Ни тоски, ни любви, ни печали,
ни тревоги, ни боли в груди,
будто целая жизнь за плечами
и всего полчаса впереди.
Иосиф Бродский
Бу́дущее — гипотетический отрезок линии времени, множество событий, которые ещё не произошли, но могут произойти. Ну, это, конечно, по мнению словарей. Теперь для Герды будущее — это время, когда она потеряет всё. Это не завтра, не послезавтра, это не скоро. Но сердце бьётся так, будто это произойдёт с минуты на минуту. «Герда! Ох, Святые! Что случилось?» — взволнованно прошептала Рахиль, обнимая подругу, но она молчала. В её голове до сих пор мелькали: сгоревшая библиотека, девушка с её лицом и разрушенный дом. Она бы хотела сказать, что всё в порядке, но, во-первых, совсем не в порядке, а, во-вторых, она не могла и слова выдавить. Картинки прокручивались в голове, не переставая. С каждым новым разом всё быстрее, превращаясь в страшную смесь звуков и красок, они распадались на тысячи осколков и больно кололи под кожей. Герде было жаль. Но она пронеслась мимо подруги, чуть не задев вазу, стоявшую на полке у входа. Бедная Рахиль и моргнуть не успела, но проводила подругу печальным взглядом. А та просто продолжила работать, ничего не объяснив и не сказав больше ни слова. Остаток дня без чувств и мыслей, сухо отвечая и рассказывая о чём-то посетителям, она стояла, кивала и потом тихо ушла. Как ни старались, ничего не узнали. Не выведали, в чём дело.***
Казалось, Герда потеряла рассудок. Она бежала со всех ног сквозь поле, не замечая ничего вокруг. Ни нежного неба, ни золотой дороги, ни птиц, ни-че-го. Белёсые волосы, заплетённые в тугую косу, растрепались и теперь жили своей жизнью. Бессмысленный побег из библиотеки закончился прям посередине дороги: Герда пришла в себя, остановилась и начала судорожно глотать ртом воздух, приземляясь в густую траву. «Что это за чёрт возьми?! — слегка дрожащим голосом выдохнула девушка. — Ничего не понимаю…» Проведя несколько секунд в раздумьях и наконец что-то для себя решив, Герда обвела взглядом округу, в этот миг её зрачки расширились, и она артистично кашлянула, правда скрыть этим своё положение не получилось. Перед ней стоял мужчина и смотрел на неё как на дуру.***
Посуда гремела, все разговаривали и смеялись, приятный запах проходил сквозь столы, лавки и вызывал аппетит. Было шумно, чувствовалась жизнь. — Ну что за вечер?! — блаженно произнесла Саша, заваливаясь на стул и с аппетитом поглядывая на тарелку с рагу. — После утренней жары ветерок кажется воистину божественным, — подхватил Жан, присаживаясь рядом с подругой. — Прям как я. — Ты больше на жару похож, такой же душный, — закатил глаза Эрен, только вошедший в столовую. — Как остроумно. — Ребята! Давайте лучше спокойно покушаем? — пытался помирить их Армин. — Да уж поостроумнее тебя, — Эрен скрестил руки на груди, полностью проигнорировав призыв друга, и подошёл к Жану. — А ну прекратили! — Микаса, почувствовав войну, потянула обоих за уши. — Будете ссориться друг с другом, пока никто не видит, а сейчас идите молча есть. Под натиском стального взгляда парни сдались и вернулись за стол. Неповиновение в этом случае опасно для здоровья. Саша с большой скоростью поедала блюдо, Конни чуть не плюхнулся лицом в тарелку, задремал, Эрен и Жан все ещё обменивались скептичными взглядами, Микаса спокойно ела, не обращая на них внимания, как и Армин. На несколько секунд воцарилось неловкое молчание, пока его в пух и прах не разбили голоса за соседним столиком: — Надо же, чуть не испортили такой вечер! — Да ладно, зато у нас, наконец, свободное время появилось. Ребят, не хотите вместе сходить куда-нибудь? — Да, точно! — Отличная идея! Я за, но сначала зайду в комнату и пару дел сделаю. — А вот я пас. Хочу отдохнуть в кое-то веки. — Может, нам тоже собраться вместе и повеселиться? — обратился к друзьям Конни, взмахнув ложкой так, что чуть не опрокинул тарелку. Затем, конечно, последовал многозначительный «ой». — И вправду, почему бы и нет? Не так часто появляются заслуженные свободные вечера, — Саша поддержала идею. — Я бы тоже сходил, — Эрен вышел из ступора и сказал пару слов. — Тогда и я пойду, — Микаса в ответ получила нечитаемый взгляд Эрена, но проигнорировала это. — Отлично! Тогда кто захочет, встречаемся через час у выхода из корпуса, — неожиданно Армин перехватил «организаторскую» инициативу в свои руки.***
