Этернализм

      Малфой-Мэнор стоял огромной громадой посреди поля, окруженной красивыми садами. Великолепие его романской архитектуры и безукоризненно идеальная территория вселяли благоговение во всех гостей замка. Но Гермиона, к сожалению, никогда не испытывала похожего. Единственную эмоцию, которую он в ней вызывал, был страх.       Она была тут неисчисляемое количество раз. Мэнор даже звался её домом на протяжении нескольких лет, и все же потаенное чувство страха заставляло скукоживаться при одном только виде острых шпиль. Готова ли она снова войти в этот дом? — Так, вдох-выдох. Ты можешь. Ты — Гермиона Грейнджер, ярчайшая ведьма всего столетия, — проговаривала шепотом Гермиона.       Еще раз глубоко вздохнув, она, собрав в кулак всю свою хваленную гриффиндорскую храбрость, вытащила палочку и коснулась ею ворот – первое защитное заклинание испарилось, позволяя гостье войти внутрь. Малфой Мэнор охранялся получше Биг-Бена, полностью покрытый всевозможными чарами и проклятиями.       На улице было прохладно, особенно учитывая, что она стояла без куртки. Они только что скоропостижно вернулись из Греции и Гермиона была дома примерно минут пять, сразу же отправившись к Абраксасу, даже не подумав про погоду на Туманном Альбионе. Солнце уже начало всходить, Кирана она даже не застала.       Пройдя по подъездной дорожке по сторонам которой располагалась идеально подстриженная живая изгородь, Гермиона решительно постучала молоточком о черную дверь. Она надеялась, что хозяева уже встали, и она никого не разбудит. Самым главным недостатком ночного режима было то, что когда все бодрствовали, Гермиона спала, и если приходилось с кем-то контактировать, то она чуть ли не засыпала на ходу.       Две секунды спустя дверь распахнулась, издав резкий свист, и перед ней предстало маленькое серое существо с яркими зелеными глазами. — Привет, Добби, — Гермиона улыбнулась эльфу. — Мисс Грейнджер! — запищал он от восторга, отпрыгивая, чтобы впустить ее в дом. — Хозяин не говорил Добби, что вы наведаетесь! — Я и сама не знала, что приду, решила в последний момент, — извинилась она, заходя внутрь.       Маленькая ложь, Гермиона специально никого не предупредила. Дело было не в Абраксасе, не в недоверии к нему, а в Томе, она не хотела, чтобы он узнал о ее скоропостижном возвращении. Технически она не должна была вернуться домой до свадьбы Розалины и Рафаэля в июне. — Абраксас уже проснулся?       Добби кивнул, его длинные уши болтнулись вместе с ним. — Да, Добби только что отнес им с хозяйкой завтрак. Предупредить о вашем приезде? — Я была бы признательна. Скажи Абраксасу, что я буду ждать в его кабинете, присоединится, когда закончит свою трапезу. — Добби всё сделает, мисс.       Затем, щелкнув морщинистыми пальцами, домовой с хлопком исчез.       Без проблем ориентируясь в доме, она быстро нашла путь к кабинету. Изначально Гермиона хотела встретиться в секретном кабинете для большей конфиденциальности, но потом пришла к выводу, что это не лучшая идея, учитывая всё там произошедшее. Им обоим было бы там тяжело.       Переступив порог кабинета, Гермиона вдохнула спертый воздух старины, тут же ловя взглядом уже зажженный и полыхающий камин. Сидя возле огня, согреваясь, она прокручивала в голове уже заготовленные слова. Дело было дрянь, и как бы противоречиво это не звучало, Абраксас не должен был думать, что она пришла только за тем, за чем реально тут присутствовала. Это должна была быть простая встреча двух друзей.       Спустя некоторое время звук твердых шагов оповестил Гермиону о завершившимся завтраке. По показавшемуся в дверном проеме хозяину поместья было видно, что он собирался в спешке: рубашка смята и не заправлена, а длинные платиновые волосы небрежно были перевязаны лентой сзади. По мере своего взросления Абраксас всё больше походил на своего будущего сына. Если бы не глаза, светившиеся теплотой и радостью, она бы поклялась, что перед ней стоит Люциус Малфой. — Ты, конечно, Гермиона... — начал запинаясь Абраксас, закрывая за собой дверь, после чего крепко её обнял. — Чем я обязан такому неожиданному визиту? Я слышал от Геры, что ты была..? В Греции вроде бы?       Гермиона, не колеблясь, обняла его в ответ. Несмотря на все, что произошло между ними в прошлом, никто не держал обид. Они были лучшими друзьями, и Гермиону это вполне устраивало. Иногда Абраксас вел себя как высокомерный мерзавец, но он правда был хорошим человеком. — Да, произошло кое-что, из-за чего я в принципе и тут. — М? Поэтому ты тут? — спросил он, отстраняясь. — Между прочим, Гера немного расстроилась. Боюсь, она не отпустит тебя, если ты хотя бы не выпьешь с ней чаю.       