Это судьба?

Минхо ещё на подходе к студии услышал звонкий голос Джисона. Прежде чем открыть дверь, он остановился и с любопытством прислушался, благо голос раздавался прямо за ней — парень явно стоял на пороге. Насколько Ли смог разобрать в возмущённом речитативе, Джисон обещал поплевать каждому зануде в стаканчик с кофе, если они без него снова переругаются вместо того, чтобы закончить с аранжировкой. Едва не хрюкнув от смеха, Минхо толкнул дверь. Дверь, обклеенная постерами старших групп компании, слишком резко и быстро открылась. Не ожидавший от неё такой подставы Джисон запутался в ногах и повис на руке входящего, носом едва не уткнувшись в чью-то грудь под серой майкой с названием популярного рыбного ресторана. Минхо хмыкнул ему в макушку, отвёл вторую руку с висящим на ней пакетом, откуда доносился густой аромат чего-то мясного, терпеливо удерживая вес младшего. Неуклюжий, смущающийся, бормочущий что-то ворчливым тихим голосом — Джисон вызывал желание просто обнять, как суетливого бурундучка, и успокоить. Редкая возможность оказаться ближе, которая «свалилась прямо в руки». Минхо посмотрел поверх его головы вглубь студии. Две пары покрасневших глаз уставились на него — Чанбин и Крис выглядели как еноты, застигнутые за разграблением мусорного бака. Парни явно устали, выдохлись, скорее всего пару раз опять переругались по поводу выбранной скорости бита или плагина для обработки звука, а потому выглядели не очень. Наконец Джисон собрал конечности в кучу и выровнялся, отпустил гостя и попытался тихонько прошмыгнуть мимо, пока тот здоровался с остальными. Но Минхо плавно перетёк телом в ту же сторону, перекрывая выход, при этом даже не глядя на «добычу». Повторил движение в обратную сторону, потому что упрямый Сони попытался снова, не мог не попытаться. — Вы тут плесенью не покрылись ещё? — спросил Минхо, оглядывая помещение. Тускло освещённая комната, заставленная минимумом мебели и всяческой аппаратурой, огромное окно в комнату звукозаписи, бутылки с водой в углу и несколько пустых пачек из-под снэков, которые младший «не доносил» до мусорного ведра. Чанбин неловко дёрнулся в кресле, не зная, за что хвататься в первую очередь. Стало стыдно за бардак в его обители, за работой и усталостью не замеченный обычно аккуратным рэпером. Хмыкнув, Минхо дёрнул рукой с довольно тяжёлым пакетом в сторону парней: — Заберите, тяжёлый. Крис в два шага подошёл и перехватил источник умопомрачительных запахов, слюна сразу наполнила его рот, напомнив, насколько он голоден. Пока он нёс пакет к столу, заглядывая внутрь, Минхо перехватил уже двумя руками возмущённо пыхтящего беглеца, развернул за плечи и повёл к остальным. — Пусти, хён! Я за кофе сгоняю! Ну чего ты прицепился? — Джисон дёргал плечами, пытаясь освободиться от твёрдой хватки таких маленьких на вид рук, потому что его это страшно смущало. Но безрезультатно — Минхо неумолимо вёл его перед собой к столу, только дверь закрыл за собой, толкнув её пяткой. Чанбин доставал из заначки в выдвижном ящике одноразовые палочки, радостно улыбаясь от предвкушения. После того как часть своего небогатого на количество, но невероятного по качеству оборудования австралиец перетащил в студию и помог пересобрать в удобное рабочее пространство, Трирача села работать. Имея опыт в написании треков и лирики, они решили не полагаться на выбор компании или сторонних продюссеров. Конечно, этот момент стоило обсудить сначала с Директором, но Чанбин сказал, что парни из двух групп старших поколений писали треки сами, потом носили на одобрение. Раз такое практикуется, то, скорее всего, разрешение на самопродюссирование они получат, главное доказать, что они способны на это. И если с лирикой у парней особых проблем не возникло, то взгляды на работу со звуком и битом оказались различными, отчего