Ну что за вечер?! Не отличающийся от остальной серой массы. Леви, как всегда, сидел за письменным столом в своём кабинете и заполнял бумаги. В помещении царил абсолютный порядок, и когда он только успевал его наводить? Справа лежала стопка с заполненными бумагами, а слева — та, с которой ещё придётся поработать. Из-за невыносимой духоты сегодня особенно тянуло в сон. Действительно, надо бы поспать, но сначала дела. Немного осталось, даже удивительно, как это немного? Стрелки отбивали ритм, жара постепенно сменилась на комфортную температуру, а обнаглевшие лучи продирались сквозь облака и оконное стекло. Часы шли. И через время работа с бумагами была окончена. Леви уже и не помнил, когда ему в последний раз выпадал свободный вечер. А всё эти бесконечные бумаги и отчёты. Да ради чего? Это обычная фикция, бессмыслица. Зато ежедневная. Эрвин каждый день заходил к нему и с радостной миной протягивал очередную партию, Леви в ответ лишь томно вздыхал. Он хотел немного отдохнуть, скажем так, на несколько недель вперёд. Сон никак не шёл, было ощущение незавершённости, как будто не хватало чего-то очень важного. Организм явно не привык к свободному времени и обыкновенному отдыху. Что ж, похоже, заснуть сейчас не выйдет. Леви решил сбежать, пока кое-кто не объявился с новыми поручениями. Кажется, Эрвин просил заглянуть в библиотеку и найти материалы по одной теме. Это не горит, однако времени всё равно предостаточно. Послышался раздражённый вздох, скрип кровати, затем пола, а после дверь с шумом закрылась. В этих местах безумно красиво. Нигде больше не увидеть подобное. Дорога в библиотеку выглядела как путь в таинственное место, вот уж действительно в тему. Как будто между хранилищем книг и городом стоит невидимая стена, которая меняет всё вокруг. Умиротворяюще и спокойно, редкие деревья колышутся на свежем ветру, а колосья на полях блаженно раскачиваются из стороны в сторону. Солнце уже уходило за горизонт. Штаб разведки находился не так далеко от библиотеки, а уж от полей тем более, буквально полчаса ходьбы в размеренном темпе. Казалось бы, Леви уже не удивить такими пейзажами, несмотря на то, что подобного не встретишь в Подземном городе. Там из красот — максимум песок. За стенами вот по-другому, Леви был там много раз, повидал на своём веку много захватывающих душу видов, что теперь на это как-то всё равно, да и толком некогда любоваться. Однако, в те моменты, когда он находится здесь, всё внутри на секунду замирает, меняется. Он приходил сюда не раз, как будто с каждым новым посещением это место становится ещё волшебнее и прекраснее, оно единственное дарит столько чувств, пусть и ненадолго. Пока Леви спокойно шагал по дороге, его взгляд зацепился за фигуру, несущуюся сквозь колосья. Он бы хотел подумать: «Что за ебанутая?», — но настроение сегодня не располагало к этому. Ну, бегает человек, ну и ладно. Серьезно, с кем не бывает? Вот только Леви не смог промолчать. Он застал её не в самом лучшем состоянии. Как можно было не заметить человека, что в упор смотрит на тебя уже секунд тридцать? Его не особо волновало, что с ней, впору было бы просто пройти мимо, но скомканный вопрос вырвался сам по себе: — Отдохнуть упала? Девушка глупо кашлянула, но ответила: — Да вот, устала бегать, решила присесть. Леви позабавила эта ситуация, он слегка ухмыльнулся уголком губ и пошёл дальше, напоследок бросив: — У тебя хорошая выносливость. Но вот с внимательностью беда. Герда осторожно встала и отряхнула подол юбки от всякой пыли и травы. А когда оторвала взгляд от платья, то слегка удивилась: — А вы вот снизу выше казались. Леви лишь цокнул и развернулся. Он шёл вперёд, и его силуэт становился всё меньше и меньше, пока вовсе не исчез вдали. Герда сразу поняла, куда он идёт, по этой дороге можно добраться лишь до одного места. До того самого. До её места. Но теперь она вновь осталась одна, наедине со своими мыслями. Ей вдруг стало до одури смешно, прям до слез: «Боже, как неловко».