Братишкин ой илья иди нахуй пожалуйста
Илюха Маз ел love Подумай головой для кого поход на хуй сейчас более вероятен)Братишкин дорогой мой солнышко ты моё лучик света в царстве кофейной тьмы завали ебальничек
Илюха Маз ел love Пон гейство приходит в мозг на место юмора так и запишем Вова отложил телефон и прикрыл глаза. Он смотрел стрим уже три часа, периодически фиксируя какие-то фразы себе в самый настоящий бумажный блокнот, который обнаружил в ящике стола. Лёша раскрывался ему пока только с какой-то одной новой стороны, он нарёк её "Лёша-стример". Пока этот самый стример на время отошёл, Братишкин лениво, скорее от нечего делать, на отдельном листе нарисовал Лёшу-стримера. Ну, как нарисовал: палка-палка-огуречик, но с крутой причёской, микрофоном и большими наушниками. Сверху подписал "Алексей твичевский". Перевернул страницу, продублировал самого Лёшу и в руку нарисовал чашку, подписав выше "Алексей кофейный". Ему самому казалось это до ужаса глупым, но напротив обеих рисунков он написал основные факты, по типу "оставляет много чаевых" или "отвлекается и не читает донаты". Стримера всё не было, поэтому Вова забрался с ногами на стул и снова уставился в блокнот. На следующей странице спустя несколько секунд старательного выведения линий появился самый обыкновеный Алексей, так и подписанный, "Алексей обыкновенный". Вова почесал нос и на странице напротив поставил большой вопросительный знак, который еще спустя несколько секунд раздумий обвел в кружочек. Вот она, главная загадка его сталкерского клуба, в котором он был сам себе председателем и сам себе участником. Лёша-стример вернулся, грустно сообщив, что у него наметились дела и он пока закончит на сегодня. "Очень важные дела" – заверил он, прежде чем отрубил трансляцию. Вова крутанулся на стуле, попутно вписав в блокнот "важные дела в 02:10". Не дай бог это когда-нибудь кто-нибудь увидит, думал он, перебираясь в кровать. Телефон звякнул уведомлением. Алексей Губанов привет, не спишь? Боже, только не говорите, что его важные дела это написать Вове. Семенюк снова вернулся к мысли о заковыристых вопросах и дерзких заявлениях. Но в итоге написал просто "привет, нет. а ты?" Что-то тут не... Блять, ну сколько можно! Отредактировать, чтобы убрать вторую часть нахуй, Братишкин не успел, так как сообщение было прочитано, нести хуйню стало уже его фишкой. И, видимо, собеседник так и думал, потому что ответил текстовым смехом. Пусть лучше думает, что у Вовы тупой юмор, нежели отсутствие мозга. Алексей Губанов хотел узнать как зовут твоего друга, зализанным педиком меня еще никто не называл Блять, ну ебучий Мазеллов! Вова обязательно скажет ему следить за словами на работе, как будто Илье не хватило того случая, когда к ним зашла старушка в момент, когда Мазеллов скандировал во весь голос свой свежесочиненный фристайл. Не очень-то цензурный и не очень-то приличный. По правде говоря, он по большей части состоял из слова "хуй", поэтому "не очень-то" еще мягко сказано.Вова Братишкин да не слушай его он дурак прическа твоя видимо не нравится
Имя решил не говорить, кто его знает, напишет ещё жалобу, а Алексею может и неизвестно, что их там всего двое и можно методом исключения всё понять. Алексей Губанов с причёской-то понятно, а педик почему?) Вова в панике перебирает в голове варианты.Вова Братишкин да тоже из-за причёски наверное стереотипы все дела
Пиздеж чистой воды, стереотипы – это не про Мазеллова, он первый будет орать, что каждый человек дохуя уникален, и если он вдруг еблан какой-нибудь, то это точно не зависит от каких-то врождённых факторов. Алексей Губанов ну и друг у тебя, конечно как сам-то? Вова радуется, что они сменили тему, и в этот раз сидит до четырёх утра, вешая собеседнику на уши лапшу о том, что вечером смотрел фильм, который на деле смотрел еще неделю назад. По ходу диалога блокнот пополняется ещё пару раз какими-то случайными подписями по краям, но Вова не может гарантировать искренности собеседника через бездушные буквы, а потому возле обведенного знака вопроса так ничего и не появляется. Выходные пролетают подобным образом, Вова шлёт донат в сто рублей, подписавшись именем "Олег", и с замиранием сердца просит рассказать про опыт в отношениях. Пиздец как интересно. Лёша замечает, зачитывает и ухмыляется, глядя в вебку. Отвечает расплывчато, но в общих чертах понятно, что кто-то у него был, но сейчас, кажется, никого нет. Так же улетают еще суммарные пятьсот рублей, за которые Вова пытается разузнать и любимый цвет, и точный рост, и любимый кофе. "Любимый кофе? Ну есть один авторский у одного бариста в кофейне в городе, но он на любителя. А я вот тот ещё любитель". Вова на этом моменте краснеет и расплывается в улыбке, втягивая голову, как если бы ему сказали это лично, и фиксируя сказанное в блокноте.***
