Честно говоря, этот лист находился в конце блокнота. Но я переработал его, поскольку выбирал, в первую очередь, листы, где почерк был наиболее разборчивый. Прим. Переводчика
Раздраженный, Виктор бороздил комнату от угла до угла и обратно, сложив руки за спиной. Бороздил по потолку. Вверх ногами. В общем-то, это сложно было назвать ходьбой, поскольку подошвы его ботинок потолка практически не касались. Он шевелил ногами скорее по привычке, нежели потому, что это было необходимо для продвижения вперед. Конечно, в том, что ты умер, есть свои плюсы (та же ходьба по потолку). И есть не надо. И спать. Хоть на всю ночь запирайся в лаборатории – никто тебе и слова не скажет! По крайне мере, так все обстояло до недавнего времени. Нет, Франкенштейну по-прежнему не требовались еда и сон. Но вот спокойно поэкспериментировать в своей тихой обители у него больше не получалось по одной простой причине – теперь в этот старый дом переехал его «драгоценный» внук. Двоюродный. Поскольку беднягу Эрнеста, которому уже стукнуло шестьдесят, этот энергичный молодой человек сдал в сумасшедший дом, то надеяться на помощь брата Виктор уже не мог. Впрочем, от него и раньше было мало проку, но тогда, хоть, здесь царил покой. Франкенштейну никогда раньше не приходилось иметь дело с такой проблемой, как живые, которые мешают спокойно бродить по дому и заниматься своими делами. К тому же, господин Фредерик (так его звали) в призраков не верил, и когда его ассистентка, застукав Виктора в лаборатории, с громким воплем упала в обморок, тот решил, что ей примерещилось. Призрак бросил нервный взгляд на часы. Вдруг те соскочили со стены, вопреки всем законам физики полетели вперед и, пролетев сквозь голову Франкенштейна, с громким дребезгом разбили окно и шлепнулись где-то во дворе дома. Там, где раньше висел циферблат, теперь красовалась мерзкая физиономия. Заметив ученого, та расплылась в улыбке. Виктор взглянул на разбитое окно и поморщился. - Мистер Хайд, разве вам так обязательно устраивать погром всякий раз, когда вы беретесь меня навестить? – Мрачно поинтересовался он. – Тем более что без приглашения… - Ну-ну, не надо морщить нос. – Улыбка Эдварда сделалась еще более широкой, так что его собеседник предпочел отвернуться – это то еще зрелище. – Я прослышал, что у тебя возникла маленькая проблема, и поспешил сюда, чтобы помочь своему старому другу. - Где же вы тогда были последние лет двадцать? - У меня были очень важные дела. - Летать по борделю и пугать куртизанок? О да, это очень важно… - Только не надо превращаться в зануду. Кстати, - Хайд повертел головой, словно высматривая кого-то, - а где та милая дама, что обычно составляла тебе компанию? Она-то уж точно была бы куда более приятным собеседником. - Элизабет забрали в Рай. И я крайне удивлен, почему Вас еще не забрали в Ад. - Скажем так, у меня в рукаве был маленький козырь… и мы отвлеклись от основной темы нашей приятной беседы. - Спасибо за беспокойство, но я лучше избавлюсь от Фредерика своими силами… - Не думаю, что он хлопнется в обморок при виде тебя – выглядишь ты не слишком жутко. - Потому что я не ставил перед собой цели стать обычным призраком, цель существования которого – греметь цепями и пугать любого, кто ступит на порог его жилища. – Ученый скрестил руки на груди и гордо задрал подбородок вверх. - Вот и зря. Нет, мило, конечно, что ты с такой заботой сохранил свой образ посмертно, но только с помощью страха тебе удастся избавиться от внучка. - Что вы имеете в виду? – Вдруг сообразив, что он все еще висит вверх ногами, Виктор перевернулся и теперь уже повис в воздухе в нормальном положении – ноги к полу, голова к потолку. - Он, как и многие, считает тебя безумным ученым, который творил непонятную ересь и оживлял трупы. Плюс, как я смотрю, сильно опасается, что кто-то выяснит о его принадлежности к твоей семье. Как там он произносит