Когда твой истинный ‒ мудак (Лютер)

      Утром нам в кофейню привезли десерты от Двана, и экспедитором оказался… не Лютер.       Сердце тревожно сжалось, и я поспешил напечатать Лютеру сообщение. Потом ещё одно и ещё… Прошло два часа, а их так никто и не прочитал. Глубоко вздохнув, я решился позвонить. Раньше я никогда не звонил Лютеру, но именно сегодня я не смог удержаться. Бешеная тревога клокотала в груди, не давая больше думать ни о чём.       Лютер трубку не взял.       В отчаянии я позвонил Двану. Оказалось, что Лютер ему написал рано утром и сообщил, что плохо себя чувствует, поэтому и прислали другого экспедитора.       От этой информации мне стало только хуже. Почему Лютер вдруг почувствовал себя плохо? Ночью ведь всё было прекрасно! Или… не может быть! Неужели мать Лютера сказала правду о том, что ему противопоказан секс! Вот я эгоистичный идиот! Надо было спросить об этом Лютера напрямую! А если он не знает об этом? Да нет, бред! Разве его мать стала бы скрывать от него подобную информацию? Или всё-таки она действительно скрыла? А-а-а! Столько вопросов и совсем никаких ответов, что же делать?!       Не сойти с ума от тревоги мне помогли неожиданные посетители, которые немного отвлекли меня от накручивания этой ситуации.       — Привет, Айд! — радостно здоровается со мной Мал и ему вторят ещё три человека: Кенни, Кир и Ванесса.       — Привет, ребята! — улыбаюсь я, выходя из-за барной стойки, чтобы лично обнять каждого.       — Ты просто невероятен! Какой там фей! Король эльфов! — глаза Кенни сияют неподдельным восторгом.       — Нет, король феев! — тут же не соглашается Мал, но мне думается, что больше ради прикола.       — Феев? Да ты это слово только что выдумал, — усмехается Кенни.       — Ребят, да вы о чём? — удивляется Ванесса, усаживаясь на барный стул рядом с Киром. — Айд сейчас в образе кицунэ!       — Кого? — практически в один голос переспросили Кенни с Малом.       — Девятихвостого лиса, — пояснил за подругу Кир. — Или все эти белоснежные хвосты по-вашему похожи на крылья?       — Не похожи, но кто знает, что курил автор? — усмехнулся Кенни.       — Или, может, это просто такой фей, который летает как Тейлз, — решил предположить Мал.       — Кто? — теперь не понял я.       — Ну лисёнок из Соника, — немного смущённо ответил брат Лютера. — Мне Акей недавно показывал, как усовершенствовали старенькую игру. Очень понравилось.       — А, так его Тейлз зовут. Не знал, — улыбнулся я, теперь поняв, о ком шла речь.       — Слушай, Айд, так, получается, что вот эта вот вся красота, — Ванесса обвела рукой пространство в кофейне, — дело рук Анила?       — Ага, я до сих пор сам насмотреться не могу.       — Ну ещё бы! Это же просто потрясающе! Тоже так хочу уметь! — вздохнул Кир, прижимая руки к груди.       — Ты и так уже очень круто рисуешь, — заверила друга Ванесса. — Ещё пара лет практики и, кто знает, может, ты станешь новым крутым мангакой, — она заговорщицки подмигнула, а затем ободряюще сжала руку парня в своей.       — Очень бы хотелось, — едва слышно прошептал Кир, опуская взгляд в пол. — Как и Рэйфа, — добавил он практически одними губами.       — Кир, а чем он тебе так сильно нравится? — вдруг задал вопрос я. Возможно, мне стоило промолчать, но я выпалил это на автомате, даже не успев подумать.       — Чем? — как-то немного отстранённо переспросил парень, устремив взгляд куда-то в сторону. — Это сложно описать словами. Проще сказать «всем», но… мне нравится, как он запускает свои пальцы в волосы, когда поправляет их. Нравится, как он держит карандаш, как подносит его кончик к губам, задумавшись, как прихватывает его зубами, оставляя на дереве продолговатые вмятины… Мне нравится, как он меня касается. Всегда так осторожно и даже слегка виновато, а ещё… всегда чуть дольше, чем это требуется. Или… или мне это только так кажется.       — Значит, тебе нравится, что Рэйф с тобой такой… вроде как ласковый? Терпеливый? А ещё такой разумный, как наставник? — решил уточнить я, а потом, не дождавшись ответа, тут же продолжил. — Но ты же в курсе, что альфы совершенно не такие с теми, кого хотят? Нет, стоп, Кир, только не плачь! Я не про то, что тебя Рэйф не хочет, я про другое! Что будет, если ты увидишь этого волка совершенно другим: несдержанным, грубым и обезумевшим от желания к тебе? Не испугаешься? Будешь ли по-прежнему испытывать к нему эти самые чувства? Только представь себя, например, на месте Кенни тогда. Всерьёз представь.       — Это вы сейчас о чём? — Кенни недоумевающе посмотрел на меня.       Упс!       — Да это я про тот случай подчинения, — стал на ходу выкручиваться я, не желая подставлять ребят.       — А-а, — протянул Кенни, и я краем глаза заметил, как Ванесса на меня зыркнула. В её взгляде было и «ай-яй-яй», и «молодец» одновременно.       А Кир тем временем задумался.       — Знаешь, — вдруг начал он, — а мне бы хотелось, чтоб Рэйф отпустил своего внутреннего зверя. Я думаю, мне бы понравилось. И его грубость, и его нетерпение, и даже безумное желание. И подчинение я бы тоже хотел испытать с ним.       — Ого! Даже так? — я удивлённо вскинул свои брови. — Что ж, Кир, я искренне желаю тебе удачи. Пусть все твои желания исполнятся, но только так, чтоб ты в итоге не разочаровался.       — Присоединяюсь, — кивнул Кенни.       — И я, — шепнул Мал.       — И я тоже! — обняв друга, воскликнула Ванесса.       — Кстати о подчинении, — я с любопытством посмотрел на Кенни, — попробовали?       Кенни отвёл наигранно непонимающий взгляд в сторону, а потом не удержался и расплылся в довольной улыбке:       — Попробовали. — А потом, словно доверяя огромный секрет, он шепнул: — Я обкончался.       Все дружно захихикали.       — И это прекрасно, — подытожил я.       — Слушай, Айд, а как у вас дела с Лютером? — задаёт вопрос Мал, и я тут же возвращаюсь в реальность.       — Я не знаю, — выдыхаю я, опуская взгляд в пол.       — Что? Почему? Что произошло? — ребята наперебой стали осыпать меня взволнованными вопросами.       И я рассказал. Про мать Лютера, про ночь с Лютером и про утро… без Лютера.       — Мал, ну скажи, он действительно болен этой странной болезнью? — я умоляюще посмотрел на парня.       — Ох, Айд! Я правда ни о чём подобном не слышал, — нервно заламывая руки, ответил омега. — Но могу тебе сказать, что Лютер если заболевает, то может проспать целые сутки. А потом встаёт уже абсолютно здоровым. Так что не спеши с выводами. Если он написал Двану, что заболел, то, может, так оно и есть.       — Знаешь, я, может, так и не паниковал бы, если бы не твоя мать. Она правда меня сильно напугала. Тяжёлая же она женщина… Прости.       — Да не извиняйся за правду, — вымучено улыбнулся Мал. — Но она такая стала не от хорошей жизни. Понимаешь… у моей мамы были очень строгие родители. Я их плохо помню, потому что они умерли, когда я был ещё маленький, но… это же они устроили свадьбу мамы и отца. А выйти замуж только лишь по настоянию родителей… Ну кто от этого будет счастлив? Вот мама и ожесточилась. Жизнь с нелюбимым, да ещё и в таких плачевных условиях…       — Ну не знаю… — выдохнул я, не желая обидеть Мала. Я не стал озвучивать свои мысли, хотя искренне считал, что если кто-то несчастлив, то это не даёт ему права портить жизнь другим людям.       Тут из кабинета Ватли выходит немного раскрасневшаяся Сона. Увидев целую толпу гостей, она направилась к нам. Тепло поприветствовав Мала с Кенни и познакомившись с Киром и Ванессой, она стала предлагать им напитки и угощения.       — Вот я пипец! — простонал я, накрывая лицо рукой. — Извините, что ничего не предложил! Тоже мне радушный хозяин…       — Да ничего страшного, если бы нам было очень надо, поверь, мы бы не постеснялись подойти и взять, — усмехнулась Ванесса, подмигнув мне.       — Какая у тебя красивая заколка! А как круто ты заплела свои волосы! Да вы с Айдом как настоящие близнецы! Просто нереальной красоты! — Кенни восхищённо уставился на мою подругу, осторожно прикасаясь к её украшениям. И почему мне раньше казалось, что я обязательно должен его ненавидеть? Похоже, это просто невозможно…       — Спасибо, — улыбнулась Сона. — Хочешь как-нибудь примерить один из костюмчиков?       — А можно?       — Да без проблем! Дван твой слюни пустит сразу же, главное, успеть его вовремя остановить, чтоб костюм на тебе не разорвал. Это я тебе из личного опыта говорю.       — А нам можно? — интересуется Ванесса. — У нас альф пока нет, так что костюмы точно будут в безопасности.       — К сожалению, — со вздохом добавляет Кир.       — Конечно, можно, — кивает Сона.       — Ура! Спасибо! — радостно восклицает Ванесса. — В первый раз тебя вижу, но уже, кажется, люблю!       — Так, погодите, — брови Кенни неожиданно сходятся на переносице. — Но Кира с Ванессой тогда же не было с нами! Какое подчинение? — парень смотрит на меня, ожидая вразумительного ответа, но я стою и молчу. — Айд?       — Ну… я, кажется, перепутал.              

***

             Благодаря ребятам я сумел дожить до вечера и не сойти с ума от переживаний.       Последними кофейню покидали Сона с Ватли. Попрощавшись с ними и потратив последние силы на то, чтоб убедить подругу, что со мной всё в порядке, я рухнул на ближайший стул. Не знаю, сколько я просидел, уставившись в одну точку, но из этого транса меня вывел едва уловимый стук в дверь.       «Мы закрыты!» — мысленно рявкнул я, но зад от стула оторвал и медленно поплёлся смотреть, кто потревожил мой и так далеко не покой.       Я открыл дверь и обомлел. Передо мной стоял Лютер, вот только таким бледным, таким ссутулившимся я его ещё, кажется, никогда не видел. Тёмные тени залегли у него под глазами, а черты лица словно заострились.       — Привет, — слабо улыбнулся он, очень бережно беря меня за руку. — Можно войти?       Я рвано киваю, не в силах вымолвить ни слова, и пропускаю его внутрь. Закрыв за нами дверь, я вдруг ощущаю, как меня обнимают сзади и утыкаются носом в изгиб шеи.       — Я тебе писал, — прохрипел я вдруг осипшим голосом, оборачиваясь, — и звонил.       — Прости, у меня телефон сломался, — виновато произнёс он, непривычно нежно погладив меня по щеке костяшками пальцев. Его глаза не отрывались от моего лица ни на мгновение.       Не понимаю… Лютер пришёл, и разве я сейчас не должен вздохнуть с облегчением? Тогда почему дикая тревога навалилась на меня с новой силой?       — Но я же обещал, что приду сегодня, вот и пришёл.       — Хорошо, что пришёл, — киваю я и обнимаю его в ответ. — Я очень рад. Останешься сегодня со мной? Навсегда.       Лютер молчит невыносимо долго, и когда я уже собрался взбрыкнуть и посмотреть ему в глаза, он вдруг отвечает:       — Звучит просто волшебно. А так можно?       — Можно. Я разрешаю, — хмыкаю я.       Лютер широко улыбается, показывая свои слегка удлинившиеся клыки, а вот глаза… они не то что не улыбались, казалось, ещё немного — и из них хлынет вся боль… Да что, блять, происходит?       — Лют, я хочу у тебя кое-что спросить.       — Что именно? — медленно заправляя мне за ухо выбившуюся прядь волос, как-то слегка отстранённо интересуется он.       — Я звонил утром Двану, и он сказал мне, что тебе было плохо. Тебя рвало? Сознание терял? Ох, это всё из-за меня, да? Нам всё же нельзя было заниматься сексом…       — Успокойся, Айд, — Лютер обхватывает моё лицо своими прохладными ладонями, — меня не рвало и сознание я не терял. И сегодня нам можно всё. Пойдём покажу.       Он тянет меня к лестнице, и мы не спеша идём наверх. В комнате у самой кровати альфа осторожно прижимается к моим губам в нежном поцелуе. Причём он целует меня так бесконечно долго, изучая каждый миллиметр моего рта, что в какой-то момент мне показалось, что мне не хватит воздуха.       А затем Лютер берёт и начинает медленно снимать с меня одежду. Раньше такому я бы только порадовался, ведь на мне как-никак очень ценный наряд, но сейчас это было слишком странно. Возможно, мне даже пришло бы в голову, что Лютер меня не сильно-то и хочет, если бы не чернющие глаза и максимально оттопыренные спортивные штаны в области паха.       — Ты такой красивый, — вдруг шепчет парень, просто пожирая глазами моё обнажившееся тело. — Любой, даже самый красивый эльф, тебе и в подмётки не годится.       — Скажешь тоже, — отмахиваюсь я, отчего-то дико краснея.       — Говорю чистую правду.       Со своей одеждой Лютер не церемонится. Он небрежно стягивает растянутую футболку и отправляет её на пол, а следом — штаны с трусами. Я невольно любуюсь тем, как красиво перекатываются его рельефные мышцы. Вот тут точно не то что эльфы, сами боги в подмётки не годятся…       — Иди ко мне, — зовёт полностью обнажённый Лютер, и я не в силах сопротивляться. Да и не хочу.       Я попадаю в его надёжные объятия и слышу, как громко колотится его сердце в груди. Кажется, моё собственное колотится не тише.        Лютер впивается в мои губы каким-то непривычно отчаянным поцелуем. Тревога в моей голове начинает яростно бить в гонг, но поднимающиеся волны возбуждения тут же запихивают её в дальний угол подсознания.       Альфа несильно, но настойчиво подталкивает меня к стене, а затем прижимает. Правой рукой он кладёт одну мою ногу себе на бедро, а пальцы левой — быстро добираются до моего уже увлажнившегося колечка.       — Можно, я вставлю тебе прям так? — глухо спрашивает он, прихватывая губами мочку моего уха. Его пальцы один за другим проникают в мою дырку и тянут в стороны.       Я громко стону, цепляясь руками за крепкую шею. Не в силах вымолвить ни слова, я лишь отчаянно киваю.       — Какой же ты тут нежный, податливый и до одурения сладкий! — практически рычит Лютер, прокручивая у меня в анусе свои пальцы.       Потом он вдруг резко меня подхватывает и очень точно насаживает на свой заждавшийся член. Переполненный блаженством стон, что срывается с губ Лютера, для меня звучит как музыка. Но я и сам не отстаю от своего альфы, вторя ему в унисон. Как же это на самом деле охуенно — чувствовать себя до краёв наполненным Лютером!       Альфа начинает зверски вдалбливать меня в стену, но я не против. Я даже умудряюсь подмахивать ему своим задом, желая насадиться на этот изумительный стояк как можно глубже.       Лютер кусает меня за плечо, а я царапаю ему спину. Ну просто идеальная пара животных…       Руки Лютера крепко держат меня за ягодицы, то и дело дотрагиваясь до краёв моей растянутой членом дырки кончиками пальцев. Я не выдерживаю и непроизвольно сжимаюсь, пытаясь предотвратить попытки вторжения.       — Блять! — вдруг стонет альфа, впиваясь в мою плоть до синяков. — Ну зачем ты так сладко сжал, я не собирался так быстро и так позорно слить в первый раз, — отдышавшись, произносит с упрёком он. Я уже хотел было огрызнуться и высказать своё мнение насчёт непослушных пальцев, как Лютер берёт и добавляет с пошлой ухмылкой: — Сделаешь так ещё раз?       