Когда твой истинный ‒ мудак (Лютер)

      — Ребят, вы как хотите, но мне нужно размять ноги, — заявил я, когда все уже поели и начали непринуждённо болтать о разном.       — И куда это ты собрался? — Сона с вызовом приподняла брови и встала в позу, готовая, в случае чего, по всей видимости, привязать меня к кровати.       — Да всего лишь в туалет! Сбегать с этого Олимпа я пока не намерен.       — Почему Олимпа? — Акей с любопытством на меня посмотрел.       — Ну как почему, — вздохнул я, свешивая ноги с кровати, — тут все красивые, словно боги. Матрас и подушки мягкие и удобные, как облака, а еда… ну амброзия же в чистом виде.       — Вот это фантазия! — вдруг засмеялся Акей. — Но теперь понятно, почему Дван с Кенни постоянно сбегают из своего роскошного дворца в нашу скромную обитель богов!       — Ага, на вашем Олимпе комфортно по облакам прыгать, — пошленько усмехнулся Кенни, опираясь спиной о грудь своего альфы. — Седьмое небо — моё любимое!       — А ещё мы поставщики той самой амброзии. Приходим на ваш Олимп, чтоб боги в баранов не превратились от такого количества поглощаемой зелени! — насмешливо фыркнул Дван, оплетая руками талию омежки.       — Ну за амброзию это вам спасибо, конечно. Бараны преклоняют свои кудрявые головы, — ответил Акей, широко улыбаясь. И я отметил про себя, что этот парень, когда искренне смеётся, выглядит совсем как мальчишка, такая милота!       Я пытаюсь встать с кровати, но Сона вдруг кладёт свою руку мне на плечо:       — Айд, ты уверен, что тебе можно вставать?       И вот с каким удовольствием я бы сейчас съязвил, но неподдельное беспокойство в этих больших голубых и таких родных глазах засунуло мою желчь обратно в желчный пузырь.       — Сон, ну честное слово, моченьки моей больше нет ссать в эту банку, — простонал я, изображая праведного мученика. — Да и жопа уже затекла лежать.       — Затекла лежать без дела? — захихикала девушка, прикрыв рот рукой.       Я тут же смерил её взглядом как мог сердито и недовольно, но Сона вообще не обратила на это никакого внимания. А всё потому, что слишком хорошо меня знала. Недовольство моё было действительно напускное.       — Ты поссал в эту банку всего два раза, так что не переигрывай в страдальца.       — Ну на, поссы всего два раза в эту банку! — я протянул подруге литровую банку, благо опустошённую парой часов ранее ею же. — Посмотрю я на тебя!       — Хороший ход, — произнесла Сона, скрестив руки на груди, — но грязный. Айд, это так низко с твоей стороны ткнуть меня носом в своё физическое превосходство в данном вопросе.       — Так, я против, чтоб кто-то тыкал мою омегу носом в чужое физическое превосходство! — усмехнулся Ватли, встав передо мной руки в боки.       Мне вдруг стало очень смешно, что я аж в голос заржал.       — Ой, Ватли, если даже Сона окажется с моим членом нос к носу, она, скорее всего, подумает, что это зубочистка! Твою мощь попробуй переплюнь.       — А не надо плеваться, — делая серьёзный вид, начал парень. — Сона знает, что мою мощь нужно окутывать теплом.       — Горловым теплом, — не удержался Дван от комментария, за что получил тычок локтем в живот от Кенни.        Ватли же растянулся в довольной ухмылке этому уточнению и, приподняв левую бровь, указал на Двана пальцем, говоря этим жестом красноречивее слов, что он попал точно в цель.       Все собравшиеся дружно захихикали. Все, кроме Соны. Обожаю свою подругу: она мастерски сделала вид, словно совершенно не поняла, о чём речь.       — Айд, я вообще-то знаю, как выглядят зубочистки, и твой член на них совершенно не похож. Он у тебя такой милый, что иногда я жалею, что у меня нет такого же, — Сона улыбалась, но я прекрасно знал, что она говорит искренне.       Странная штука жизнь, мне иногда хотя бы на денёк хотелось сиськи, такие как у Соны, а ей вот мой член подавай. Ну не придурки ли?       — Вот уж нет, спасибо! — замахал руками Ватли, насмешливо фыркнув. — Я предпочитаю киски. Точнее, одну единственную и неповторимую. Никакой замены, пожалуйста!       — То есть у тебя никогда не было омеги-парня? — вдруг уточнил Акей. По заинтересованным взглядам остальных я понял, что любопытно не только ему. Должен признаться, мне тоже было интересно.       — Неа, на члены никогда не тянуло, — спокойно ответил Ватли, пожав плечами. — А встретив Сону, я с головой окунулся в работу языком. За столько лет я уже привык жить с мокрым подбородком. И вот когда я наконец-то получил кубок мастера куни, я теперь что, должен взять всё и обнулить? И только лишь потому, что Соне захотелось примерить себе омежий член? Нет уж, спасибо.       Вот порой я просто поражаюсь тому, как Ватли умеет совершенно невозмутимо и с серьёзным видом шутить, что если его хорошо не знать, то можно принять всё за чистую монету. И попросить показать кубок по куни…       — Ага, босс повержен, отправлен на седьмое небо, качайте новые скиллы под его апгрейд! — засмеялся Акей.       — Чего? — Сона непонимающе вскинула брови.       — Перевожу с геймерского на человечий: развивайте новые умения под усовершенствования босса, — улыбнулся Мал, а потом вдруг признался. — До встречи с Акеем я бы тут тоже ничего не понял.       — А мне вот всегда было всё равно: парень или девушка, главное ведь, что омега, — вдруг высказал свою точку зрения Дван.       — Эй! Значит, вот как, да? — Кенни обиженно прищурился, убирая руки парня со своей талии.       — Да, — ни капли не дрогнув, подтвердил Дван, крепче обвивая парня. — Лизать или сосать, какая разница?       — Да действительно! Никакой разницы! Иди тогда кому-нибудь полижи! — с сарказмом воскликнул Кенни, отворачиваясь.       — То есть, если я пойду кому-нибудь отсосу, ты так обижаться уже не будешь? — усмехнулся альфа, пытаясь заглянуть в глаза своему омеге.       — Только попробуй!       — Вот видишь, я же говорю, что никакой разницы нет.       — Да иди ты! — Кенни дёрнулся из объятий альфы, но разве из такого захвата вырвешься.       Дван, крепко сжав щёки парня пальцами одной руки, повернул его голову к себе.       — Вот же глупыш! Если бы ты вдруг оказался девушкой, то мне было бы всё равно киска у тебя или член, потому что любят не за гениталии, понимаешь? Я именно это и хотел донести, а не то, что техника при исполнении разная.       — То есть ты бы предпочёл, чтоб я оказался девушкой? — ляпнул Кенни, пристально глядя в глаза своего альфы, но дёргаться перестал. И у меня были все подозрения, что парень просто не хотел так легко сдаваться, хотя ответ Двана ему явно пришёлся по душе.       Дван в свою очередь закатил глаза к небу, обескураженно усмехаясь и качая головой.       — А вот Лютер бы точно почку продал ради того, чтоб я оказался девушкой, — невесело произношу я себе под нос, но к моей небольшой досаде это услышали все.       На несколько долгих мгновений в комнате воцарилась тишина.       — Знаешь, Айд, прикол в том, что Лютера вполне устраивает то, что ты парень, — Акей произнёс это так уверенно, что огонёк надежды в моей душе зажёгся и подпрыгнул от радости, но я не дал ему разгореться, затаптывая его беспощадными фактами.       — Да? Что-то незаметно. Особенно, если припомнить все случаи, когда он прямо мне об этом говорил.       — Его просто научили так думать. Что парням — только девушки, а девушкам — парни. Но вот досада: жизнь об этом правиле не знает. И ты тому подтверждение. Для него. А из-за того, что теория с практикой кардинально расходятся, вот у него планку и рвёт.       — Но у кого бы не стало рвать? — тихо вступился за брата Мал.       — Ты прав, мало у кого бы крыша не поехала, — кивнул Акей, чмокая своего омегу в носик.       — Ладно, Айд, пошли я провожу тебя в туалет, — вдруг согласилась Сона, предлагая мне свою руку. — Посмотрю на золотой дождь из зубочистки.       — Ничего-то ты не увидишь, — хмыкаю я, принимая руку подруги, — я собираюсь ссать сидя.       — Ну вот, последнюю привилегию носителя киски отобрали, — притворно вздыхает омежка, ведя меня в уборную под ручку.       Размять ноги оказалось дико приятно. Вот не привык я столько валяться в кровати без дела!       