Гермиона немного замялась, чувствуя неловкость от того, что попросту проигнорировала свою хорошую подругу, но она не хотела вовлекать её в это. Если все пройдет хорошо, она с удовольствием останется на чай, а если нет… Она загладит свою вину потом. — Да, поэтому.       Усевшись перед камином в огромное мягкое бежевое кресло, Абраксас жестом пригласил ее присоединиться. — Это должно быть важно. Я слышал, что Греция завораживает своей красотой и колоритом.       Гермиона лишь кивнула, прикусив нижнюю губу. Она не хотела начинать с этого диалог, но она больше не могла терпеть, слова провидицы глубоко засели в мозгу и даже пустили корни. — Гермиона? С тобой все в порядке?       Она вздохнула. Было слишком поздно отступать. Кроме того, она и так нарушила все приличия, заявившись сюда в такую рань, подняв с постели хозяев. — Я встретила Оракула, когда была в Дельфах. Ты же знаешь, я вообще не из тех, кто верит во всё такое, но она произнесла пророчество, которое, мягко говоря, встревожило меня. — Что она сказала? — Не скажу точно, но я уверена, что предсказание касалось Тома. Старуха просила остерегаться наследника Слизерина… Сказала, что тьма овладела его сердцем.       Абраксас застыл в том же положении, в котором сидел. Тело напряглось, а краска отхлынула от его лица. — И ты ей поверила? — спросил он, пригубив напиток. — Я не знаю, но меня не было почти год, поэтому... Тьма и Том, всё очень запутано, — продолжила Гермиона, пытаясь поймать взгляд парня. — Вот почему я тут. Как его самый близкий друг, ты знаешь лучше меня, что с ним и как он.       Абраксас поерзал на стуле, отводя взгляд от пламени. — Н-ну, Том был немного хмур из-за каких-то проблем в Министерстве, но кроме этого… Я-я ничего не заметил.       Гермиона сразу поняла, что что-то тут не чисто. Слишком самоуверенный Абраксас сейчас походил на бедного заику Квирелла. Даже немного иронично, она сдавленно хмыкнула, то, как эти двое прочно связаны с одним и тем же человеком. — Абраксас... — предупредила его Гермиона. — Не скрывай от меня ничего, пожалуйста. Я знаю, что что-то случилось на свадьбе. Ты выглядел очень нервным, сначала я списала это на предсвадебную хандру, но после поняла, что дело в Томе. — Понятия не имею о чем ты. Как ты верно выразилась, это была просто предсвадебная хандра, — неожиданно твердо ответил Абраксас, повернувшись к ней лицом.       Гермиона застонала и ущипнула переносицу. Дело шло очень туго, всё оказалось сложнее, чем она ожидала. Его преданность Тому только усложняла ситуацию. Идти к Абраксасу было не лучшей идеей. Если она сейчас опустит руки, то не успеет её нога коснуться порога, как Том уже будет извещен. Гермиона кинула взгляд на камин. Иного шанса могло и не быть. — Мне очень жаль, Абраксас, но ты не оставил мне выбора, — извинилась девушка, вскакивая со своего места. — Что ты... — Легилименс!       Разные сцены начали мелькать перед глазами Гермионы, кабинет вокруг исчез, а ноги, кажется, оторвались от старого деревянного пола. Чертов Абраксас, ему потребовалось меньше мгновения, чтобы понять, что происходит и быстро выставить защиту. Кирпичная стена предстала перед носом Гермионы. И...? И всё? Она подавила улыбку, в прочем тут же стиснув в руке палочку. Прорваться сквозь неё не составило бы Гермионе труда, но она удивлялась, как ему удалось защитить свой разум от отца и Грин-де-Вальда.       Обрывки воспоминаний проносились буквально мимо неё в разные стороны, некоторые Гермиона даже не успевала рассмотреть, а некоторые, как на зло, задерживались чуть ли не на минуту. В большинстве своем все они касались Геры, семейной жизни. Она не хотела залазить в личное. Была парочка воспоминаний, где фигурировали родители, но почему-то они все были померкшими. Гермиона физически чувствовала его вину и сожаление за то, что он убил собственного отца... Ненависть, которую его мать испытывала к нему и он сам к себе… Она даже не была на его свадьбе, если её не подводила память.       Гермиону осенило, защитой была не стена. Абраксас намерено подкидывал ей воспоминания, дабы удержать от самого главного.       Но это был лишь вопрос времени.       Внезапно ураган воспоминаний вокруг стих. Из темноты сознания парня выплыло одно воспоминание.       Абраксас стоял в своей комнате, поправляя свадебную мантию перед красивым винтажным зеркалом. Дверь слева от неё распахнулась, чуть не задев саму Гермиону, она даже забыла, что это воспоминание, так вжалась в стену. Послышались знакомые шаги, и в комнату вошел Том. Увидев своего друга в зеркале, Абраксас улыбнулся и повернулся к нему лицом. — Наконец-то настал этот день. Ты представляешь? Я действительно женюсь — воскликнул он, улыбаясь во все 32.       Гость не ответил.       