Уже наступило лето. Я по прежнему тренировался, да бы быть достойным моего вредного лиса-занпакто.
Наруто отдыхал дома у Урахары, взял отдых на 2 дня. Узумаки хотел наконец пробудить свой шикай. Его занпакто очень зловредный. Ему неведома пощада и спасает лишь тогда, когда моя жизнь на грани от смерти. Даже после этого, он мне кажется не таким злым и вредным, НОв душе он хороший друг. И мое намерения, даже не получение шикая (хотя и это тоже надо), а признание меня как хозяина. Этим подкреплялось мое желание, и оно не давало мне и не капли покоя. И эти месяца сложной работы, я думаю потратил не зря. Я допивал свой горячий зелёный чай, смотря в пустоту. Сделав решающий глоток, я сказал. — Пора работать! — Встав со стола и посмотрел на время. — 9:50… 10 минут на подготовку и я успею. Первым делом я начал готовить все к погружению в подсознание: постелил удобный ковер около недавно посаженное дерева, выпил воды и наконец принял позу для медитации. — Так… Ну что, вроде все готово. Можно спускаться. Я посмотрел на небо, будто бы наслаждаясь им последний раз. — Ну все, я пошел. Я закрыл глаза и очистил разум от ненужных, мешающих, мыслей. Опять… Я почувствовал то ощущение, когда вся твоя душа стекает в твое подсознание вместе с сознанием. Я оказался, вновь огромном лесу. — И снова я тут. Оглянувшись по сторонам, попытавшись отыскать какие-либо изменения в лесу, но все оказалось прежним. — Так и знал, что здесь нечему меняться. Спустившись вниз и пройдя все ступени лестницы, слева от меня оказалась уже не пустая комната, там уже находились большие шкафы с книгами. — Да… Не зря я ходил в библиотеку. Любые книги на любой вкус есть. Я подошёл к полке и достал тёмно-синюю книгу. «Портрет Дориана Грея» автор Оскар Уальд. — Слышал об этой книжке, но никак не доходили руки чтобы ее прочитать, может скоро и смогу, наверно… Я положил книгу обратно и пошел ещё глубже, к лису. И вот наконец, я был с ним лицом лицу. — Всё-таки ты пришел, хоть я тебе и сказал, что ты не достойный моего внимания пока не станешь силь… Ооо, а ты реально стал сильнее, с нашей последней встречи. Но вопрос в том, хватит ли тебе этого? — Сказал он зловеще улыбнувшись своей клыкастой пастью. — Лис! Я готов. Я хочу, чтобы ты наконец понял и признал меня! — Ну давай посмотрим, насколько твои слова имеют вес. — Лис встал на задние лапы. — Узри же. Вечную ненависть! — Хлопнул он передними лапами. — Что ты имеешь ввид… Не успел я оглянуться и я оказался в до боли знакомом месте, вызывающее лишь чувство отчаяния, злобы и боли. Это был переулок в моей родной деревне, где когда-то я не получил помощи от шиноби и мирных граждан, которые место помощи, наоборот избиваю меня. — Что? Где я? — Ты, еблан что-ли? Меня резко схватили за волосы. — Ай! Отпусти! — Ещё заплачь, чёртово отродье. Ты недостоин жить, лишь по воли хокаге ты жив. — Он ударил меня в лицо и отлетел назад на два метра. Он подошёл ко мне и плюнул в лицо. — Ты думал я закончил? Ха-ха-ха-ха-ха, как же ты заблуждаешься. Эй, парни, а ну-ка выбейте дурь из демона чтоб даже живого места не осталось! Ко мне подошли ещё два чунина. Они начали со всей силой бить меня ногами, плюясь в это время в меня. Это продолжалось очень долго, но вдруг ко мне подошёл какой-то жирдяй и ударил меня кулаком в живот. Я отлетел на несколько метров. Я начал харкаться кровью. Мое лицо было до безобразие изуродовано ударами чунинов. — Хватит с него, а то небось ещё сдохнет. Пошли, парни, уже глаза болят на это отродье смотреть. Не успел я отойти от ударов, как меня переместило ещё одно ненавистное мной место. Переулок трущоб, в которых я жил, где меня избивали и пырнули ножом. — Вот ебанный воришка и попался. Ты малолетний уебок, я тебя убью нахуй. Кто ворует у меня, тот не достоин жизни! Он ударил меня со всей силу в стену. — По-по-погодите я… — Что ты там базаришь, кусок говна. Ты нарываешься? Он взял меня за волосы и выкинул перед толпой бандитов с палками и железками — Давайте, парни, приступайте. Меня начали бить палками и железками. Я чувствовал как все мои кости ломаются, как мое тело стонало от боли. Я не мог сказать ни слова, я лишь кричал..... Очень много кричал, но желание жить, всё-таки пересилило желание умереть. Меня выкинули к их главарю. — Время тебя убивать, малолетний уебок. Он достал нож и сначала провел его по моему лицу. Я кричал от боли и от бессилия что-то сделать. Вскоре он нанес смертельный удар в живот и выкинул меня — Ну все пошлите, парни. Ещё минус. Я начал истекать кровью. Но опять переместился к чунинам и началась временная петля.***
Прошло… Прошло уже 400-сотая пытка меня или… Или 399? За все это время меня убивали и избивали разными способами. Разрезали живьем, выдергивали глаза вилками или кунаями. Разрезали язык, выдергивали его так медленно, что из глаз и носа шла кровь. Сували под ногти все самое большое и тупое — кунаи, зубочистки и самое противное — это железные лески, которые разрезали ноготь и сам палец пополам. Выдергивали ногти и пальцы на руках и ногах. Разрезали руки и ноги медленно и мучительно, что даже от криков моих из горла начинала идти кровь. Ломали нос. Выдергивали уши. Разрезали пах. Разрезали на пополам пах. Яйца доставали через некоторое время, секунд 10. Сила лиса иногда мне помогала, но ненадолго. За всю эту боль я понял и принимал… Понял что многие люди не такие за какого себя выдают, даже Урахара. У всех всегда есть свои цели. И моя ненависть к ним, которая была спустя 400 пыток была напрасной… Моя ненависть лишь часть меня, которая недостойна этих уже нелюдей. Ненависть эта моя темная сторона, которая будет проявляться всегда, не смотря ни на что и только я могу ее сдержать. Эти пытки показали всю правду и раскрыли глаза. Я изменился и изменился так, что теперь моя ненависть лишь под моим контролем. Моя ненависть станет силой, которую буду держать, только я! — Могу тебе похлопать. Ты выдержал больше недели под пытками. И уже по одному твоему виду видно. Ты, не сломался, а лишь переосмыслил все что ты испытал. Теперь ты достоин моего имени! Моей силы! Мое имя Курама. И я буду всегда поглощать твою ненависть в обмен на силу. Я вышел из подсознания. Была уже ранее утро другого дня. Я встал и смотрел на ранее темное небо с мыслью: «Я больше не буду таким, каким был прежде…»