Ставок больше нет.

      Солнце вновь не дает спать. Оно пробуждает шатенку своими длинными лучами, которые равномерно ложатся на ее лицо. И как же это приятно — просыпаться в чьих-то объятиях, и, пока разум ее не совсем бодр, она просто наслаждается тем, что ее кто-то обвивает руками и прижимает к себе. Пусть это Чак, сейчас это неважно. Ей не хватало тепла, и она его получила.       Приоткрывая один глаз, она видит, что брюнет уже не спит, а любуется все еще сонной девушкой. Ей приятно. Он прижимает ее еще чуть ближе к себе и прикрывает глаза. Им не хочется вылезать из кровати. Не сегодня и никогда-либо ещё. — Чак? — хрипловатым голосом произносит Блэр, — Мне нужно собираться. — Куда? Я тебя никуда не отпускал, — в его голосе сразу же чувствуется властность. — Я хочу сходить в Йель.       Парень моментально открыл глаза, и в них сразу же появился испуг. Как он мог забыть об университете? Это должна была быть первая мысль, ведь она, естественно, первым делом захочет пойти в кампус.       Она привстала на локтях и посмотрела на Чака, который уже не так сонно лежал и, можно сказать, глазел на нее. — Что? Что не так? — заинтересовалась Би, — Дай мне выйти. Я же доказала тебе свое доверие, — парень молчал, — Ну же. Пожалуйста.       Она сказала "пожалуйста". Услышать это слово от Блэр Уолдорф можно было весьма редко. Но все же, он был в безвыходном положении. Расскажет ей сейчас, и она сорвется на него, и все полетит прахом. Узнает сама — разозлится еще больше, устроит скандал и, возможно, вообще убежит. Безысходность — идеально подобранное слово.       Пауза затянулась, она яростно убрала руку со своей талии, скинула ноги с кровати, выхватила из чемодана одежду и вышла. Он даже не стал ее останавливать. По пути она столкнулась лишь с, как всегда, лучезарной Эс. По ее глазам было видно, что Серена не понимает происходящего в комнате. — Что случилось? — девушка целеустремленно прошла дальше в ванную, — Блэр, стой! — она повернулась. — Чак случился, вот что! — выплюнула она и продолжила идти.       С удивлением блондинка вбежала в комнату брата. Он все еще находился в кровати и пялился в окно. Руки были сложены на груди, а сам он полулежал, чуть приподнявшись и облокотившись на подушку. — Чак, что опять произошло у тебя с Блэр? — Она спросила меня о Йеле, — блондинка сразу же захлопнула дверь и присела на постель. — Что ты ей сказал? Только не говори, что все. — Нет. Конечно, нет. Я просто молчал, а она взбесилась. — Это похоже на Блэр, — она взглянула на парня, отмечая его нервный вид, — Она может сбежать. — Мне плевать. Пусть делает, что хочет, бежит, куда хочет. Я больше не буду носиться за ней. Слишком много времени ей и мало — делам, — он встал с кровати, — Приготовь мне списки всех. — Всех? — Да. Нам нужны союзники. А эта сволочь уже близка к нам. Я не удивлюсь, если она уже дышит мне в спину, — девушка кивнула, тоже соскочила с кровати и направилась к двери.       Басс достал из шкафа новый костюм, идеально подобранный под него галстук и положил одежду на кровать. Затем брюнет вышел из комнаты и направился в ванную.       По пути ему тоже встретилась Би. На ней уже красовалось прекрасное и необычное платье. Волосы были аккуратно уложены в прическу. Она будто только что посетила кучу салонов и ателье.       Шатенка одарила его взглядом и устремилась вниз, к столу. Там тихо сидела Айви и мирно попивала чай. Блэр сошла с последних ступенек лестницы и подошла к девушке. Та была одета в джинсы и ничем не примечательную полосатую рубашку, поверх которой была надета черная жилетка. Желтые кроссовки, очки в волосах. В таком виде она обычно ходила в университет после бурной вечеринки, когда была с похмелья, и ей не хотелось выпендриваться с помощью дорогих юбок и дизайнерских платьев. — Доброе утро, — произнесла шатенка. — Привет, — Айви все еще помнила о сообщении, поэтому разочарование в ее голосе нельзя было унять, — Как спалось? — Спалось? А… нормально, — она опустилась на стул, — А ты? — Сойдет…       Следующие десять минут они провели в тишине. Им не о чем было поговорить, первый раз за такое долгое время. Неужели их дружба стала гнить? Стала. Блэр была обижена на Айви, Айви сердилась на Блэр. Замкнутый и непонятный круг из двух человек.       