Подарок судьбы

Два дня спустя. Покои Хасеки Канан Султан. Султанша только вернулась из хамама, проведя там достаточно долгое количество времени, ухаживая за своим телом и проводя разные процедуры. На султанше было бирюзовое платье из струящейся ткани, а корсет наряда был полностью кружевным. На волосах было украшение, а на груди было красивое небольшое колье. — Как Мехмед? Танильдиз сейчас у Валиде? — Спросила Канан у Назлы. — С шехзаде все в порядке, с ним сейчас Осман-ага, а маленькая султанша у Валиде Махидевран Султан. — Согласилась Назлы. — Вам чем-нибудь помочь? — Нет, иди и скажи Осману-аге, что шехзаде пора отдыхать. — Приказала Канан, смотрясь на себя в зеркало. — Слушаюсь, госпожа. — Назлы поклонилась, и выходя в двери, навстречу ей, вошли трое мужчин. Служанка неуверенно посмотрела на Канан, которая так же странно оглядывала вошедших мужчин. — Госпожа, мы хотели бы поговорить с Вами о шехзаде Мустафе. — Произнес один мужчина, стоявший впереди всех. — Я бы не хотела обговаривать шехзаде за его спиной, даже, не зная, с кем имею честь говорить. — Неуверенно произнесла Канан, все еще оглядывая незваных гостей. — Меня зовут Явуз-ага, мы пришли по приказу Рустема-паши. — Произнес ага. — У нас для Вас есть предложение. — Что Вам нужно от меня? — Напряглась султанша и сжала подол платья. Явуз-ага достал какую-то баночку из своего кармана и показал султанше. — Это — сильнейший яд, он убивает человека сразу же, как только он попадет в организм. — Пояснил Явуз, и взболтал зеленую жидкость. — Рустем-паша желает, чтобы вы подлили в еду наследника этот яд, а взамен…. — Ага не успел договорить, как кинжал султанши оказался у его горла. — Убирайтесь прочь! И передайте своему паше, что он пошел не по той дорожке, я никогда не предам шехзаде Мустафу, чтобы мне не предлагали. — Прошипела Канан, надавливая кинжал посильнее на кожу Явуза-аги, что там появилась царапина. — Это Ваше решение, госпожа, мы поняли Вас. — Произнес нервно Явуз, отстраняясь от кинжала подальше, а Канан отошла от них на два шага назад. — Пошли вон! — Произнесла Канан, а ее сердце колотилось как бешенное. Мужчины вышли, а султанша начала переваривать произошедшее. «Нужно немедленно рассказать Мустафе об этом» — Поток ее мыслей оборвал вошедший Мехмед. — Мама! — Улыбнулся мальчик. — А мы с Османом-агой катались на лошадках! Давай в следующий раз вместе покатаемся! — Обязательно, мой львенок. Ты большой умница, я уже слышала, что Осман-ага хвалит тебя. — Натянуто улыбнулась Канан. — Гюлизар, Караса, пусть шехзаде примет ванну, и ложиться отдыхать, мне нужно к шехзаде Мустафе срочно зайти. — Госпожа, мне сопроводить Вас? — Спросила Назлы-хатун. — Нет, не стоит, я сама. Ты проследи, чтобы Танильдиз вернулась в покои со служанками, пусть кормилица придет и покормит ее. — Приказала Канан, выбегая из покоев. Покои старшего престолонаследника. — Это она тебе сделала? — Усмехнулся Мустафа, смотря на шею Явуза-аги. — Да, шехзаде, я не успел договорить, как, — Явуз пожал плечами. — Прекрасно. — Кивнул Мустафа; дверь отворилась и его Хасеки вбежала в покои. — Можете идти. Канан проводила яростным взглядом Явуза и двух его людей, а когда они вышли из покоев, Канан сорвалась: — Мустафа! Они… они пришли ко мне в покои, хотели, чтобы я дала тебе яд, сказали, что это приказ Рустема-паши…. Я… что они здесь делали? Почему…. — Чш-ш-ш-ш, я