Бесишь!

Как, оказывается, тяжело отвыкать от чего-то. «Ну, — думал я, — много ли стоят эти незамысловатые посиделки на лестнице?» Пару недель назад меня едва ли мог испугать тот факт, что они закончатся. И мысли не было про столь внезапное развитие событий. Никто не ожидал. Но списывать на неожиданность свою бестактность не стоит, ведь только я ответственен за сказанное. И, будь толк от мысленных терзаний, все бы уже давно решилось. Однако это так не работает. И Фэнг по-прежнему избегает меня, а я в свою очередь никак не могу что-то сказать. Извиниться, в конце концов. Теперь понятно, что не стоило пытаться найти отговорки и оправдания. Да даже если бы я глупо пошутил, это не было бы так… плохо. Хорошо, если размышления приводят к выводу или решению. А если нет? Тогда мыслительный процесс обращается в пытку, медленно сводящую с ума. Единственным верным решением будет наконец сделать что-то, но, увы, не получается. Когда вижу Фэнга в школьных коридорах, хочется подойти, поговорить, снова пойти на лестницу как раньше. Но потом вспоминаю чертову фотографию, и я застываю на месте, так и не сделав ничего. Замкнутый круг, выйти из которого не в моих силах. Есть два исхода: либо я взвою от тоски и рано или поздно все же заговорю с Фэнгом, либо… привыкну. Смирюсь, и вновь стану скучной серой массой, только уже без друга. Мне совсем не хочется привыкать, ведь контраст между мной прошлым и настоящим слишком яркий. Будет болезненно, но поначалу. Кажется, так было и раньше? Но как я тогда это пережил? Пожалуй, все началось, когда неотъемлемой частью общения стала скука. Вот все куда-то собираются, кто-то блистает скудным чувством юмора, и мне даже было весело. Почти. Потому что даже в самые забавные минуты на задворках мыслей мелькала скука. Незаметно, она все чаще доминировала над другими эмоциями, ведь большую часть времени ничего не происходило. Я просто находился среди своих друзей и знакомых. Ну, как друзей — людей, с которыми можно скоротать вечера. Непринужденно болтаешь на отвлеченные темы, не затрагивая чьи-то там болячки. И это скучно. Не то чтобы я в восторге от разговоров на тяжелые темы, да и не нужно это мне, но… Скучно. Может, самовнушение, может, еще какая-нибудь психологическая дрянь, но я все чаще ловил себя на мысли, что вечер прошел бы в разы интересней за фильмом или игрой. И, не долго думая, я сделал выбор. Отказавшись несколько раз, от меня быстро отстали. И довольству моему не было предела. Думал тогда: «Пусть говорят, что человек — существо социальное, а мне вот и самому хорошо». Отчасти, так оно и было. Я не чувствовал себя ни плохо, ни хорошо. Существовал день ото дня, убивая время за развлечениями. Иногда скука приходила вновь. Но есть ли разница, где ее встретить? В обществе или же в одиночестве — скучно. Мне жутко скучно. Постоянно, двадцать четыре часа в сутки. Только когда вырубаешься немного отпускает. Однако это совсем не лекарство. А потом появился Фэнг. Не знаю, почему я зацепился за такую нелепую возможность, наверное, скука влияла на меня больше, чем казалось. Сам не заметил, как привык к нему. Как быстро изменил образ жизни, причем совершенно безболезненно. Будто бы я никогда не изолировался ото всех. Будто бы все это лишь плохой сон, который наконец закончился. Но теперь снова начался. Только приспособиться так же быстро не выходит. И не хочется. Смотря на все мои похождения, прошлое кажется жутким. Как я вообще мог так долго пробыть один? Как не сходил с ума, будучи запертым в четырех стенах? Сейчас, сидя в своей комнате, я не могу избавиться от ощущения, что