Часть 23, в которой обстоятельства складываются не лучшим образом
25 января 2013 г. в 21:46
День был, что ни на есть, самый обычный. С самого утра что-то не клеилось, все куда-то спешили, на учебу не хотелось, но нужно было идти. Погода стояла мрачная, люди проходили мимо с серыми лицами, по пути на такую же унылую, как и все вокруг, работу. Единственное, что радовало, так это приближающиеся выходные.
Но почему-то именно в этот самый обыкновенный из всех обыкновенных дней Рин казалось, что произойдет что-то из ряда вон выходящее, что-то, что сможет разбавить накатившее на всех угнетение. Несмотря на то, что вот уже четвертый день все, как один, её друзья ходили крайне озабоченные какими-то своими проблемами, она верила, что Cегодня явно порадует её чем-то интригующим.
Таким образом, она решила, что вовсе необязательно в этот знаменательный день обременять себя учебой, и успешно прогуляла первые две пары и прогуляла бы еще, если бы не поняла, что дома можно свихнуться от скуки, а в университете хоть Дзюго есть, который, к слову, среди всего её окружения ходил «самой мрачной тучей». Однако отсидев две наискучнейшие лекции, Рин так и не удалось встретиться или даже увидеть своего рыжего друга. Когда приезжая спросила у Темари, не появлялся ли Дзюго сегодня, та ответила, что сама видела, как он выходил из аудитории после третей пары.
Отметив для себя странным то, что ни она не заметила своего друга, ни он ее (иначе бы, естественно, парень подсел бы к подруге), девушка отправилась в экспедицию по университету, главным образом, стараясь вычислить места возможного пребывания одногруппника. Но все ее попытки были тщетны: нигде, начиная от столовой и заканчивая внешним двором, рыжеволосого парня не было. Тогда, совсем отчаявшись, Рин решила для верности пройтись по этажу администрации на тот случай, если вдруг Дзюго решил что-то учудить в первый день учебы.
Но, как она и ожидала, в это время в административном крыле уже не было никого функционально ей интересного. Девушка уже хотела уйти, когда, проходя мимо одной давно знакомой ей двери, она услышала столь же давно знакомый ей голос…
***
Дзюго стоял и смотрел на Орочимару сверху вниз, хотя сколько бы раз это не происходило, парень точно знал: даже лежа на полу этот человек был бы уверен в собственном превосходстве гораздо больше, чем те, кто, казалось бы, прижали его к земле. Орочимару был очень самоуверен, и что самое главное – его самоуверенность не была беспочвенна: он действительно умел не просто убедить окружающих в своем абсолютном контроле над ситуацией, но мог еще и наглядно продемонстрировать способы его поддержания.
И вот сейчас один из способов лежал в руках у парня в виде небольшой ведомости об отчислении. Дзюго в который раз изучал листок, в то время как преподаватель, совершенно не обращая внимания на студента, занимался своими делами.
- Я ничего не знаю… – еле слышно произнес рыжий.
- Я слышал это уже с десяток раз, Дзюго. И тебе следовало бы понять, что пока я не услышу того, что я хотел бы услышать, тебе придется наблюдать такие бумажки очень и очень часто. Дай-ка сюда, – не отрывая взгляда от бумаг, протянул руку Орочимару.
Парень покорно отдал документ, после чего куратор курса мелким подчерком начал быстро его заполнять.
- Я… – напрягшись, начал парень, – не делайте этого…
- Почему же? – Орочимару оторвался от своего занятия и впервые за разговор посмотрел на ученика. – Назови мне хотя бы одну причину, я внимательно выслушаю тебя.
Дзюго еще раз взглянул на листок, на котором уже был выведен приказ об отчислении, оставалось лишь поставить подпись.
Он крепко сжал зубы и глубоко вздохнул.
- Она ничего мне не говорит. Либо она действительно ничего не скрывает, либо скрывает слишком хорошо.
Он замолчал.
- Это все? – сенсей искренне удивился. – Это, знаешь ли, то же, что ты говорил мне минуту назад.
- Подождите, – произнес парень после того, как преподаватель возобновил письмо, , – не знаю, важно ли это, но… Кано Хаииро, – он снова прервался, заметив, как заинтересовался его слушатель, – они… они жили… в одном приюте.
- Так, а вот это как раз и важно. Кано Хаииро… это тот выскочка, переведшийся к нам два года назад..? Разузнать что-то о нем может быть проще. Расскажи поподробнее.
- Больше я… – он остановился и посмотрел на сенсея, который снова помрачнел, – … да, это он. Сейчас Кано учится на пятом курсе, должен выпуститься в конце семестра. Живет в общежитии, получает специальную стипендию… числится в «Акацуки».
- Лучше молчи, если не можешь сказать ничего путного, - махнул рукой Орочимару, перебив рыжего. – Ладно, я понял. Несмотря на ничтожность информации, то, что ты рассказал – весьма занятно, так что сейчас можешь идти, а это, - он помахал бумажкой с приказом, – я, пожалуй, сохраню. До следующего раза.
Третьекурсник еще раз посмотрел на бумагу и преподавателя.
- До свидания, Орочимару-сенсей, – сквозь зубы процедил он, разворачиваясь к выходу.
- До встречи, – прошипел ему вслед куратор.
