Подарок судьбы

Сад. Канан сидела в беседке, а Мехмед бегал вместе с Орханом, подле султанши, сидела Нергисшах Султан с вышивкой в руках. Посмотрев на балкон, Хасеки заметила Мустафу, к спине которого, как пиявка, прилипла Айшат-хатун и, заметив взгляд Канан, злобно усмехнулась, поцеловав в щеку Мустафу. Канан поспешила отвести взгляд, чтобы соперница не увидела ее ревности и грустного выражения лица. — Матушка? Вы грустны сегодня? — Нергисшах проследила за взглядом мачехи. — Это все из-за Айшат-хатун? — Нет-нет, Нергисшах, я в порядке. — Отмахнулась Канан. — Я, пожалуй вернусь в свои покои, если тебе не сложно, проследи пожалуйста за Мехмедом, ладно? — Конечно, мне не сложно. — Кивнула султанша, а Канан возвратилась в свои покои. Покои Хасеки Канан Султан. — Ханде-калфа! — Канан позвала калфу. — Да, госпожа. — Поклонилась калфа, стоявшая у двери. — Ханде, расскажи-ка мне о Айшат-хатун, кто она? Откуда? Сколько ей лет? — Произнесла госпожа, присаживаясь на диван, около кроватки Танильдиз. — Айшат-хатун — черкешенка, ей двадцать лет, весьма миловидная девушка, да вот, ее характер очень высокомерный. — Начала калфа. — Когда она приехала сюда, то была очень непослушной, но потом — остепенилась, и очень быстро, позже училась, но не долго, ее ведь Махидевран Султан к шехзаде Мустафе в покои отправила. — Что ж, тогда, следи за ней и обо всем, докладывай мне, куда идет, с кем общается, что ест и когда ложиться спать. — Приказала Канан. — Можешь идти, спасибо. Калфа вышла и в комнате осталась лишь Канан и Танильдиз. Невольно, с глаз девушки полились слезы, а сердце болезненно сжалось. Девушка прижала руки к сердцу и опустилась на колени. — Что мне делать? — Спрашивала себя девушка. — Почему так больно? Нет, я не могу так просто сдаться, эта Айшат-хатун точно покинет этот дворец, я просто так не сдамся. — В эту минуту, в покои вошел шехзаде Мехмед и подошел к матери. — Мама? Ты плачешь? Почему? Мы пойдем к папе? — Спросил Мехмед. — Мама никогда не плачет, ты ведь знаешь это. — Слабо улыбнулась Канан. — Если хочешь, можешь идти, с тобой Валерия и Гюлизар сходят, а я с твоей сестренкой останусь, ладно? — Хорошо. — Кивнул мальчик и направился к отцу в сопровождении служанок. — Моя маленькая девочка. — Канан взяла на руки дочь. — Красавица, твоя мама очень сильная и не сдастся и тебя так научит и воспитает, ты будешь такой же умной и красивой. Неделю спустя. Ничего путного, Ханде-калфа не докладывала о Айшат-хатун, Канан Султан. Девушка почти каждый вечер была в покоях шехзаде Мустафы, что очень ранило Хасеки, которая поссорилась с Мустафой, но извиняться первой — не собиралась. Султанша сидела у зеркала в белом платье, поверх которого у нее была красивая длинная накидка. Канан снимала с ушей сережки, и тут, в покои постучались. — Госпожа, Вас шехзаде видеть желает. — Произнесла калфа, поклонившись. — Скажи, что я не приду. Сердце болит, кровью обливается. — Отрезала красавица-султанша. — Но, госпожа! — Возразила калфа. — Иди, и скажи ему это. — Настояла Канан. Калфа поклонилась и вышла. Султанша осталась одна в покоях. Девушка взяла с полки книгу и села на диван, принимаясь за чтение. После того, как Ханде-калфа вышла, прошло немало времени, из-за чего, Канан уже подумала, что Мустафа не придет к ней, а позовет к себе Айшат. Но, дверь открылась, и вошел шехзаде. Мужчина медленно подошел к своей Хасеки. — Говоришь, сердце у тебя болит. — Произнес Мустафа. Канан взяла руку Мустафы и прижала ее к груди. — Болит, ведь ты мое сердце, как мне без него жить? — Сказала Канан, смотря на Мустафу. Мужская рука