пространство давит на меня. Кто в здравом уме выберет такое? А еще я изменил своим же принципам никогда не вспоминать прошлое и не мучаться с будущим. Заметьте, как только я стал чересчур много размышлять, так все и сломалось. Вместо того, чтобы разобраться в настоящем, зачем-то роюсь в воспоминаниях. Как всегда — ответ лежит на поверхности. *** Наступили выходные. Прошло почти две недели с момента, когда случился тот инцидент с фоткой. И неделя, когда я говорил с Фэнгом в последний раз. Не очень большой срок, но от тоски хотелось повеситься. Сидеть дома наедине со своими мыслями оказалось настолько невыносимо, что я решил прогуляться. Ничего необычного, верно? Однако не могу вспомнить, когда ходил без цели по городу в последний раз. Что ж, никогда не поздно исправиться. Везде люди. Ну, не очень много, потому что я избегаю слишком уж людных мест. Не то чтобы толпы боюсь, скорее просто неприятно. И каждый раз, встречая прохожих, по привычке пытаюсь скрыть часть лица за шарфом, но его нет. Он до сих пор у Фэнга. Забрать бы, да вот никак не могу. И Фэнг тоже не торопится отдавать. Наверное, забыл. От этой мысли я поежился, хотя на улице совсем не холодно: май же. Пусть только начало месяца, но деревья уже покрылись густой зеленой шевелюрой, да и трава не отставала. Все цветет и пахнет, лишь один я чахну. Да уж, печально. Не вижу в шуме города той романтики, которой ему приписывают, но не могу не признать, что это здорово отвлекает. В чем, собственно, и заключалась моя цель. Все-таки стоит иногда обращать внимание на окружающий мир, хотя бы для того, чтобы не потеряться окончательно. Я шел, не особо парясь над направлением. И каким-то образом оказался близко к центру. Об этом свидетельствовали магазины и явно увеличившиеся толпы людей. Мое состояние можно охарактеризовать как нечто сонное и мутное. Казалось, что ничего не могло вывести меня из него, но знакомая зеленая копна волос заставила проснуться. Не думаю, что сейчас много кто красится под цвет водорослей не первой свежести. А что? Как еще можно охарактеризовать это? Конечно, Лоле до меня дела нет, и вряд ли она вообще помнила о моем существовании — значит, волноваться не о чем. Но вопреки логике, я замешкался, пытаясь сообразить, остановиться или идти дальше? Когда Лола прошла мимо меня, я выдохнул с облегчением, но тут же услышал: — Эй, Огрызок, это ты? Приятно, что меня узнали, но зачем это прозвище? Так еще и при людях! Кто-то даже обернулся, любопытно смотря на меня. Да-да, приятно познакомиться! — Э-э-э, — замялся я, не зная, стоит ли говорить что-то. Однако Лола уже узнала меня, раскусив благодаря реакции на прозвище. — Давненько тебя не видела. Не знаешь, почему Фэнг ходит как в воду опущенный? Я не знаю, что ей ответить. Вряд ли Лоле понравится ответ в виде правды или же притянутой за уши лжи. Надо бы сначала понять, что она знает. — А что с ним? — прикидываюсь дурачком. — Да брось! Неужели не заметно, какой он кислый? А еще… Подожди-ка, — резко прервалась Лола, — ты что-то знаешь? Или даже сам виноват? Похоже, проницательности ей, как и Фэнгу, не занимать. А может, у меня все на лице написано. Я ведь простой как пять копеек. — Нет, я… Мы поссорились с ним, — выдаю часть правды, решив посмотреть, как отреагирует Лола. — Ну так помиритесь с ним, — требует она. Святая простота! Как же я сам до этого не додумался! Эх, если бы все было так просто. — Не могу. — Почему? Это Фэнг сделал что-то не так? — продолжает допытываться Лола. — Нет, нет! — отрицаю я, в очередной раз коря себя за то, что никак не могу поговорить с ним. — А