Ставок больше нет.

      За окном уже темнело, когда она решила встать с простыней. В комнату никто не заходил, но даже это угнетало ее. Неужели она вообще никому не нужна? Возможно, но не точно.       Шатенка села, облокотилась руками, чтобы встать, но тут вновь услышала щелчок открывающейся двери, и девушка вновь упала на постель, показывая свою обиду и подавленность. На этот раз это точно был Чак. Его уверенные шаги отдавались в ушах у Би. Он сел рядом с ней и тихо заговорил: — Я знаю, что ты не спишь. Ты слышишь меня, и это пока самое важное. Я понимаю, что ты чувствуешь отвращение и ненависть ко мне. Я чувствую к тебе то же самое, — Блэр даже не шелохнулась, — Но… не знаю… это сложно. Пусть ты уедешь отсюда, ты всегда будешь прикована к этому месту. Потому что именно это место сломало тебе жизнь. Все эти люди, находящиеся здесь. Все. Я не хуже тебя понимаю, как ужасно осознавать, что ты потерял все. В том числе и себя, — на последней фразе Блэр повернулась к нему лицом и застыла, а он лишь опустил глаза, — Можешь смотреть на меня, как на последнего ублюдка, я не обижусь. Я привык, но мои слова от этого не станут ложью, — девушка поднялась на локтях. — Ты терял все? — Я терял себя... И я знаю, как это больно.       Время остановилось для них. Неужели они теперь понимают друг друга? Понимают, как отвратительно быть запертыми в клетки из обломков прежней жизни? Секунда… долгий взгляд… и их притягивает друг к другу как магнитом. Горько-сладкий, но очень желанный поцелуй. Он целует ее так страстно, что на губах Би выступают еле заметные кровавые синяки. Но Блэр нравится это, и она не уступает, лишь сильнее углубляет поцелуй.       Боже, как это приятно. Блаженно и тайно. Это будто какой-то смертельный грех, но они питаются им. Чак зарывается в шоколадные волосы, Блэр исследует могучую грудь парня сквозь слой материи. Сейчас она не судила себя за то, что делает. Возможно, она потом очень долго будет жалеть об этом, но точно не сейчас. Ей приятно ощущать его губы, руки, ему — ее прекрасные волосы, которые запутываются меж пальцев.       Девушка пытается что-то сказать, но язык шатена не дает ей этого права. И через несколько секунд она бросает эту идею и наслаждается тем, что есть. Чак нежно укладывает ее вновь на кровать, притом не прерывая поцелуй ни на минуту. Затем он все-таки отрывается от такой сладкой плоти и зарывается в шелковую кожу на шее, оставляя красные пятна. Такие узорчатые и, наверное, болезненные. Глядя на них в зеркале, Би будет помнить о нем. Об их поцелуях, и, может даже, она будет наслаждаться этими воспоминаниями.       Сама того не замечая, она аккуратно снимает с него пиджак, и вещица тяжелым грузом летит вниз с кровати. Сейчас она ближе к его телу. Какая-то тонкая ткань рубашки отделяет ее от сокровища.       Еще пять минут блаженных поцелуев, и она приступает к рубашке. Каждая пуговица — преграда, замок, но Блэр ловко справляется с ними, и рубашка падает следом за пиджаком. Чак, тем временем, аккуратно, будто стараясь не спугнуть шатенку, расстегивает молнию на ее платье. Потом он стягивает один рукав, другой. Но Уолдорф это не пугает, она наслаждается его прикосновениями и поцелуями. Его взору открывается узорчатый черно-белый лиф.       Ему открывается ее грудь, и он восхищено пробегается пальцем по боку Блэр, стягивая платье еще ниже. Изумительная талия. Еще ниже, и она предстает перед ним практически в неглиже. Карие глаза теперь горят пламенем. Би перед ним такая хрупкая и невинная. Он отрывается взглядом от ее тела и смотрит в яркие очи. — Блэр, ты хочешь этого? — он восстанавливает чуть сбившееся дыхание, — Потом ты можешь об этом пожалеть. — Потом, но не сейчас… — она прижимается к его телу, и Басс впивается в губы с новой силой.       Легким движением он отстегивает чулки, затем спускается к ее ногам и аккуратно стягивает тонкую ткань, проводя пальцами по жемчужной блестящей коже. После того, как ее часть тела оказывается обнаженной, он нежными поцелуями прокладывает дорожку вверх. Но пока он пропускает самое сокровенное место и поднимается еще выше.       Руки обхватывают ее талию и прижимают еще сильнее. Затем ловкие пальцы находят слишком близкую для них застежку и с легкостью расстегивают. На лице девушки появляется отблеск испуга, но он усмиряет его, когда вновь прижимается к ее шее. После парень все-таки возвращается на исходную позицию и осторожно освобождает как грудь, так и руки от уже не нужной оболочки.       