порой возникали споры. В основном, спорили Чанбин и Крис. Первый привык к собственному стилю и решениям, не опираться на чужое мнение и уж точно не ориентироваться на него. Второй открыл для остальных свою неожиданную сторону, в работе проявив твёрдость и рискованность: жгучая любовь к басам и их разновидностям, какие-то совершенно непривычные, нелогичные и порой слишком уж экспериментальные манипуляции со звуком и сэмплами были основой его треков. Чанбин тяготел к классике, предпочитая оперировать скоростью, флоу и лирикой. И начинался спор. Конечно, Чанбин пытался прислушиваться к мнению соратника, ведь они делают общее дело, а не соревнуются. Но не всегда хватало понимания логики Криса и его выбора. Джисону приходилось в такие моменты переключать внимание на себя. Ему не нравилось, когда они ругались, повышая тон, как Чанбин, или бесконечно повторяя спокойным тоном одно и то же как Крис. Порой шумные хëны напоминали ему ругающегося отца, поэтому младший участник трио начинал громко и противно петь первое, что приходило в голову. В маленьком и тесном помещении звонкий голос Джисона не оставлял старшим выбора. Спорщики или начинали смеяться, отвлекаясь, или понимали, что зашли дальше необходимого, и сбавляли обороты. Единственное, что удручало Джисона сильнее подобных моментов — это оголтелый трудоголизм обоих парней. И тут Крис умудрился переплюнуть Чанбина. Тот за почти три года стажировки практически прописался в студии. В основном потому, что привык к одиночеству и наслаждался своей деятельностью. Однако даже он не торчал за ноутбуком до поздней ночи, и не шёл после этого в танцевальный ещё часа на два-три, чтобы отрабатывать минимальную программу по хореографии. Потому Минхо, собственно, и пришёл с приготовленным собственноручно ужином. Крис почти перестал появляться дома. Принять душ, поспать, переодеться. Минхо не мог выловить его и поговорить после того дня, когда старший плакал ему в плечо, борясь с самим собой. Тогда он не сказал ни слова о причине. Ни слова о том, что произошло между ним и Бан Чаном в кабинете наедине. Ни слова о том, что ему сказала хальмуни. Посидел с парнями за столом в кафе, улыбаясь через силу. Даже тот факт, что почти ничего не ел, уже говорил о том, что ему плохо. Высидел лишь час, познакомился с вокалистами, выслушал рассказ подошедшего Чанбина. И пропал. Закопался с головой в написание треков, истощал себя тренировками в танцевальном зале, подолгу зависал в своих мыслях. Смотреть на это всё, не понимая причин происходящего, Минхо было одновременно больно и обидно. Пусть Крис и создал между собой и донсэном какую-то дистанцию, но ведь они не чужие же? Даже Ёнбок, который мог разговорить любого и вытащить самую глубокую занозу из души своим тёплым участием и улыбкой, не добился ничего. Попробовали через Хёнджина узнать что-то от Госпожи Чанёль, но, как и предупреждал её внук, она ничего не сказала — тайна личная, извините. Минхо обижало то, что Крис не доверял им. Никто из их круга не причинил бы ему вреда или распустил бы слухи. Наоброт, все хотели помочь. Чанбин говорил, что Бан Чан спрашивал тогда во время разговора в кафе о Крисе, но и сам ничего не сказал об их «связи». Вот и выходит, что парни находятся в центре каких-то необъяснимых событий, не имея никакой информации кроме того, что видели своими глазами и того, что сказал им Крис до встречи с Бан Чаном. Минхо расслабленно сидел на диване, смотрел на профиль сидящего за столом вполоборота Криса, который сосредоточенно жевал кимбап, зависнув взглядом на мини-синтезаторе на столе. Наверняка даже сейчас бит в голове гоняет, или график на неделю вперёд. Что с тобой происходит, хён? Его внимание привлёк ритмичный глухой стук с дальнего конца дивана, где сидел Джисон с одноразовой тарелкой в руках, наполненной