Когда твой истинный ‒ мудак (Лютер)

      Дверь без стука открывается, и я вижу ЕГО. Я непроизвольно морщусь, но быстро беру себя в руки. Блять! Ну до чего же красивый, сука! Бесит уже с порога. А ещё… он неожиданно напомнил мне… меня.       — Всем приветики! — весело здоровается с нами Кенни и плюхается на кровать рядом с Малом. Он, перегибаясь через поднос, хватает парня за шею сзади и нежно чмокает его в губы. А потом поворачивается ко мне со своей, сука, ослепительной улыбкой:       — Я — Кенни.       — Айдар, — выдавливаю из себя я.       — Очень приятно, — продолжает «вырабатывать электричество» своими зубами бесячий омега. — Я просто поражён! Ты такой красивый! Хотел бы сказать, что не знаю, за какие заслуги Лютеру достался такой бриллиант, но я знаю.       — А? — я растерянно нахмурил брови.       — Ну понимаешь, Лютер всегда был ещё тем засранцем. Не в обиду. Но потом он спас Мала. И вот природа отблагодарила его за это. Ты же просто как сказочное создание, даже завидно.       Кенни смотрел на меня своими большими голубыми глазами с таким искренним восхищением, что мне вдруг стало неловко.       — Я тоже считаю, что Лютеру с тобой повезло, — согласно кивнул Мал, подцепляя вилкой яичницу.       — У тебя волосы просто потрясающие! — осторожно взяв в руку самый кончик одной моей пряди, выдохнул Кенни. — И как ты с ними только справляешься… Я ниже плеч отрастить не могу: мешаются дико. А тут, похоже, до самых пяток!       — Не, до пяток — это точно роскошь, — вдруг ни с того ни с сего улыбаюсь я. — Я позволяю себе только до колен.       — А цвет у нас с тобой практически одинаковый, — прикладывая мой локон к своему, вдруг констатирует факт Кенни.       В этом-то, как оказалось, и вся соль: цвет волос, цвет глаз… Лютеру понравился я, потому что я похож на этого омегу. До чего же мерзкое чувство…       — Интересно, сколько уходит шампуня за один раз? А бальзама?.. — Кенни округлил глаза, похоже, пытаясь подсчитать затраты.       — Это один из самых часто задаваемых вопросов, — усмехаюсь я. — И ещё обычно спрашивают, сколько по времени я сушу свои волосы.       — Ох! — вздыхает Мал, проводя по своей короткостриженой голове рукой. — Длинные волосы точно не для меня. Весь этот уход за ними даже на слух слишком сложен и утомителен. Вот уж правда: красота требует жертв.       — Смотря какая красота, — пожимает плечами Кенни. — Побрей налысо Айдара, и он останется таким же красивым. Единственное, он, возможно, лишится тогда образа сказочного создания, но это уже такие мелочи.        — Да, а тут брейся-не брейся — до красоты как до Луны… — вздыхает Мал с нотками горечи в голосе.       Кенни тут же обхватывает грустное личико парня своими ладонями и, пристально глядя в его серые глаза, уверенно произносит:       — Глупости не говори. Тебе за красотой никуда ходить не надо. Она всегда с тобой. Понял? — немного с нажимом закончил омега, вызывая к себе невольное уважение. — А то, может, мне Акею сказать об этом? Чтоб он тебе потом всю ночь показывал все твои красивые местечки.       — Не надо, — вдруг быстро выдохнул Мал, жутко краснея. — Я перед зеркалом больше не хочу. Это так смущает… — последнюю фразу он сказал практически шёпотом.       Кенни отстраняется, открыто хихикая. Я тоже ухмыляюсь себе под нос открывшейся интересненькой детальке. Мал горит маковым цветом, и я решаю сменить тему.       — А какого сказочного персонажа напоминаю я? — Раз уж мне об этом уже два раза сказали, затрагивая мою любимую тему, не могу не поинтересоваться.       — Эльфа, — Кенни.       — Фея, — Мал.       