***
Город горел яркими огнями и и был полон жизни. Дома, здания — все светилось от такого количества ламп и фонарей. Он будто кричал, кричал о себе, о своих жителях, которые никогда не спят. Город будоражил людей, заставляя наслаждаться его вечерней красой. И это было, есть и будет самым прекрасным чудом. У шатенки заблестели глаза. Она так близка к родному теплу. Еще несколько километров отделяют ее от мягкой постели в своем доме. Как жаль, что она не попадет туда сегодня, и ей снова придется делить кровать с Чаком. С таким самовлюбленном и извращенным Чаком. Впрочем, эти черты уже не так отталкивали ее, как в первый раз. Она привыкла к нему. Но если бы ей пришлось выбирать в данный момент, между ним и собой, выбор был бы очевиден. Еще пару часов, и они едут по освещенным дорогам в личном лимузине Чака, который встретил их прямо в аэропорту. Печально было то, что они находились не в самом Нью-Йорке, а в укрытии в Нью-Хейвене. Пусть это и разные города, там все равно чувствовалась атмосфера университета. И боже, там же их общежитие. Можно сказать, частичка дома. Блэр точно знает, что как только прилетит, первым делом поедет в университет на занятия. Ну, по крайней мере, она в этом уверена. Жаль, что пока она не знает всей правды. Они вошли в квартиру, уже такую знакомую и привычную. Столовая, огромная лестница, ведущая на второй этаж, многочисленные комнаты. Но как бы Блэр ни сопротивлялась, ей придется жить с дьяволом в одной постели. Это звучало ужасно. — Идем, я покажу тебя комнату, — произнес Чак. Блэр поплелась за парнем наверх. Она несла с собой небольшой чемодан и сумку. Вещей было немного, и все были куплены им. Хоть что-то приятное было от этого человека. Брюнет выполнял свои обещания. В первые дни он пообещал дизайнерскую одежду, и она есть. Но так же он заикнулся о свободе. Возможно, когда-нибудь Басс осмелится подарить ей и ее. Парень распахнул дверь, и перед девушкой предстала комната, пугающая своей идеальностью и, в то же время, ожесточенностью. Она была довольно просторна, с большой кроватью, и это уже настораживало шатенку. Сколько шлюх стонали на этих простынях, нельзя сосчитать на пальцах. Далее ее привлекло большое зеркало. Она всегда любила отражающие поверхности, ведь она была идеальной, и рассматривать себя в них было для нее чем-то прекрасным. Комната была изумительной. Стильной и устроенной со вкусом. Она бы жила здесь, но только не по соседству с Бассом. — Проходи, стеснение ни к чему, — девушка шагнула вперед и поставила вещи на пол. — Здесь мило, неуверенно высказалась Блэр, — Но раз ты уже мне более-менее доверяешь, может, разрешишь мне жить хотя бы в соседней комнате? — Я обдумаю это предложение, но так как сейчас уже поздно, тебе придется спать здесь. Я не настроен принимать решения сегодня. Фыркнув, девушка достала из чемодана красную ночнушку из Рио и любимый прозрачный халат. Она недовольно осмотрелась и прожгла взглядом Чака. — И где мне переодеваться, если ты все время будешь здесь? — в ответ она получила лишь хищную ухмылку, — Чак, я серьезно. Выйди хотя бы на пять минут. — За последнюю ночь в Рио-де-Жанейро я насмотрелся на тебя, так что радуйся, — он с таким же выражением лица вышел из комнаты, оставляя девушку наедине с собой. Шатенка вспомнила все, что происходило вчера. Как он был близко к ней, как она напилась, как ходила перед ним в одном белье, и, знаете, ей не было стыдно. Может, лишь за то, что повелась на него. Сейчас она притягивала его, как магнитом, хотя сама пыталась отталкивать его. Между ними до сих пор не было ничего, кроме ненависти и, может быть, капельки страсти, что накаляло атмосферу. Она переоделась и легла на кровать. Сон уже овладевал ею, и она закрыла глаза. Но даже сквозь сон Би слышала, как в помещение заходит Чак. Сквозь чуть приоткрытые глаза, видела, как он снимает пиджак, рубашку и кладет все на небольшой пуф, стоящий около кровати. Повернувшись к ней лицом, брюнет замечает, что девушка наблюдает за ним, но он продолжает, надевая на тело халат. — Я думал, ты уже спишь, — шепотом, зная, что все в доме уже спят, произносит Басс. — Мне не спится, — он понимающе кивает головой и ложится рядом с Блэр. — Я тоже не хочу спать. Она смотрит в его глаза цвета корицы, моргает и вновь утопает в них. Сейчас так тепло. Тепло не только физически, но и внутренне, что очень странно. — Может, поговорим? Я ничего о тебе не знаю, кроме адреса и университета. — Не знаю. О чем? — О жизни. С кем живешь, чем занимаешься? — Мне странно слышать такую заинтересованность в голосе Чарльза Басса, — она издает тихий и нелепый смешок, что заставляет парня тоже улыбнуться, — Я живу со своей нянькой. Моя мать работает в Париже, живет там со своим новым мужем. Ей не хватает времени позвонить мне, она слишком занята тем, что придумывает новые эскизы для платьев. Променяла меня на, так сказать, нитку с иголкой. — А где твой отец? — Он… — Блэр была не приятна эта тема, ну, раз она уже началась: — Он ушел от нас к мужчине. После этого мама впала в депрессию, затем улетела в другой город, где вышла замуж, ничего мне не сказав. Мы с ней редко видимся, редко общаемся. Поэтому я не удивлена, что она не ищет меня, — шатенка тяжело вздохнула, — Ну