поползла выше по женской тонкой шее к губам, поглаживая их. Губы Мустафы приблизились к устам Канан, прошептав: — Пойдем в мои покои, будем лечить твое сердце и душу. Канан не успела ничего ответить как Мустафа подхватил ее на руки и понес по коридору в свои покои. — А если нас кто-то увидит? — Шепотом возмутилась Канан. — Мне все равно, пусть видят. — Ответил шехзаде, заходя в свои покои и укладывая девушку на постель. Руки Мустафы дотрагивались до женского тела, вызывая у девушки мурашки и бабочки в животе. Постепенно, одежда на паре начала сваливаться на пол, оставляя их хозяев оголенными. *** Канан и Мустафа лежали в обнимку, укрытые покрывалом, прохладный ветерок подувал с открытой веранды, а в полумраке видно было последствия их ночи. Мустафа поцеловал Канан в макушку, зарываясь в ее распущенные волосы. — Любимая моя, мой рай, моя луноликая госпожа. — Прошептал шехзаде. — Простишь ли ты меня? Я виноват перед тобой за утреннюю ссору. — Я подумаю. — Ответила Канан, прижимаясь ближе к горячему телу наследника. — Ты замерзла? — Обеспокоился Мустафа, Канан отрицательно покачала головой. Он обвил руками ее тело, не переставая смотреть на волосы Хасеки. — Никому тебя не отдам. — Произнесла Канан, обнимая в ответ любимого мужчину. Шехзаде усмехнулся. — Слышишь меня? Никому. — Слышу-слышу. — Мустафа вновь поцеловал Канан в макушку. — Я весь твой, а ты — вся моя. — Айшат уедет? — Спросила Канан. — Если нет, тогда скажи, счастлив ты с ней? Любишь ли ее? — Я люблю только тебя. — Просто ответил Мустафа. — И никакая женщина, изменить этого не сможет, не выйдет у нее этого. — Честно? — Переспросила Канан, посмотрев на Мустафу, на что тот, кивнул. — А теперь, пожалуй, мне следует дать тебе вот это. — Мустафа протянул руку к тумбе и взял с него что-то, а потом, аккуратно надел на безымянный палец возлюбленный кольцо каплевидной формы с бриллиантом, окруженным 49 алмазами. — Я думала, ты отдал его Айшат. — Канан довольно посмотрела на руку, на которой сиял перстень. — Ни одна женщина не достойна, носить этот перстень, кроме тебя, моя дорогая. — Ответил Мустафа. — Я рада слышать это. — Произнесла Канан, перемещаясь на бедра Мустафы. — Что же ты собираешься делать? — Мустафа положил руки на талию Хасеки, постепенно и медленно поглаживая бедра и ягодицы. — Я хочу спать, спокойной ночи. — Приблизившись к губам Мустафы, сказала Канан и, положив голову на подушку, укрылась покрывалом. — Маленькая обманщица. — Прошептал Мустафа на ушко Канан и поцеловал в висок. Канан улыбнулась, и стала проваливаться в сон. Хасеки проснулась уже в полдень. Девушка сладко потянулась и посмотрела на место возле себя, но Мустафы там не оказалось. — Мустафа? — Позвала девушка. — Да, дорогая? — Мустафа вошел с веранды и подошел к кровати. — Я не увидела тебя, и подумала, что ты ушел. — Призналась Канан, подсаживаясь ближе к мужчине. — Куда бы я ушел, если в моей постели лежит такое сокровище, м? — Мустафа поправил волос за ухо девушки. — Я то же так подумала. — Улыбнулась Канан Султан. — Какая же ты у меня высокомерная. — Шутя произнес шехзаде, привлекая к себе любимую. — Пойдем, я приготовил тебе небольшой сюрприз. Но сначала, накинь вот это. Мужчина протянул Хасеки халат. — Зачем? Я могу быть и в простыне. — Игриво спросила Канан, смотря из-под ресниц на Мустафу. — Вот потому, надень халат, иначе, я не смогу сдержать себя, и застрянем мы в покоях очень надолго. — Пояснил Мустафа. — Хорошо, сейчас. — Канан быстро надела халат и последовала за шехзаде Мустафой. Выйдя на веранду, девушка заметила столик на котором стояли блюда с