эйфории и адреналина, что он испытывал при общении с Мишель, потому что это тоже служило вдохновением и давало энергию для созидания. Переживая одновременно обиду и печаль, он на полгода с головой ушёл в творчество, создавая портфолио, прорабатывая библиотеку сэмплов, создавая определённый запас битов. А заодно и участвуя во множестве продюссерских соревнований, чтобы собрать сертификаты и достижения в личное дело. Музыка заглушала воспоминания о ней, даря своеобразный покой душе. С тех пор прошло больше года, Крис снова столкнулся с подобными чувствами. Минхо оказался таким человеком, рядом с которым нужно и должно быть в тонусе. С обманчиво мягкой внешностью, с ершистыми манерами и показушным равнодушием ко всем, он был полудиким котом. Чертовски соблазнительным котом. Первая репетиция выбранного для Криса танца стала кульминацией их взаимных заигрываний. Каждое "необходимое" прикосновение, каждая довольная ухмылка или лукавый взгляд, пойманные им в отражении зеркал — поднимали градус бурлящего адреналина в крови. Сам танец просто не оставлял шанса для душевного спокойствия, провокационные движения придавали более тяжеловесный смысл каждому слову и действию. Неумелые попытки обоих скрыть собственную реакцию или стеснение только разжигали азарт у партнёра по тренировке. Старшего будоражил близкий физический контакт, хотелось чуть больше прикосновений, чуть дольше поиграть, чуть ближе оказаться. Крис искренне наслаждался происходящим, всё больше забывая о цели... Резкое "достаточно" стало неожиданным поворотом. Он сначала испугался, что сделал что-то не так, что-то неприемлемое для младшего. Скомканные объяснения внезапно закрывшегося Минхо не рассеяли его сомнений — слишком быстро сменился настрой. Попытавшись ещё раз, он с облегчением понял, что на контакт Ли идёт, хоть и больше не намерен играть. Медленно остывая сам, Крис в лифте ещё боролся с желанием прикоснуться к хмурому лицу младшего, хотя бы мягко стереть мрачноватое выражение, с которым Минхо смотрел на цифровое табло. Но с каждой минутой неловкого молчания стала увеличиваться глубина самокопания блондина. Какого чёрта он сейчас творил? О последствиях кто думать должен? Это не может и не должно быть мимолётной интрижкой, только не с сыном семьи Ли. К тому же, при подписании контракта наверняка придётся отказаться от любых связей, такова политика в отношении айдолов. Жить вместе, тренироваться вместе в одной компании и не спалиться — нереально. А если ещё и не сложится, что тогда делать? К моменту, когда они сели в вечерний автобус, Крис был готов каяться перед Минхо во всех греховных мыслях и просить забыть это недоразумение. Всё ещё на адреналиновой волне, он воспринимал произошедшее, вернее, чуть не произошедшее как проступок. Как хëн, он должен был в первую очередь подумать, к чему приведëт подобная игра. Но нужных слов для разговора не нашлось вовремя, а с каждой упущенной минутой начинать становилось всё сложнее. Он просто промолчал, надеясь, что эта ситуация сойдёт на нет сама собой, если он будет держать дистанцию. Как и предложил Минхо, Крис стал заниматься самостоятельно, тренируясь дома или занимая зал, если по расписанию он свободен. Когда парни персекались на кухне или помогали с уборкой Госпоже Ли, Крис замечал на себе задумчивые взгляды младшего. Попытки того вернуться к уровню общения, что у них был до этой злосчастной репетиции, повторялись с завидным упорством. Минхо, словно книжный Гарри Поттер, снова и снова штурмовал незримую стену платформы вокзала, надеясь, что однажды ему удастся пройти сквозь неё. За несколько дней Крис успел мысленно передумать несколько раз. Колебался между возможностью попробовать и рискнуть начать отношения с тем, кто так хорошо подходил ему по характеру, и "взрослым взвешенным решением не ставить на карту своё будущее ради интрижки, ибо на что-то более серьёзное у него нет ни времени, ни планов, ни желания" Решить было сложно. Всё это время он не имел возможности видеться нормально не только с Минхо, но и с Феликсом и Хёнджином. Как минимум из-за несовпадения расписаний, ведь трое танцоров почти всегда занимались вместе, даже если отрабатывали индивидуальное выступление. Просто пригласить их в кафе отдельно — было бы странным, как ему казалось. Как объяснить его поведение, если начнут задавать хоть какие-то вопросы? Он не знал. Проще было вообще пока не видеться. Однако, тем самым Крис загнал себя в социальный вакуум, к которому он не привык совершенно. Столкновение с рэперами, стоившее ему разбитого экрана смартфона, в итоге обернулось подарком судьбы. Он ждал Минхо, чтобы поговорить с ним впервые за несколько дней, просто проводить до дома, раз уж комиссия не состоялась. Но реакция симпатяги Джисона на происшествие с телефоном, молчаливая поддержка от дарк-боя Чанбина так заинтриговали соскучившегося по живому общению Криса, что предложение отплатить обедом непроизвольно сорвалось с губ, без участия мозга. Впервые за время пребывания в Корее Крис был без Минхо, сам с незнакомыми ему людьми. По дороге к закусочной между ними троими чувствовалось неловкое смущение. Примерно как распрощаться с сотрудником ещё в офисе, а потом случайно вместе идти до остановки. Он успел засомневаться в своей затее, пожалеть о том, что навязался в