Я теряюсь и не нахожусь, что ответить, но, похоже, Лютеру и не нужен был мой ответ. Он, так и не выйдя из меня, берёт и двигает к кровати со мной на руках. Осторожно опустив меня на покрывало, альфа наваливается на моё тело своим весом. Приятно.       Поцелуи снова непривычно нежные и словно ленивые, но меня не обманешь. Не успев обмякнуть после первой разрядки, член альфы снова распирал меня изнутри. Голод совершенно не был утолён, так почему же Лютер ведёт себя сейчас так непривычно ласково?       — Ты просто волшебный, — вдруг выдыхает парень и начинает медленно из меня выходить.       Мне отчаянно захотелось придвинуть его обратно: ощущать эту дикую пустоту внутри было просто невыносимо. Но я не двинулся с места, а всё потому, что вдруг увидел этот взгляд. Лютер слегка отстранился и жадно пожирал своими чёрными глазами мой пах. Это было впервые, когда альфа не игнорировал мой член. Я быстро облизал свои вдруг пересохшие губы, не зная, что и думать.       Внушительный стояк Лютера медленно приблизился к моему миниатюрному члену. Контраст был такой разительный, что мне стало даже немного неловко за своего дружка. В который раз мне на ум пришло, что он выглядел словно детёныш этой крупной особи, вот только я точно знал, что он никогда не вырастет до таких размеров. Но, собственно, мне это было и не нужно.       Лютер закусил губу и задумчиво её пожевал, ни на мгновение не отводя свой прожигающий насквозь взгляд. Затем он вдруг дотронулся рукой до одного моего соска, а во второй — неожиданно впился ртом. По телу побежали мурашки, разливаясь жидкой лавой внизу живота.       Альфа прихватывал зубами, щипал, тянул, отпускал, втягивал в рот и достаточно сильно сосал, и в конечном итоге мои несчастные соски даже слегка припухли и вытянулись. Это было бы просто охуенно, если бы не одно «но»: в моей жопе до сих пор было невыносимо пусто.       Я уже хотел было озвучить это, как вдруг язык Лютера взял и скользнул от моих истерзанных сосков вниз. Нет, не может быть! Айд, даже не вздумай надеяться, разочарование — страшная штука!       Но вот скользкий язык обводит мой пупок и… спускается ниже…       То, что случилось дальше, ввергло меня в глубокий шок. Что-то до одури приятное и горячее берёт и без предупреждения обволакивает мой член. Я поражённо вскрикиваю и впиваюсь ошарашенным взглядом в область своего паха.       Лютер никак не реагирует на мои возгласы. Он с закрытыми глазами продолжает попеременно то широко облизывать, то сосать мой подрагивающий член, едва не рыча от удовольствия. Ну всё, я, кажется, рехнулся…       Приятные ощущения захватили власть над моим телом, и я поплыл, где-то подсознательно удивляясь, откуда Лютер умеет так хорошо сосать.       Я стонал и выгибался, то кусая, то облизывая свои пальцы. Нет, если я всё-таки сошёл с ума, то должен признать — быть психом не так-то и плохо.       Лютер полностью заглатывал мой небольшой член, обхватывал яйца рукой, а затем вбирал их в рот, дрочил мне, оттягивая крайнюю плоть, лизал, засовывая самый кончик языка в отверстие мочевого канала и, в общем, просто сводил меня с ума ещё сильнее, а потом…       — Лют, я сейчас!.. — в панике прохрипел я, подскакивая на локтях. Эякуляция была явно не за горами, и мне стало вдруг страшно даже представить, что будет, если я кончу Лютеру в рот. — Лю-ут! Кончу же! — уже хнычу я, направляя свою руку к голове парня. Пальцы отчаянно сжались на его затылке, вот только ухватиться было совершенно не за что.       Альфа меня полностью игнорировал, продолжая доставлять моему члену кайф. Не в силах больше сдерживаться, я откинулся на подушках и, громко застонав, мощно излился в рот Лютеру. И, кажется, звёзды сейчас действительно разлетелись разноцветными фейерверками. Не соврал тогда Лютер.       — А ты, оказывается, такой вкусный, — слышу я словно вдалеке шёпот альфы. Я приоткрываю осоловелые глаза и вдруг ошарашенно смотрю на пустой рот Лютера. Проглотил? Да не может быть! Но когда парень начинает облизывать свои пальцы, перепачканные моими выделениями, все сомнения сразу отпадают. Проглотил.       Наверное, мне следовало бы радоваться, вот только я никак не мог понять, откуда тогда берётся эта пульсирующая тревога в моей душе.       — Лют, ты какой-то странный сегодня, — произношу я, изучающе глядя на парня.       — Почему странный? — пожимает плечами он. — Просто хочу сегодня насладиться тобой по полной. — И он берёт и целует меня своим влажным ртом так невероятно жадно, властно, подавляюще, что из моей головы тут же вылетают все мысли.       Дырка между ног начинает отчаянно сжиматься, желая заполучить в себя один совершенно конкретный член. Вот только этот самый член не спешил заполнить собой такую сейчас ненавистную пустоту внутри.       Лютер отрывается от моих губ и вдруг берёт и переворачивает меня, подкладывая под живот подушку. Он собственнически раздвигает мои ягодицы руками, а затем смотрит на дырку. Долго. Так долго, что я непроизвольно начинаю вилять бёдрами, едва не хныча от досады.       Я был уже на грани, чтоб покрыть Лютера матом за такой пассивный садизм, как вдруг его пальцы начали очень осторожно обводить контур моего жаждущего отверстия. Мне кажется, я раскрылся сразу, недвусмысленно приглашая. Альфа звучно втянул в себя воздух, а потом тихо застонал, и я решил, что победил, но ошибся.       Вместо толстого желанного члена к моему анусу вдруг прижался рот. Очень жадный, настойчивый и совершенно бесстыжий.       В меня скользнуло два больших пальца, раскрывая меня сильнее, а затем к рукам и губам присоединился язык.       — А-а-ах! — вырвалось у меня откуда-то из самых глубин. Это было так неожиданно и так приятно, что я инстинктивно сильнее прогнулся в пояснице, выпячивая свой зад.       Лютер одобрительно рыкнул и даже прикусил меня за ягодицу, а затем стал вылизывать мою дырку так сладко, так умопомрачительно, что я едва сдержался, чтоб не кончить.       Вот тут особого удивления не возникло: Лютер всегда неровно дышал к моей пятой точке, так что анилингус был, скорее, вопросом времени. В отличие от минета…       — Блять, ну до чего же ты здесь, оказывается, вкусный! — альфа обвёл языком мой покрасневший сфинктер, не забывая при этом максимально раскрывать меня пальцами. — Как пончик, только в сотни раз лучше! Такой мягкий, такой гладенький. И тебе так идёт моя сперма внутри! — он снова припал к моему пульсирующему отверстию, просовывая свой язык максимально глубоко внутрь.       Так, стоп! Я, конечно, знал, что Лютер тот ещё изврат, но чтоб до такой степени! От одной только мысли, что альфа сейчас вылизывает из моей дырки собственную сперму, у меня яички поджались так сильно, что я действительно едва не кончил. Вовремя пережал свой член у основания.       Я не удержался и повернул голову, желая увидеть этот разврат собственными глазами, но, к сожалению, это физически было нереально. Возможно, будь я более гибким, или на крайняк в моей комнате было бы подходящее зеркало, но увы и ах. С досадой закусив губу, я продолжил лежать и по ощущениям представлять, как горячий язык Лютера скользит по моей ненасытной дырке, врывается внутрь и собирает со стенок мои и свои перемешанные выделения. А затем глотает…       — А-а-а! — громко стону я, комкая покрывало руками.       Блять! Я всё-таки не удержался и кончил! И кто теперь из нас тут изврат? Оба два, не меньше.       Лютер самодовольно хмыкнул и звонко шлёпнул меня по ягодице:       — А ты, оказывается, любишь такие штуки.       