а где твоя семья? Чак замешкался. Это было болезненным обсуждением для них двоих, но оба решили продолжить. — Моя семья — это Серена. Теперь только она. Мать умерла, когда я родился, а отец лично умер для меня. Это сложно… — Чак склонил голову. — Слушай, ты всегда будешь чувствовать себя ненужным до тех пор, пока не обретешь семью. Она всегда поддержит тебя и поймет. Кроме них, тебя никто так сильно не полюбит. У тебя есть Эс, есть Джи. Это уже многое. Я вижу их, я знаю, что они не бросят тебя. Бросить человека, которого любишь, невозможно. — Ты в этом так уверена? Вопрос загнал Уолдорф в тупик. Она сразу же вспомнила Картера. Ведь он любил ее, и она любила его, а затем все пошло прахом. Но почему? Этот вопрос остается актуальным до сих пор. Но сейчас ей нужно ответить, ведь люди тоже попадаются разные. Не все они с характером Бейзена. — Да. — Тогда почему ты еще девственница? — Потому что я еще не нашла того, кого полюблю, — Блэр вновь заглянула в глаза Басса. — Ладно, давай закроем эту тему. — Ладно, — она отвернулась от парня. Спустя какое-то время Би все еще лежала с открытыми глазами. Этот разговор разбудил что-то новое в ней. Сочувствие. Ей стало жалко его, ведь оказалось, жизнь шатенки не самая худшая. Бывает, куда хлеще. — Чак? — шепотом позвала Уолдорф. — Да? — Обними меня. Басс очень удивился. Та, которая питает к нему лишь ненависть, готова раствориться в его объятиях. Он аккуратно обхватывает талию Блэр и притягивает ее к себе. Глаза сразу же закрываются от нежности. И теперь сон ловит их, и они поддаются его искушению. Возможно, они пожалеют об этом, но точно не сейчас.«Откровение- хороший признак»
20 октября 2013 г. в 16:04
Долгий-долгий перелет. Как же они устали! Да, устали сидеть на мягких обивках частного самолета в окружении стюардесс, которые выполняют любую прихоть и каждый каприз, ведь даже это порой надоедает. Иметь власть в своих руках — дело муторное и ответственное. Все они всегда считали так и верили этому.
Обстановка была приличной и спокойной. Эс сидела в конце салона с Джи и о чем-то беседовала. Айви тоже была там и благополучно читала. Чак погрузился в сон, а Блэр просто сидела и наблюдала за небольшими облаками, которые витали в воздухе.
Неужели она окажется в своем любимом Нью-Йорке? Неужели она, может быть, сможет увидеть мать и любимую служанку? Неужели она прошла часть этого испытания? На последние два вопроса ответы еще не даны, но она надеется вскоре получить их. Надеется и верит всем своим, пусть и холодным, но сердцем.
Черт, сегодня уже среда. Меньше чем через неделю состоится маскарад в честь окончания первого года. Но вряд ли Би сможет присутствовать на торжестве, ведь поводок не может тянуться так далеко.
Шатенка не знала, какие проблемы ожидают ее в Нью-Йорке. Мама, Йель, репутация — всё покатится вниз по наклонной, и она ничего не сможет сделать, просто будет наблюдать за всем этим свысока.
Она услышала тихий шорох сбоку, оттуда, где спал Чак. На этот раз он выбрал более выгодное место. Отсюда парень мог контролировать каждое ее движение, взгляд. Даже когда спал, он мог в любой момент проснутся и увидеть, чем она занимается. Хотя чем тут можно заниматься? Под ними несколько километров бездны.
Брюнет, тем временем, вспоминал первый полет с ней. На этот раз Блэр была покладистей и уравновешенней. Или она смягчилась к Бассу, или же на нее все еще действует похмелье, хотя прошло уже несколько часов сна назад.
— Ты даже не спала? — потянувшись, спросил шатенку Чак.
— Я выспалась за вчерашний вечер и сегодняшнюю ночь. Мне этого более чем достаточно, — она перевела дыхание и вновь заглянула в иллюминатор, — Что ты собираешься делать, когда мы приедем в Нью-Йорк?
— Пока не знаю. Точно могу сказать, что мы снимем деньги.
— А что будет с нами? — она посмотрела прямо ему в глаза.
— С кем это "с нами"?
— Ну, со мной и Айви.
— А, Айви, — парень призадумался, он вообще забыл о этой особе, — Ну, если все уже более-менее устаканилось, вы сможете выходить за пределы дома.
— О да, это круто, — саркастически произнесла девушка.
Как Чак ни пытался, этой свободы не было достаточно, тем более если ее делить на двоих. Она была уверена, Басс будет таскаться с ней везде или же приставит к ней Серену, в то время как Айви будет свободно гулять по Центральному парку и попивать кофе из Старбакса, не замечая никаких перемен в своей и так насыщенной жизни.
— А жить? — тихо спросила Уолдорф, тем самым загоняя парня в тупик, — Можно ли мне будет жить?
— Да, — будучи не совсем уверенным в своем решении, Чак всё же ответил твёрдо, — Только со мной в одной комнате. Ты же помнишь о нашем договоре?
— Этот договор заключил ты, причем сам с собой. Меня ты включил туда, как какую-то вещь. И вообще, это не договор, а наказание.
— Если бы это было наказание, думаешь, я бы так вежливо общался с тобой? Думаешь, я бы так редко прикасался к тебе? Или же считаешь, что тогда я оставил бы твои нервы в покое? Брось Би, все знают, что наказания у Чака Басса проходят совсем другими методами, — он взглянул на золотые часы, которые блестели у него на запястье, — Уже одиннадцать часов вечера. Скоро должны приземлиться.
— Да, я знаю, — шепотом промолвила Блэр, — Я уже вижу Нью-Йорк.