Бесишь!

Я знал, что Фэнг что-то скрывает. И, понятное дело, причины для этого имелись. Мне казалось, что Фэнг преувеличивает значимость своих тайн, но… нет. Пусть и с опозданием, я наконец понял, что некоторым секретам лучше оставаться секретами. Никогда не считал себя особо впечатлительным, однако есть в мире вещи, которые могут заставить меня поперхнуться от… своеобразности. Грубо говоря — мерзости. Но Фэнг никогда не ассоциировался у меня с чем-то мерзким. Да, странный. Да, врет много. Да, черт возьми, не без странных загонов! Но не был он мне противен. И сейчас, вроде, тоже. Когда я запустил комп, чтобы поиграть, сначала по привычке зашел на свою страничку. Мне редко приходят сообщения, однако сегодня значок мессенджера горел красным. Сильно удивившись, я ткнул иконку. Писал мне какой-то ученик из нашей школы — позже узнал, зайдя на его страницу, — только вместо текста было вложение. Фотография, которую, по всей видимости, пересылали не раз, если судить по количеству репостов. Фэнга слили. И это мягко сказано. Не то чтобы чьи-то голые фотки и видосы с пьянок большая редкость, но видеть на них знакомого человека до жути непривычно. Если мне не изменяет память, то такие случаи уже происходили, и я был в числе тех, кому отсылали фото. Кажется, это из-за того, что моя страница числилась в какой-то группе школы. Поэтому удивляться, где меня нашли, не пришлось. Потому что удивляться пришлось по другому поводу, куда более неприятному. Первая мысль, которая у меня возникла при виде Фэнга, чей рот был занят не тем, чем положено, была примерно такой: «О нет. Это же шутка, да?» Только фотография на фотошоп не походила, а рассматривать ее более детально — уж простите, но не хочу. Я даже почти сочувствую. Почти, потому что будь Фэнг с девушкой, еще можно было его понять, но там определенно парень. Фэнг без сомнений отсасывал кому-то, причем совершенно не подозревая, что его тайком фоткают. Это было видно по плохому качеству и по тому, что снимающий, вероятно, находился с боку. Но даже так Фэнг угадывался без проблем: его красный козырек был в кадре. Может, все-таки фотошоп? Ох, как бы я хотел в это поверить. Еще и Фэнг сам подтвердил, сбежав с уроков. Хотя, будь это фотошоп, он повел бы себя точно также. Однако мне кажется, что фотография самая настоящая. Жаль, что легче от этого не стало. Скажу сразу — я прохладно отношусь к таким людям. Конечно, нужно уважать чужие вкусы и предпочтения, но это не значит, что подобное должно мне нравиться. Терпеть, зная, что где-то и кто-то там гей, не так уж и сложно. Всего-то требовалось не обращать на это внимание. Сделать вид, будто мы живем в разных мирах, что по сути не так далеко от правды. Но разве я могу придерживаться подобной точки зрения теперь, когда долгое время общался с, как мне казалось, человеком с другой планеты? Других взглядов и вкусов. Фэнг не похож на выдуманный мной стремный образ типичного гея. Он ведь нормальный! Я думал, что он нормальный. Я общался с ним на равных. И ничего — жив-здоров. Что, увы, никак не согласовывалось с тем, как мне думалось. И оттого сознание трещало по швам. Остаток дня я провел в метаниях. С одной стороны — это не мое дело, кто там нравится Фэнгу. С другой — не понимаю его. Вообще никак. Можно, конечно, было спросить напрямую, как я обычно и поступал, но стоило только открыть наш с ним диалог, как пальцы немели, а мозг отказывался придумывать что-то кроме тупого: «Ты гей?» Нет, блять, не гей, просто экспериментирует. Что Фэнг вообще может ответить? Что я ожидаю услышать? Существует ли