Welcome to Hell.

      Мальчик стоял перед зеркалом. Старым, треснувший в нескольких местах и заляпаным жирными пятнами, которые почему-то не отмывались. Из зеркала на его смотрело меланхоличное лицо ребёнка, с унылыми голубыми глазами, под которыми залегли ещё не такие большие, какими могли бы быть, тени, тусклыми веснушками на бледной коже и длинным носом, кончик которого почему-то был измазан чем-то тёмным. В темноте этого видно не было.       Мальчик как-то совсем не по-детски вздохнул и отвернулся от своего отражения. Что тут можно сказать, не повезло ему. Его имя Рональд Уизли. Миссис Уизли сокращает это имя до «Рон», а когда он становится полезным, то имя мутировало в «Ронни». Но Рональду совершенно не нравятся эти формы его имени, ведь он — Рональд.       С первого этажа раздаются крики, среди которых проскальзывает и его собственное, безжалостно искаверканое. Ещё раз вздохнув, мальчик натягивает футболку, сверху накидывает клетчатую тёплую рубашку — ночи и утра нынче холодные. Все ещё будучи в потёртых, ношеных не одним поколением его братьев джинсах, Рональд спускается со своего чердака на первый этаж. — Садись за стол, Рон, — командует миссис Уизли, по совместительству мама этого мальчика. — Мам, не могла бы ты больше не сокращать моё имя, — тихо попросил Рональд, всё же садясь за стол и пододвигая к себе тарелку с яичницей с беконом. — Что? — удивлённо обернулась миссис Уизли, не до конца понимая, что именно попросил её сделать сын. — Повтори, что ты сказал? — Я попросил тебя не сокращать моё имя, мам, — послушно повторил мальчик. — Почему это? — Потому что меня зовут Рональд Уизли, — всё так же послушно пояснил Рональд.       Не успела миссис Уизли ещё раз возмутиться, как её сын встал из-за стола, оставляя совершенно пустую тарелку. Когда только он успел всё съесть? — Спасибо, мам, всё было очень вкусно, я пойду в комнату, — мальчик направился к лестнице. — О, наш милый братец Рон… — …настолько вырос и возмужал… — …что смеет перечить… — …нашей любимой мамуле? — в два голоса притворно удивились братья-близнецы Фред и Джордж. — Я не перечил, — спокойно сказал Рональд, останавливаясь на лестнице. — И я не Рон, я Рональд.       Брошенный вскользь взгляд заставил братьев поёжиться. Мальчик поднялся обратно в свою комнату и, оглядев её, снова подошёл к зеркалу, вздохнул. С первого этажа вновь слышны крики. Миссис Уизли ругается на близнецов, этих детей с душами, опутанными ядом не хуже куколок бабочек. Что из них вылупится? Миссис Уизли ставит в пример Персиваля. Его душу грызёт червь алчности, Мамоне всегда нравилось вводить излишне честолюбивых людей в пучины Ада. Тишина. Миссис Уизли никогда не ругает свою младшенькую дочь, ребёнка, с проклятой душой, ребёнка, ошибочно ставшего девочкой. Если бы не грех, совершённый этой семьёй в предверии рождения, они были бы прощены.       Он смотрит на себя в зеркало. Так вот как это, чувствовать, что ты смертен. Да и имена Рональд и Ронове мало чем отличаются, правда?