После опустошения мочевого и простых гигиенических процедур мы с Соной заходим в комнату и слышим:       — Да я тебе говорю, у этой конторы дела точно не чисты. Условия отвратительные, нагрузка даже для альф губительная…       — Вы о чём? — настороженно интересуюсь я, глядя на Двана.       — Айд, ты в курсе, где работает Лютер? — задаёт мне альфа встречный вопрос.       — Ну-у, — тяну я, пытаясь вспомнить, что говорил мне про свою работу Лютер, — он разгружает машины, кажется, где-то в порту.       — Не в порту, но море там действительно рядом, как и куча мусора, — задумчиво произносит Дван, и мне становится крайне тревожно за Лютера.       — Что ты имеешь в виду?       — А то, что ещё немного и Лютер точно заработает себе инвалидность. Как бы ни были сильны альфы, но даже их организму при огромных нагрузках можно нанести непоправимый вред.       Ноги меня не удержали, и я плюхнулся на кровать.       — Почему же Лютер тогда оттуда не уходит? — задал я вопрос, заранее зная, что никто из присутствующих на него ответить не сможет. — А откуда ты знаешь про его работу?       — Мы сегодня подвозили Лютера туда, и что-то мне подсказывает, что шлагбаум открылся перед моей машиной по ошибке.       — Ну у тебя такая машина, что опасно ей путь преграждать, — заметил Акей. — Но вообще да, сложилось такое впечатление, что у кого-то из главных подобная марка машины, вот и не слишком смышлёные или просто перепуганные люди на воротах без лишних вопросов и открыли шлагбаум.       — А то, что мы увидели внутри, честно говоря, повергает в шок. Полная антисанитария, разгружаемый товар, по всей видимости, нелегальный, а нагрузка для рабочих, таскающих эти громадные коробки, как я уже говорил, губительна. Платят, кстати, неплохо… ну относительно, конечно. На восстановление здоровья явно не хватит.       Я сидел, готовый разрыдаться от несправедливости. Ну почему жизнь с Лютером обходится так жестоко! С футболом, на который потратил полжизни, не получилось, работа вредна для здоровья, ещё и омега… не девушка…       — Айд, не переживай, — похоже, заметив моё состояние, вдруг произнёс Дван, — я позвоню кому надо, и эту контору быстро прикроют, наказав организаторов. Без вреда для рабочих.       — Спасибо, Дван, но судя по везению Лютера, он обязательно вляпается во что-то ещё…       — Надо узнать, что у него со здоровьем и почему он ушёл из футбола. История какая-то мутная, — озвучил свои мысли Акей.       — Да из него клещами не вытащить.       — Значит, надо хитростью, — блеснул глазами Кенни.       — Рассмотрю все ваши предложения, — невесело усмехнулся я.       — А Лютер насколько хорош в футболе? — вдруг задал вопрос Ватли.       — Да он практически гений! Голы забивает только в путь! — с гордостью ответил Мал. Даже спина у него тут же выпрямилась как струна.       — Тогда почему его до сих пор никто не заметил?       — Резонный вопрос, — кивнул я. — Меня тоже это давно интересует.       — Ну, я точно не знаю, — вдруг замялся Мал, — но я как-то слышал, что отец винил во всех неудачах кого-то из руководства. Так-то у меня и остальные братья не уступают Лютеру, но, сколько бы ни пытался их продвинуть наш отец, кто-то вечно мешает.       — Не хочу показаться грубым, но может ли быть такое, что ваш отец просто перекладывает ответственность за свои неудачи на других людей? — предположил Ватли. — И, может, твои братья на самом деле не такие крутые в футболе, поэтому их и не приглашали в достойные команды?       — Нет! Мои братья действительно футболисты от природы! Я много в чём не уверен по жизни, в том числе и в виновниках неудач отца, но у братьев стопроцентный талант!       — Это всё действительно любопытно, — протянул Дван задумчиво. — Надо будет кое с кем встретиться.       Я ждал, что Дван скажет что-то ещё, например, с кем он захотел встретиться и для чего, но альфа больше не проронил ни слова.       — Хорошо с вами, но надо возвращаться домой, — вдруг вздохнула Сона, сжав мою руку.       — Да, действительно уже пора, — согласно кивнул Ватли.       — Ну почему же пора, если хотите, то можете остаться с ночёвкой. Места всем хватит.       — Спасибо, Акей, но дома тоже дела есть, да и в кофейню заглянуть надо.       — О, кстати, насчёт кофейни, — тут же встрепенулся Дван, — она у вас просто потрясающая! У хозяев отличный вкус!       — Спасибо, — Сона расплылась в довольной улыбке, как, впрочем, и я. — Но за особую атмосферность нашей кофейни нужно благодарить талантливого художника и по совместительству не менее талантливого дизайнера.       — Это точно, — подтвердил я. — Анил своё дело знает.       — Анил? Бля, я это имя уже слышать не могу! — вдруг насмешливо протянул Акей.       — А? — я удивлённо вытаращил глаза.       — Да не пойми неправильно, просто буквально на днях Кир, это младший брат Двана, устроил выезд на море с ночёвкой. Добровольно-принудительный. И вот там это имя прозвучало раз пятьсот!       — Что значит «добровольно-принудительный»? — тут же вскинулся Кенни. — Если ты так не хотел, то мог бы и не ехать! У людей горе, надо было как-то им помочь! Хотя бы отвлечь ненадолго!       — Не хочу тебя расстраивать, но отвлечь их не получилось, — заметил Акей.       — Зато выслушать получилось. А это тоже немаловажно.       — Я согласен с Кенни. Валу и Одри сейчас очень нелегко! Мы не могли сидеть сложа руки!       — Ох, Мал, ну до чего же ты у меня добрый! Быстро ты забыл, чего они едва не натворили.       — Но не натворили же! А это уже о многом говорит. Даже Девен оказался в итоге неплохим парнем.       Акей поморщился и нехотя всё же признал:       — К моей невероятной досаде. А то иначе, я б ему голову свернул с больши-им удовольствием.       — Так, стоп, подождите, — проговорил я, пытаясь уложить в голове полученную только что сумбурную информацию. — Вал и Одри? Они же…       — Они оба альфы, — решил пояснить Дван, не дослушав меня, — и влюбились в одного омегу. Да ладно бы просто влюбились, они в один голос утверждают, что они…       — Истинные Анилу, — понимающе кивнув, закончил я за альфу.       — Верно, — Дван слегка удивлённо приподнял брови. — Мы что, говорим про одного и того же омегу?       — По всей видимости, да.       — Вот же тесен мир!       — Скорее, наш Омегаполис.       — Ну и что ты думаешь по этому поводу, Айд? — Дван так внимательно на меня посмотрел, словно от моего ответа зависело его решение: верить или не верить альфам.       Я пожимаю плечами:       — Анил тоже утверждает, что Вал и Одри — его. Оба два и ни одним членом меньше. Вот только из-за отсутствия течки это невозможно доказать. Пока.       — Почему ты до сих пор сомневаешься? — Кенни нахмурился, устремляя недовольный взгляд на Двана. — Ну невозможно чувствовать себя так одинаково паршиво двум альфам без веской причины. Да и эти ребята далеко не актёры, чтоб забабахать такое затянутое представление.       — Я сомневаюсь, потому что никогда раньше ни о чём подобном не слышал. Истинных всегда было двое. Так что прости, Кенни, но я совершенно не удивлюсь, если окажется, что Одри и Вал просто заболели какой-то новой болезнью. Или если один из троих всё же в итоге окажется лишним.       — Честно говоря, вообще не могу представить эту троицу без кого-то одного, — вздыхаю я. — От одной мысли, что им, возможно, придётся расстаться, мне становится грустно.       — Так значит, ты всё же хотел бы, чтоб природа задумала такой интересный тройничок? Думаешь, это возможно? — уточнил Кенни, с какой-то странной надеждой глядя на меня.       — Да откуда ж мне это знать? Я даже не знаю, каково это, когда у тебя есть один истинный, что уж говорить про два, — невесело хмыкаю я. — Но Валу, Одри и Анилу я желаю, чтоб природа действительно задумала их трио как исключение из правил.       — Да что мусолить эту тему? Я уверен, что ждать осталось не так долго. Придёт течка Анила и всё расставит по своим местам. И не нужно будет больше гадать, — уверенно заявил Дван, похоже, действительно устав от этой темы. — Но в любом случае мотать сопли на кулак альфам совершенно не к лицу. Даже если в итоге они окажутся правы.       — Вал и Одри не мотают сопли на кулак! — вдруг возмущённо воскликнул Мал. — Их апатия не имеет ничего общего с нытьём. Но даже если бы они и рыдали в три ручья — не вижу в этом ничего предосудительного! Даже альфы имеют право на слабость.       — Мне вот интересно, Дван, а если бы мы с тобой оказались в похожей ситуации, ты бы вот совершенно не переживал?       — О, безусловно, я бы очень переживал, — протянул альфа с едва уловимыми нотками иронии. — Особенно за то, что мой член оказался бы не единственным нацеленным на твой зад.       — Ну, Дван, я же серьёзно!       — Я тоже. Не понимаю, как можно делить своего омегу ещё с одним альфой!       — Ну то есть ни за что другое ты бы не переживал? — насупился Кенни, скрестив руки на груди. — То есть плевать, если бы мои родители запретили нам видеться?       — Они бы не запретили. Но даже если бы и вдруг, то я бы нашёл способ их переубедить.       — Какой, например?       — Показал бы свой дом, познакомил бы со своими родителями, воспользовался бы своим шармом… в общем, всё то, что я и так сделал.       — Ты меня не слушал. Я сказал, если бы мы оказались в похожей ситуации. То есть мои родители бы были из высшего общества, все из себя утончённые, правильные, а твои — обычными работягами. Ни денег, ни влияния. Что бы ты тогда делал со своим шармом дворовой гопоты?       — Ну-у… — протянул Дван, действительно вдруг задумавшись.       — А ещё прими во внимание тот факт, что им запретили видеться, после того как они познали сладость некоторых прикосновений, — добавил я для более полной картины. — Мне кажется, вдвойне тяжело расставаться, когда ты отведал первый кусочек самого вкусного блюда, а потом тебя вдруг резко выгнали из ресторана.       — Так я не понял, они переспали или нет? — с любопытством тут же переспросил Кенни.       — Ну как я понял, ни один член не покусился на девственность Анила, но поиграться пальцами, а возможно, даже языками — они поигрались, — ответил я, не сумев сдержать пошленькую улыбку.       — Это, конечно, миленько, но я вообще не понимаю, как можно оказаться так близко к своему истинному и удержаться, чтоб не вставить ему со всей своей бушующей страстью.       — Акей! — воскликнул Мал, вдруг густо покрываясь румянцем. Меня это удивило. Акей ведь не сказал сейчас ничего особенного, из-за чего стоило бы так смущаться, если только… да, пожалуй, если только он что-то не вспомнил из прошлого…       — Ну, удержаться не в течку ещё можно… наверно. А вот в течку — не представляю даже. Но, Кенни, я вот сейчас подумал… пусть наши родители и не были против наших отношений, но всё же был человек, который запретил нам с тобой видеться.       — А? Кто? — Кенни недоумённо уставился на своего альфу.       — Ты. Разве не помнишь? Так что я был в подобной ситуации и перенёс разлуку с достоинством, хоть это и было действительно сложно.       — Разлуку? Да это длилось всего месяц! — фыркнул Кенни, не удовлетворившись ответом Двана. — И мы с тобой тогда даже ни разу не поцеловались, а Одри и Вал с Анилом уже несколько месяцев не виделись, и это после всего, что у них уже было. А сколько ещё им ждать — вообще неизвестно! Может, до первой течки Анила ещё год! Только представь себе! Это же кошмар наяву! Мне казалось, раз ты тоже альфа, то должен как никто понять ребят. Почему же тогда я понимаю, а ты отказываешься?       — Ладно, ладно, твоя взяла! — Дван утомлённо поднял руки перед собой в сдающемся жесте. — Малыш, я не говорю, что их разлука — это ерунда. Я просто действительно считаю, что так расклеиваться не под стать альфам. Вот и всё.       — Не, Дван, сдаваться ты явно не умеешь, — засмеялся Акей, хлопнув друга по плечу. — Называется, твоя взяла, но я остался при своём мнении.       — Надо было не давать тебе подольше, — насупился Кенни, устремив недовольный взгляд в сторону.       — Ты бы не смог.       — Я бы постарался.       — Ну тогда мне ничего бы не осталось, кроме как прибегнуть к бесчестному способу, — Дван холодно блеснул своими голубыми глазами, и я вдруг почувствовал ЭТО. Подавляющая аура резко выпущенных феромонов.       — Дван! — воскликнул Кенни, выпучив глаза. — Перестань сейчас же! — его голос тут же зазвучал иначе. Панические нотки перемешались с резко вспыхнувшим желанием. Ноги парня плотно прижались друг к другу, и омега заёрзал на месте. — Ты ведь никогда раньше… — Кенни не договорил, сорвавшись на стон. Его грудная клетка стала чаще вздыматься, а в глаза набежали слёзы.       