ответ, который сможет одновременно оправдать Фэнга и успокоить меня? Кажется, требования чересчур завышены. Не то чтобы я возлагал большие надежды на то, что в школе все прояснится, однако Фэнг перечеркнул все ожидания: тупо не пришел. И на следующий день тоже. И через три дня. Спустя неделю я забеспокоился, а случаем не перевелся ли он? Друг с херовыми предпочтениями — тоже друг, а для меня еще единственный круг общения, как бы печально это не звучало. Но волновался зря, ведь вскоре я заметил в толпе знакомый красный козырек. За время, проведенное в одиночестве, я пришел к компромиссу в первую очередь с самим собой. Может, мне в самом деле стоит немного уменьшить масштабы собственной трагедии? Потому что в первую очередь страдает Фэнг. Это его следовало жалеть. И, увидев его спустя неделю, до меня наконец-то дошло, что он чувствовал все это время. И я молодец — ни слова не сказал, хоть и пытался написать, но только чтобы успокоить свою совесть. Фэнг выглядел так, будто намеревался поставить рекорд по игнорированию сна. Сколько же он не спал? Или спал, но почему тогда выглядит настолько плохо? Подойти бы и спросить, но… Когда я увидел Фэнга, то чуть не сорвался с места и не кинулся на своего горе-друга. Сказать, что я затосковал — ничего не сказать. Было непривычно жить без ежедневных шуточек и подколов, пусть и туповатых, пусть и надоедающих, но таких родных, знакомых. Хуже всего то, что у меня не получилось найти замену незамысловатому общению с Фэнгом. Играть? Ну так это прекрасно получалось и в его компании, даже лучше, чем одному. Читать? Никогда не отличался любовью к книгам, да и на полке у меня разве что мамина книжка с рецептами. Какие-нибудь хобби? Нет, я слишком скучный, и интересов, помимо игр, не было. А, ну разве что мои недохакерские приколы, но настроения на них нет. Как и на любимые игры. Потому что те эмоции, которые я испытывал, играя с Фэнгом, перекрывали всё то, что получал в одиночестве. Хмм, чем вообще мне тогда заняться, если не прокручиванием очевидных фактов, пытаясь смириться с ними? Может быть, спать? Отличная идея! Именно так я убивал время, когда сидел месяц дома. Думать не хотелось, искать что-то, что может убить тоску, тоже. Зато когда спишь, обо всем этом париться не надо. Из минусов предупрежу, что от такой практики человек станет похож на овощ, и пользоваться им не стоит. Собственно, последнюю неделю я просто проспал. Тянул время, потому что сделать ничего не мог. Написать сообщение смелости не хватало, а в школе Фэнга не было. Есть еще вариант завалиться к нему домой, но вряд ли это хорошая идея. И снова вопрос ребром: что говорить-то? Заучить текст с какого-нибудь форума, где мне ответят с пристрастием, как помириться после неудачного каминг-аута. Каминг-аута с членом во рту. Конечно, это же предел мечтаний Фэнга. Вот только в словах моей не будет ни капли искренности: я не смирился. Противился тому факту, что Фэнг оказался принадлежащим к той группе людей, к которой я ничего, кроме легкого отвращения, не питал. И вот Фэнг в шаговой доступности. Немного растолкать толпу и все — нет проблем. Но они были. Например то, что я не готов дружить с геем. И все-таки, как же это глупо — перестать общаться из-за не той ориентации. Мне было легче принять тот факт, что Фэнг собаку съел, нежели то, что он кому-то там отсосал. Мне стало жутко стыдно и противно от себя. Зачем сравнивать такие ужасные вещи с Фэнгом? Он ведь точно не хотел ничего плохого. Зато я молодец: ставлю его в один ряд с теми, кто не гнушается есть братьев наших меньших. Это