Вова перелистывает блокнот в самый конец, вписывая туда несколько наименований. К ним завалилась целая компания, а память обычно подводит, поэтому в оказавшийся под рукой блокнот он фиксирует заказ. За выходные он выполз из дома только один раз за продуктами, Мазеллов в чатике жаловался, что ходит к Вове на смены чуть ли не каждый раз, в то время как сам Вова к нему почти никогда не приходит, и он тут помрёт от скуки. Братишкин ценит их быстро завязавшуюся дружбу, но появляться на работе в выходной так не хочется, что он игнорирует злые эмоджи в личке и смотрит очередной стрим Хесуса. Тот проходит какую-то страшную игру, и Вова отмечает чуть ли не каменное лицо в моменты скриммеров, в то время как сам Семенюк каждый раз вздрагивает. "Нет, ну такие мелочи я писать точно не буду, это тупо" – думает он, и пока ждёт закипающий чайник все равно выводит "не боится скриммеров" напротив первого рисунка. Сейчас же он поглощён работой, пытаясь как можно быстрее управиться с огромным заказом, и ему остаётся только вспоминать о безмятежных выходных, проведённых за ничегонеделанием. Когда заказ отдан, Вова радуется, что компания уходит со стаканами – есть шанс даже не узнать о том, что он где-то проебался. На месте шумной группы материализуется Мазеллов, и Вова не знает, благодарен он тому за частые посещения, или за всем этим скрыто недоверие и контроль, и надо бы начать возмущаться. – Видел тут целую ораву выходящую с кофе, как справился? – Илья потягивается и смотрит в сторону окна, где не так давно ещё можно было разглядеть этих самых посетителей. – Вроде неплохо, до закрытия час, надеюсь больше вообще никого не будет, хотя и слабо верится. Кофе? Илья кивает, и Вова начинает соображать им на двоих по стаканчику за счёт заведения. Они болтают о каких-то моментах из прошлого ещё с сорок минут, хотя иногда Вове и приходится прерываться на заказы. К закрытию Вова стягивает с себя фартук, кидая его на стойку, проводит по волосам, и бросая "отолью и пойдём пожрём куда-нибудь", скрывается в помещении "только для сотрудников". Мазеллов, для которого все так же не существует понятия частной жизни, косится на выглядывающий из кармана фартука блокнот. Он знает, что Вова никогда таким для записи заказов не пользовался.***
– Ты ещё размер члена его запиши и можно будет продать кому-нибудь, такое досье пиздатое, – Вова перестаёт отряхивать мокрые руки и смотрит как олень перед летящей на него легковушкой. Мазеллов изучает записи с интересом, щурясь иногда в попытке разобрать чужой почерк. – Пиздец, Илья, я тебя домой больше не пущу, ты мне сначала ящик с трусами перероешь, а потом сфоткаешь паспорт и возьмёшь микрокредит! – Мазеллов смеётся и даже не сопротивляется отбирающему блокнот и пихающему в бок Братишкину. Тот красный, как помидор, и добытый блокнот сжимает до побеления пальцев. – Мне больше всего нравится страница, где у тебя написано "гей?" и больше нихуя, – Илья продолжает смеяться, пока Вова, похожий сейчас на озлобленную чихуахуа, ищет чем бы в него бросить. К сожалению, Мазеллову прилетает только легким фартуком. – Илья, ты ворвался в жизнь мою нежданно, и иногда очень хочется, чтобы так же вырвался обратно. Личное не публичное! – Вова открывает кассу, осталась самая нелюбимая часть, где обычно оказывается, что денег в кассе не хватает. – Личное не торчит из кармана фартука, как бретелька у пятиклассницы, – Мазеллов фыркает и стоит над душой, мешая считать кассу. – Я даже, блять, боюсь спрашивать, почему именно у пятиклассницы, – пока есть все шансы, что все сойдётся. – Она прям как ты, только прочувствовала на себе половое созревание и стремится найти себе парня, – Вова только бросает злобный взгляд, продолжая считать деньги и иногда клацать кнопками. Он закрывает кофейню и ёжится в тонкой ветровке – днём было теплее. В кармане ощущается вибрация уведомления, от короткого "прости пж что сегодня не зашёл :(" становится как будто теплее, и Вова даже сможет сказать, что он почувствует себя полностью счастливым, если дорога до кафе будет преодолена без гейских шуток Маза всевидящего (Владимир Братишкин слишком много хочет).