***
Бумаги летели во все стороны. Ренард, отчаянно рывшийся на столе, перебирал всё, что можно и нельзя. — Да где же она?.. — вампир почти отчаялся, скидывая отчёты на пол за прошлый год. Документ не хотел находится, а новый печатать не было времени. Ренард озлобленно стукнул кулаком по столу, бегая глазами по одним и тем же строчкам. Он уже опаздывал, а Совет не любит ждать. Плюнув на всё, вампир взял остальную часть бумаг и уже собрался выйти, как на тумбочке возле кровати что-то упало. Мужчина обернулся и выдохнул с облегчением. Нужный документ лежал вообще не там, но слава Всевышнему, что хотя бы нашёлся. — Опаздываете, Ренард. — Сухим голосом отчеканил Советник, как только вампир зашёл в помещение. — Прошу прощения, господа, с бумагами творится полный хаос. — Лерон заправил волосы за ухо и подошёл с большому овальному столу. Он моментально почувствовал, как на него пялился Этьен, причём открыто, ухмыляясь. Ренард старался не обращать на это внимание. — На повестке дня: наше письмо было передано южному клану оборотней, ответа ожидаем в ближайшие дни. Западное крыло должно срочно получить надлежащий ремонт, потолки обваливаются, потрескавшиеся стены пропускают всё тепло, слуги постоянно жалуются и просят переселить их на время. Также, из замка за карьером за последний год ушло около двадцати вампиров. По предварительным данным — в отшельничество, но их Глава подозревает, что их похитили, хоть и весомых доказательств у него нет. Просит прислать лучшего охотника, не исключено вмешательство оборотней, — прочитав это предложение, Ренард нахмурился. Этот идиот приплетал оборотней в абсолютно любую ситуацию, будь то похищение или недостаток провизии. Покачав головой, вампир продолжил: — И последнее, люди всё ближе подбираются к нашим границам. Капитан просит как можно скорее решить этот вопрос и, если нужно, прислать ему больше боевых вампиров. — Всё же список конкретно поубавился, — Этьен зевнул, сверкая клыками. — Предлагаю начать с более важной проблемы, чем все вышеперечисленные. — С какой же? — изумлённо спросил один из Советников, поправляя монокль в левом глазу. —Всё озвученное так же должно решаться… — Решения здесь принимаю я, Советник Люмьер. — Этьен, не смотря на вампира, хищно улыбнулся, вставая из-за стола. — Оборотни не дают нам покоя уже какое десятилетие, столетие. Благодаря нашему миролюбивому секретарю, — мужчина посмотрел на Ренарда, — стало возможно успокоить нрав этих животных. Какие земли мы делим, Ренард? Лерон раскрыл карту на столе и поискал глазами их территорию. Обведя область пальцем, вампир оглядел всех Советников. — Небольшой город, прилегающий к берегу, за ним Высокую равнину и стык леса с ущельем. — Животные присвоили себе равнину, это мы выяснили. Нам нет смысла её захватывать, но всегда есть некоторое «но», господа, — мужчина подошёл к Ренарду и встал рядом с ним, небрежно тыкая пальцем в пролегающий между городом и землями тракт. — По этой дороге постоянно проезжают людские торговцы, путешественники и горожане. Там мы сможем лучше отлавливать наш обед, меньше лишних глаз и удобнее перевозить товар. Советники задумались. Причина для борьбы за эти земли была слабая, но, по крайней мере, имела смысл. Через полчаса непрерывных обсуждений Этьен раздражённо стал массировать виски. — Решим всё окончательно подсчётом голосов. — Вампир внимательно оглядел присутствующих, явно с каким-то секретным подтекстом смотря им в глаза. Несколько Советников переглянулись между собой. — Поднимите руки те, кто согласен за то, чтобы отобрать у зверей равнину. Наверное ты хотел сказать, дорогой Этьен, как ущемить оборотней, отнять всё, что у них есть, изгнать из леса, оттеснить на другой край земли, показать им