Парни сказали это одновременно, а потом посмотрели друг на друга.       — А разве феи-мужчины бывают? — Кенни удивлённо приподнял свои светлые брови.       — Ну пока ты не спросил, я думал, что да, — замялся Мал.       — Я вас сейчас разочарую, ребят, но ни фей, ни эльфов на самом деле не бывает, — смеюсь я. Конечно, я понял, что они имели в виду уже придуманных персонажей, но не удержался от тупого подкола. — А вообще, фэнтези тем и прекрасно, что если ты захочешь, то будут и эльфы, и феи-мужчины, и даже какие-нибудь драконы-рыцари в одном флаконе. Всё зависит от широты вашей собственной мысли.       — Ну, у меня с фантазией туго, — улыбается Мал. — Но если меня спросят, как выглядит фея-мужчина, — я опишу тебя.       — Что ж, похоже, надо сделать себе ещё один костюм в кофейню, чтоб соответствовать твоей фантазии.       — Какой костюм? — заинтересованно спросил Кенни, подавшись немного вперёд.       — Моя кофейня — тематическая. Она в стиле фэнтези, и мы с моей подругой Соной работаем там в образах сказочных персонажей.       — А, косплей? Крутая штука! Нам срочно надо побывать у тебя в кофейне, да, Мал?       — Да! Очень интересно, прям заинтриговал! Какие же там у тебя костюмы?       — Разные, но самых любимых пока только два. Но я вот тут подумал: какого хрена я каждое утро столько времени трачу на переодевание, грим, причёску, если я со сна и так похож на фея! — усмехаюсь я, отправляя в рот кусочек поджаренной сосиски. — Блин, завтрак просто объедение! Не знал, что яичница с сосисками может быть настолько вкусной!       — Акей, конечно, готовит хорошо, но я думаю, что ты просто очень голоден, поэтому так бурно реагируешь, — высказывает свои мысли Кенни. — Как по мне, так в его блюдах всегда слишком много зелени. Я столько съесть за раз не могу. — Говоря это, парень отрывает кусочек хлеба и смахивает им с одного желтка в тарелке Мала свежую зелень. Без долгих прелюдий он макает в жидкий глазок этот хлеб и ловко отправляет его себе в рот.       — Кажется, кого-то слишком разбаловали, — улыбается Мал, показывая другу язык, а потом смотрит на меня и объясняет: — Дван у Кенни, можно сказать, профессиональный повар. У него настоящий талант. Блюда просто тают во рту. НО! Акей у меня тоже готовит отлично! И зелени тут в самый раз!       Я с интересом наблюдаю за парнем. Из милого ягнёнка он вдруг превратился во льва. Совсем юного, без гривы, но льва. Симба, не меньше…       — Зелени в жизни Акея, действительно, в самый раз, — вдруг загадочно улыбается Кенни и примирительно обнимает паренька.       Мал тут же теряет свой решительный блеск в глазах и обнимает друга в ответ.       Я смотрел на этих омежек, неосознанно улыбаясь во все зубы. Они мне так напомнили нас с Соной, что остаться равнодушным я просто не смог.       Когда мы закончили завтракать, Мал с Кенни забрали подносы с грязной посудой и вышли из комнаты. Мне категорически было запрещено вставать с кровати, даже чтоб сходить в туалет. Привет, литровая банка…       Мал посоветовал мне поспать, но сон никак не шёл. Слишком много тревог было в моей голове.       — Плохо себя чувствуешь? — вдруг услышал я голос Кенни. Я так задумался, что даже не заметил, как этот парень проскользнул в комнату.       — А? Да нет, нормально, — вздыхаю я.       — Нерадостные мысли, значит? Понятно… — Кенни медленно отходит от двери и мягко опускается на кровать. — Слушай, Айдар…       — Можно просто Айд.       