После завтрака Уолдорф встала и направилась к выходу. — Ты куда? — удивленный голос подруги заставил ее остановиться. — Хочу подышать воздухом. — Чак не пустит тебя. — Мне плевать на его указы и прихоти. Я вернусь, но мне нужна хоть капля свободы. — Я пойду с тобой, — она встала и направилась за подругой. — Ладно, пошли. Двоих он не убьет. — Ты уверена? — Не совсем… Ладно, пошли.       Они вышли из дома, и сразу же ветер свободы подхватил их. Волосы развивались, платье колыхалось. Прекрасно. Они поймали такси и направились в одно из их любимых кафе в этом городе. Им часто приходилось развлекаться тут.       Машина высадила их напротив здания. Зайдя в него, в голове сразу же замелькали воспоминания, связанные с этим местом. Как они обсуждали каждый манжет девушки или как смеялись над неуклюжими парнями, пытавшихся подкатить к ним. Да, последний пункт являлся приятной темой для разговора.       Подруги уселись на мягкий диванчик из искусственной кожи и сразу же начали осматриваться вокруг. Не было знакомых лиц, никого. Все бы было так же спокойно, если бы глаза Айви не уткнулись в знакомую мужественную спину у самого входа. Она знала, что это был он. Тот самый Картер Бейзен, и она не удивилась, когда увидела его лицо. Должно быть, он пришел сюда, ожидая столкнуться с Би. И вот черт, сейчас он столкнется с ней. Этого нельзя было допустить, но он уже проходил вглубь помещения, ОКАЗЫВАЯСЬ все ближе и ближе к девушкам. — В чем дело? — оторвав свои глаза от меню, произнесла шатенка. — Ни в чем, — она тоже склонила голову к списку блюд, чей текст сейчас расплывался перед глазами.       Исподтишка Айви все еще наблюдала за ним. И конечно, как и следовало ожидать, он заметил их. Причем не Блэр, а Диккенс.       Парень улыбнулся во все тридцать два зуба и величавой походкой направился к девушке. Но резко затормозил, когда увидел Блэр. Ее нежное розовое лицо, карие глаза, которые пробегали по строчкам, изящные тонкие руки. Боже, она была изумительна и прекрасна. Его сердце будто остановилось, а затем вновь стало колотиться как бешеное. Во рту все пересохло, в горле появился ком сожаления. Сожаления о том, что ушел от нее, и что сейчас до сих пор любит ее. — Привет, — тихий голос заставил Уолдорф повернуться и расширить глаза. — Картер? — произнесла она, — Картер, не может быть, — она встала и крепко обняла его, пусть и голова велела закатить скандал, сердце же говорило об обратном, — Что ты здесь делаешь? — Надеюсь увидеть тебя, — на лице Блэр блеснула яркая улыбка. — О, Айви, привет, — неловко проговорил он, оторвав глаза от шатенки, — Чудно выглядишь. — Да… чудно… спасибо, — тихо и растерянно ответила Диккенс. — Присядешь? — Конечно, не могу отказать тебе, Би.       Они вновь сели за стол и начали обсуждать все. Как дела у него, у нее. Что у них нового. Но девушки даже не заикались о Чарльзе и его аферах. Они говорили, что мирно живут в кампусе, и все в таком духе. А тем временем, Айви раздраженно сидела и смотрела на эту привязанную друг к другу парочку. Ее тошнило от их улыбок, от их разговоров, взглядов. Она хотела встать и поехать обратно, когда тема резко изменилась, и ей стало нужно что-то сделать. — Кстати, Блэр, я сочувствую, — мрачно поговорил парень. — Сочувствуешь о чем? Вроде мы пока живы, — улыбнулась Би. — Да нет, я об университете. — А что не так с университетом? — напрягшись, спросила Уолдорф и невольно выпрямилась. — Ну, я про то, что тебя отчислили. Мне, правда, очень жаль, все говорят об… — Стоп, — девушка покачала указательным пальцем, — С чего вы все взяли, что я отчислена? — А разве нет? — Нет. — Блэр, ты можешь мне рассказать все. Я пойму. И я же твой друг. — Я рассказала бы тебе, если бы знала, — выплюнула она, — Пошли, Айви, нам нужно съездить в Йель. — Но, Би, я могу помочь, — чуть громче сказал Картер. — Я верю в это, но пока мне нужно разобраться во всем самой. Я перезвоню, обещаю, — Она наклонилась и нежно чмокнула его в щечку, — Пока.       