всю свою власть и преимущество. В который раз Ренард убеждался, что это полнейший абсурд. Даже люди не объявляли друг другу полномасштабную войну из-за земли в несколько километров! Хотя, может, и объявляли, но не вели её чертовых пять столетий. Это не то, за что надо бороться, не то, в чём нужно проявлять силу. Каждое такое заседание напоминало стычку детей, решающих, какую палку отобрать у того или иного ребёнка, не входящих в группу. Они все здесь были зависимы от Этьена, плясали под его дудку. На каждого Советника у этого ублюдка был компромат, про каждого он знал чуть ли не расписание его дня. Совет соглашался почти с каждым абсурдным решением Ван Хельсинга, что злило Ренарда больше всего. Ему каким-то чудом удалось убедить их в переговорах, хотя вампир до сих пор не верил в свой успех. Эти могущественные старики, отжившие более шестисот лет, так низко пресмыкались перед мальчишкой. Смотреть было отвратительно, гадко и мерзко. Это общество законсервировалось в банке, крышка от которой застряла и не хотела открываться. Если раньше Лерон смог найти в себе силы противостоять, бороться, то сейчас всё оказалось бессмысленным. Это не его война. Уже нет. Все безоговорочно подняли руки вверх. Этьен удовлетворённо задрал голову, наблюдая, как Ренард записывает решение в блокнот. А затем всё это переносить в отчёт, создавать копии, собирать подписи… — Отлично. Посмотрим, насколько остроумными будут оборотни и что они нам предложат. — А теперь перейдём к ремонту замка. — Почти сразу же подал голос Ренард, складывая карту на столе. — Это вопрос касающийся нашего жилья, и игнорировать его сегодня — верх безрассудства. Если господин Этьен не желает обсуждать его, то всех недовольных слуг я лично сопровожу в его покои. Этьен расхохотался. От его железного смеха, смердящим высокомерием, по спине пробежали мурашки. Он несколько раз похлопал Ренарда по плечу, опираясь на него. Вампир хотел отстраниться, но мужчина не позволил, плотно сжав другой рукой руку. — Какой ты нетерпеливый, Рени, ну просто умора! По окончании Ренард спешил в свои покои. Нужно было как можно скорее убраться отсюда, пока не пришёл Этьен. Спрос за очевидный побег из-под его носа не останется безнаказанным, а потому нужно избегать его хотя бы до встречи с Ульвом. Распахнув дверь, вампир влетел внутрь, кидая бумаги на стол. На полу всё ещё валялись документы, некоторые книги и даже вещи. Лерон открыл шкаф, поднёс к нему лампу и стал оперативно перебирать одежду, кидая более подходящую на рядом стоящий стул. — Как невежливо с твоей стороны опять убегать, Рени, — зловеще протянул голубоглазый вампир позади, медленно натягивая на лицо ухмылку. — Ты ещё не получил своё наказание на прошлый раз. Ренард застыл. Лампа в руке дрогнула, из-за чего чуть не выпала. Лерон не двигался, сосредоточившись на слухе. В полумраке комнаты часть с входной дверью была практически не видна, лишь отбрасываемая тень на полу говорила о том, что там кто-то стоял. Этьен вышел из темноты, хищно облизывая губы. Будь Ренард человеком, тот бы уже точно его сожрал, даже не задумываясь. — Твоя наглость в последние года переходит все границы. Наверное стоит тебе напомнить, кто я. Этьен, воспользовавшись теневой скоростью, пересёк остаток комнаты и хотел было впечатать Ренарда в шкаф, как тот отскочил в сторону и на вампира посыпалась одежда. — Куда ты летал, Рени? Я искал тебя тогда. — Этьен, явно забавлявшийся ситуацией, одним движением смахнул вещи и повернул в сторону Лерона голову. — В замке тебя не было, в городе тоже. Неужели решил прогуляться по лесу? Ренард метнулся в сторону ванны, но Этьен успел раньше, вцепившись в плечи мужчины. На попытку вырваться вампир толкнул оппонента на