Кенни улыбается и продолжает:       — Слушай, Айд, я думаю, не стоит так сильно переживать. Если завтра, когда придёт доктор Свон, по твоим анализам не станет ясно, что с тобой произошло, или наоборот подтвердится не самый приятный диагноз, то ничего страшного. У Двана есть крутой знакомый доктор, который работает в самой оборудованной клинике города. Отправим тебя к нему, и, что бы там ни было, я уверен: твоё здоровье будет снова в норме.       С каждым словом Кенни мои глаза всё больше и больше округлялись.       — С-спасибо, конечно, но у меня нет…       — О деньгах даже не думай! Для семьи Двана — это ерунда.       Я откидываюсь на подушки и закрываю глаза.       — Не понимаю… Вы меня впервые в жизни видите, а готовы столько для меня сделать… Ну ладно Мал. Он переживает за брата. Хотя у нас с Лютером, возможно, даже ничего серьёзного. Просто любовники. Надолго ли это? Возможно, уже завтра он встретит своего истинного, и смысла вам возиться со мной уже не будет…       Кенни вдруг гневно сводит свои брови и быстро оказывается возле меня. Его ладони с лёгким шлепком обхватывают моё лицо, и я ловлю дежавю:       — Глупости не говори! Ой! — Кенни быстро отстраняется, смущённо заправляя прядь волос за ухо. — Ты действительно думаешь, что кто бы ни был на твоём месте, мы с Малом отнеслись бы одинаково ко всем? Так думать — в корне неверно. Мы не святые, не приписывай нам лишнего. Просто иногда так бывает: стоит узнать хоть немного человека, и если он попадает в один поток с тобой по энергетике, то тебе просто хочется ему помочь. Ну, при условии, что есть чем помочь, конечно. И тогда уже неважно, чей он друг и с кем он спит, ты просто хочешь, чтоб этому человеку было хорошо. Понимаешь?       Я действительно понимал. У меня у самого были похожие случаи, только в гораздо меньших масштабах. Блять, Кенни, ну почему ты такой милый? Мне становится всё сложнее тебя ненавидеть…       В ответ я успел лишь кивнуть, как вдруг дверь быстро распахнулась, и на пороге появилась целая толпа.       — Айд! — воскликнула Сона срывающимся на всхлип голосом.       Она кинулась ко мне и прижалась к моей груди, тихо сотрясаясь в рыданиях.       — Сона, всё хорошо. Я в полном порядке, честно! — я успокаивающе гладил её по волосам, целуя в макушку.       — Привет, Айдар, — услышал я голос Ватли. Было непривычно улавливать в нём нотки беспокойства.       Кенни сполз с кровати и поспешил, по всей видимости, к своему альфе, который меня немного удивил своей внешностью. Он был белый. Весь. Волосы, брови, ресницы… про пах чужого истинного я старался не думать, хотя наверняка ж и там тоже.       Мал жался к Акею, бросая на Сону такие сострадательные, почти несчастные взгляды, что в какой-то момент мне захотелось утешить и его тоже.       — Сон, прости, что напугал, — прошептал я подруге, стирая слёзы с её заплаканного личика.       Она интенсивно замотала головой, не в силах говорить, а потом всё же выдавила из себя:       — Не за что прощать. Ты не виноват, — Сона несколько раз глубоко вздохнула, стараясь взять себя в руки. — Никто не виноват. Хорошо, что Лютер был с тобой и быстро среагировал. Про чужой телефон в такой ситуации мало кто бы вспомнил. Хорошо хоть кофейню закрыл, — она засунула руку в карман и достала мой телефон. — Вот, держи.       — Спасибо, — я чмокнул подругу в губки и благодарно улыбнулся.       Возможно, со стороны слёзы Соны могли показаться неуместными и вызвать лёгкое недоумение, ведь она находилась в неведении где я и что со мной всего около получаса, а потом ей пришли и сообщили, что со мной всё хорошо. И вот, казалось бы, чего так переживать? Но я знал, как непросто Соне дались эти полчаса. Она наверняка всю мою комнату перевернула в панике, и, конечно же, от неё не укрылись следы нашего с Лютером секса, а заодно и вышедшей из меня… еды. Когда однажды ты уже пережил страх потери, когда твой друг оказался у тебя на руках бледный, обблёванный, с порванным ртом и в крови — сложно отнестись спокойно к его неожиданному исчезновению.       — Я так рада, что с тобой всё в порядке, — прошептала Сона, поправив мои волосы. — Мы тогда пойдём с Ватли. Позвони мне вечером.       — А вы куда-то спешите? — вдруг подал голос альбинос.       — Нам в кофейню надо.       — Не думаю, что ты сможешь сегодня нормально работать, — Ватли посмотрел на Сону обеспокоенным взглядом. — Предлагаю устроить сегодня выходной.       — Но…       — Сон, Ватли прав, — поддержал я альфу. — Отдохните сегодня.       — А сколько стоит арендовать вашу кофейню на день?       — Чего? — Сона удивлённо уставилась на Двана.       — Не надо, — тут же покачал головой Ватли, красноречиво посмотрев на альфу.       — Ну тогда просто оставайтесь, — Дван как ни в чём не бывало пожимает плечами. — Мы сейчас собираемся обед готовить. И раз наш пикник на природе отменяется, предлагаю устроить его в этой комнате.       — Пикник? В комнате? — я удивлённо уставился на альфу.       — Звучит заманчиво.       — Ватли!       — Ну а что? Давай останемся, Сон? Тебе же так самой будет спокойнее.       Сона закусила губу, колеблясь. Она явно боялась причинить лишний дискомфорт людям, которые и так уже заботились обо мне.       — Вот и молодцы, — улыбнулся Дван, пожимая руку Ватли и тем самым давая понять, что за Сону уже всё решили.       Тому, что мои друзья остались, — я определённо был очень рад.              

***

             Время летело незаметно. Меня долго уговаривали поспать, пока готовился обед, но я наотрез отказался. После этого со мной в комнате всё время кто-то был, но состав постоянно менялся. Даже Сона с Ватли в какой-то момент покинули меня и на довольно длительный срок. Как потом оказалось, они на кухне чуть ли не с открытыми ртами наблюдали за «магией» Двана.       — У него движения все такие отточенные, такие органичные, словно это не приготовление пищи, а танец! — рассказывала Сона, поражённо качая головой. — А ещё эти трюки со сковородой: подкинуть, поджечь… словно по блату на кулинарное шоу сходила.       — Ага, а бонусом ещё и покормят, — улыбнулся я.       Сона в предвкушении блеснула глазами и, специально переигрывая, маньячно потёрла руки:       — И, судя по запаху, побежишь вставать в очередь за добавкой… устраняя конкурентов по пути.       — Устранять никого не придётся, — засмеялся Кенни, входя в комнату. — Дван всегда готовит столько, чтоб всем хватило наесться от пуза. Но маленькое предупреждение: чтоб не превратиться в Колобка, нужно либо не бегать за добавкой, либо активно заниматься физическими нагрузками.       — А активный секс подойдёт в качестве физической нагрузки? — совершенно не стесняясь, спросила Сона у парня, хитро прищурив глаза.       — ЕЖЕДНЕВНЫЙ активный секс подойдёт идеально, — кивнул Кенни, отзеркалив хитрый огонёк в глазах девушки. — По крайней мере, моему телу этого вполне хватает, — он непринуждённо приподнял свою футболку, демонстрируя плоский живот с едва заметными кубиками пресса.       Сона тут же подскочила с кровати и, встав рядом с парнем, задрала свою кофточку. Её плоский живот ничем не уступал животу парня, ну разве что, в случае Соны, не было и намёка на кубики пресса.       — Похоже, мне сегодня можно будет съесть добавку, — заметила девушка, на всякий случай пощупав свой живот в поисках лишнего жира. — Но, думаю, для перестраховки поезжу сегодня на Ватли подольше, — шкодно хмыкнула она, опуская край своей кофты.       — Ты на Ватли или он на тебе? Интересно, кто первый запросит пощады? — лукаво расплылся в улыбке я, и так зная ответ на свой вопрос.       — Да эти альфы просто питаются энергией своих омег во время секса! Другого объяснения у меня просто нет, — насмешливо фыркнул Кенни.       — Точно-точно! — подхватила Сона, активно кивая головой. — Просто энергетические вампиры! И то, что альфы сильнее и выносливее омег от природы, тут совершенно не при чём!       — Ну конечно, — хохотнул я, — никакой связи!       — Ребят, почти всё готово, так что предупредите желудки, скоро будем обедать, — в комнату зашёл Мал с подносом в руках и стал подготавливать небольшой столик, вот только сомневаюсь, что за ним хотя бы половина нашей толпы поместится.       — Мал, ты с собой такой вкусный запах принёс из кухни, что слюни сами собой во рту скапливаются, — я с нетерпением посмотрел на дверь. — Жаль только, что мне не судьба походу съесть дополнительную порцию.       — А? — Кенни сначала удивлённо вскинул брови, а потом нахмурился. Не говоря больше ни слова, он плюхнулся возле меня на кровать и засунул руку под одеяло.       — Ахах, щекотно, перестань! — пытаясь увернуться от юрких рук, захохотал я.       — У тебя отличная фигура, никакая вторая порция ей точно не повредит, — Кенни говорил это на полном серьёзе, продолжая гладить мой слегка впалый живот. — Так что не понимаю, о чём ты.       — Мой секс весьма и весьма нерегулярный… Я имел в виду именно это, — грустно улыбнулся я, поджимая губы. — Так что скинуть лишние калории мне будет не так-то просто.       — А почему он у вас нерегулярный?       — Да там целый ряд причин. Например, мы не живём вместе и, соответственно, видимся не каждый день. А с этой его дебильной работой Лютер и со стояком может вырубиться. Какой уж тут активный секс…       — Используй как дилдо, — Сона, как обычно, в своём репертуаре. — Что зря стояку пропадать.       Все три омежки тихо захихикали, а вот мне было совершенно не смешно, потому что грустно. Потому что душу словно наизнанку выворачивало.       — Легко советы раздавать, когда у самих истинные есть… Кто вообще придумал эту чушь про одного того самого, единственного и неповторимого! Бесит дико! Одна только мысль, что мы с Лютером априори обречены на расставание, меня просто у… — я не договорил, потому что мой голос предательски дрогнул. Я закрыл лицо руками, стараясь проглотить подступивший к горлу ком.       — Айд, прости, — Сона виновато обняла меня и стала успокаивающе гладить по волосам.       — Да, прости, пожалуйста, — голос Мала. Такой тихий и подавленный, что я вообще не представляю, как на этого парня хоть за что-то можно злиться. Впрочем, именно в этой ситуации на него злиться действительно было не за что.       — Айд, извини, что полез в эту тему. Я не думал, что всё так серьёзно, — голос Кенни был не менее раскаянный, чем у Соны.       И тут я понимаю, что сорвался на них вообще зря. Они были совершенно не виноваты в моих проблемах. Стало дико стыдно.       — Да я сам виноват, — выдавил из себя я, наконец взяв себя в руки. — Я с самого начала знал, на что подписываюсь, но… я даже не могу это здраво объяснить! Мне просто так захотелось… так плохо было без него… а с ним… не знаю… словно крылья за спиной расправляются. Бред… всё, не слушайте меня. Давайте лучше о чём-то другом поговорим! — Я тяжело вздохнул, а потом вдруг кое-что заметил. — Кенни, — насмешливо начал я, — кажется, твоя ладонь прилипла к моему животу.       — Ой! — омега часто заморгал, вытаскивая свою нагретую руку из-под одеяла. — У тебя там так тёпленько было и мягонько.       — Я так и подумал. Но, значит, мягонько всё же, да? — усмехнулся я, продолжая тему, с которой всё началось. Вот ничему меня жизнь не учит…       — Потому что для омеги мягонько — это естественно. Не жирненько же, — Кенни пожал плечами.       Я улыбнулся и вдруг краем глаза заметил, как Мал неожиданно напрягся. Закусив губу, он стал поправлять на столе тарелки, которые и так отлично стояли. А потом, не сказав ни слова, он вдруг резко отвернулся и быстро зашагал к двери.       — А ну стоять! — у Кенни неожиданно прорезался командный голос. — Мал, что мы с тобой на этот счёт говорили? Что женственная мягкость омег подходит не всем. И что немало омег мечтает о такой фигуре как у тебя, вот только лень над ней работать. Потому что дохрена нужно усилий прилагать.       — Вы это о чём? — Сона удивлённо приподняла брови, глядя на парней. Собственно, я не сильно от неё отставал.       — Да вот о чём, — Кенни вздохнул, вставая с кровати. Он подошёл к другу и обнял его со спины за талию. — У Мала фигура как у моделей из журнала «спорт — о.м.г!», — руки Кенни ухватились за края футболки и оголили рельефный живот парня.       — Ого! — в один голос выпалили мы с Соной.       — З — зависть! Я реально от такого же пресса не отказался бы!       — Даже потрогать захотелось, — кивнула Сона, соглашаясь со мной.       — А ещё грудные мышцы тоже круто смотрятся, — продолжил Кенни, задирая футболку покрасневшего парня ещё выше.       — Ух! Грудь что надо! Твой альфа точно неравнодушен к этой красоте, — пошленько заулыбалась Сона, и я едва сдержался, чтоб глупо не захихикать.       Плоская грудь парня действительно была красиво очерчена, но совсем не её рельеф заставил меня невольно заёрзать в кровати, а засосы. Уже вовсю регенерирующие, от этого не такие яркие, но всё же этого было вполне достаточно, чтобы эти отметины родили очень откровенную картину в моей испорченной голове. А ещё подзажившие укусы…       — Кенни, быстро прикрой эту красоту, а то я уже начинаю возбуждаться! — вдруг выпалил я, даже не думая, что мои слова можно как-то по-другому интерпретировать.       Кенни довольно хмыкнул и прежде чем прикрыл тело друга футболкой, несколько раз провёл по его груди ладонями.       — Да, Акей нынче себя больше не сдерживает, не то что раньше…       — Чему я несказанно рад, — вдруг тихо подал голос Мал, накрывая руками свои горящие щёки.       — Эх, значит, подтянутый зад Мала мы смотреть уже не будем, — притворно вздохнул Кенни, несколько раз сжав ягодицы друга. — А то там тоже до омежьей мягкости далековато. Но вот отпечатков зубов на нём наверняка даже больше, чем на груди. Я прав?       Мал не успел ответить, как дверь в комнату открылась, и на пороге появились альфы.       — Кенни, а что это ты делаешь с моим парнем? — тон такой строгий, что я даже внутренне сжался от появившегося вдруг в воздухе напряжения. — Я запомнил это и буду мстить!       Я уставился на суровое лицо Акея, не понимая, что происходит. Мы же просто шутили, ничего криминального, так почему он так странно реагирует?       Я даже уже был готов вклиниться между парнями, как вдруг заметил в глазах альфы озорной блеск. А дальше…       Акей быстро поставил поднос с едой на тумбочку и так резко впился своими пальцами в зад Двана, что я едва не вскрикнул от неожиданности. Точнее от того, что моё подсознание сначала решило, что начинается драка.       — Ну и что ты творишь? — Дван невозмутимо, с ленивой усмешкой на губах, посмотрел через плечо на Акея.       — Наслаждаюсь местью, — с едва заметной улыбкой ответил альфа, продолжая цепляться за ягодицы друга. А потом его голос вдруг неожиданно стал приторно сладким: — Мал, солнышко, не бойся, расскажи папочке, где этот негодяй трогал тебя ещё.       Мал закусил губу, едва сдерживая улыбку:       — Он… он касался моей груди… — омежка тяжело вздохнул, подыгрывая своему альфе, чего я, честно говоря, вообще не ожидал.       — Какой мерзавец! — Акей переместил руки на рельефную грудь Двана и стал мацать упругую плоть через чёрную футболку. — Так?       Мал с наигранным несчастным видом покачал головой и выдохнул:       — Он терзал мои соски. Сначала сжимал их пальцами, а потом оттягивал… папочка, мне было так страшно…       — Акей, ты же не станешь?.. Ай!       — Дван, продолжай быть моим лучшим другом и стой смирно! Месть сама собой не свершится. Сона, забери, пожалуйста, поднос из рук Двана, а то мстить неудобно.       Сона, едва сдерживая рвущийся на волю смех, быстро исполнила просьбу Акея, многозначительно переглянувшись с Ватли, который стоял, облокотившись плечом о дверной косяк.       Я во все глаза смотрел, как руки Акея оголили роскошный торс парня, а потом пальцы обхватили крохотные светлые соски и потянули. Дван поморщился, выпуская из лёгких обречённый вздох.       Дван находился в отличной физической форме даже для альфы, но я вдруг поймал себя на мысли, что его кожа для идеала слишком светлая, соски слишком мелкие и из-за цвета практически теряются на коже, да и дорожка от пупка к паху непривычно белоснежная… Но разве раньше я оценивал альф по таким параметрам? Ох, Лютер, что же ты со мной сделал… своим идеальнейшим для меня телом…       — Малыш, что этот извращенец делал с тобой ещё? Расскажи, я тебя защищу.       — Он гладил меня по животу, насилуя мой пупочек пальцами… — говоря это, Мал даже умудрился выдавить из себя вполне правдоподобный всхлип. Мои аплодисменты. Вот только всю эту абсурдную картину едва не испортил Кенни, вдруг прыснувший от такого нелепого обвинения. Правда, он быстро взял себя в руки, уткнувшись другу лицом в изгиб шеи сзади и беззвучно продолжая сотрясаться от смеха. Его руки до сих пор оставались на ягодицах Мала, и скорее всего, для того, чтоб не поломать творившийся спектакль без заявок.       — Неслыханная наглость! Даже я себе такого не позволяю!       — Ага, потому что используешь член вместо пальцев? — усмехнулся Дван и тут же сдавленно охнул от болезненного, по всей видимости, щипка друга за его сосок.       — И язык, — невозмутимо добавил Акей, — только, чщщ, никому. — Он провёл по рельефному прессу друга руками и вдруг быстро скользнул ими к паху. — Солнышко, а этот негодяй трогал тебя здесь?       Мал покачал головой, а потом вдруг неожиданно выдохнул:       — Да! Я кричал, обливаясь потом, но он не останавливался, пока… я совсем не выбился из сил…       — По́том? Может, обливаясь смазкой, пока не кончил? — усмехнулся Кенни, не сумев промолчать.       — Ну или так, — как ни в чём не бывало согласился Мал, выходя из образа жертвы.       — Даже не думай, Акей! — Дван расплылся в опасном оскале, угрожающе блестя глазами. — Обливаться «потом» я ради тебя не буду.       — Вот ты, значит, какой друг, да? Даже разок кончить ради меня не можешь! Фу таким быть! — Акей один раз несильно сжал пах Двана, а потом отпустил и отошёл.       Кенни тут же подбежал к своему альфе и, быстро засунув руку в его трусы, сострадательно проговорил:       — Солнышко моё, не бойся, расскажи мне, что с тобой делал этот мститель?       — Он прикоснулся к святому!       — Каков подлец! Но теперь всё хорошо, я рядом! Я потом прикоснусь к СВЯТОМУ своими губами и исцелю твою плоть!       — Только прикоснёшься, да? — Дван пожевал губу пару секунд, а потом едва сдерживая улыбку добавил: — Я рассказал не всё, каюсь! Этот лицемерный друг… то есть мститель, встал передо мной на колени и стал высасывать из меня все соки!       — Эй! — возмущённо воскликнул Акей, швырнув в друга ложкой, но альфа на это даже не обратил внимания, продолжая свою трогательную исповедь.       — Я хотел вырваться из его цепких рук, но он держал меня не руками! А горлом! Из такой профессиональной хватки было просто не вырваться!       Кенни снисходительно посмотрел на Двана и, вдруг высунув руку из его штанов, наигранно вздохнул:       — О, нет! Против объятий горла моё волшебство бессильно. Тебя уже не спасти…       — Ну, Ке-енни…       — Вот ты жук, — засмеялся Акей, обнимая Мала.       Дван невозмутимо пожал плечами и произнёс словно девиз:       — В любой непонятной ситуации проси горловой.       — Даже не думай! — усмехнулась вдруг Сона, глядя на многозначительно улыбающегося Ватли.       — Но почему? Ситуация вполне непонятная, значит, пора.       — Вот же повезло нам собрать в одной комнате фанатов горловухи, — насмешливо фыркнул Кенни, доставая из шкафа большие прямоугольные подушки. — Айд, расскажи, Лютер из этой же секты? Покушается на твоё невинное горлышко?       Я невесело хмыкаю и выдаю:       — Да оно не такое уж и невинное…       — А? Ты умеешь? — Кенни тут же замер, глядя на меня со смесью восхищения и удивления.       — Не умею, — едва слышно произношу я, невольно обхватывая себя руками. Все эти разговоры и намёки про горловые минеты меня совершенно не смущали и не трогали, пока… пока я не понял, что предпочёл бы действительно уметь работать горлом, чем иметь такой плачевный, печальный опыт. Хотя… неужели кто-то на моём месте предпочёл бы иначе…       — Ребят, давайте оставим эту тему. Она не всегда уместна, — Сона присела на край кровати и обняла меня.       — Ой! — виновато прошептал Мал, прикрывая рот руками.       — Извини, — этот виноватый голос принадлежал уже Кенни.       — Да всё в порядке. Потом как-нибудь расскажу, если интересно. Но история крайне мерзкая…       В комнате ненадолго воцарилось молчание. Все стали подготавливать комнату к нестандартному обеду: Дван расстелил покрывало, Кенни бросил на пол пышные разноцветные подушки.       Мал с Акеем занимались тарелками и столовыми приборами, а Сона расставляла блюда.       Ватли подошёл ко мне и поставил поднос на ножках, который всё это время держал в руках. Пахло просто невероятно. Как бы слюной не подавиться!       Когда официально была дана отмашка на поглощение пищи, все накинулись на неё, как дикие звери с голодного края. Ну что я могу сказать: на вкус это было ещё лучше, чем на запах. Просто амброзия!       Все интенсивно жевали, и сейчас молчание не звенело в воздухе так неестественно, как раньше. Это принесло мне некоторое облегчение, а то я уже чувствовал себя виноватым, что испортил такую шикарную дурашливую атмосферу. Кстати, не ожидал от Акея подобных приколов в пошлый уклон от слова «совсем». Этот альфа был единственным, кто долго отмалчивался и, казалось, вообще никак не проявлял себя. Мне даже сначала показалось, что он чересчур какой-то серьёзный и скучный. Хорошо, что показалось, а то бы мне было искренне жаль Мала. Жить с человеком, который даже подурачиться не может, — такой отстой! А потом я вдруг подумал про Лютера, и мне захотелось выть на Луну. Увидеть его улыбку — вообще чудо, не говоря уже про весёлый смех и пошленькие приколы на публике. И кто кого теперь должен жалеть…