почему ты вообще спрашиваешь? — В смысле? — не понимает она. Ну или же хорошо притворяется. — Разве ты не ненавидишь его? — искренне удивляюсь я. Лола опешила, явно не ожидав услышать это. Ее реакция смутила меня. Ведь даже Фэнг считает, что сестра ненавидит его. Или он сильно заблуждался? — С чего ты вообще взял?! — сердится Лола. — Ты даже видел меня всего-то раз! — Но Фэнг… — пытаюсь оправдаться я. — Что Фэнг? — переспрашивает она, но потом резко замолкает. — Хочешь сказать, — говорит Лола после паузы, — это Фэнг думает, что я ненавижу его? Лола молчит, и я тоже. Да что с этой семейкой не так! Только что-то проясняется, как все резко переворачивается с ног на голову. Никакой стабильности. Однако сейчас мне выпал шанс выслушать версию Лолы, что, вероятно, поможет мне понять Фэнга. — А он не говорил, за что я его ненавижу? — медленно спрашивает Лола, и у меня от ее тона бегут мурашки. — Потому что он… — я прервался, осознав кое-что. Точно. Теперь все сходится. Фэнг говорил, что Лола ненавидит его бывшую, или, если точнее, бывшего. Бывшего, который, скорее всего, и разослал ту самую фотку. Но почему? Зачем он слил Фэнга спустя столько времени? Ведь Фэнг не встречался с ним, общаясь со мной. Потому что, когда я случайно нашел его ругающимся за школой, он уже тогда сказал мне, что они разошлись. И все равно Фэнг говорил с ним по телефону. Наверное, из-за шантажа благодаря той фотке. Припоминая давний разговор, Фэнг рассказывал, что у его бывшего проблемы с деньгами, а еще он наркоман. Значит, он угрожал Фэнгу сливом, если тот не будет платить ему. И, по всей видимости, делать этого Фэнг не собирался. Цепочка событий хоть немного, но восстановлена. Однако не могу понять, зачем Фэнг встречался с кем-то настолько отбитым? Неужели лучше кандидата не нашлось? Или любовь в голову ударила? Нет, не похоже. Тогда почему? Из задумчивости меня вывел голос Лолы, которая уже ждала несколько минут, пока я приду в себя. Ей тоже не терпелось услышать ответы. — Ну так что? — Э-э, ну… — пытаюсь вспомнить вопрос, потому что в раздумьях выпал из реальности, позабыв обо всем. — А! Потому что он гей. Сначала сказал, а потом понял. Лола смотрела нам меня так, будто я только что убил человека. Стоп, так причина не в этом? Лола не знала? Прости, Фэнг, кажется, я пробил дно своей тупостью второй раз. — Так вот в чем дело… — неожиданно для меня, Лола сказала это с грустью. — Здесь виновата я, потому что заставила его так думать. Пришла моя очередь удивляться. То есть, она все-таки знала про его ориентацию? Тогда чему она так сильно поражена? — Стоп! Так ты знала про?.. — Про то, что он встречался с парнем? Да, и мы тогда с ним сильно поссорились, — Встретившись с моим многозначительным взглядом, она добавила: — Нет, не из-за этого. Фэнг говорил тебе, что встречался с таким огрызком, в сто раз хуже тебя? Ты-то просто стремный, а тот парень был законченным наркоманом. И почему-то Фэнг выбрал его. Этого понять я не смогла, высказав все в лицо брату. Наверное, тогда он подумал, что это из-за его ориентации. Ведь тогда Фэнг сказал об этом впервые… Теперь Лола задумалась. Значит, и она не знает, почему Фэнг встречался с наркоманом. Что ж, я и так узнал много нового, только жить от этого легче не стало. Фэнг считает, что его ненавидят за ориентацию. Ладно я дурак, но Лола… Каково это — ощущать себя объектом всеобщей ненависти и проблем? — Но почему тогда ты так общаешься с ним? За что такая откровенная неприязнь? — Потому что Фэнг не понимает, что делает. Я про то, что он под всех подстраивается. Как бы объяснить? — Лола