пол, моментально сев сверху. — Мне доложили, что ты иногда покидаешь пределы замка без моего ведома. Завёл себе тайную подружку? Хотя, какие у тебя женщины, ты с другими мужчинами то еле справляешься. Он бесцеремонно начал водить руками по телу, расстёгивая пуговицы и забираясь под одежду. Крепкая хватка правой руки на шее не давала Ренарду ясно мыслить, воздуха в лёгких с каждым вдохом было всё меньше и меньше. Этьен припал губами к бледной коже и, наконец-то убрав руку от шеи, надавил обеими ладонями на плечи. Ренард извивался и шипел, пытался как-то ударить вампира ногами, но всё было тщетно. — Если продолжишь брыкаться, то я оставлю на тебе столько укусов, что ты себя в зеркале не узнаешь, — Этьен отстранился, смотря Ренарду в глаза с нездоровой искрой. — Ты ведь не любишь мои метки, мы условились, что ты не сопротивляясь будешь подчиняться мне, а я, в свою очередь, оставлю всё в чистом виде. Или ты забыл? — последний вопрос Этьен прорычал, смотря на ключицы. — Не надо, — прошептал Ренард, сжав губы в тонкую полоску. Этого нельзя допустить. Если бы Ульв увидел, то Ренард бы не простил себя. Этот оборотень стал для него тем, за кого бы вампир отдал свою жизнь не раздумывая. Стал смыслом. — Хороший мальчик, — сладко-ядовито произнёс Этьен, облизываясь. — Всегда бы так. Переместившись на кровать, вампир вновь прижал к ней Ренарда, начиная расстёгивать ширинку. Снова Лерон надевал маску равнодушия. Безразличия. Это было отвратительно до жути, до той грани, что Ренард сам себя ненавидел. Ненавидел за слабость, ненавидел за то, что не мог противостоять, не мог отказать. Вся его борьба почти сразу сошла на нет, просто вампир не заметил этого сразу. Но всему рано или поздно приходит конец. Сегодня этот раз станет последним. А для Этьена последним разом в жизни. Не то, чтобы Ренард всё решил, нужно было обсудить план с Ульвом… Но медлить больше нельзя. Слишком долго вампир бездействовал, чтобы теперь утонуть в течении, которое уносит его всё ближе к бездонному отчаянию, из которого потом нельзя выбраться. Приближение полнолуния ощущалось под кожей, будто покрываясь сыпью по всему телу. Ульв становился более возбуждённым, неуправляемым, бесконтрольным, но всё же в рассудке. Не одному Ульву, конечно, предстояло прожить целую ночь в облике зверя, ведомого лишь инстинктами и убивающего любую живность на пути, но что есть то есть. У женщин полнолуние проходило не так остро, скорее двухчасовым эффектом, чем аффектом неконтролируемого бешенства. Оборотень специально упорно гонялся за дичью до захода солнца, чтобы хоть как-то успокоить бушующую кровь. Пожалуй, это было впервые, когда Ульв хотел побольше поговорить с Ренардом, узнать обстановку и дела. Обрыв, ставший настолько привычным, теперь вызывал особые чувства. Каждый раз, ступая по этой мягкой, шелестящей траве, подставляя лицо разрывающему пространство потоку воздуха с равнин, вдыхая частички блаженного запаха вампира, оставшихся здесь после всех встреч, хотелось остаться здесь навсегда. Закатившийся за горы жёлтый блин сменился почти круглым голубым, озаряя собой потемневшее небо. Когда они встречались, звёзды казались особо красивыми, блестели ярче. — Я не опоздал? — Ренард, вышедший из тени деревьев, заправил прядь волос за ухо. — Ты как раз вовремя, — Ульв улыбнулся во весь рот, смотря на вампира. — Я пришёл буквально только что. — Это хорошо. Ренард тихо подошёл, складывая руки за спиной. Ощущаемая холодность насторожила оборотня, а запах внутренних переживаний скребся по чужой душе. Ульв присел, внимательнее обнюхивая мужчину. — Как в клане отнеслись к нашему посланию? — вампир, решивший начать издалека, слегка повёл плечами. — Я боялся, что нашего посыльного в клочья разорвут. — К