множеством фруктов и сладостей, а за вторым столиком нормальная и сытная еда, в виде домлы, кебаба, кефте и имам баилди. — Мустафа, мы не съедим все это. — Канан чуть не подавилась от увиденного количества еды. — Не обязательно есть все, главное попробовать, надеюсь, тебе понравиться. — Улыбнулся мужчина, подводя и усаживая девушку на тахту. Мужчина и женщина стали пробовать блюда, вкус — был великолепным. — М-м-м, вкуснятина. — Протянула Канан, вытирая руки и губы об салфетку. — Я же сказал, что тебе понравиться. — Улыбнулся шехзаде, любуясь Канан. — А я и не говорила, что будет не вкусно. — Заметила султанша. Вскоре, султанша вернулась в покои, и застала там множество подарков от Мустафы. Служанки аккуратно и бережно расставляли сундуки. — Гюлизар, иди, погуляй в саду с Мехмедом, Валерия, ты то же иди, и очень вас прошу быть осторожными в своих словах и действиях с Шехесте Султан. — Приказала Канан присаживаясь на кровать. — Конечно, госпожа. — Поклонились девушки и вывели первенца шехзаде Мустафы из покоев. — Раша, Назлы, а вы откройте сундуки, мне не терпится посмотреть, что там. — Улыбнулась Канан. Служанки открыли сундуки, там было множество тканей разных оттенков, украшений, дорогой обуви, платьев и в некоторых сундуках полным-полно игрушек для Мехмеда и Танильдиз Султан. — Раша, отнеси эти ткани швее, пусть сошьет мне платья, а эти ткани, раздайте наложницам в качестве моего подарка, а эти ткани, возьмите себе. — Произнесла султанша. — Госпожа, но мы не можем принять эти дорогие подарки, они ведь Вам от шехзаде Хазретлери подарены. — Возразила Назлы. — Зачем мне столько? Вы мне, верно, служите, потому вы заслужили. Берите. — Улыбнулась Канан. — Благодарим, госпожа. — Вместе ответили девушки, и вышли из покоев, дабы выполнить поручения своей госпожи. Султанша подошла к одному из сундуков и начала рассматривать платья. Их было около пяти, и все они — были разного цвета. — Пожалуй, надену вот это. — Канан встала с колен и взяла платье винного оттенка с золотым пояском и довольно открытым вырезом на груди. Переодевшись, Канан выбрала украшения, которые подходили бы наряду, на шею, султанша одела золотое ожерелье, на пальце сиял перстень. Девушка стала заплетать волосы. — Постойте! Стой хатун! Ты не смеешь тревожить нашу госпожу! — Послышалось из-за дверей, и в это же мгновенье дверь открылась, и в покои вошла черноволосая черкешенка с карими глазами, белой кожей и мягкими чертами лица. — Госпожа, эта хатун не послушалась меня и вошла, я сейчас же выпровожу ее. — Произнесла Ханде-калфа, пытаясь взять за руку Айшат. — Постой. Я позову тебя в случае чего, пока, оставь нас одних. — Приказала Канан, заканчивая делать прическу у зеркала. — Что тебе нужно, Айшат? — Скучающе спросила Канан. — Канан Султан, Вы ведь были сегодня у шехзаде в покоях, верно? — Спросила наложница-фаворитка. — Да, а какая тебе разница? Кто ты такая, чтобы спрашивать об этом и врываться в мои покои без разрешения? — Вопросом на вопрос, ответила Хасеки. — Госпожа, я — фаворитка шехзаде, и я обещаю Вам, что эта ночь, была у Вас последней. — Произнесла Айшат-хатун. — Я теперь в сердце шехзаде, я одна, и перстень, что Вы ему отдали, скоро моим будет. — Да? — Насмешливо протянула султанша, подходя ближе выставляя руку вперед. — Тогда это что? Послушай, девушка, ты — рабыня на одну ночь, а я — его любимая женщина. Ты наверняка слышала о девушках, которые были близки с Мустафой, их сейчас нет, но есть я, а ты, так же как и они, рано или поздно, уйдете. — Это не правда! — Возразила наложница. — Я никогда не вру, это мой