Нежная стена

— Отвратительная идея. Пит спокойно размешивает ложечкой остатки сахара в своём кофе, стирает маленькую каплю с ободка белой фарфоровой чашки, и поднимает взгляд на пышущего раздражением Вегаса. — Почему? — Потому что я убью психолога, — убеждённо говорит тот, совершенно не рисуясь. Пит верит ему. — Я жив. — Ты…другое дело. Но я не позволю какому-то постороннему типу топтаться у меня в голове и рассказывать, как надо жить. Я это уже проходил. Пит вздыхает. Он знал, что уговорить Вегаса на посещение терапии — задача не из лёгких. Не говоря уже о том, чтобы найти врача, общение с которым не вызвало бы дальнейших проблем с законом. У второй семьи психологов не было отродясь. Искать кого-то на стороне — самоубийственно и долго. А значит… — …не говоря уже о том, что это мозгоправ главной семьи, — сердито заканчивает Вегас и хватает бокал, осушая его залпом. Давится, естественно. Пит похлопывает его по спине. Конечно, сдохнуть, подавившись слишком большой порцией Шардоне — это вполне в духе Вегаса. Однако, Пит не намерен отпускать его от себя в ближайшем будущем … — Он не посмеет нарушать врачебную тайну. Вегас смеётся. — Да? Откуда у тебя такая уверенность? Они будут счастливы в случае чего использовать все мои слова против меня же. Любому человеку можно развязать язык, каким бы честным он ни был. Не знай я тебя, решил бы, что ты на них работаешь. — Это не так, — серьёзно говорит Пит. — Я знаю, знаю. Но Пит, как бы я тебя не любил… Нет. Я на это не пойду. — Я могу найти тебе психолога со стороны. — Со стороны, — с непередаваемым сарказмом повторяет Вегас, откидываясь на спинку стула и щурясь от солнца, проникающего на террасу, — Святой Пит, неужели ты уверовал в людей настолько, что потерял всякую осторожность? — Я понимаю риски. Но если ты наймёшь психолога в штат семьи, найдёшь кого-то верного, кто никогда не был замешан. И если будешь платить ему гораздо больше, чем платит главная семья, — тогда не должно возникнуть никаких проблем. Этот человек должен либо действительно хотеть помочь, либо быть напуганным последствиями своего возможного предательства. Уважение, страх и деньги. Разве не знакомая схема? — Мне это ни к чему, я уже сказал. — Вегас, — Пит накрывает его руку и наклоняется вперёд, заглядывая тому в глаза, — если тебе так неприятно говорить об этом, то забудь о себе. Так и быть. Но подумай о Макао. Улыбка Вегаса замирает. — А что Макао? Пит лишь устало вздыхает. Манипулирует ли он? Хороший вопрос. — Ты действительно думаешь, что для него всё…это прошло мимо? Что он ничего не знает о том, каково приходилось тебе? Он не слепой, Вегас. Не глухой. Макао иногда бывает невыносим, но он умный парень. К тому же, с характером. Я очень сомневаюсь, что воспитательные методы вашего отца его миновали. Вегас тяжело молчит. Кажется, Пит попал в точку. — Макао не согласится. — Просто спроси его. Если хочешь, я поговорю с н… — Нет! — Да, — раздаётся внезапно мальчишеский голос. Они оба поворачиваются к створкам балконной двери, у которых обнаруживается Макао собственной персоной. За последнее время он вытянулся и обрёл какие-то острые черты, став слегка похожим на брата. Особенно, когда вот так хмурится в нерешительности. — Что ты здесь забыл? — грубовато интересуется Вегас. — У меня сегодня нет занятий, — в тон ему отзывается Макао, не двигаясь с места. А потом переводит взгляд на Пита, — что, если я хочу попробовать, Пи? — Подслушивал… — тихо бормочет Вегас. Однако Питу до этого нет дела. Он широко улыбается и кивает, поднимаясь. — Это хорошо, Макао. Думаю, это будет полезно и для тебя, и для других. Когда я ходил к психологу, мне было нехорошо, страшно и неловко поначалу, — но теперь я понимаю, что могу быть собой без ощущения страха, вины или чего-то подобного… ты молодец. Макао улыбается. Пит скашивает глаза на Вегаса, который всё так же сидит, вплавившись в спинку плетёного кресла и скрестив руки на груди. Вид у него крайне недовольный… но Пит готов потерпеть. — Я, пожалуй, вас оставлю, — мягко говорит он, кивая Макао и пропуская его на своё место за столом, — потом поговорим, Нонг. Вегас… Тот поднимает глаза. — …я тебя люблю. — Свали. Пит ослепительно улыбается ему и, аккуратно прикрыв дверь, возвращается в кабинет, чтобы разобраться с оставшимися документами. Они взрослые мальчики. Не самые здоровые, не самые добрые, не самые честные. Но они друг друга любят. Так что когда Пит слышит громкие голоса и звук бьющейся посуды, он только откидывает чёлку с глаз и кидает взгляд на часы. До встречи ещё около двух часов, так что время есть. Он сосредотачивается на мелком заковыристом шрифте, изучает