счастью, ваш посыльный остался жив. А к посланию… — Оборотень на мгновение задумался, отвлекаясь. — Никто не успел ничего сказать, ведь я убедил их пойти на собрание первым! — Ты? — Ренард удивлённо посмотрел на мужчину, немного улыбаясь. — Видимо эти события коснулись всех без исключения. — Ну, мне не безразлична судьба нашего клана. И если мы хотим добиться мира, то нужно двигаться навстречу друг другу, пусть и малыми шагами. — Ульв горделиво поднял голову, вставая в позу. — Честно, я удивился не меньше о вашем предложении. Ты уломал Совет! Вот это по-настоящему сильно. — Не преуменьшай свои заслуги, мне хватило лишь переговоров. — Вампир шумно выдохнул и приблизился к оборотню, обнимая того со спины. — Скоро всё измениться. — Произнёс он уже совсем другим голосом, более открытым и слабым. Усталым. Ульв накрыл своими большими ладонями руки вампира и наклонил голову чуть вбок, соприкасаясь с его головой. Их взгляды были устремлены на горизонт, на возвышающиеся вдалеке горы, за которыми были неизвестные им земли. — В лучшую сторону? — Смотря что ты подразумеваешь под лучшей стороной. — Вампир постоял так ещё какое-то время и отстранился, начиная поглаживать волосы оборотня. — На вампирской стороне ничего не изменится. Может, незначительно. Я больше не хочу иметь к ней никакого отношения. — Но… — Ульв, давай уйдём. Голос Ренарда будто надломился. Мужчина замер, его руки мелко дрожали, и он убрал их за спину, отходя от оборотня. Ульв осторожно взял вампира за плечи и заглянул в глаза. Он смотрел долго, пытался проникнуть глубже в душу, достать до самой сути. Всё вокруг застыло в безмолвной тишине. Ни одно насекомое не подавало признаков жизни, ни одна ночная птица не пролетала мимо. Даже ветер затих, проносясь где-то внизу, возле реки. — С одним условием. — Стоп, что? — Ренарда будто вывели из транса. Он покрутил головой, тоже хватаясь за руки Ульва. — Ты согласен уйти? А как же клан? Я произнёс не подумав, я… даже не надеялся, что… что… — Что я всё брошу ради нашей свободы? — Ульв улыбнулся, качая головой. — Я предполагал нечто подобное. Всё же уход из клана из-за моей любви к тебе не такая уж и большая цена. И она оправдана. Я готов расплатиться. — Я не позволю тебе бросить стаю ради такого, как я, — прохрипел Ренард, упёрся руками в грудь мужчины и отвёл глаза в землю. — Оборотни — клановые существа, ты не сможешь жить вдали от семьи… Я этого не стою, нет… — Мы опять начинаем всё с начала? — Ульв нахмурился, сильнее прижимая вампира к себе. —Когда ты, мать твою, наконец-то поймёшь, что я готов на всё что угодно ради тебя? И ты снова строишь из себя труса, не желая признавать очевидного! Прекрати останавливаться в шаге от достигнутого, уже поздно поворачивать назад, мышонок! Уход из клана ничто по сравнению с тем, если я потеряю тебя… В этих жёлтых, наполненных чувствами глазах виднелось отражение души. Ренард увидел там боль, нестерпимую тоску и ярость. Ульв смотрел так жалобно, но не теряя во взгляде надежду. Он сжал плечи вампира настолько сильно, что, вероятно, там останутся следы. Вампир всхлипнул, чувствуя, как глаза заволакивались мокрой пеленой. Этот оборотень творил необъяснимое, убеждал в неубеждаемом и всегда, всегда шёл напролом, ломая любую стену, если её нельзя было обойти или убрать. Почему он так старается, за что хватается? Что такого есть в Ренарде, ради чего бы этот волк пошёл на всё? Бросил бы что угодно не раздумывая, лишь бы быть вместе?Любовь? Что ж, она самая.