принцип, говорить правду. — Ответила Канан. — Сегодня утром, когда я проснулась в постели шехзаде, он сказал мне, что я — его единственная женщина, которая занимает его сердце и разум, про тебя, он ничего не сказал, а я ведь спрашивала про Айшат-хатун, которая из кожи вон лезет, чтобы влюбить в себя шехзаде, не так ли? Теперь, ты можешь идти, у меня прекрасное настроение, потому на этот раз я прощаю твою несдержанность. — Мы еще посмотрим! Я пойду этим вечером к шехзаде и лишу Вас ночи четверга! — Пригрозила наложница, выходя из покоев Хасеки. — Какая наивная. — Усмехнулась Канан, возвращаясь к своим делам. В этот вечер, Канан отправилась в покои к шехзаде, оставшись там до самого утра, а Айшат отправилась к Хюррем Султан, с которой виделась очень редко, но в этот раз, жена султана сама вызвала ее. — Айшат, ты медлишь, и все реже и реже появляешься в покоях шехзаде. — Начала Хюррем Султан. — Завтра, ты обязана пойти к нему в покои и выполнить свою работу, только будь осторожна, перед тем, как отправиться в покои, зайдешь ко мне. — Как прикажете госпожа. — Поклонилась наложница и вышла прочь из покоев жены султана. Полночь следующего дня. Канан сидела в ночнушке у зеркала и расчесывала волосы. «-Ханде-калфу не видно еще с обеда, странно, где она пропадает?» — Думала султанша. — «Айшат сейчас у Мустафы, это разбивает мне сердце, надоело ждать, нужно что-нибудь придумать, пока она не понесла». Стук в дверь вывел из раздумий госпожу. — Войдите! — Произнесла Канан, вставая с диванчика. — Госпожа! — Захекавшись, произнесла вошедшая Ханде-калфа. — Ханде? Где ты пропадала? И что с твоим видом? — Удивилась Канан, показывая на кресло, чтобы женщина могла присесть. — Госпожа, это очень срочно! Айшат-хатун, Айшат-хатун, она помогает Хюррем Султан, хатун перед тем, как пойти к шехзаде, ходила к султанше, а после вышла от-туда. — Тараторила калфа. — Меня заметили и держали в покоях жены султана, а выпустили только сейчас, они хотят отравить шехзаде! — Почему ты не сказала раньше?! — Испугалась Канан и в одной ночной рубашке, выбежала в коридор. Вход в опочивальню шехзаде. — Откройте двери! — Произнесла Хасеки. — Султанша, мы не можем Вас пропустить, шехзаде приказал его не беспокоить. — Ответил стражник. — Просим Вас, не беспокойте шехзаде Хазретлери. — Пропустите меня! Это приказ! Срочно, прошу вас. — Взмолилась девушка. — Его хотят отравить! — Стражники молча стояли и не хотели пропускать. — Тогда все, что может произойти, будет на вашей совести. Султанша вернулась в свои покои, нервно сжимая подол ночнушки, присела на кровать. — Госпожа, с Вами все в порядке? — Назлы подскочила к своей госпоже, то же сделала и Раша. — Я ничего не смогла сделать…. — Сердце Канан бешено колотилось. — Если он умрет…. Нет, нет, он не может умереть, у Айшат ничего не получиться, но что я сделаю? — Госпожа, Вы сделали все, что могли, остаётся только ждать. — Произнесла Ханде-калфа. — Нет, еще не все потеряно, я могу пойти к Махидевран Султан, у нее больше полномочий, чем у меня. — Канан поднялась с постели и последовала к двери. — Султанша, но Махидевран Султан может не поверить Вам. — Предупредила калфа. — Я не могу просто сидеть, сложа руку, хоть что-то, но я попытаюсь сделать. — Отрезала Канан и направилась в покои Махидевран Султан. Покои Махидевран Султан. Женщина уже лежала в кровати, но что-то, не давало ей заснуть. К ней тихонько подошла служанка. — Госпожа, Вас Канан Султан желает видеть, говорит, что это очень и очень срочно. — Произнесла рабыня. — Мне сказать, что Вы уже отдыхаете? — Нет, пусть заходит, все равно, не