задумалась. — Наша мама, у нее проблемы с головой. У нее много нереализованных амбиций, которые она перекладывает на нас: сначала на меня, потом на Фэнга. В школе мне казалось, что я делаю все правильно, слушая свою мать. Мне нравилось, когда она хвалила меня за высокие оценки. Я хотела быть лучше в ее глазах, пока не совершила ошибку, влюбившись не в того человека. А потом, когда все пошло прахом, мама сильно разозлилась на меня. Ведь из-за меня у нас были огромные проблемы. И тогда я поняла, что она за человек. У нее не складывались отношения, поэтому тогда мама возненавидела меня с похожей ситуацией. Кричала и выгоняла из дома. Ладно, я пережила этот период, пусть и тяжело, но Фэнг… Ему досталось больше всех, — Лола запнулась. — Я понимаю, почему Фэнг так ведет себя, но не могу этого принять. Надеюсь, не сделаю хуже, рассказав о нем кое-что. «Было бы что портить» — невесело усмехнулся я, ожидав, когда Лола соберется с мыслями. — Мама быстро списала меня со счетов. Для нее я – испорченный продукт. И она кинулась на Фэнга. Он никогда не отличался твердостью характера, вечно сомневался, а тут мама с ее «вдохновляющей речью». Переломный момент случился, когда Фэнг нашел ее пытающейся повеситься на кухне. Не знаю, как он тогда отреагировал, но вытаскивать свою мать из петли — то еще удовольствие. Меня тогда дома не было, ведь мама тупо не пускала. И Фэнгу пришлось находиться с ней наедине. Представляю, что она ему наговорила. Наверное, втирала про то, какая она несчастная и брошенная всеми. Когда я вернулась, то Фэнг рассказал обо всем, да вот только выглядел он как ручная собачка мамы. Убирал, готовил за нее, подстраивался как мог. И я разозлилась. Потому что вместо того, чтобы послать ее, Фэнг изменился сам. Не только по отношению к маме — нет, ко всем. Я говорила ему, чтобы тот перестал быть для всех удобным только потому, что наша неуравновешенная мамаша так сказала. Фэнгу стоит думать своей головой, но он не хочет. Я не ненавижу его. Просто обидно, что он не понимает. Я не знал, не мог даже подумать, что причина этого лицемерия крылось в такой правде. И Фэнг, оказывается, столько всего скрывал. А я и не спрашивал. Со слов Лолы можно понять многое, но хотелось бы услышать версию непосредственно Фэнга. Как он пришел к этому состоянию? Что тогда чувствовал? Понятно, что ничего хорошего, но все-таки. Хочу услышать это именно от него. — Теперь ты. Что сейчас с Фэнгом? — спрашивает в лоб Лола. — Я уже говорил: поссорились мы. — Из-за чего? — не отстает она. — Я… волнуюсь за него. В ее голосе мелькнуло искреннее беспокойство. Мне снова стало стыдно, и я неуверенно пролепетал: — Потому что… я… я дурак. Сказал кое-что, не подумав, и обидел Фэнга. — Почему не извинился? Почему? Действительно, почему? Это так сложно? Неужели ориентация — повод перестать общаться? Сейчас это кажется чем-то невообразимо глупым. Какая, нахрен, разница, кто Фэнгу нравится? Ведь он мой друг. МОЙ ДРУГ. Мне нравилось общаться с ним. Нравилось говорить и играть. Этого ли не достаточно? Я чуть не запорол все раз и навсегда. — Ладно, мне пора, — прощается Лола и разворачивается в противоположную сторону. — Эй, подожди! — кричу вдогонку, ведь остался еще один незаданный вопрос. — Чего? — оборачивается она. — А Фэнг дома? — Дома, — подтверждает Лола, и я испытываю облегчение. — Сегодня никуда не собирался. — Спасибо! — говорю, уже двигаясь в нужном направлении. — Эдгар! — доносится до меня, и я резко останавливаюсь. — Не тормози. Надо же, даже по имени позвала. Может, если захочет. Ну уж нет, в этот раз я не ошибусь!