знаю. — Мустафа подошел к любимой и поправил ее волос. — Что же ты им ответила? — Я отказалась, конечно! — Возмущенно произнесла Канан Султан. — И ты выбрала меня, а не власть, которую они предложили тебе? — Наводил на правильные мысли Мустафа, свою женщину. — Ты считаешь, что я могла предать тебя?! Подожди…. Ты, откуда ты знаешь о том, что…. — До Канан дошло. — Это ты их подослал?! Зачем?! Ты не доверяешь мне? — Канан, прости, но я должен был убедиться, что…. — Мустафа не закончил, как по его щеке прошлась пощечина. Мужчина замер, а глаза девушки, стоявшей перед ним, горели яростью. — Ты сделал мне больно, ты это понимаешь.? — Прошептала Канан. — И это намного больнее, простой пощечины. — Выдержав паузу, султанша добавила. — Ты ее заслужил, и не отрицай. — Осман-ага! — Позвал Мустафа агу. — Да, шехзаде. — Поклонился ага, слыша всю ссору между Мустафой и его наложницы. — Никого не впускать в мои покои, ты то же можешь быть свободен до вечера. — Произнес Мустафа, смотря на Канан, которая непонимающе смотрела то на него, то на Хранителя покоев. — Как прикажете, шехзаде. — Поклонился Осман и вышел. — Я то же, пожалуй, уйду. — Произнесла Канан. — Человек, которому не доверяют, не может находиться в твоих покоях. — Куда направилась? — Мустафа прижал девушку к себе. — К себе в покои, отпусти меня. — Сопротивлялась султанша. — Нет. — Отрезал Мустафа и прильнул к женским губам. Первые минуты, Канан сопротивлялась, но почувствовав, как теплые мужские руки блуждают по ее телу, сдалась. Женские руки обвили шею Мустафы, прижимая тело, к телу шехзаде. Мустафа ловко вынул кинжал Канан из ножен и аккуратно разрезал ткань платья. — Это может помешать нам. — Хрипло прошептал мужчина, поваливая на кровать свою Хасеки. *** Разорванное платье, одежда шехзаде, подушки, покрывала и простыни валялись почти по всей комнате. Канан осматривала беспорядок, который они устроили в порыве своей страсти. Ее руки были сложена на груди, а покрывало скрывало от лишних глаз оголенное тело. Мустафа лежал и довольно ухмыляясь, кое-как сдерживая смешки смотрел на Канан, которая осматривала взглядом комнату и была немного возмущена. — Канан. — Мустафа, растягивая женское имя, выводя девушку из раздумий. — Ты чем-то недовольна? — Нет-нет, все в порядке, все нормально. — Не посмотрев на Мустафу, ответила Канан. Мужчина приподнялся и повернул подбородок Канан к себе. — Ты что-то задумала. — Произнес мужчина. — Так, кинжал вроде как не у тебя… — Канан взяла подушку и ударила ею Мустафа, который залился смехом. — Мустафа перестань, совсем не смешно. — Попыталась возразить девушка, но сама расплылась в доброй и смущенной улыбке. — Ну, вот ты, наконец, и улыбнулась. — Отсмеявшись, сказал мужчина. — Какая у тебя красивая улыбка, всегда так улыбайся. — Не пытайся заговорить мне зубы, я еще помню, как ты подослал мне тех людей, дабы проверить меня. — Произнесла Канан. — Подожди, я же, я же поранила одного из них… — Канан прикрыла лицо подушкой и выдохнула. Мустафа еще больше рассмеялся. — С ним все в порядке, можешь не беспокоиться. — Заверил Мустафа, отрывая подушку от женского лица, после чего, положил голову Канан себе на плече. — Мой рай, больше не повториться подобного, обещаю. — Надеюсь. — Канан лукаво посмотрела на Мустафу. Покои Махидевран Султан. Женщина сидела на диване, а на ее руках была Танильдиз. Маленькая султанша не