подписи, пересчитывает обещанные суммы… … … В два часа по полудни дверь его кабинета распахивается. — Что…? — Вы договорились? — щёки у Вегаса покраснели, и выглядит он слегка встрёпанным, стоя в дверном проёме и источая праведный гнев. — Что? Солнце, о чём ты… — Я спросил, — чеканит тот, — вы договорились убедить меня на эту идиотскую затею? Когда вы успели так спеться с этим мелким паршивцем? — О боже, у тебя паранойя. На черта мне договариваться с Макао о таких вещах? Мы же не в детском саду. Вегас, так вы… что-то решили? Тот шумно выдыхает и, сверкнув глазами, уносится в неизвестном направлении. Пит подозревает, что сегодня тренеру по рукопашному бою достанется особенно сильно. Когда сердитые шаги стихают в отдалении, в кабинет просовывается голова младшего. — Он ушёл? — Ушёл, — весело говорит Пит, — ну как? — Я буду играть в лакорнах, — уверенно заявляет Макао, опускаясь на небольшой диванчик, — и стану великим актёром. Когда меня вызовут на сцену произносить благодарственную речь, я упомяну тебя, Пи Пит, как человека, с которого начался мой талант. Пит фыркает. Макао улыбается. — Так… мне искать специалиста? Или нет? — всё же уточняет Пит. — Ищи. Он созреет — со временем. А пока можно просто платить врачу зарплату, чтобы он проверял наших телохранителей. — Обязательно. В перерывах между вашими сеансами. Макао приподнимает голову и смотрит на него в полнейшем изумлении. Пит поднимает бровь: — Что? — Но Пи… я думал… — Я тоже. Неужели ты считаешь, что работа с психологом требуется только твоему брату? Может и меньше, но тебе тоже. Так что вы будете встречаться два раза в неделю. Для начала. А потом можно будет сократить до одного. Макао прищуривается: — Ты уже нашёл врача, ведь так? Пит спокойно кивает, не видя никакого смысла продолжать этот фарс. Макао вскакивает, будто лопнувшая пружина. — Я расскажу Вегасу! — Мммм… нет. Потому что тогда я расскажу Вегасу, какой ты замечательный актёр. И что я сдал за тебя твой экзамен по праву. Пит испытующе смотрит на младшего, ожидая его действий. Тот топчется на месте, кусает губы и явно не знает, куда деть руки. Сердится. Смешно, ей богу. — Макао? — Что? — Я знаю, что тебе это тоже нужно, так что не делай из меня врага. Но ещё вот что: это действительно нужно и твоему брату тоже, понимаешь? Очень сильно. Нам всем, строго говоря. Иначе однажды мы все трое причиним друг другу непереносимую боль. Нонг тяжело вздыхает, но, кажется, расслабляется немного. Опустившись на кресло около стола, он беспокойно переставляет пепельницу, трёт пальцем пятнышко на какой-то папке. — Не делай так больше, Пи Пит, — говорит Макао, закусывая губу, — я не хочу ждать момента, когда ты снова меня проведёшь. Я хочу тебе верить. Пит тронут. Действительно, тронут. Он улыбается, и протягивает руку вперёд, оттопырив в сторону мизинец: — Эй, Нонг? Это в первый и последний раз, хорошо? В следующий раз никаких тайн. Давай… Макао слабо кивает и скрещивает свой мизинец с его. Оба улыбаются друг другу и Пит чувствует, как атмосфера в комнате сразу становится теплее. — Вот так. Но на сеансы ты всё-таки будешь ходить. — Ладно, — нехотя соглашается младший, — но если брат всё-таки узнает, то разозлится. — Не волнуйся. Я об этом позабочусь. Через две недели Макао заходит в светлую, просторную комнату на втором этаже и тихонько прикрывает за собой дверь. Через матовое дверное стекло видно, как он пожимает руку доктору Фаумнуайпол и оглядывается в поисках подушки поудобнее. Слышна тихая, невнятная речь… — Пошёл? — тихо спрашивает Пит у Вегаса, прильнувшего к двери. Тот слегка вздрагивает от неожиданности. — Пошёл. — Это хорошо. Он молодец. Тем более Пи Фа действительно хороший врач. — Кажется, так…посмотрим. Damn, я ничего не слышу, что они там говорят. Пит берёт Вегаса за руку и поднимает её к губам. — Думаю, он сам расскажет тебе позже. Или сможешь подслушать их в следующий раз. А пока что…помнишь, ты хотел сходить поесть пасту в тот итальянский ресторанчик? У нас есть время. Вегас смотрит на него подозрительно, однако всё же позволят Питу обнять себя за плечи и увести в сторону гаражей, где на привязи скучает мотоцикл. Через полтора месяца Вегас, будто настороженный кот, которого привезли в новую квартиру, аккуратно переступает порог кабинета. — Здравствуйте, доктор Фаумнуайпол, — говорит он, — я пришёл поговорить. Пит выходит из своего тайного убежища в тени коридора и, прислонившись к стене, вслушивается в неясные голоса за дверью. Точно. Отсюда же ничего не слышно. Нервно… очень, нервно. Однако, Пит улыбается и блаженно прикрывает глаза. Первый шаг самый сложный. Первый шаг сделан.