могу заснуть. — Произнесла черкешенка, поднимаясь и одевая халат. — Как прикажете. — Поклонилась Пембе. — Вы можете войти. — Произнесла девушка, подойдя и открывая двери Канан Султан. — Госпожа! — Канан быстро подбежала к матери Мустафы и встала подле нее. — Канан, что с тобой? Ты чем-то взволнованна. Что-то с Мехмедом или Танильдиз? — Махидевран осмотрела запыхавшуюся Хасеки сына. — Нет, с детьми все в порядке, но с Мустафой, беда. — Проговорила на одном дыхании девушка. — Айшат-хатун в сговоре с Хюррем Султан, они хотят отравить шехзаде! — Канан, я понимаю, ты ревнуешь, — усмехнулась Махидевран и провела рукой по щеке султанши, — ее тщательно проверяли, потому она не может быть сообщницей Хюррем Султан. Тебе, наверное приснился дурной сон, иди и отдохни, вот увидишь, все будет в порядке, Мустафа только тебя любит. — Но, Валиде! Почему Вы не верите мне?! — Возразила Канан. — Канан, иди, поспи, до утра еще очень долго, дети если проснуться, могут испугаться. — Произнесла Махидевран Султан, и подошла к своей постели. — Хорошо, я уйду, но если что-то случиться, Вы вспомните мои слова, госпожа. — Канан поклонилась и покинула спальню Махидевран. Канан вернулась в свои покои и вошла в детскую и посмотрела на спящего Мехмеда, а после на Танильдиз. — Мой Мехмед, — девушка поцеловала сына. — Танильдиз, моя красавица, обещаю вам, что все будет в порядке. — Канан поцеловала дочь и вышла из детской. — Раша, приготовь мне наряд, Гюлизар, Валерия, следите за детьми, они должны спать спокойно и насколько это, возможно, не выходить из покоев, пока я не разрешу. — Отдавала одно приказание за другим Канан. — Госпожа, Вам нужно отдохнуть, просим, прилягте и поспите. — Умоляли служанки. — Нет, я не засну, зная, что Мустафу могут отравить. — Произнесла Канан. Хасеки надела платье, в котором верхняя часть переливается оттенками бронзы и серебра. Эта ночь, была самой беспокойной для Хасеки, девушка не могла заснуть, бесчисленное количество раз заходила к спящим Танильдиз и Мехмеду, а под утро, не могла сидеть в покоях, но служанки и калфа пытались всячески успокоить свою госпожу. — Мама, доброе утро! — Мехмед выбежал из детской и подбежал к матери. — Доброе утро, мой дорогой. — Пытаясь унять дрожь, улыбнулась Канан. — Как тебе спалось? — Хорошо, мне такой хороший сон приснился! — Признался шехзаде. — Мы пойдем к бабушке? — Конечно, пойдем, но сначала, тебе следует переодеться. — Произнесла Канан. — Гюлизар, помоги шехзаде переодеться. Канан взяла на руки Танильдиз, которая уже не спала, а активно оглядывала коридор и комнату. Мехмед шел рядом, а за ним две его няни. Войдя в покои Махидевран Султан, Хасеки Мустафы поклонилась, что сделал и Мехмед, после чего, подошел и поцеловал руку бабушки. — Мой внук, львенок. — Махидевран поцеловала старшего внука в лоб и обняла его. — Как ты спал, мой дорогой? — Благодарю, Валиде, мне такой хороший сон приснился. — И мальчик стал рассказывать о сне, который видел ночью. Махидевран Султан в это время, взяла на руки Танильдиз и поцеловала внучку, продолжая слушать Мехмеда. — Это очень хороший сон, пусть тебе каждую ночь сняться подобные сны. — Улыбнулась Валиде Махидевран Султан. — Пембе, Гюлизар, Валерия, выведите шехзаде Мехмеда и Танильдиз Султан в сад, пусть погуляют. Канан останься. Служанки не успели выйти за дверь, как вбежал Ахмед-ага и быстро поклонился. — Госпожа, беда! — Произнес повышенным тоном ага. — Беда с шехзаде Хазретлери! — Махидевран встала, а на лице Канан появилось волнение. — Шехзаде Хазретлери болен! — Что с моим сыном?! Где он сейчас?! — Махидевран испугалась и вспомнила слова невестки, посмотрев на нее. — Мама, мамочка, что с папой? — Мехмед заволновался. — Мехмед, мой львенок, прошу, не задавай мне сейчас вопросов, хорошо? — Канан присела на корточки перед первенцем, жизнь которого теперь была под угрозой, как и жизнь его отца. — Гюлизар, Валерия, Мехмеда и Танильдиз сейчас же в покои вернуть, никого не пускать, позаботьтесь о них. — Как прикажете, госпожа.