карри. Чтобы не уронить рис на оббивку дивана, парень держал еду прямо перед лицом. Плотно набитые щёки, напряжённые губы, круглые глаза, сосредоточенно смотрящие в тарелку… И нервно дёргающаяся коленка, которую он, похоже, даже не замечает. Минхо нахмурился. И часто это с ним происходит? Или что-то случилось недавно, и он нервничает? Минхо поднял телефон с подлокотника, намереваясь спросить в чате. У них завелась такая привычка — общаться через личный чат в Какао. Необъяснимо для старшего Джисон разительно менялся между тем задиристым, язвительным и скорым на остроумный ответ собеседником в сети, и молчаливым робким парнем, что сидит рядом, смотрит… Джисон смотрит на Минхо. — Хён. А ты почему не ешь? — спросил он, растерянно опуская вниз тарелку с палочками и замечая, наконец, беспокойную свою конечность. Сдвинув ступню под себя, он снова взглянул на такого же растерянного Минхо, до которого не сразу дошёл смысл вопроса. А когда дошёл, Ли рассмеялся: — Да я пока готовил — большую часть съел, котов накормил, соседку угостил и на ужин родителям оставил. Это я вам так, что в контейнер не поместилось занёс, не выкидывать же, — фыркнул в конце своей блестящей импровизации Ли, наигранно разглядывая ногти. Не удержался в итоге, посмотрел на остальных. Сидящие за столом подвисли, обдумывая сказанное. Ох, совсем мозги закисли, надо вытаскивать их отсюда. А то до дебюта не дотянут, перегорят. — А пойдём к реке Хан! — неожиданно предложил Чанбин. Минхо вздрогнул. Чанбин мысли читает, что ли? — Мы давно не выбирались просто погулять, особенно вечером, — с воодушевлением продолжил он, отставляя уже пустую тарелку. Идея пришла внезапно, как ответ на беспокоящее молчание. Минхо был готов расцеловать Чанбина за своевременное предложение. Самому озвучивать подобные идеи после принесённого ужина было как-то… Будто взялся опекать несмышлёнышей, как мамка какая-то. Фе! — А пойдём, — тут же подхватил он, пока идея не завяла на корню, — жирок растрясти, мозги проветрить. Смотреть страшно на ваши тюленьи потуги в танцевальном после таких посиделок. Подняли жопки и на улицу! Сам же первый встал, подавая пример остальным. Парни зашуршали пакетом, собирая мусор и грязную посуду, Джисон принялся выключать аппаратуру. Пока Минхо отписывался в чате младшим танцорам, что сегодня его не будет, а значит Хёнджин отвечает за вокалистов, остальные собрались на пороге. У Чанбина в руке небольшая чёрная спортивная сумка, в которой обычно Крис приносил сменную одежду для занятий в зале. Из неё торчал уголок тёмно-зеленого пледа, который Чанбин поспешно прихватил с собой на всякий случай. У Криса пакет с мусором и чуть вымученная улыбка на осунувшемся лице. За его плечом Джисон нервно крутит головой, проверяя, всё ли выключено. Минхо закатил глаза и открыл дверь, выпуская этот цирк в коридор. По пути к выходу решили зайти в магазин. Вид на ночные огни, отражающиеся в реке, стоит того, чтобы немного выпить, заодно хоть немного расслабиться. Пока шли по ярким улицам пешком, завязались разговоры о разных забавных случаях, связанных с алкоголем или общими посиделками. Оказалось, что Джисон почти не пьёт, не нравится вкус. Поэтому в корзину круглосуточного магазинчика он положил три небольшие пачки шоколадного молочного коктейля. Минхо усмехнулся, накрывая их пакетиками со снеками. Себе выбрал соджу со вкусом голубики. Его не раз донимали вопросом, почему именно этот вкус, но ответа у него не было. Просто с голубикой, и всё. Чанбин и Крис взяли по пиву, потому что увидели, что в этом магазине есть чимэк на вынос. Обжаренные кусочки курочки в пряно-медовом соусе были столь соблазнительны в открытой витрине, что даже нацелившийся на сладкое Джисон чуть слюну не пустил. Взяли три порции, рассчитались в складчину на кассе, засмущали молодую девушку-продавца