спала, а с интересом рассматривала корону на голове своей бабушки, иногда тянясь к ней ручками. — Наша красавица. — Произнесла Махидевран, улыбаясь и целуя ручку девочки. — Нежная и хрупкая девочка. — Госпожа, прошу прощения, что отвлекаю. — Поклонилась Афифе-хатун. — Ничего, Афифе-хатун, что-то случилось? — Спокойно спросила Махидевран, не спуская глаз с младшей внучки. — Нет, госпожа, просто привезли новых рабынь, если желаете, можете выбрать наложниц для гарема шехзаде Мустафы. — Ответила Афифе-хатун. — Новых рабынь? Что ж, хорошо, только недавно некоторые из наложниц в старый дворец из гарема Мустафы отправили. — Согласилась Махидевран Султан. — Афифе-хатун, не могли бы Вы присмотреть за Танильдиз Султан? — Для меня будет честью приглянуть за госпожей. — Улыбнулась няня султана, беря на руки внучку Махидевран Султан. Гарем. Новоприбывших девушек уже давно вымыли и переодели, а некоторых, даже распределили по гаремам и их должностям. — Дорогу! Махидевран Султан Хазретлери! — Произнес Газанфер-ага и поклонился. — Дайе-хатун, покажи-ка мне новых девушек. — Приказала Махидевран и стала ждать, пока служительница гарема выставит в ряд новеньких девушек. — Вот, госпожа, вот эти девушки, им по пятнадцать-двадцать лет. — Произнесла Дайе-хатун. — Среди них есть гречанки, черкешенки, боснийки, и совсем немного, девушек четверо — славянки. Махидевран Султан окинула взглядом рабынь в синих одеждах с белыми рубашками. Все они были или черноволосыми, или русоволосыми, а светловолосых не было вообще. Мать старшего наследника стала подходить к понравившимся ей девушкам, спрашивая их имена, а потом подошла к Дайе-хатун. — Дайе-хатун приготовьте Ярославу-хатун, Айшат-хатун, Залиму, Ио, Нику, Владу и Елену, чтобы завтра к вечеру, они могли станцевать для шехзаде. — Приказала Махидевран Султан. — Как прикажете, — поклонилась женщина, — девушки, чьи имена назвали, быстро в музыкальный зал! Девушки направились за одной из калф, что служили в гареме, а Махидевран вернулась в свои покои. Покои Хасеки Хюррем Султан. Хюррем уже знала, что Махидевран выбрала наложниц для своего сына, и что они совсем новенькие в гареме, потому, совсем не знают здешних правил выживания. — Сюмбюль, присмотрись к рабыням, которых выбрала Махидевран, выбери самую покладистую и шуструю. — Приказала Хасеки Сулеймана. — Раз мне не удалось забрать письма еще тогда, единственный выход — доставить проблем Канан и избавиться от шехзаде Мустафы с помощью наложницы. — Госпожа моя, Айшат-хатун, она прекрасно подойдет для подобного, почти с самого ее попадания в гарем, она всегда была тихой и покорной. — Произнес Сюмбюль, немного поразмыслив. — Прекрасно, приведешь ее ко мне незаметно ото всех. — Коварно улыбнулась смеющаяся госпожа. — Как прикажете, султанша. — Поклонился ага. Покои шехзаде Мустафы Хазретлери. Султанша лежала на кровати в обнимку с Мустафой, смеясь и разговаривая. В глубине души, шехзаде Мустафа очень винил себя за мысль о том, что его любимая, подарившая двоих детей, могла предать его; он пообещал себе, что чтобы не случилось, он будет верить именно Канан, узнавая при этом все подробности произошедшего. — Мустафа? Мустафа! О чем ты задумался? — Канан посмотрела на мужчину. — Я думаю над своим поступком по отношению к тебе. — Ответил наследник, поцеловав макушку Хасеки. — А-а-а, — протянула султанша. — Ну, думай-думай, я