Они выбежали на улицу, полные злости и ярости. Блэр из-за Йеля, Айви из-за Бейзена. У всех свои проблемы, и никто не знает, как их решать. Шатенка уже вытянула руку, чтобы вызвать такси, как Диккенс опустила ее. — Нам нужно поговорить, Би. — Сейчас? — она огляделась, — Знаешь, не подходящее место. — Тебя отчислили из университета из-за Нелли. Они узнали про ту выходку, — Блэр замерла, — Нам не стоит ехать туда. Создадутся еще большие проблемы. Вот почему Чак не хотел пускать тебя туда. — Чак знал? — Да. Как и я, и Серена, и Джорджина. — Вы лгали мне. — Мы лгали, чтобы уберечь тебя, — заметила подруга. — Нет, вы лгали для собственной выгоды. Как я могла тебе верить? Как я вообще могла верить кому-то из вас? — Уолдорф вновь протянула руку, и моментально к ней подъехало такси, — Знаешь, мне ужасно больно, что даже самые близкие люди способны предать тебя. И сейчас, сейчас я просто знать тебя не хочу. — Блэр, перестань. — Нет, — на глазах выступили капельки слез, — Все разрушено. Все. И моя жизнь, и моя репутация. А твоя — лишь растет и процветает с каждым днем. И ты радуешься этому. Так радуйся без меня, потому что ты остаешься со своими новыми друзьями, которые так и пытаются толкнуть тебя с обрыва несбыточных надежд, — Блэр зло села в машину и хлопнула дверью, оставляя девушку одну на улице.       Еще несколько минут, и она около дома Басса. Блэр поднялась наверх и стала обыскивать комнаты в поисках Чака. В спальне его нет, в столовой — тоже. Он обнаружился в кабинете, сидел там и, как ни в чем не бывало, перебирал какие-то бумаги. При виде яростного взгляда Уолдорф, брюнет встал и пронаблюдал за тем, как она быстро подходит к нему. Даже не подходит, а подлетает. — Блэр? — произносит он, но в ответ получает сильное жжение на щеке от руки Би. — Ты знал об этом! Ты знал, что меня выгнали из Йеля! — она кричит так, что содрогается весь дом, — Это все из-за тебя! Если бы не ты, я бы не допустила этого. Ты чертов кретин! Не умеешь любить, не умеешь страдать. Ты — бесчувственная сволочь Чак Басс, зависящая от денег и местных шлюх. Мечтаю забыть тот день, когда кинула на тебя свой взгляд!       После истерики девушка выходит за пределы комнаты. По ее щекам бегут слезы. Она не сдержалась первый раз в жизни. Забыла, какого это — чувствовать соленые дорожки, которые чуть обжигают нежную кожу. Забыла, какого чувствовать себя никем. Хотя нет, она не забыла, она узнала. Ведь это же королева Би. Под ее ногами скелеты учениц и недоброжелателей, а сейчас она сама растоптана и находится под начищенными туфлями Басса.       Уолдорф заходит в комнату Чака и сразу же утыкается в шелковистые простыни. Она разбита, унижена, сломлена. Что скажет ее мать, что подумает свита? Девушка превращается в кусок пустоты. И это дьявольски ужасно осознавать, ведь усилий даже не потребовалось, чтобы разрушить все.       Слезы перестали литься только через час. А она все так же разбросано лежала на кровати. Шаги, не предвещающие ничего хорошего, раздались около уха. Но ей было плевать, Блэр не повела даже носом. Чужое тело село рядом с ней, и рука аккуратно поправила выбившиеся локоны. — Блэр, мы попытаемся вновь наладить все, что сломали, — хрупкий голос Эс раздался из-за спины, — Завтра мы отвезем тебя домой и больше не потревожим. Никто из нас. Ты и так сильно намучилась, — блондинка провела рукой по плечу и тихо ушла.       Шатенка добилась своего, но от этого не становилось легче. Ведь ее предала та, кому она верила. Разрушилось то, что любила. И завтра она поедет туда, где ее никто не ждет. Уныние и ужас. Больше ничего…