— Ты не понимаешь, Ульв. Существуют последствия, и обратного пути уже не будет. — Ренард держался как мог, запрокинув голову слегка вверх. — Если мы уйдём, то больше никогда не сможем вернуться, ты не сможешь увидеть семью. И всё из-за меня. — Меня ничто не держит в клане. Безусловно, я буду скучать… Но я не прощу себя, если не уйду с тобой. — Какой же ты идиот. — На выдохе сказал вампир дрогнувшим голосом, когда солёная слеза покатилась по его щеке. Оборотень вплёл пальцы в волосы вампира и притянул того к себе, жадно целуя в губы. Он больше не мог терпеть, не мог смотреть на эти душераздирающие слёзы, которые видел у Ренарда впервые. Вампиры бесчувственны? Ульв с уверенностью мог опровергнуть этот факт. Ренард охотно ответил на поцелуй, кое-как подавляя свои всхлипы. Ему просто не верилось в то, что всё это происходит на самом деле, происходит именно с ним. После стольких унижений Ренарда всё ещё любили, всё ещё терпели, всё ещё хотели. — Прости, мне… сложно сдерживаться, — Ульв, тяжело дыша, еле отстранился. — Не сдерживайся. — Уверенно произнёс вампир, поглаживая щетинистую, колкую щёку. Оборотень шумно выдохнул и в момент повалил Ренарда на землю, чуть ли не вгрызаясь в его нежную шею. Вампир охнул, обвивая Ульва руками. Вся бушующая страсть накалилась до предела, возбуждение окатило с головой, из-за чего весь внешний мир переставал существовать. Ренард подавался мужчине навстречу, слегка подрагивал от каждого прикосновения этих горячих ладоней, что заставляли его кровь кипеть. В этот раз Ульв не церемонился: стянул с вампира плащ, практически порвал белую рубашку, наспех снял с них обоих штаны. Всё происходило одновременно хаотично и так слаженно, без единой запинки, без какого-то неловкого случайного столкновения. Оборотень нахально проникал в чужой рот, чуть ли не сплетаясь с вампиром языками. Рукой, на которой от переполняющего возбуждения слегка отросли когти, он провёл от ключиц до живота, оставляя едва видимые царапины. Ренард выгнулся навстречу, вплетая пальцы в пушистую шевелюру. Ульв резко отстранился и припал губами к вампирской груди, шумно вдыхая чужеродный запах. Он чувствовал недавнее едкое прикосновение Этьена, которое расползалось по чужой коже. Каждая частичка Ренарда принадлежала только ему, Ульву: эти белоснежные ноги, изящные руки, мягкое, податливое под ним тело, бездонные алые глаза, в которых оборотень растворялся. Но сегодня он не станет возмущаться, говорить, что почуял отвратительный, тошнотворный аромат соперника, угрозы. Сегодня Ренард станет пахнуть по-другому. Ульв посмотрел на вампира, не отрываясь от груди. Ренард хотел было сказать что-то, явно подозревая, о чём сейчас начнёт оборотень, но мужчина лишь улыбнулся, проводя своим языком от середины грудной клетки до живота. — Ты действительно не злишься? — с чувством вины произносит вампир, приподнимаясь на локте. — Я… пытался смыть запах как мог, н-но у меня не получилось. — Тебе не нужно беспокоиться об этом, мышонок, — Ульв хищно облизнул губы, притягивая обе ноги вампира ближе и приподнимая их в воздухе. — Сейчас тут ты, я и эта прекрасная луна, благодаря которой я вижу того, кто дорог мне больше всего в этой жизни. Они снова слились в страстном поцелуе, прижимаясь друг к другу как можно ближе. Пылающее жаром тело оборотня обжигало, и из-за этого кружилась голова, а в висках пульсировало. Лизнув щёку вампира, Ульв прильнул к его волосам и глубоко вдохнул, издавая приглушённый рык. Всё его естество кричало, чтобы он не сдерживался, выпустил своего зверя наружу, но Ренард знал, что Ульв не мог. Если бы тот потерял над собой контроль, то никакими уговорами его остановить бы не получилось. Это был бы не Ульв, а голодный волк, жаждущий утолить естественные потребности любым способом. При одной мысли об этом по спине пробегали мурашки, а пальцы на руках непроизвольно сжимались. Ренард протяжно застонал, когда Ульв, опустив ладонь ниже, сжал его член, надавливая