подожду. — Канан рассмеялась звонким смехом, наполнив им всю комнату. — Смеяться надо мной решила. — Мустафа навис над хрупким женским телом, и смех прекратился, а на девичьем лице появилась манящая ухмылка. — Я всегда любуюсь тобой, смотря на твою фигуру, лицо, а эта улыбка, что украшает твое лицо — самое дорогое, что у меня есть. — Прошептал Мустафа, наклоняясь к алым губкам. — Когда ты лежишь на моей постели, вот так, беззащитно, я с трудом сдерживаю себя, а если добавить твой характер, это вообще взрывная смесь. — А кто говорил, чтобы ты сдерживался.? — Прошептал в ответ женский голос. Мустафа с напором прильнул к устам Канан, а девушка обвила руками его шею. Мужчина стал путешествовать в который раз руками по девичьему телу, сживая бедра и лаская грудь. Двое тел слились воедино и никто не мог им помешать, стоны, как сладкий мед разлились по комнате. *** Канан была одета в белое платье с строгими линиями и разрезанными рукавами, волосы были просто распущенными. Мустафа же сидел в кафтане и мужском платье. К ним, должен был прийти их первенец, Мехмед. Мальчик отказывался что-либо делать, пока не увидит родителей. Гюлизар-хатун вошла в покои, заводя старшего сына Мустафы. Мальчик сразу же бросил руку няни и подбежал к отцу, обнимая его за шею. — Мехмед, мой маленький львенок. — Мустафа улыбнулся сыну и поцеловал его в лоб. — Папа! Почему мама весь день с тобой? — Спросил шехзаде. — Мама чем-то провинилась? Если да, то накажи меня, а маму не трогай! — Мустафа рассмеялся, а Канан улыбнулась. — Нет, Мехмед, мама ни чем не провинилась. — Ответил Мустафа, усаживая первенца на тахту между собой и Канан. — Просто твой папа кое-что сделал и извинялся за это. — Султанша дернула бровью и отвела взгляд, а кончики ее ушей покраснели. — Мама, ты сильно обиделась на папу? — Обратился первенец уже к своей матери. — Да, Мехмед, сильно, но уже все хорошо. — Заверила Канан, улыбнувшись. — Мехмед, давай лучше мы поужинаем вместе, и ты пойдешь отдыхать, а завтра, — шехзаде выдержал паузу, — завтра мы вместе покатаемся на лошадях. — Да! Но разве мама, не пойдет со мной? — Удивился Мехмед. — Нет, дорогой, тебя Гюлизар уложит спать, и расскажет на ночь сказку. — Ответила Канан, подсаживаясь ближе к Мехмеду. — Нет! Тогда я останусь с вами! — Возразил мальчик. — Мне страшно одному. Папа, тебе то же страшно спать одному, потому мама спит с тобой? — Мустафа с трудом сдержал ухмылку и смех. — Нет, это маме страшно, твой папа ничего не боится. — Вместо того, чтобы рассмеяться, ответил мужчина. — Мама, тебе не нужно боятся, я сильный, я защищу тебя. — Проговорил шехзаде. — Я знаю, ты сильный — и это хорошо. — Султанша провела рукой по русым волосам сына. — А теперь не задавай лишних вопросов, тебе нужно покушать, давай. Садись правильно и бери все, что тебе нравиться. Мальчик начал накладывать себе в тарелку разные блюда, которые стояли на столе. … Семейный ужин прошел отлично, а после него, отец, мать и сын еще долго разговаривали, пока Мехмед не начал позихать. — И так, теперь спать, уже кто-то очень сонный. — Произнесла Канан вставая с тахты и беря за руку Мехмеда. Мустафа так же поднялся с тахты и, подхватив первенца на руки, положил его на кровать, укрывая покрывалом и умащиваясь рядом. Мальчик, радостно улыбнувшись, прижался к отцу, параллельно наблюдая над тем, как Канан ложиться возле него и так же укрывается