Дзюго закрыл за собой дверь, но не успел он перевести дыхание, как краем глаза парень заметил знакомый силуэт. Его сердце забилось быстрее, а сам он боялся повернуть голову в сторону фигуры.
Рин стояла у стены со скрещенными на груди руками и смотрела опустевшим взглядом в пол.
- Ты знаешь, – начала она таким тоном, что парня передернуло, – я хотела уйти, чтобы не слушать то, что ты сейчас начнешь мне объяснять. Но потом я подумала: «К черту! Я хочу посмотреть в глаза человеку, который с таким трепетом говорил о доверии и дружбе, и который с таким же пренебрежением растоптал все, во что заставил меня поверить», – она подняла голову и повернулась в сторону рыжего. – Ну, давай, Дзюго, посмотри же на меня.
Парень все еще стоял у двери и не двигался. То, что он чувствовал сейчас, было невозможно описать никакими словами. Стыд, страх, сожаление, разочарование – ни одно из этих чувств или даже их совокупность, не смогли бы передать всего, что он испытывал. Но все-таки он не хотел выглядеть еще и бесхребетным трусом, который боится взглянуть правде в глаза. Он медленно развернулся всем телом и поднял глаза на светловолосую. Смотря на нее, Дзюго надеялся, что она, так же как и при их первой свтрече, абсолютно неожиданно измениться в лице, улыбнется, и они вместе посмеются над тем, что только что произошло.
Но надежды парня не оправдались. Рин вглядывалась в его лицо глазами, полными немого призрения.
- Если это хоть как-то коснется Кано, – она развернулась и пошла в сторону выхода, – я сделаю все, чтобы причастные к этому пожалели.
- Рин, подожди..! – бросился вслед за ней третьекурсник, схватив ее за локоть.
- Не трогай меня! – отдернув руку, повысила голос девушка, резко повернувшись к рыжему лицом. – Я попрошу у тебя один лишь только раз, – она снова понизила тон, – не прикасайся ко мне.
После этих слов Рин ушла настолько быстро, что Дзюго даже не успел понять, что произошло. Он еще долго стоял на месте, обдумывая произошедшее до тех пор, пока ярость на все вокруг – на Орочимару, на окружение, на Рин, на себя – не переполнила его настолько, что он со всего размаху ударил кулаком в бетонную стену.
- Черт!
***
- Черт.
Рин сидела в кафе неподалеку от университета и думала о сегодняшнем дне. Вот перемены, так перемены, огонька, называется, не хватало.
В руках у нее был карандашный огрызок, которым она с абсолютно отрешённым видом что-то выводила на листе бумаги. Хотя на первый взгляд девушка казалась совершенно спокойной, внутри у нее бушевал калейдоскоп мрачных мыслей, которые она беспрерывно выливала на бумагу. Раньше она часто рисовала, когда ей было тошно. А сейчас… сейчас она и забыла, когда в последний раз этим занималась. Наверное, это было в тот самый день, когда она впервые оказалась в компании Саске, Суйгетсу, Карин и… Дзюго.
Мысль о последнем снова отозвались неприятным чувством где-то под левой ключицей. Её часто предавали, но сейчас она абсолютно не знала, что ей делать: она слишком привыкла к этому добродушному парню, чтобы поверить в то, что он может так с кем-то поступить. Но даже если она могла простить ему предательство, она не могла простить ему того, что он впутал во все это Кано, будто тот был дверью в ее прошлое.
И как всегда это прошлое слишком неожиданно давало о себе знать.
Рин почувствовала, как кто-то сзади взял ее за плечи и заглянул, чтобы посмотреть на результат ее плохого настроения.
- Рисуешь ты, конечно, потрясающе, но уж сюжетец больно жуткий, – послышался знакомый голос над самым ухом.
- Ты просто не ценитель, – кисло процедила девушка, провожая взглядом садящегося напротив друга. – Ты вообще как здесь оказался?
- Ой, как круто, Рин! – так же из-за спины послышался голос Хидана. – Я и не знал, что ты рисуешь! Подари мне, а?
- И ты тут? Извини, – стараясь замаскировать расстройство под как всегда беспечной улыбкой, начала светловолосая, – этот – на утилизацию, – скомкав разрисованный листок, проговорила она.
- Эй! Ну зачем же добро-то переводить?!
Пока Хидан возмущался, за стол уселись еще несколько пятикурсников, которые были заняты обсуждением какого-то (как всегда) очень важного вопроса.
- Эй, – окликнул подругу Кано, – что-то случилось?
Девушка удивленно изогнула бровь в знак того, что она не понимает, о чем говорит парень.
- У тебя руки трясутся. И глаза блестят. Ты нормально себя чувствуешь?
- Да, просто, наверное, аллергия. Нужно бы таблетки купить, – третьекурсница начала медленно убирать вещи в сумку, чтобы ретироваться подальше от этой шумной компании.
- А ты что, уже уходишь? – спросил Яхико. – Мы же только пришли.
- Если ты домой, то мы с Итачи идем в ту же сторону. Хочешь, пойдем с нами, – предложил Сасори. – А то, мало ли, вляпаешься куда-нибудь, а потом ищи тебя на Хоккайдо.
- Ой, Сасори-сан, – язвительно-шутливым тоном начала Рин, – как это любезно с вашей стороны! Я просто не могу отказаться от столь заманчивого предложения: с вами двумя – я как за каменной стеной!