меня бы следовало стыдиться. Но нет же! Весь удар принимает Фэнг, который уж точно этого не заслужил. Так, нужно поговорить с ним! И… извиниться. — Эй! — крикнул я, пытаясь привлечь внимание Фэнга. — Фэнг, подожди! Нам надо поговорить! И откуда в школьных коридорах такая толпа? Фэнг, кажется, заметил, но вместо того, чтобы обернуться, сначала замер, а потом сорвался с места в противоположную от меня сторону. Вот дерьмо! — Я буду на лестнице! — снова кричу, надеясь, что слова достигнут получателя. На этой перемене Фэнг не пришел. На следующей тоже. Ладно, могу подождать, но надоедает каждую перемену сидеть в одиночестве, не понимая, есть ли смысл ждать. Но терять нечего — все равно я и так проводил здесь все время. Как это часто со мной бывает, в мою беспросветно тупую голову пришла гениальная идея: пойти к Фэнгу в класс. Не найдя его там, я пришел к выводу, что, в общем-то, это логично. Ведь его одноклассники знали о сливе и сто процентов не упустили бы возможности подшутить. Значит, Фэнг сейчас где-то ошивается, но где? Единственное место, которое я знаю точно — лестница. И тут его не было. Пойти, что ли, поискать по школе? Разумеется, ничего и никого найти не удалось. Наплевав на свой страх, я зашел в класс к Фэнгу. Его здесь тоже не было, но моя цель заключалась в другом — спросить кого-то из его одноклассников. Однако даже так ничего не вышло: они не сразу поняли, о ком я говорю, а потом, когда до них дошло (не без помощи упоминания недавнего слива), ответом был лишь недоуменный взгляд. Сильно удивившись, я вышел из класса. Похоже, если этот слив и имел для кого-то значение, то только для меня и Фэнга. В чем тогда вообще заключался смысл, ведь всем все равно насрать? Возможно в первый день это и было горячо обсуждаемой новостью, но сейчас все как будто забыли. И не как будто — реально забыли! Пожалуй, я недооценил живучесть сплетен. Сегодня Фэнг, завтра еще кто-нибудь, а через неделю поток будет таким, что никто не вспомнит ничего. И мне тоже не помешало бы забыть. Но кое-что важное я уловил: учителя, стоящие возле входа, сочувственно обсуждали обострившийся бронхит физички. Эта информация для меня не новость, ведь физики в самом деле давно не было, однако, когда я проходил по школе, меня удивил тот факт, что дверь в ее кабинет была открыта. Догадка была сумбурной, но надо проверить! Пора подаваться в детективы, или, по крайней мере, в экстрасенсы. Кабинет оказался открыт и далеко не пустовал. Фэнг сидел за одной из последних парт. Наверное, ушел подальше, чтобы если вдруг кто-то зайдет, то не сразу заметит. Но со мной такое не прокатит. Я знал, что ищу. — Почему ты не пришел? — глупый вопрос, но это первое, что пришло мне в голову. Фэнг едва не подпрыгнул на месте. Заметно, как он рад меня видеть. — Э-э-э, ну… — мямлит он. — Не похоже, чтобы кто-то помнил про… — произнести вслух я не решился. — Ты ведь прячешься от меня? Ответ не требовался — все и так ясно. Фэнг старался не смотреть на меня и, чтобы облегчить себе задачу, отвернулся. Я не сразу разобрал тихие слова: — …это ведь мерзко, да? Мне не хотелось соглашаться. Не хотелось, но сказать, что все нормально, не мог. Даже не знаю, кто из нас больше считает это мерзким. Думаю, и тут Фэнг меня опередил. Я делаю глубокий вдох, собираясь с мыслями — сейчас нужно точно угадать с фразой, иначе… — Это ведь был не ты? Фотошоп, да? …можно все просрать… — Или, подожди… Может, тебя заставили? Ну, ты сам говорил, что тебя шантажировали?.. … все просрать. Я все просрал. Совершил ошибку. И исправить не получится. — Это