покрывалом. — Мама, расскажи сказку. — Попросил Мехмед, умащиваясь у объятиях отца поудобнее. — Мне то же будет интересно послушать. — Подхватил Мустафа, а Канан мило улыбнулась, смотря на любимого и его маленькую копию. — Что ж, хорошо. — Произнесла Канан. — Я расскажу историю об Аполлоне и одной девушке. Однажды, Аполлон встретил на берегу реки красивую женщину, ему она так понравилась, что он подошел и спросил у нее: Как зовут тебя, принцесса? — Я не принцесса, я обычный человек. — Отвечает женщина. Аполлон был восхищен ею, и решил жениться на ней, стал уговаривать. Пытался, пытался и пытался, пока та, не согласилась. Но в последний момент, Аполлон вспоминает что — он бессмертен. Он уходит, сказав женщине: — Подожди меня, и я вернусь. Женщина все ждет и ждет, ни за что не отказывается от мысли, что он вернется.… Ожидая любимого, она превращается в прекрасный цветок. — Почему она такая грустная? — Спросил мальчик. — Не все сказки заканчиваются хорошо, Мехмед. — Ответила Канан. — Когда я вырасту, то никогда не брошу любимую женщину. — Произнес шехзаде, на что Мустафа улыбнулся и поцеловал сына в макушку. — Тогда давай, придумаем лучший конец для этой сказки? — Предложила Канан. — Давайте! — Обрадовался мальчик. — Пусть папа придумает другой конец. — Хм-м…. — Мустафа задумался и в следующую минуту, начал. — Девушка ждала, и спустя много лет, Аполлон вернулся. Он умолял девушку его простить, девушка, ни проронив, ни слова, кивнула на мальчика, что сидел чуть поодаль от них. С тех пор, Аполлон поклялся: «Я больше не испугаюсь, и ни за что больше, от нее не откажусь». — Как тебе такой конец? — Но ответа на свой вопрос, Канан уже не услышала — Мехмед тихо сопел в объятиях отца. — Спокойной ночи. — Прошептала султанша и оставила легкий поцелуй на щечке мальчика. — Сладких снов. — Канан и Мустафа поцеловались на ночь и то же опустились на мягкие подушки, давая царству сна овладеть ими. Раннее утро. Канан проснулась и заметила, что Мустафы рядом нет. Султанша аккуратно встала с постели и накрыла Мехмеда, который еще мирно спал и наблюдал прекрасные сны; Канан вышла на веранду. Мустафа стоял у перил и смотрел вдаль, опираясь руками о мраморные перила. Канан подошла к нему и обняла со спины. — Доброе утро. — Произнесла Хасеки. — Как никогда, доброе. — Произнес шехзаде. — Как тебе спалось? — Прекрасно. — Кивнула Канан, а мужчина повернулся лицом к Канан, держа ее за талию. — Главное, чтобы ты и Мехмед спали спокойно. Он ворочался всю ночь. — Для меня ты и наши дети — важнее собственного самочувствия и жизни. — Мустафа наклонился к губам женщины, но голос Мехмеда прервал их. — Мама, папа, что вы делаете? — Сонно спросил шехзаде. — Ничего, мой львенок. Как тебе спалось? — Канан подошла к сыну и присела на колени. — Тебе что-то плохое снилось? — Нет. — Покачал головой мальчик. — Мой Мехмед, иди к папе. — Мустафа улыбнулся и подхватил сына на руки. Мужчина поцеловал Мехмеда в щеку. — Ха-ха, папа! — Радостно улыбнулся мальчик. — Мы же покатаемся на лошадях, как ты и обещал? — Конечно, сынок мой, покатаемся. — Ответил Мустафа. — И мама с нами пойдет, верно, дорогая? — Конечно. — Улыбнулась Канан и подошла к своим мужчинам. — Куда вам без меня. — А братик Орхан пойдет с нами? А сестра? — Спросил Мехмед, переводя взгляд то на одного, то на другого родителя. — Само собой, твои брат и сестра, если