свою фамилию? Фран-кен-сти-и-ин. – Последнее слово Хайд произнес медленно, тщательно растягивая каждый слог и с удовольствием наблюдая, как Франкенштейн хмурится и морщится, когда его фамилию насилуют. Вдоволь насладившись этим зрелищем, он перестал терзать уши ученого. - В общем, тебе стоит больше вжиться в образ. Для этого нужно всего лишь несколько мелких деталей… - Тут призрак, наконец, вылез из стены и направился к Виктору, вытянув руки в его сторону. - Что вы собираетесь… - Вопрос свой мужчина не успел произнести до конца, ибо внезапно оказался в руках Эдварда. Ну, не он весь, а только его голова. Несколько секунд психопат медлил, прикидывая, с чего ему начать. После он, поплевав на ладони, принялся ерошить волосы Виктора, не обращая ни малейшего внимания на его бурные протесты. Когда с этой малоприятной процедурой было закончено, Эдвард, еще немного подумав, отделил кусочек от своего цилиндра и, слепив из него пузырек с темной жидкостью, вылил его содержимое на халат Франкенштейна – теперь его украшали бордовые пятна, по виду сильно напоминавшие кровь. В качестве финального штриха он вручил ошалевшему «доктору» скальпель и отлетел немного назад, рассматривая результат своих трудов. Вид у Виктора теперь был еще более помятый чем, обычно: волосы, благодаря стараниями мистера Хайда, встали дыбом, халат украшали темные пятна, а в правой руке был зажат скальпель. Чем-то он действительно напоминал образ классического сумасшедшего из различных ужастиков. У него даже глаз задергался (что не удивительно в данной ситуации). - Вот, так гораздо лучше. – Эдвард хлопнул в ладоши. – А теперь покажи мне свой злобный смех. - Ха-ха-ха. – Уныло протянул Виктор, рассматривая свое безнадежно перепачканное одеяние. Ладонь Эдварда сама собой легла на глаза. - Ты хоть что-нибудь умеешь делать, кроме как рыдать? – Если бы Франкенштейн мог, он бы покраснел после этих слов Хайда. Но, нет крови – нет и румянца. - Я умею оживлять мертвых… - Я не о том. Ты должен стать страшным, понимаешь? Пугающим. Чтобы при виде тебя у твоего внучка сердце остановилось от ужаса. Раз уродом становиться ты не хочешь, то нужно сделать упор на нечто другое. Раз ты у нас безумный ученый, то вести себя должен соответственно. Смеяться без повода, скальпелем махать, угрожать разобрать на запчасти для нового монстра. - Но это же глупо! - Если все сделать правильно, то это будет страшно. – Призрак немного помолчал, размышляя, что же ему такое посоветовать. – Скажем, чтобы ты сделал, если бы твой монстр попал к тебе в руки? - Я бы устроил ему самую мучительную смерть, какая только может быть! - А теперь в подробностях. – И он принял в воздухе сидячее положение, закинув ногу на ногу. - Ну, я бы разрезал его кожу скальпелем в тех местах, где раньше были швы… - Начал Виктор свой рассказ. Постепенно его лицо принимало все более маниакальное выражение, а пальцы сами собой зашевелились, словно он уже перебирал ими те части организма своего Творения, которые перечислял. - Так, а теперь притормози немного. – Остановил его Хайд, когда тот перешел на подробности того, как медленно и аккуратно он бы порубил на кусочки печень ненавистного Создания. – Всю эту бессмысленную ярость ты должен направить на своего внука. Должен возненавидеть его также сильно, или даже еще сильнее. - Но ведь он пока ничего мне не сделал. - Слушай, если ты и дальше будешь строить из себя простодушного идиота, я отлуплю тебя своей тростью! Пошли, обсудим это подробней. – И, схватив Виктора за рукав, Хайд уволок его в подвал, пройдя прямо сквозь пол.***