большим пальцем на головку. Эти огрубевшие ладони двигались так плавно, постепенно наращивая темп, что у Ренарда на какое-то время перехватило дыхание. Ему не хватало этих прикосновений, пусть они и не виделись чуть больше недели. Вампир откинул голову назад, а Ульв, переплетая левой рукой их пальцы, очертил языком область соска. Как только до его ушей донёсся возбуждённый вздох, оборотень удовлетворённо прикрыл глаза. Скользнув кончиком языка по соску, Ульв обхватил его зубами, слегка прикусывая. Всё, что оставалось вампиру, так это сжать волосы на затылке оборотня, приоткрывая рот от наслаждения. То же самое Ульв проделал и с другим соском, а затем отстранился, держа вампира за колени в его ногах. Он любовался проделанной работой, наблюдал за каждым нетерпеливым движением и этими пылающими желанием глазами. Не медля больше ни секунды, оборотень ухмыльнулся и устроился поудобнее, проводя себе по члену внушительных размеров ладонью. — Надеюсь, с прошлого раза тебя не нужно подготавливать? — Ульв, не разрывая взгляд, приподнял чужую ногу и скользнул губами по внешней стороне бедра. — Ты можешь уже вставить? — недовольно прорычал Ренард, двигаясь бёдрами навстречу. То, что Ульв тянул, тем более в таком состоянии, было впервые. Обычно всё происходило страстно, не останавливаясь, а тут… спрашивает ещё? — Не думал, что хладнокровный кровосос будет так нетерпелив, — явно довольный, оборотень прикусил тонкую кожу, оставляя там красную отметину. — Не думал, что похотливый зверь будет так медлить, — парировал Ренард, облизывая пересохшие губы. Провокация сработала. Ульв, приставив головку к сжимающемуся колечку мышц, не церемонясь, вошёл, сжав пальцы под коленями вампира. Ренард вцепился в смятую траву и сладко простонал, мотнув головой в сторону. Их жаркое соитие слышала вся округа возле обрыва, казалось, тактично притихнув, чтобы не мешать. Однако неугомонные сверчки, поющие где-то в далёкой кроне, нарушали интимную атмосферу, продолжая надоедать даже ночью. Благо Ульв и Ренард ничего этого не слышали, они растворялись друг в друге, забывали обо всём, наслаждаясь моментом. Оборотень сразу нарастил темп, впиваясь когтями в бока оппонента, дополнительно насаживая на себя ещё больше. Внутри, несмотря на растянутый вход, всё равно было узко, возбуждающе узко. Ульв склонился над Ренардом и горячо поцеловал, грубо толкаясь до предела. Вампир вскрикнул прямо в губы, мёртвой хваткой обхватывая чужую шею. Неожиданно подхватив мужчину на руки, Ульв уселся на землю, притягивая на себя Ренарда. Он затуманено посмотрел на вампира глазами, в которых узкие кошачьи зрачки то сужались, то расширялись; крылья ноздрей хаотично поднимались и опускались так же, как и грудь, в которой бешено отбивало ритм волчье сердце. Ренард набрал в грудь воздух и, приподнявшись, опустился на пульсирующий орган, шумно выдыхая. Он слегка надавил на живот Ульва, проводя по нему рукой вверх, чтобы тот откинулся назад. — Перехватываешь у меня инициативу, мышонок? — с возбуждающей хрипотцой в голосе спросил оборотень, прикусывая губу, чтобы не завыть от одурманивающих ощущений. — А тебе не нравится? — Ренард откинул налипшие на лоб чёрные волосы в сторону, медленно двигаясь вверх-вниз. Рукой он опирался о мощный волчий торс, а другой помогал себе ровно в такт собственным толчкам. — Это заводит ещё сильнее. Ульв рыкнул ещё что-то не членоразборчивое, но Ренард заметил, как на его теле заметно отросла шерсть: на загривке, спине, покрыла полоской руки и запястья, немного выступила на груди. «Он… перевоплощается?» — тут же возникло в голове. Вампир заворожённо пялился на оборотня и протянул вперёд ладонь, чтобы дотронуться, но не успел. Ульв сжал его бока и резко усадил на