Чак прилегает к ее бюсту губами и заставляет Блэр чуть закусить губу. Вновь. Он нежно целует окружности, покусывает соски, и шатенка уже начинает терять над собой остатки контроля. Оторвавшись, Басс наблюдает за реакцией девушки. Ей определенно нравится, и теперь он намеревается сделать нечто большее.       Чак тихо отпускает руку и снова повторяет тот трюк с бассейна. Ведь тогда ей это определенно пришлось по вкусу. Он опять проводит рукой через ткань, но уже не через такую плотную, как на купальнике. И парень видит, как кожа девушки цветет прямо у него на глазах. Она покрывается стаями маленьких мурашек, и для него это как комплимент, ведь сейчас именно он доводит ее до такого состояния. Он — владыка этих эмоций. Не вытерпев больше и секунды, брюнет проникает рукой в пламенное место.       Блэр и вправду горит там. Она так возбуждена, не может совладать с собой. Разум улетучился, тело перестало контролироваться, и с ее губ сорвались первые вздохи. Они были будто кислородом для Чака, такие сладкие и молящие о большем. И как тут устоять?       Сам брюнет освобождается от ненужной одежды. Точнее, от ее остатков. Он хочет еще помучить девушку, дать насладиться последними минутами невинности и непорочности.       Он избавляет ее от крошечных трусиков, и сейчас она вся его. Вся, целиком. Басс целует внутреннюю сторону ее бедер и поднимается выше, к самому пламенному месту. Затем он проникает и в него своими губами. Это уже слишком для Би. Её уста начинают еще сильнее и глубже набирать воздух в легкие. Ей начинают нравиться его действия, конечно, как и предыдущие. С каждым этапом ей становится все слаще и слаще. И она даже невольно начинает двигаться в такт, притягивая голову парня еще ближе к сокровищу.       Глаза закатываются от наслаждения, дыхание то и дело сбивается, и она перестает чувствовать что-либо, только ощущает, как Чак прижимает ее к себе с огромной силой. И все замечательно, но резкая боль и жжение пронзают ее тело. Она выгибается так сильно, как только возможно. С губ срывается громкий крик, но затем все затихает, и Чак еще больше прижимает ее к себе. — Тише… все хорошо… — шепчет он, делая еще один толчок и вырывая еще один, уже менее громкий крик.       Уже не так больно, но только сейчас Блэр поняла, что теперь у нее нет ничего. Включая самого сокровенного. Ей больно не только физически, но и духовно. Сердце пробирает невыносимый холод. И что? Пусть больно, пусть она станет последней шлюхой Басса, ей уже нечего беречь или терять. Сейчас она будет наслаждаться этим столько, на сколько ее хватит. Это новое ощущение для нее. Такого она никогда не испытывала. Наслаждение, блаженство, удовольствие.       Еще несколько аккуратных и осторожных движений, и Би привыкает к этому. Страдание превращается в нечто приятное. Она сливается с Чаком в одно целое. Шатенка сама поддается вперед, увеличивая темп. Она потеряна. Сознание отключено. Девушка растворяется в Бассе.       Что-то начинает происходить. Вздохи сменяются стонами. Они усиляются, и девушка начинает еще больше выгибаться и быстрее двигаться. Она стонет под ним, и ей приятно, как никогда раньше. Брюнет начинает то и дело закатывать глаза от удовольствия. Его мышцы напряглись, дыхание участилось, и она знала, что с ним происходит: то же самое происходило с ней. — Чак… — хрипловатым голосом произносит она, — Чак — уже чуть громче и осознаннее, — Чак! — кричит она и прогибается.       Два пламенеющих тела обрушиваются на кровать. Они довольны друг другом. Чак получил ее, как и хотел. Блэр получила удовольствие, хоть и внезапно. Но сейчас она распрощалась с детством, теперь она — женщина. Женщина, подвластная лишь Чарльзу Бассу. — Ты в порядке? — задыхающийся от эмоций голос шепчет прямо в ухо. — Да, я в норме… Никому не говори об этом. Я знаю, что это ошибка, к тому же, большая, но… — парень затыкает ее рот сладким поцелуем. — Не сейчас, давай просто помолчим, — произносит он, оторвавшись от ее уст, — На сегодня хватит болтовни.       Она невольно кивает и отстраняется от него. Ей хватило его тепла, а теперь она хочет побыть одной. Хотя бы недолго.