и вышли на посвежевший к вечеру воздух. Уже порядочно стемнело, вокруг горели красочно оформленные вывески и витрины, звучала музыка в открытых кафе, гуляли люди. Настроение рябят неуклонно повышалось. Будто выбрались из затхлого подвала — хотелось дышать полной грудью, шутить, смеяться и не думать ни о чём. Для пикника выбрали место повыше, чтобы ночная сырость от реки не беспокоила. Минхо, сидя на корточках, с трудом выцарапывал плед со дна сумки и матерился под нос. Потому что тот, естественно, был завален сверху бутылками и снэками. Пакет с курочкой стоял отдельно. Рядом присел Чанбин. — Минхо-щи, попробуешь поговорить с ним сегодня? Мне кажется, что он готов, просто сдерживает себя, — парень кинул взгляд через плечо на стоящего у кромки воды Криса, к которому со спины подкрадывался Джисон, — думаю, алкоголь и смена обстановки помогут, а мы с мелким поддержим. Чанбин с надеждой смотрел на Минхо. Он устал быть в подвешенном состоянии и наблюдать, как друг «тает» под грузом собственных переживаний. Минхо медленно кивнул, глядя на своего хëна. Крис и Джисон бежали на перегонки. Вернее, бежал в горку к остальным Крис, а младший плëлся следом, на ходу костеря его за коварство и длинные ноги. Но когда он увидел, что Крис сейчас сядет рядом с Чанбином, оставив ему место рядом... Горестный вопль был своевременно задавлен усилием воли до невнятного стона, иначе можно сразу поворачивать и топать по дну реки на другой берег, дабы не позориться. Глядя сверху вниз на широкую и такую светлую улыбку блондина, Джисон почувствовал, что в носу защипало от желания пустить слезу умиления. Он давно так не улыбался... Однако это не помешало Джисону мстительно пройтись бедром и локтëм по корпусу Криса. Удовлетворëнный возмущëнным шипением соседа, он примостился к нему под бок. Рядом аккуратно сел Минхо, чуть развернувшись к остальным и скрестив ноги. Чанбин уже раздавал напитки по цепочке, пока Крис открывал плоские белые контейнеры с курочкой. Пряный запах на свежем воздухе был особенно ярким и аппетитным. Почти синхронный пшик двух банок пива, шуршание пакетика с трубочкой и характерный треск скручиваемой пробки... Джисон больше не пойдёт на пикник с этими идиотами! Да ни в жизнь! Стоило им расслабиться, как начался хаос. И хоть он сам чаще всего становился источником беспорядка и шумихи, но то, что творили хëны, выходило за рамки разумного. На спор забивали рот курицей, у кого больше кусочков поместится. Из острых снэков делали башенки, а потом засовывали друг другу за шиворот рассыпавшееся. Чанбин разлил своё пиво на Криса, пытаясь выиграть у него в «камень-ножницы-бумага». Дурачились, как дети малые, едва по траве не кувыркались. Он наблюдал за ними, отмечая как Крис всё больше становился похожим на себя прежнего. Может, ему этого не хватало? Вот этой дурашливой возни с теми, кто младше, кто близок, с кем не надо думать о церемониях и статусах. Ведь у него дома остались младшие сестра и брат, с которыми он наверняка играл во что-то забавное. Сестра и брат... Брат? Да нет, быть не может! Их сходство слишком очевидно, и оба не знают о таком родстве? Это же не Болливуд, в самом деле! Да и вряд ли больше никто об этом не подумал. Наверняка же спросили. Спросили же? Минхо ни разу не сдвинулся со своего места. Наблюдал, потягивая соджу, как парни дурачатся, смеялся. Джисон рядом совсем притих: перестал прикладываться к трубочке уже второй пачки коктейля, просто держал её в руке, даже не качался из стороны в сторону, как ещё пару минут назад. Это давало возможность украдкой рассматривать вечно прячущего лицо парня. Блуждая взглядом по длинным ресницам, прядям выкрашенных неделю назад в пепельный волос, по родинкам на щеке и ключице, возвращаясь к небольшой ложбинке под нижней губой, Минхо думал немного о другом. О том, что