захотят, присоединяться к нам. — Подала голос первой султанша. — Да, любимый? — Конечно, все, что пожелает мой шехзаде и его идеальная мать. — Мустафа поцеловал в губы свою женщину и погладил рукой по щеке первенца. — Ну, а теперь, бегом собираться. — Мужчина выпустил с рук мальчика и тот, выбежал вон с покоев отца, в свои. — А ты задержись. — Да? — Канан подошла к Мустафе вплотную, и их губы оставались в парочке миллиметров друг от друга. — Что же ты делаешь со мной? — Прошептал Мустафа, сокращая расстояние их губ. — Так, зачем Вы меня задержали, шехзаде? — Манящим тоном, спросила Канан. — Буду ждать тебя сегодня в своих покоях. — Так же шепотом, ответил шехзаде, полностью сократив расстояние манящих губ и с напором, поцеловав. Канан отстранилась первой. — Мне пора к Мехмеду, не то натворит дел, да и Танильдиз заждалась. — Произнесла Канан, полушепотом добавив. — Я приду. — Буду ждать. — Произнес Мустафа, провожая взглядом уходящую Хасеки. Покои Хасеки Канан Султан. Шехзаде Мехмед ходил по покоям и звал Гюлизар, но ни одной из служанок в покоях — не было. — Мехмед? Где все? Где Гюлизар и другие рабыни? — Канан подошла к Мехмеду, погладив его по голове. — Не знаю, мама, я пришел, уже никого не оказалось. — Ответил мальчик. — Ничего, Мехмед, мама со всем разберётся. — Сказала султанша. — Давай, иди переодевайся, а я скоро приду. Сможешь сам? — Да. — Кивнул шехзаде и забежал в детскую. Покои Махидевран Султан. Канан вошла в покои свекрови и поклонилась ей. — Валиде. — Поприветствовала Канан Махидевран. — Я бы хотела спросить, где все мои служанки. Я прихожу, а никого из них — нет. Не могли же они в воздухе испариться. — Канан, как ты разговариваешь со мной? Твои служанки — наказаны, их выпороли и заперли в темнице. — Ответила Махидевран Султан. — Что они сделали? Почему рабыни, которые мне служат, заперли? Да еще и без моего разрешения, за спиной?! — Возмутилась Канан, подходя к матери старшего наследника ближе. — Они остры на язык, Канан, грубят Шехесте, хотя не имеют такого права. — Ответила Махидевран Султан. — И вообще, я не обязана отчитываться перед тобой, вспомни кто ты, а кто я, ты рабыня. — Махидевран Султан, пусть я и рабыня, но я Хасеки и возлюбленная шехзаде Мустафы, Вашего сына, и я приказываю отпустить моих служанок и отвести в лазарет. — Ответила султанша, впервые воспользовавшись титулом. Пощечина. — Не смей так разговаривать со мной, иди и занимайся моими внуками, тебе выделят других служанок, разговор на этом закончим. Можешь идти. — Махидевран Султан присела на диван и отвела взгляд от любимой сына. — Что ж, раз Вы не хотите исполнить мою просьбу, тогда я сама это сделаю. — Произнесла напоследок Канан, удаляясь из покоев свекрови. Гарем. — Омер-ага. — Подозвала Канан Султан служителя гарема. — Да, госпожа, Вам что-нибудь нужно? — Спросил Омер. — Да, Омер-ага, нужно. Пусть из темницы выпустят моих служанок. — Приказала Канан. — Но, госпожа, я не могу оспорить приказ…. — Канан сверлила евнуха злым взглядом. — Как прикажете, госпожа, их сейчас же выпустят. — Пусть отведут их в лазарет и тщательно наблюдают за их здоровьем. — Произнесла Канан. — Нурай, Зехия, идемте за мной. Рабыни последовали вслед за своей госпожей. Вернувшись в покои, Хасеки Султан приказала принести ей умыться и приготовить наряд. Настроение у султанши было испорчено утренней ссорой с матерью Мустафы, потому