- Поклонилась Гюлизар и взяла за руку воспитанника. — Шехзаде, пойдемте. — Мама, я хочу к папе! — Крикнул шехзаде. — Мехмед, сейчас не до капризов, слушайся меня, прошу, потом, ты увидишь папу. — Произнесла Канан, удаляясь вслед за Махидевран Султан к покоям шехзаде Мустафы. Коридор. Двое стражников, евнухи и некоторые служанки стояли у дверей, их допрашивали. — Явуз-ага, где хатун, что была в покоях шехзаде? — Спросила Канан, подходя к мужчине. — Почему ее не допрашивают?! — Госпожа, хатун напугана, ее вернули в гарем, нет смысла допрашивать ее. — Ответил Явуз-ага, поклонившись. — Нет, есть! — Возразила Хасеки Султан. — Она тоже причастна к тому, что шехзаде болен сейчас. — Госпожа, я понимаю Ваши переживания, но…. — Хотел что-либо сказать мужчина, но Канан грубо оборвала его. — Она шпионка Хюррем Султан, Ханде-калфа может подтвердить это, и сама Айшат-хатун, если ее допросить как следует. — Произнесла Канан. — Я могу войти к шехзаде? Что с ним? Лекари могут ему помочь? — Уже к Ахмеду-аге, обратилась девушка. — Нет, госпожа, лекари еще работают над состоянием шехзаде Хазретлери. Мы не можем пропустить Вас. — Ответил ага. — Я могу хотя бы просто посмотреть на него? — С надеждой, спросила султанша, на что ага отрицательно покачал головой. — Канан, иди к детям, они сейчас напуганы, я пришлю за тобой служанку, если что-то измениться. — Произнесла Махидевран Султан, Хасеки хотела возразить и остаться, но жена султана покачала головой, давая понять, что отказы не принимаются. Султанша согласилась, но вместо того, чтобы вернуться в покои, она направилась в гарем. Гарем. Новость о том, что шехзаде болен, уже разнеслась по всему гарему, девушки толпились по гарему и сплетничали, переглядывались и перешептывались. Айшат ходила по гарему, и хотела уже выйти и доложить Хюррем Султан о всем, что произошло, как Канан, как буря налетела на рабыню, взяв за горло и прижав ее к стенке. — Говори! Что ты сделала с шехзаде?! Какой яд подлила?! — Прокричала на наложницу Канан. Но девушка молчала, испуганно глядя на соперницу. — Я…. пусти! — Прохрипела черкешенка. — Я ничего не делала. — Наложница руками пыталась убрать руку Хасеки с ее шеи. — Да как ты только посмела что-либо сделать против Мустафы?! Как только твоего крошечного мозга хватило на это. — Прошипела Канан, немного тряхнув наложницу-фаворитку. — Стража! Отвести эту рабыню в темницу! Стражники подхватили под руки брыкающуюся девушку и увели в темницу, после чего, Канан отправилась в покои Хюррем Султан, взяв в руки факел. Войдя в покои, султанша не поклонившись, подошла как можно ближе к жене султана. — Хюррем Султан! Вы заплатите за то, что совершили! Я клянусь Вам, госпожа, я лишу Вас власти, я отберу у Вас всех дорогих Вам людей, и никто не сможет Вам помочь, ни Михримах Султан, ни Рустем-паша, ни шехзаде Селим! — Угрожала Канан. — Я отниму все, что Вы имеете, от венца на голове до перстня на пальце, Вы все потеряете! Я уничтожу Вас, все в нищете умрете, так что с сегодняшнего дня, остерегаться меня советую! — Ты ничего не сможешь доказать, Канан, ничего у тебя не выйдет. — Произнесла Хюррем, вставши с дивана и подходя к наложнице