Тихая гавань

Дни полетели бешеным темпом. Если раньше я хоть немного отвлекался от больничных дел в компании Нины, то теперь я полностью погрузился в работу. Ночевать в ординаторской стал чаще, а ужинать и завтракать вкусной домашней едой реже. В моем рационе преобладали сосиски, шпроты и еще какой-то сухпаек, припрятанный в тумбочке и изрядно поживший. Иногда я выбирался на ланч в ближайшую кафешку, но проглатывал все разом и — снова к работе. С Ниной мы не общались никак, только здоровались в коридорах, и то, только когда замечали друг друга в суматохе. Она перестала так соблазнительно одеваться, ярко краситься и щедро поливать себя парфюмом. Раньше я только по одному шлейфу духов мог безошибочно восстановить ее маршрут и преодолеть его в три шага — так тянуло. В глубине души я понимал, что причиной этой ее безликости стало наше расставание, но гнал от себя эти мысли. Иначе начну корить себя, пытаться наладить с ней контакт, чтобы как-то подбодрить, снова вляпаюсь в ненужные нам с ней отношения…лучше так. Конец, так конец. В разгар очередного рабочего дня у меня зазвонил мобильный — это была Ковалец. Попросила зайти. — Здравствуйте, Ирина Васильевна, — явился я к ней в кабинет. — Здравствуйте-здравствуйте, Александр Николаевич. Присаживайтесь, — указала она на диван. Я послушно сел. — Что-то срочное? — спросил я нетерпеливо. — И срочное, и важное, — ответила она, достав из папки какую-то бумагу с таблицей, — вы помните, что у вас через три дня отпуск по графику? — Черт, — почесал я бровь, — из головы вылетело. Может, перенесем куда-то? Я в отпуск не собираюсь. — А отдел кадров не волнует, собираетесь вы или нет, — строго отрапортовала мне начальница, — график утверждён, отпуск у вас с пятого сентября, а вы до сих пор заявление не написали. Нарушаете вы, а по шапке получать мне. — А если я не хочу в отпуск? — Александр Николаевич, — вздохнула Ковалец, — я ценю ваше рвение к работе, но на вас смотреть уже жутко. Извели себя донельзя. Похудели, лица на вас нет. В больнице ночуете через день. Разве так можно? — Мне нормально, — пожал я плечами. — А мне, как начальнику, не нормально! Для того, чтобы лечить пациентов, нужно быть самому в добром здравии, чего про вас я сказать не могу. Так что давайте-ка, берите билеты на море, и — в путь! — Да какое море? — возмущался я. — Не хочу я на море! — На море не хотите? Ну поезжайте… на дачу! У вас есть дача? — У меня? Нет. Ирине Васильевне уже надоело меня упрашивать. — Так, все, Александр Николаевич, — хлопнула она по столу, — не мне вас учить как отдыхать. Идите, пишите заявление и мне на подпись, срочно. — Ладно… — сдался я. Я озадаченно встал и вышел из кабинета. Нет, конечно, можно было бы пободаться, отменить отпуск и все такое, но пока я брел к себе, понял, что у меня нет на это никаких сил. Ковалец как всегда права. Отдых мне нужен. Взял лист бумаги и неспешно начал писать заявление. — Салют головорезам! — пожаловал Куратов со своим традиционным приветствием. — Здорова, — ответил я ему не отвлекаясь от дела. — Чего делаешь? — подошел он к столу, чтобы пожать мне руку. — Да вот, — ответил я ему на рукопожатие, — заявление на отпуск пишу. — Ба! Тебя все-таки выгоняют в отпуск? Давно пора. На тебя смотреть страшно. — И ты туда же? С Ковалец сговорился? — Не бушуй, — остановил меня жестом друг, — лучше скажи, какие планы на отдых? — Да в том-то и дело, что никаких. Не собирался я никуда. — Хреново, — заключил Куратов. — А я сейчас Старкову видел. Поведала, что тоже идет в отпуск. — О как, — хмыкнул я, — куда-то собирается? — Сань, ну откуда ж мне знать? Я с ней не на такой короткой ноге, как ты… — подумав, он добавил, — был. — Ага… был, — подтвердил я слова друга. — Как у вас с ней сейчас? — Никак, не общаемся больше. Да и к лучшему. Надоело мне все. Хочу побыть в тишине и покое, чтобы никто не трогал, — признался я честно. Вадик приставил кулак к подбородку и задумался. — Ты знаешь, а у меня есть вариантик, — начал он, — могу предоставить тебе свою дачу. Не безвозмездно, конечно, пару грядочек все-таки нужно будет вскопать, но в остальном — тишина и покой тебе гарантированы. А если заскучаешь — я приеду. И да, собранный урожай — весь твой. — Предлагаешь батрачить у тебя на даче? — скривился я. — Лучший отдых — это смена деятельности. А тебе трудотерапия на пользу пойдет. Сразу вся дурь из головы улетучится. — Не очень заманчиво, — почесал я голову, — но лучше, чем покрываться пылью в прокуренной квартире. Короче, я согласен. — Заметано, — обрадовался друг и добавил, — а на выходных рыбачить будем! Для Вадика это все большое приключение, а для меня способ хоть как-то вырваться из серых будней. Копать грядки я не хотел, как и рыбачить, как и кормить комаров на даче, но это лучше, чем ничего — решил я. В конце концов, мне ничего не нужно для этого делать, в отличие от той же поездки на море. Никаких поисков отелей, билетов на самолет и прочих организационных моментов. За меня все подготовил мой деятельный друг, за что я ему благодарен. Не отдохну, так хотя бы высплюсь и поем по-человечески. Времени у меня на это будет предостаточно.