служанки старались не задавать лишних вопросов. Султанше помогли надеть платье, тёмно-зеленого цвета, расшитое золотыми узорами. — Госпожа, эта корона очень подойдет Вам к данному наряду. — Нурай поднесла золотую корону с драгоценными камнями в тон роскошного наряда. — Верно, помоги мне ее надеть. — Канан присела на кресла у зеркала, а Нурай-хатун аккуратно опустила корону на голову султанши. — На улице прохладно? Мехмед не замерзнет? — Госпожа, на улице прохладно, если хотите, давайте наденем на Вас накидку? — Предложила Нурай. — Шехзаде Мехмед не замерзнет, мы надели на шехзаде Хазретлери еще один кафтан. — Хорошо. — Согласилась Хасеки. — Я пойду сама, а вы проследите за тем, чтобы за Гюлизар, Гюнешь и Рашой тщательно следили в лазарете. — Как прикажете, султанша. — Поклонились девушки. — Мехмед, мой львенок, пойдем, папа уже заждался. — Улыбнулась Канан, беря за руку сына. — Мама, ты такая красивая! — Произнес шехзаде, рассматривая свою Валиде. — Ты то же у меня самый-самый красивый и сильный. — Улыбнулась Канан. Сад. Махидевран Султан и Шехесте Султан сидели в беседке на диване. Шехзаде Орхан и Нергисшах Султан были возле своего отца, а Фюлане-хатун с Нелюфер Султан были в своих покоях, поскольку девочка была слаба здоровьем. Хасеки вышла в сад и ее сразу же заметили. Шехесте поклонилась ей, а Махидевран Султан окинула любимую сына недовольным взглядом. — Брат! — Мехмед отпустил руку Канан и подбежал к Орхану, обняв его. — Нергисшах, дорогая сестра, ты такая красивая сегодня! — Благодарю, Мехмед. — Улыбнулась Нергисшах Султан. — Твоя мама очень красивая сегодня. — Мама всегда красивая. — Гордо произнес Мехмед, а Орхан посмотрел на Шехесте Султан, которая разговаривала с Махидевран Султан. — Орхан, а Шехесте Султан присоединиться к нам? — Нет, наверное. — Ответил младший шехзаде. — Орхан, Нергисшах Султан. — Канан подошла к детям и поприветствовала их. — Мама, ой, то есть, госпожа. — Оговорилась Нергисшах, поклонившись. — Нергисшах, если ты хочешь, можешь называть меня мамой. — Мило улыбнулась Канан, проведя рукой по щеке девушки. — Отец. — Нергисшах поклонилась, и Канан обернулась. — Мустафа. — Канан то же поклонилась. — Нергисшах, Орхан, Мехмед, ваши лошади уже ждут вас. — Произнес Мустафа, улыбнувшись. — Ура! Мама-мама, пойдем! — Мехмед взял за руку Канан и начал вести ее к лошадям, но Мустафа прервал его. — Мехмед, мы сейчас подойдем. Нергисшах, красавица моя, проследи за братьями. — Произнес мужчина. — Но пап! — Хотел возразить мальчик. — Мехмед, иди, мы скоро подойдем. — Ответил Мустафа, подталкивая первенца к сестре и брату. — Мехмед, мы договаривались, что ты будешь послушным. — Добавила Канан. — Хорошо. — Надувшись, ответил шехзаде и побежал вслед за братом и сестрой. — Канан, дорогая, что у тебя с настроением? Ты чем-то недовольна? — Забеспокоился шехзаде. — Расскажи мне, и помогу тебе. — Мустафа, просто сегодня утром, я была не сдержанна и поругалась с Махидевран Султан. — Призналась султанша. — Что же произошло между вами? — Мустафа приобнял за талию свою Хасеки. — Это довольно долгая история, ты уверен, что хочешь знать ее? — Спросила госпожа, на что старший шехзаде кивнул. — Мы с Шехесте Султан и Румейсой — не ладим, ты ведь это знаешь. — Мустафа усмехнувшись, кивнул. — Видимо, Шехесте Султан говорила обо мне что-то плохое, а мои служанки принялись меня защищать, султанше