был я, — Фэнг сказал это таким голосом, что сомневаться в том, что я ошибся, не приходилось. Конечно же, как можно было не понять? — Я… делал это по своей воле. Сам. Не фотошоп, — Он как будто бы пытался себя в этом убедить. И следующим стал повисший неозвученный вопрос: «Что теперь скажешь?» А ничего. В голове пусто. Все оправдания только что безнадежно опровергнуты. Пусть я и понимал с самого начала, что Фэнг действительно… такой, но вдруг нет? Вдруг это просто чья-то неудачная шутка, сейчас Фэнг рассмеется и скажет, что я повелся как дурак, что, в общем-то, недалеко от истины. Но чуда не произошло. Зато произошел этот неприятный случай, который грозил раз и навсегда уничтожить то жалкое подобие дружбы, за которое я так цеплялся. Разве друзья могут так поступать? Разве друзья могут осуждать за вкусы и не желать принимать их? Разве можно было не поддержать друга в тяжелое время? Хуевый друг из меня, если честно. — А когда сделали эту фотографию? — осторожно спрашиваю я. — Давно. Еще до того, как я начал общаться с тобой. Наверное, облегчение на моем лице было слишком читаемым, потому что Фэнг вмиг помрачнел. — За кого ты меня принимаешь? — недовольно задал он риторический вопрос. — Я бы не стал так делать. Уточнять не стал — и так понятно. Зато я вновь разозлился на себя. Если бы тупостью можно было убить, то я стал бы серийным маньяком. Сам поражаюсь, реально ли с таким усердием забивать гвозди в крышку гроба, при этом попутно закапывая себя? Ну и хуй со мной — заслужил, однако от этого страдает еще и Фэнг. Мне стоит вытащить свою эмпатию из жопы и наконец перестать нести чушь, которой я успешно добиваю и без того хлипкую надежду про то, что еще не поздно все исправить. — Ну, я понял, — Фэнг резко обернулся, и я вздрогнул. — Я понял. Тебе не обязательно было приходить. Сам знаю, что виноват, но, прости уж, прошлого не изменить. А если ты не можешь меня понять, то… ничего. Я не обижаюсь. Наверное, на твоем месте я поступил бы точно так же. Зачем дружить с кем-то настолько мерзким? Не стану тебя больше мучать своим присутствием, — он прошел мимо меня, направляясь к выходу. Пока Фэнг говорил, я осознал, что, несмотря на его слова, он точно сильно обиделся. И расстроился. Потому что голос его дрожал. На миг мне показалось, что он сейчас расплачется. Однако я отбросил эти мысли, заметив выражение лица Фэнга, когда он обернулся на мой очередной глупый вопрос: — Ты… как? — Я в порядке, — нацепив на себя насколько это возможно непринужденный вид, ответил Фэнг. Но кому как не мне знать, что это лишь очередная маска. И не было труда угадать настоящие чувства, не слишком тщательно скрываемые пару минут назад. В порядке он, конечно! Я ведь такой херни наговорил, а Фэнг говорит, что все в порядке! И как в это верить? И как все исправить? Столько вопросов, но ни одного ответа. А Фэнг был прав — я чертов эгоист. Думаю о том, что, бедненький, не могу сказать «прости», хотя не прав. И Фэнг, наверное, опять прав — раз я не смог за неделю прийти к тому, что чья-то ориентация не проблема для простого, чтоб его, общения, значит, нет смысла общаться дальше. Это… так ужасно. Мое отношение и реакция просто ужасны! Да я сам ужасен! Благо, урок усвоен: если извиниться, то, даже если общаться мы не будем, легче станет. Определенно. Надо хотя бы попытаться. И постараться убедить себя и свое противное нутро в том, что Фэнг вовсе не такой, каким представлялись мне подобные ему. И, будь я конченым идиотом, мне не было бы так стыдно за свои слова и мысли! Только бы еще не было слишком поздно.