- И так, давай повторим наш план. – Эдвард заглянул в свой полупрозрачный блокнот. – Когда этот парень ложится спать, ты немного подождешь, а после проникнешь к нему в спальню. Там ты начнешь шуршать страницами книг и скрипеть половицами. После, когда надоест, явишься перед своим внуком и, дико рассмеявшись, поинтересуешься насчет его фамилии. Дальше сам решай, что делать, это будет зависеть от ответа… - Вы все еще уверены, что это хорошая идея? – Виктор нервно подергал свой галстук. Вид у него был потерянный. Одежда измята и в пятнах, волосы дыбом, выражение лица вовсе не безумное, а растерянное. Как у щенка, которого как следует попинали ногами и теперь собираются выкинуть за дверь. - Разумеется, не сомневайся! – Хайд хлопнул его по плечу. – Так, наш клиент уже лег в постель и задул свечу. Пора действовать! – И он протолкнул Франкенштейна сквозь стену. Тот бесшумно сглотнул несуществующую слюну и растворился в воздухе.***
Фредерик, конечно, был готов к любым сюрпризам, которые ему мог подсунуть дедушкин дом. Еще по приезде он обнаружил на втором этаже шкаф, весь заполненный банками с заспиртованными органами и черепами. Хваленая лаборатория не произвела на него особого впечатления, поскольку он считал всю работу своего деда чушью. Повозившись немного с «дедовскими игрушками», он практически забыл о существовании этой комнаты. Дом встретил его не слишком дружелюбно – сквозняками, скрипящими половицами и отсутствием отопления в комнатах. Инга тоже в восторг не пришла и утверждала, что видела здесь призрака. Разумеется, молодой Франкенштейн ей не поверил – мало ли, какую чушь способны нести женщины? Но в эту ночь что-то явно было не так. Прежде всего, когда Фредерик ложился в кровать, ему примерещилось, словно кто-то говорит за стеной. После, когда он уже задул свечу, вдруг послышался какой-то скрип. Зашелестели страницы книги, лежавшей на подоконнике. «Я закрыл окно, - думал юноша, поплотнее кутаясь в одеяло, - значит, сквозняк тут ни при чем…» Тут книга с громким стуком упала на пол, заставив его вздрогнуть. Вдруг в кромешной тьме рядом с его кроватью возник бледный силуэт в лабораторном халате. Темные пятна, скальпель в руке, волосы дыбом, глаза горят… - А-А-А! – С громким воплем Фредерик попытался уползти от призрака подальше, в результате чего упал с кровати на пол. Тут произошло нечто внезапное и непредвиденное. С не менее громким воплем, чем его внук, Виктор выронил скальпель (ну, как выронил… тот остался висеть в воздухе) и убежал в прямо противоположную внуку сторону, скользнувши в один из ящиков тумбочки. Еще несколько секунд призрак и человек оглашали дом своими криками, а потом друг оба стихли. - Только не трогай меня! Не трогай! – Вскрикнул юноша. – Я сделаю все, что хочешь, только не трогай меня! Я не Франкенштейн! Я Франкенстин! - Перестань насиловать мою фамилию! – Ответили ему из тумбочки. - Чего-чего? – Удивленно переспросил Фредерик. - Я сказал – перестань насиловать мою фамилию! – Возмущение мощным толчком выкинуло Франкенштейна из ящика. – Я, Виктор Франкенштейн, твой дед, не доволен, что ты скрываешь свою принадлежность к моей семье! - Дедушка Виктор? – Выдал юнец, глаза которого по размерам напоминали чайные блюдца. – Ты же, того, умер… еще до моего рождения. - Спасибо, я знаю. – Огрызнулся ученый, приглаживая волосы. – Это не причина являться в мой дом, называть меня чокнутым и сдавать моего брата в дурдом! - Ну, уж простите, не знал, что мой дед настолько ранимая личность! – Юноша поднялся на ноги. Страх улетучился, отдав свое место злости и раздражению. Еще где-то полчаса эти двое переругивались, пока Фредерик не охрип. В качестве награды за свою победу в этом нечестном поединке, Виктор взял с внука обещание, что тот больше никогда не будет заглядывать в его лабораторию, и не будет мешать ему работать. Оставив поверженного соперника кашлять и плеваться, сияющий Франкенштейн удалился в соседнюю комнату. Там его ожидал Эдвард, рука которого намертво приклеилась к глазам. - М, и как, по-вашему, все прошло? – Осторожно поинтересовался мужчина. Хайд свободной рукой молча извлек из воздуха трость и со всего маху ударил Виктора по лбу тяжелым набалдашником.