чужие планы. Но уже сидя за столиком, в центре которого вовсю шипели поджариваемые на гриле розовые кусочки свинины, Крис внутренне ликовал. Пока они делали заказ да расставляли закуски, поданые добродушно ворчащей на недокормленную молодёжь хозяйкой, успели немного узнать друг о друге. И надо же было столкнуться с двумя рэперами, да ещё и продюсерами! А уж то, что разбивший ему экран маленький и немного неуклюжий Хан Джисон — тот самый Свэг-Монстр, как его прозвал про себя Крис уже после второго поражения подряд в прошлом году на нашумевшем рэп-баттле, которой проводило "Show me the money", было невероятно. Шоу проходило в режиме онлайн, беспрецедентно позволив рэперам корейского происхождения, проживающих зарубежном, участвовать в ежегодном соревновании, поэтому им не доводилось встречаться вживую. Соревноваться с ним в полуфиналах стало за это время почти традицией, заставляя азартно вкладываться в продюссирование каждого конкурсного трека и ломать голову над текстом, учитывая свои и его предыдущие треки. Крис дико уважал своего соперника за талант и харизму, за вложенную энергию и за темы, которые тот затрагивал в своей лирике. И вот это чудо в перьях сидит под боком друга-соседа, и со смехом, буквально жестикулируя всем телом, расписывает Чанбину "ожесточённые бои", через которые они с Крисом прошли и в которых этот маленький, но очень храбрый засранец одержал блистательные победы. Смех то и дело звучал за их столиком, словно подзаряжая и подначивая Джисона продолжать свой стендап. У Чанбина, несмотря на весь осознанно выстроенный образ мрачноватого и сурового рэпера, был удивительно задорный смех, такой же скоростной, как и его читка, которую уже дал послушать на телефоне Джисон. Да и вообще он оказался довольно смешливым и милым парнем, который каждую шутку встречал яркой улыбкой или закушенной в смущении губой. Но при этом он создавал впечатление человека, знающего себе цену. То, как он двигался, как уверенно руководил процессом рассадки и заказом, как деловито занимался мясом и внимательно слушал наверняка уже привычный трёп Джисона, не забывая уделять внимание и Крису, говорило о достаточно большом опыте самостоятельной жизни. Они вдвоём с Джисоном составляли органичный дружеский дуэт, по крайней мере Крис поставил бы на это. Интересно, как бы они звучали вместе? Подошедший Минхо внёс изменение в атмосферу их посиделок. Уставший, чуточку раздражённый необходимостью таскаться за хёном после тренировки, он не лучился доброжелательностью. Однако и за это Крис был ему благодарен — мог и имел право послать лесом. Но тот сдержано поздоровался, познакомился, даже присоединился к ним. Пока Крис сам ходил заказать дополнительные порции мяса и закусок для младшего, переживал, как ребята отнесутся друг к другу. Правильно ли он поступил? Мало того, что сам навязался парням, так ещë и донсэна пригласил, получается. Да и Минхо тоже не должен участвовать в авантюрах старшего, у него своих забот хватает. Теперь беседа разбилась на два потока. Крис увлëкся обсуждением будущих тренировок с Чанбином. Он действительно скучал по ежедневным тренировкам, по ощущению приятной гудящей боли в натруженных мышцах, по медитативным упражнениям. Справа слышен сначала тихий и робкий ручеëк беседы, с каждой фразой набирающей энергичность. Кажется, Минхо нашёл тему для разговора с Джисоном. Это радует. Интересно, о чём они... Последняя мысль теряется эхом в голове. Он не успевает прислушаться. Вместо этого обнаруживает, что не может сосредоточиться ни на чём, что его окружает. Не может завершить движение, не может вдохнуть полной грудью, не может издать хоть какой-то звук! А хочется! Хочется кричать от страха! Не только того, что рождён внезапной неподвижностью. Но и того, что нарастает в нём, нарастает, как теперь понимает парень, уже какое-то время. Хотя чувство времени утратило свой смысл, он не понимает, сколько минут или часов он не может закрыть глаза. Только чувствует, как загнанно колотится сердце, пытаясь адреналином разогнать заледеневшую в жилах кровь, а волоски на теле встают дыбом. Чувствует, как к нему очень быстро приближается что-то. Опасное, неописуемое, неумолимое. Хочется сорваться с места и бежать прочь! Но он может только наблюдать. Перед его остановившимся взглядом материализуется лицо Чанбина, на котором читается едва сдерживаемое волнение — губа закушена, чёрные брови сведены к переносице. Он что-то говорит, повторяет несколько раз, потом через плечо бросает фразу в сторону и снова поворачивается к нему. Крис не слышит его слов, но чувствует прикосновения. Наконец чувствует хоть что-то. Обжигающе горячие прикосновения на щеках, где ладони Чанбина удерживают его лицо, на предплечьях всполохи огненных растираний согревают обнажённую кожу рук. Он уже чувствует ладони Минхо и Джисона, что продолжают разгонять кровь в занемевших мышцах, уже слышит своё рваное дыхание. Через несколько минут парень обмякает на диванчике, едва ли не плавленным воском стекая с него на пол. Нечто ушло. Быстро, судя по суматохе ребят. Но он не в состоянии анализировать, думать, понимать. У него что-то спрашивают, и он честно пытается подобрать хоть какие-то слова, но даже видит всё словно в тумане. Как описать произошедшее и не выглядеть при этом сумасшедшим идиотом?