себя полностью, сверкая глазами. — Аа-ах!.. — вампир прогнулся в спине, издав громкий стон, и на секунду его лицо приняло такое красивое выражение лица, что оборотень, подтянувшись, впился в родные распалённые губы. Он обхватил вампира за ягодицы и сам начал его двигать, уткнувшись в плечо. Ренард специально извивался и вертелся, сбивчиво дыша оборотню на ухо и постанывая каждый раз, когда мужчина задевал его чувствительную точку. Ульв, пошарившись руками по выгибающейся спине, сначала легко прикусил плечо вампира, а затем, услышав очередной стон, и вовсе сорвался, впиваясь зубами в плоть. — Ульв! — вампир не успел ничего предпринять, как острая боль, перемешанная с пиком возбуждения, внезапно окатила его, пройдясь мурашками от укусанного места до кончиков пальцев на ногах. Помеченный. Как Ренард этого боялся, избегал, предупреждал и Ульва, и Этьена, но… это всё-таки произошло. Теперь ему точно нельзя показываться вампиру на глаза, не провоцировать и вообще никак не контактировать. Укусы оборотней практически не заживают, если не были поставлены намеренно и с какой-либо целью. Они обязательно поговорят об этом, но позже. Эта мысль не осталась в голове вампира надолго, она благополучно отошла на задний план, уступая место оргазму. Ульв, начиная звереть и больше покрываясь бурым окрасом, заметно ускорился, одновременно зализывая свежий укус шершавым языком. Ренард сжал пальцы вокруг шеи оборотня, когда долгожданная эйфория тягуче разлилась по всему телу, сопровождаясь полнейшим удовлетворением. Оборотень кончил следом, низко ахнув куда-то в волосы Ренарда. Вампир медленно слез с разгоряченного органа и прикрыл глаза, жмурясь от уходящего приятного тепла. Ульв сгрёб Ренарда в свои крепкие объятия и лёг с ним на землю, окончательно принимая облик оборотня. Его тело увеличилось в размерах, достигая двух метров, кожа покрылась тёмно-коричневым шерстяным покровом. Руки и ноги превратились в лапы с острыми когтями, а голова вытянулась в широкую морду, которая завершалась дёргающимся чёрным носом. Между ног просвечивался пушистый хвост, кончик которого был намного темнее основного окраса, можно сказать, что чёрный, как и уши, торчащие вверх. Однако на животе прослеживались более светлые оттенки, гармонично переливаясь и смешиваясь. — Какое условие? — некоторое время спустя спросил Ренард. — Что? В смысле? — Ульв уже готов был отключиться, но голос вампира заставил остаться в сознании. — Когда я попросил, чтобы мы ушли, ты сказал про условие. Какое? — А... это условие... — оборотень широко зевнул, закрывая глаза. — Я убью Этьена. Глаза Ренарда полезли на лоб. Он открыл рот, но тут же закрыл, не подобрав слов. Убить... Этьена? Это было бы замечательно, это так бы упростило ему жизнь. Но как? Что ж, над этим им стоит подумать, очевидно, в другой раз. — И это всё? Вампир прислушался, осторожно поворачивая голову вбок. Ульв заснул, изредка подрагивая веками. Мужчина провёл ладонью вдоль его рёбер, устало улыбаясь. «Так быстро вырубился?» — вампир слабо поёрзал, принимая более удобную позу. Он закинул ногу на бедро оборотня и довольно закрыл глаза, утопая в этом огромном, пахнущем силой теле, впитывая сочащееся тепло. Живая грелка, которую ещё вдобавок было приятно потрогать и потрепать за ушком. Ренарда уморило в больших и надёжных руках, из-за чего вампир погрузился в лёгкий сон, прильнув к телу оборотня как можно ближе. На рассвете, нехотя разлепив глаза, Ульв широко зевнул, понимая, что принял волчий облик. Оглядевшись, солнечный свет, прорезавшийся сквозь горы, резанул по глазам. Мужчина медленно сел, сладко потягиваясь. В руке оказалась маленькая смятая бумажка, которую Ульв мгновенно развернул. «Увидимся на собрании, мой волк».