Мустафы. — Если Вы не забыли, Хюррем Султан, то Айшат-хатун все еще разгуливает по гарему, а нет, она уже в темнице и ее допрашивают, и еще, письма все еще находятся у меня, но Вы их никогда не найдете. — Ответила Канан. — Вы забрались так высоко, но и падать будет больней. Канан вышла из покоев жены султана, оставляю ту наедине со своими мыслями. — Госпожа, что же теперь с Вами будет? — Обеспокоенно спросил Сюмбюль-ага. — Я недооценила эту наложницу, — произнесла Хюррем Султан. — Не знаю, Сюмбюль, но нужно что-то делать, если Повелитель узнает о письмах и о том, что на жизнь его старшего шехзаде покушались, меня сошлют далеко от столицы, а в худшем случае — казнят. — О, Аллах Всемогущий не допусти этого. — Произнес верный слуга. — Может, приказать, чтобы избавились от Айшат-хатун? — Нет, за ней сейчас будут внимательно следить, а таковы действия только докажут, что я причастна к произошедшему. — Остановила Сюмбюля-агу, Хюррем Султан. — Пусть сначала Повелитель вернеться, это будет совсем скоро, я знаю это и чувствую, к этому времени, что-нибудь придумаю. — Как прикажете, госпожа. — Поклонился ага. Покои Хасеки Канан Султан. Девушка вернулась в свои покои, и к ней подбежал заплаканный Мехмед. — Мехмед, мой сыночек, вытри слезки, все будет хорошо. — Канан обняла первенца. — Ну же, посмотри на меня, не плачь. — Мама…. Что будет с папой? Что будет со мной? Меня казнят? — Неожиданно для матери, спросил Мехмед. — Мехмед, кто тебе сказал подобное? С папой и тобой все будет хорошо, мама не даст тебя в обиду. — Проговорила девушка. — Немного позже, Разие Султан приедет, а потом и Михримах Султан, я думаю, они будут рады видеть тебя. — Правда? — С надеждой спросил мальчик. — Ну конечно, Разие Султан очень любит тебя, и я уверена, что и Михримах Султан ты понравишься. — А Михримах Султан красивая? — Вновь спросил шехзаде. — Красивая. — Подтвердила султанша. — А кто красивее, ты, мама, или Михримах Султан? — Вот когда увидишь султаншу, тогда и решишь. — Улыбнулась Хасеки. — Давай Караса тебе пора сказывает сказки, заодно отвлечешься, м? — Мама, а ты, что будешь делать? — Спросил Мехмед и присел на кровать. — Мама сходит к папе, тебе туда нельзя, Мехмед, пока нельзя. — Предупредила Канан. — Караса! — Госпожа позвала рабыню и махнула ей в сторону сына, приказывая приступить к своим обязанностям. — Я скоро вернусь, обещаю. Девушка поцеловала сына в лоб и вышла в коридор, зашагав в сторону покоев шехзаде Мустафы, а цокот каблучков отдавался эхом по коридору. Покои Шехзаде Мустафы Хазретлери. Махидевран Султан стояла у подножия кровати, на которой лежал ее сын, ее первенец и смысл ее жизни и боролся за свою жизнь. — Госпожа. — Канан поклонилась Валиде Махидевран и Мустафе, хотя тот не видел ее, и вряд ли слышал. — Как Мустафа? Что с ним будет? Он будет жить? — Спокойствие Канан пошатнулось, и на волю выплеснулись слезы и переживания, которые так долго подавлялись. — Канан, успокойся, нужно верить. — Махидевран приобняла девушку. — Состояние тяжелое, лекари не могут помочь моему сыну, только он сам, может помочь себе, нам же, остаётся только молиться и ждать. Я верю, что мой сын справиться и с этой напастью. — Наложница султана выдержала паузу. — Будь с ним рядом, а я прикажу допросить Айшат-хатун, и, я ошиблась, что не поверила тебе, и сейчас расплачиваюсь за это. Канан подошла к боковой части ложа и опустилась на пол, на колени, беря руку Мустафы в свои и целуя ее. Махидевран Султан в это время, уже вышла. — Мустафа, ты должен жить, я буду рядом. — Одними губами прошептала Хасеки, не выпуская мужскую руку.