Я ничего не ответил. Не говорить же ему, что мне, конечно, раньше делали римминг, но чтоб так самозабвенно, чувственно, развратно и невероятно сладко — никогда. Если подумать, то до Лютера я, похоже, и не знал, каким на самом деле может быть волшебным этот зверь — анилингус.       Альфа целует моё сжавшееся колечко, а затем просовывает руку мне под живот и обхватывает мой член. Лютер опускает его вниз, а потом я ощущаю, как к моей головке легонько прижимается язык. Парень осторожно счищает остатки спермы, не забывая пройтись под крайней плотью и заглянуть в моё небольшое отверстие на самом кончике.       Я уже кончил два раза, но мне хотелось большего. Хотелось кончить с засунутым в меня по самые яйца членом.       — Теперь ты меня нормально выебешь? — с вызовом кидаю я. Не знаю, почему я вдруг разозлился. Возможно, всему виной этот непривычный взгляд Лютера, в котором несмотря на всю бушующую страсть, всё так же отчётливо виднелась непонятная тоска.       — Без члена не устраивает, да? — грустно усмехается парень, не глядя на меня.       — А ты хотел на этом остановиться? Тогда не устраивает. Да и какого омегу бы устроило?       — Действительно, — вдруг зло кривится он, — член ведь самое важное в альфе!       — Что? Я не это имел… Ах!       Лютер врывается в меня резко, грубо, яростно. Это было бы даже хорошо, если б не холод, которым теперь просто сквозило от альфы. Не понимаю…       Лютер драл меня так свирепо, со всей своей вдруг вспыхнувшей злостью, не сдерживаясь и не лаская меня больше. Я чувствовал на своей спине болезненно-сладкие укусы, чувствовал, как сильно пальцы альфы впиваются в мою плоть, но самое главное, я чувствовал внутри себя член. Большой, увесистый, твёрдый. Член самого желанного альфы на свете! Наконец-то! Просто кайф! И когда я только успел полюбить все эти грубости?        Парень вдруг протяжно застонал, и я вдруг почувствовал у себя на загривке его зубы. А ещё мне показалось, что у Лютера стал набухать узел. И так неслабо колотящееся сердце заскакало бешеным галопом от ожидания и неверия. Да неужели?!       Клыки Лютера вонзились в плоть, но не сдавили. Словно одумавшись, в последнюю секунду альфа отпрянул и излился внутрь меня без какого-либо узла. Это было и сладко, и горько одновременно.       — Ну что, получил то, что хотел? — бесцветным голосом спросил парень, кинув взгляд на часы, которые висели у меня на стене. Похоже, с его телефоном действительно что-то случилось.       — Не совсем.       — Ну конечно, тебе же подавай член в задницу на всю ночь! — фыркнул он с явным отвращением.       — Раньше ты на это не жаловался! — тут же вскинулся я.       От обиды мне очень сильно захотелось Лютеру врезать, я даже уже почти поднял руку, как вдруг упёрся в этот снова переполнившийся болью взгляд, от которого моё сердце тут же стало не на месте.       — Лют, что с тобой происходит? — тихо спросил я, осторожно кладя руку ему на плечо. — Расскажи мне, и мы вместе что-нибудь придумаем.       — Ничего мы с тобой не придумаем, — быстро вставая с кровати и хватая свою одежду с пола, так же тихо произнёс он. — Потому что придумывать нечего.       — Я тебя не понимаю.       Лютер невесело хмыкнул и быстро оделся.       — Зато я очень хорошо понимаю, что нужно тебе. Да и любому омеге.       — Если ты сейчас опять про член, то это далеко не всё!       — Скажи мне это в течку! — вдруг выкрикнул Лютер, медленно подходя ко мне.       Его взгляд впился в меня, пожирая и прожигая просто насквозь смесью ненависти, грусти и ещё чего-то неуловимого. Мне даже показалось, что он практически не моргал.       — Сможешь сказать? Когда тело дуреет от неудовлетворённости, попробуй скажи, что член между ног альфы — это не самое главное. Причём ведь неважно какого именно альфы, главное, чтоб потолще да подлиннее, да? И твёрдый как скала.       — Есть подавители…       — О да! Есть! — Лютер быстро меня перебил. — Вот только иногда бывает так, что они вдруг перестают работать на ком-то определённом, и не помогает даже двойная доза! — он дотронулся до моего лица рукой, сминая мои губы большим пальцем. — Даже если мозгами ты этого не хочешь, тебя всё равно тянет словно магнитом. Плевать на всё, плевать на всех. В итоге ты идёшь против себя и падаешь на самое дно. Тёмное, грязное и беспросветное. И тебе хорошо. Ты хочешь остаться там навсегда.       — То есть я — дно? — не верю своим ушам я. Жгучие слёзы обиды стали медленно скапливаться в уголках глаз. Вот, действительно, взять бы сейчас и как врезать Лютеру! Только руки почему-то сделались вдруг какими-то неподъёмными…       — Таких, как ты, не должно существовать, — очень тихо шепчет альфа, придвигаясь ко мне практически вплотную. — Да и таких, как я, — тоже.       Лютер вдруг улыбнулся, и такой переполненной болью улыбки я не видел ещё ни разу в жизни. А затем губы парня вдруг впились в мои. Наверное, мне следовало отстраниться, оттолкнуть альфу, но я просто не смог. Я целовал его в ответ так же отчаянно, так же ненасытно, как и он меня. Внутри всё сжималось от страха. Чувство скорой потери клокотало в груди, но я цеплялся за надежду до последнего.       Тяжело дыша, альфа отстранился от меня и снова посмотрел на часы. Без десяти двенадцать. По мне так было ещё очень рано, но, похоже, не для Лютера. Он сильно зажмурился на мгновение, а затем снова поцеловал меня, только в этот раз очень нежно, трепетно. Поцелуй вышел со вкусом прощания. И мне это сильно не понравилось.       — Лют! Не уходи! — в отчаянии выкрикнул я, когда парень встал с кровати. — Я тебя умоляю! Останься со мной! Навсегда…       — Я бы правда очень этого хотел, — практически одними губами прошептал Лютер. — Но я не могу… — Он медленно зашагал в сторону двери. — Это всё неправильно. Это грязь.       — Грязь?! — практически ору я, что есть мочи. — Это всё она, да? Твоя мать! Что она тебе там наговорила? — Я подбегаю к альфе и хватаю его за грудки. — Лют, послушай меня! Ты не обязан делать то, что она тебе говорит! Мы можем быть вместе! Это нормально! Мы НОРМАЛЬНЫЕ!       — Нормальные, говоришь? Парень, которого в жопу трахает другой парень — это нормально?       — Блять, ДА! Мы живём в таком мире! Мы не беты! И мы не в эре динозавров! Лют, очнись! — я обхватываю его лицо своими трясущимися руками. — Лют, да даже если бы и так, ну какая разница? Нам ведь хорошо вместе! Мы никому не вредим, остальное — на наше усмотрение! Лют, ну пожалуйста, останься со мной. Проживём с тобой долгую и счастливую жизнь. Обещаю!       — Ага, проживём… пока один из нас не встретит своего истинного…       — Мне не нужен никакой истинный, — уверенно произношу я, произношу то, что чувствую. — Мне нужен только ты.       Лютер тяжело вздыхает и переминается с ноги на ногу.       — Айд, я не уверен, как правильно…       — Да неважно, как правильно. Давай будем неправильными, но вместе. Неправильными, но счастливыми.       Лютер вдруг робко улыбается мне, а затем обнимает.       — Хорошо, давай попробуем, — тихо выдыхает он, зарываясь лицом в мои волосы.       От этих трёх слов мне вдруг стало так легко на душе. Неужели я победил?       — Я приду к тебе завтра, — уже уверенно произносит альфа, опять бросив взгляд на часы. — Можно с вещами?       — Шутишь? Да хоть с вещами, хоть без вещей, только, пожалуйста, приди и останься со мной навсегда!       — Договорились, — Лютер улыбается мне наконец-то нормальной улыбкой. А потом он коротко меня целует и добавляет: — Приду, и будем жить с тобой долго и счастливо. Хоть и пиздец неправильно…