Я тоже задышал чаще, как и остальные омеги. Вот только я помнил это подавление выбросом феромонов гораздо ярче, чем было сейчас. Словно это всего лишь отголоски. Может, феромоны Двана слабые или он специально сдерживал их мощь? Но тогда почему Кенни едва не теряет рассудок? Мне кажется, ещё мгновение — и он оседлает член своего парня на глазах у всех.       — Дружище, завязывай! — твёрдо произнёс Акей, дотрагиваясь до плеча альфы. — Тут не у всех омег есть истинные. Айд, ты как?       — В порядке, — быстро ответил я, и Акей как-то странно на меня посмотрел, но в ответ лишь коротко кивнул.       — Блять, простите, — Дван поморщился, слегка виновато улыбнувшись.       Давление феромонами пропало. Воздух словно очистился, и стало легче дышать. Но это действительно странно: моя жопа даже слегка не намокла.       — Что на тебя, блять, нашло! — гневно зыркнул на своего парня Кенни. Он всё ещё тяжело дышал, но ясность разума к нему вернулась. — У меня из-за тебя теперь вся жопа мокрая!       — Могу помочь с этим, — самодовольно ухмыльнулся Дван.       — Да хуй тебе теперь! — кажется, Кенни действительно не на шутку разозлился. — Пойду лучше куплю себе вибратор! — парень подскочил, собираясь выбежать за дверь.       — Малыш, подожди! — альфа схватил омежку за руку, удерживая на месте. Всё его самодовольство вмиг улетучилось, уступая место раскаянию.       — Отпусти, а не то врежу! — я с удивлением отметил, что этот красивый весёлый парень, оказывается, и по-змеиному шипеть умеет.       — Кенни, ну прости! Я не думал, что тебе это так не понравится!       — Мне понравилось! — чеканя каждое слово, выпалил вдруг омега, сверля убийственным взглядом Двана. — Точнее, моему телу. Но блять! Ты хоть представляешь, как это страшно? Мозги в одно мгновение схлопываются, превращая тебя в блеющее животное. Смысл всего происходящего начинает ускользать, и ты только и знаешь, что нужно как можно скорее насадиться на член!       — Но разве это сильно отличается от течки? — немного удивлённо спросил парень, и я тут же словил дежавю. Неужели все альфы искренне считают, что подчинение и течка — это практически слова-синонимы?       — Конечно, отличается! Дван, течка начинается с нарастанием. Она как снежный ком. Раскачивается довольно медленно. Если, конечно, тебя нет рядом. Но я, потом, хотя бы к этому морально готов, и я не чувствую себя вдруг таким ничтожно маленьким. Твой феромон, он в одно мгновение проник в моё тело через каждое отверстие, через поры. Он словно связал мои руки и ноги, превращая в послушную марионетку без собственного мнения! — Кенни вдруг замолчал, борясь с подступающими слезами. — Не хочу так больше!       Вот это да! Как точно Кенни смог описать то, что я сам не знал, как выразить словами!       — Ты испугался просто потому, что это было впервые, — зачем-то влез я. Ну давай, Айд, прими весь огонь на себя! Жить же скучно, не влезая в чужие отношения… — Когда меня впервые подчинили своим феромоном, я был просто в ужасе. Да ещё и альфа оказался последним куском дерьма. Но когда подчинение испытываешь с надёжным человеком, то оно начинает играть особыми красками. Так что, Кенни, не руби с плеча. Когда будете готовы, просто попробуйте ещё раз, хотя бы ради эксперимента, и ты поймёшь, что я был прав.       Кенни задумчиво вздохнул, а потом тихо ответил:       — Я подумаю, — а затем, высвободив свою руку из цепкой хватки Двана, он вдруг быстро направился к двери.       — Кенни, постой, ты куда? — на лице парня было такое страдальческое выражение, что мне даже на мгновение стало его жалко. Но только на мгновение.       — Трусы поменять! А заодно и штаны!       И конечно же, после этой фразы все присутствующие в комнате уставились на аппетитную попку омеги, где действительно расползлось большое мокрое пятно.       — Постой, я помогу тебе! — выскакивая из комнаты вслед за Кенни, воскликнул Дван.       — Обойдусь как-нибудь! — донеслось из коридора. Больше ничего из их последующей удаляющейся перебранки разобрать лично у меня не получилось.       — Акей… — начал Мал едва слышным шёпотом, — а ты когда-нибудь подчинял омег своей воле?       — Ух, Мал, ну… — замялся парень, явно не горя желанием отвечать. — Может, не стоит тебе это знать, а? Не хочу тебя разочаровывать…       — Ну ты же понимаешь, что теперь меня это будет терзать? Скажи, обещаю, что не буду злиться.       — А плакать? Что тебе достался такой монстр?       Мал неожиданно посмотрел на Акея таким слегка насмешливым скептическим взглядом, что мне это очень понравилось.       — Ну сам напросился, — вздохнул альфа. — Выпускать феромоны — это очень… возбуждающе. И не только в прямом смысле. Чувствовать власть — охуенно! Мы с Дваном несколько раз устраивали, скажем так, мероприятия, на которые приглашали омег и весьма определённых альф, готовых как следует повеселиться. Все были предупреждены. Все приходили под свою ответственность. Но сразу в свою защиту скажу, что девственники туда не допускались. Никаких влюблённостей, только веселье.       — Так вы оргии устраивали? — усмехнулся вдруг Ватли.       — Что-то типа того, — сморщился Акей, явно не гордясь теперь этим. — В основном приходили студенты и некоторые школьники из старших классов. Алкоголь, сигареты, закуски и секс. Было действительно весело. Никто не давал команды, но цепная реакция была просто моментальной, когда все, включая омег, спускали свои феромоны с цепей.       — А омегам тоже можно? — удивился Мал.       — Ну а почему нет? Омегам опасно выпускать свои феромоны, потому что их тогда могут зверски трахнуть из-за потери контроля, но в наших «посиделках» секс был частью программы, так что чего бояться? К тому же помериться силами с альфами им тоже было интересно. Кто кого, так сказать, нагнёт.       — И кто-нибудь сумел нагнуть тебя?       — Мал! Вообще-то обидно, что ты допускаешь возможность такого! Наши с Дваном феромоны очень сильные.       Мои брови тут же взлетели вверх. Сильные? Серьёзно? Что-то я этого совершенно не заметил…       — А вы отдавали себе отчёт в том, что оргии с подчинением не законны? — скрестив руки на груди, серьёзным тоном спросила Сона. — Можно было и в тюрьму загреметь за такое.       — Незаконны только в том случае, если омеги были подчинены насильно, без их согласия. Закон насчёт использования феромонов в качестве насильственного оружия достаточно размыто сформулирован и, как следствие, имеет кучу дыр, — к нашему с Соной удивлению это произнёс Ватли.       — Откуда ты знаешь? — Сона поражённо уставилась на своего альфу.       — На первом курсе, ещё до встречи с тобой, я посетил одну такую вечеринку. И одна омега после этого пригрозила мне полицией, типа я ею воспользовался. Она, видите ли, совершенно ничего не хотела, а я заставил.       — А ты заставил?       — Сон, как можно заставить кого-то прийти на оргию? Не на подпольную, с наркотой и шлюхами, а просто на студенческую вечеринку? Ты вот почему не пошла?       — А с чего ты взял, что я не пошла?       Ватли очень многозначительно посмотрел на свою девушку и усмехнулся:       — Девственницами с таких вечеринок не приходят. Да и я бы тебя там за версту учуял. Учуял, и девственницей с этой вечеринки ты бы не пришла.       — Не смешно.       — А я и не шутил, — пожал плечами Ватли и снова повторил свой вопрос: — Так почему ты не пошла ни на одну студенческую вечеринку?       — Не привлекают бессмысленные животные оргии, — нехотя пробубнила Сона.       — Ну вот о чём я и говорю. Все знают, чем заканчиваются такие вечеринки. Но из-за этой омеги мне пришлось нехило так покопаться в уголовном кодексе. Да и желание посещать подобные мероприятия напрочь отбилось. Кстати, именно тогда я понял, что предпочитаю не использовать феромоны, чтобы точно знать, что меня хотят в здравом уме и при трезвой памяти.       — Что ж, в таком случае это был полезный опыт, — вздохнула девушка и взяла Ватли за руку. — Пойдём домой, а то мы и так тут уже сильно задержались.       Они попрощались со всеми, и прежде чем дверь за ними прикрылась, я сумел разобрать тихий шёпот Соны:       — Но попробовать разок с тобой я была бы не против…