Джисон полон противоречивых черт. До кошмарного стеснительный с одними, с другими он вызывающе нахален. Угрожать хёнам плюнуть в кофе? Да чтобы младший такое сказал? Однако, если бы не слышал собственными ушами как Джисон называет своих рэп-хёнов ослами, когда вломился в танцевальный, думая, что там никого нет.. То он зачитывает фристайл, будто рэп течёт в его крови, а учиться диссить начал раньше, чем ходить. То уползает под стол пылать ушами, когда кто-то из девчонок заглянет в студию и мило похвалит его выступление на ежемесячном прослушивании - кто-то из звуковиков записал небольшое видео, и оно уже разошлось среди трейни. — Чем занята твоя голова, Сони? Какие идеи там завелись? — раслабленным и чуть игривым тоном тихо спросил Минхо, наклоняясь ближе к парню и подхватывая пачку снэков. Тот вздрогнул, явно выныривая откуда-то из своих мыслей. Обнаружив коварного «охотника» в непосредственной близости, не стал дёргаться и разводить драму. Не до того сейчас, да и не страшно как-то уже. Минхо, хоть и остаётся всё так же ослепительно красивым, становится более понятным и близким, даже приземлённым. А ещё он чертовски вкусно готовит, на руках царапины от хвостатых детишек, и очень необычный смех. Джисон глубоко вздохнул, убрал волосы со лба, прочесав их пальцами, так же тихо спросил, глядя на хохочущего от щекотки Криса: — Как ты думаешь, могут ли они с Господином Бан Чаном быть родными братьями? Ну, типа, братья-близнецы, или что-то вроде того? — решился поделиться пришедшей мыслью. Минхо откинулся назад, уперевшись руками позади себя. Заинтересованно взглянул на австралийского «родственничка». Говорилось ли что-то подобное о нём в семье? Вроде нет, даже о Лукасе и Ханне он узнал непосредственно от самого Криса. Но если попытаться сопоставить внешность обоих Банов, то вывод о родстве напрашивался сам собой. А почему эта мысль не приходила ему в голову раньше? — Хён, а у тебя точно нет брата-близнеца, потерянного при рождении? Вопрос был задан наугад. Пальцем в небо. Почему бы и нет, если уж такие вещи происходят? Минхо не сменил положения, лишь сжал пальцы в кулаки от волнения. Хорошо, позади него их не видно. Джисон развернулся к нему всем корпусом, выдав какой-то полузадушенный писк, но Ли не смотрел на него. Как и на Чанбина, который отпустил Криса из плена своего коронного удушающего захвата. Он смотрел только в лицо Крису, стараясь уловить малейшее изменение мимики. И внутренне взвился, когда блондин обречённо опустил голову и плечи — сопротивления не будет! Неужели они получат ответы, хоть какие-то?! В танцевальном зале Хёнджин сидел на диване, допивая третью бутылку воды. Сменивший его Ёнбок завершал прогон последней на сегодня связки. Достались же им ученики — сущее наказание. Вокалисты они, конечно, прекрасные. Стонут мелодично, голос стабильный, тон хороший. А вот мышцы кора — ни к чёрту, ноги заплетаться начали к концу второго часа. Легли бы на пол уже давно, только дыхалка, которую им приходилось тренировать базово, и спасала. Хёнджин горестно вздохнул. Чтобы подтянуть Сынмина и Чонина до более-менее приличного уровня к дебюту — нужно не вылезать из зала круглосуточно, а такого они себе позволить не могут. Придётся вкалывать всем. Ёнбок объявил о завершении тренировки на сегодня, с улыбкой похвалил обоих парней. Сынмин улыбался, беседуя с танцором, обсуждая преподавателей вокала и свои возможности. Чонин, пользуясь моментом, отошёл к стойке, открыл бутылку воды и взял в руки телефон. Там висело сообщение с заученного номера, сохранять который в справочник было строго-настрого запрещено. Быстро оценив расположение остальных, он открыл месседжер. «Добрый вечер, Ай Эн. Тебя приняли в состав группы? Я надеюсь, ты приложишь все усилия, чтобы закрепить позицию, мне нужны глаза и уши. Не подведи меня»