это не понравилось, она пожаловалась Валиде, а Валиде, всего лишь исполнила свой долг, она должна была их наказать их за неуважение, я это знаю, но они единственные, кто хорошо относился ко мне с самого моего прибытия сюда, вот я и вспылила. — Пф-ф, вот это и все? — Улыбнулся Мустафа. — Мустафа, я провинилась перед твоей Валиде, для меня это не все. — Произнесла Канан Султан. — Я поговорю с Валиде и Шехесте, они больше не будут грубы с тобой и больше не посмеют, не уважать тебя. — Уверенно сказал Мустафа. — Мустафа, я не хочу, чтобы из-за меня ты поссоришься со своей матерью, и с матерью Орхана, твоего сына. — Остановила его Хасеки. — Канан это — не обсуждается, ты — моя Хасеки, моя любимая женщина и мать моих пока что двоих детей, они обязаны уважать тебя. — Возразил мужчина. — А сейчас, пойдем, нас ждут дети. После конной прогулки, шехзаде Орхан и Мехмед отправились с Османом-агой на занятия, а Нергисшах вернулась к Махидевран Султан, продолжая заниматься вышиванием. Этим же вечером, в покоях шехзаде, устроили праздник, а после праздника Айшат-хатун прошлась по золотому пути к покоям шехзаде Мустафы. Утро. Канан расстроенном настроении сидела у зеркала и расчесывала волосы. — Госпожа, Вам плохо? Может, позвать лекаря? — Забеспокоилась Назлы, которую недавно выпустили с лазарета. — Нет, Назлы, я в порядке. — Равнодушно произнесла Канан. — Я ведь обычная женщина, которая должна терпеть то, что мой мужчина спит с другими наложницами, так что, все в порядке. — Госпожа, может, прогуляетесь по саду? — Предложила Назлы. — Нам всем грустно, видеть Вас подавленной. — Нет, Назлы, ничего не хочу. — Отвечала Хасеки. — Айшат-хатун, красивая? Она до сих пор у шехзаде? — С надеждой на обратное, спросила Канан, наконец посмотрев на служанку. — Она еще у шехзаде, но я бы не сказала, что она не красавица, но с Вами соперничать только настоящая дурочка решит. — Ответила рабыня. — Ладно, закроем тему. — Отмахнулась Канан. — Приготовь мне величественное платье, мы с Танильдиз выйдем в сад, пока Мехмед будет на занятиях, к слову сказать, тебе и Гюлизар с Рашой, может стоит еще отдохнуть? — Нет, госпожа, благодарю, мы очень признательны Вам, что помогли, мы отдохнули тогда, в лазарете, не беспокойтесь. — Ответила Назлы и удалилась, подготавливая наряд. Стук в дверь. — Войдите! — Крикнула Канан. Вошла Шехесте Султан и поклонилась. — Шехесте? Что тебе нужно? — Да вот, решила посмотреть на женщину, которую, скоро шехзаде позабудет, еще позавчера, он не отходил от тебя, а сейчас, проводит время с какой-то рабыней вновь прибывшей. — Шехесте, ты ведь помнишь покойную Фатьму-хатун? А Румейсу-хатун? Где они сейчас? — Спросила Канан, подходя ближе к сопернице. — Где они? Фатьма покончила с собой, а Румейсу с позором выгнали со дворца, отправив во дворец плача. Теперь, ты уверена, что я не справлюсь с какой-то рабыней на одну ночь, какой, была и ты? — Когда-нибудь, ты уедешь с этого дворца! Придет женщина и избавиться от тебя! Аллахом клянусь. — Повысив тон, произнесла султанша. — Даже если, все женщины мира будут кричать, они не заглушат моего шепота, а из дворца меня вынесет только похоронная процессия. — Пригрозила Хасеки. — И ты, этого не увидишь, я обещаю тебе, так что, не соскучишься. Если это все, то можешь идти, мне нужно проветрится. — Что ж, тогда я пойду, прощай Канан Султан. — Шехесте поклонилась и вышла.