Однако это, похоже, не смутило Абраксаса. Он снова обернулся к зеркалу, потянулся, чтобы погладить свои волосы, проверяя все ли пряди на своем месте. Он был так рассеян, что не заметил, как сзади Том вытащил Бузинную палочку из кармана и направил ее ему в спину. — Теперь твоя очередь, Том, — поддразнил он. — Поторопись, девушки не любят долго ждать, ты же знаешь. — О, да, знаю, я бы был следующим, если бы ты мне все не усложнил. — О чем ты говоришь?       Глаза блондина сфокусировались на отражении Тома. Медленно повернувшись к нему лицом, Абраксас поднял руки в воздух. — Ты проклял метлу МакГонагалл во время ее последнего матча по квиддичу, и из-за этого она делает все, что в ее силах, чтобы разрушить мои планы и мою карьеру. Каким-то образом она узнала о вещах, о которых я предпочел бы, чтобы общественность не знала, и в результате мне пришлось поступить с ней соответствующим образом.       Абраксас сделал большой глоток воздуха, его лицо стало белым, как полотно, а руки задрожали. — Т-ты убил ее… Не так ли?       Том покачал головой. — Нет, было бы слишком сложно скрыть это.       На мгновение Том начал опускать палочку. Абраксас, должно быть, тоже это заметил, так как его плечи слегка опустились от облегчения. Но расслабляться было рано, Том тот час же вскинул палочку. — Круцио!       Абраксас рухнул на пол, его тело неестественно содрогнулось. Он закричал в агонии, умоляя Тома остановиться, но тот не слушал, или не слышал... Всё длилось буквально несколько минут, пока Тома н отвлек стук в дверь. — Абраксас? У тебя там все хорошо? — раздался голос Сигнуса по ту сторону. — Что за… Дверь заперта! Ты ведь не струхнул?       Абраксас с трудом поднялся на ноги, его дыхание было тяжелым и прерывистым.       Сунув палочку обратно в карман, Том отступил на пару шагов. — Никому об этом ни слова… особенно Гермионе.       Сцена расплылась кругами, как потревоженная вода камнем. Гермиона открыла глаза и обнаружила себя лежащей кресле, похоже, её неэтично выкинули. Сверкнув глазами, она опустила свой взор вниз и увидела мокрую, прилипшую от пота блузу к телу. Краем глаза она увидела лежащую на полу палочку. Всё тепло вмиг покинуло её тело.       Том использовал Круцио на Абраксасе… Если бы не тот факт, что она видела это собственными глазами, она никогда не поверила бы. Ей не хотелось в это верить, но доказательства были неопровержимыми. — Мне так жаль… — Гермиона извинялась не только за то, что он подвергся пыткам со стороны того, кого считал своим другом, но и за то, что вторглась в его разум против его воли.       Ее тело начало неудержимо дрожать. Она была не лучше Тома. Пророчество было правдивым. Опасность перейти на темную сторону грозила не только Тому, но и ей, как бы ей не хотелось это признавать. — Мне тоже жаль. Я-я должен был просто сказать тебе сам. — Все в порядке, но мне нужно, чтобы ты был полностью честен со мной. Есть ли что-то еще, о чем я должна знать? Он раньше применял к тебе Круциатус? — Нет, это было впервые. Я никогда не видел его таким злым. Хотя нет, помнишь наше свидание на третьем курсе?       Она тяжело вздохнула. Тем не менее, было нехорошо, что он вообще его использовал. Абраксас был прав. Его наказания, если их можно было так назвать, становились жестокими. — Если Том узнает, что я сказал тебе… — пробормотал он. — Я понятия не имею, что он сделал с МакГонагалл.       Гермионе захотелось хлопнуть себя по голове. Она была так сосредоточена на Абраксасе и том факте, что он подвергся Круцио, что совсем забыла о МакГонагалл. — Он больше не упоминал её?       Он покачал головой. — Я не посмел спрашивать. Не после случившегося.       Гермиона, снова решительно поднявшись на ноги, начала расхаживать взад-вперед, прокручивая в голове все возможные пути решения проблемы. Настал конец её странствиям. Точно. Зная, что происходит, она не могла просто развернуться и уйти, это бы поставило всех под угрозу. Всплыли в памяти слова провидицы: Никто не будет в безопасности, если он не остановиться… Особенно ты. Ибо если он упадет… То и ты последуешь за ним... Единственная проблема заключалась в том, что она не знала, что ей делать, с кем говорить, к кому обращаться за помощью. — Мне нужно найти МакГонагалл и убедиться, что с ней все в порядке, — наконец определилась с первым шагом Гермиона.       Глянув еще раз задумчивого Абраксаса, она в сотый раз прошептала извинения. Ей надо было идти, и как бы больно это не было, приходилось заметать за собой следы. Она стерла его воспоминания о себе, вместо этого подложив свинью, в виде скучного обычного утра с янтарным стаканом в руке.       Гермиона продумала всё до мелочей. Уже на пороге, она увидела Добби, который испуганно наблюдал за ней из-за угла колоны. Оглянувшись, Гермиона приблизилась к нему в два шага и попросила помалкивать о её сегодняшнем визите. Он казался колеблющимся, но, в конце концов, согласился, когда она прозрачно намекнула, что жизнь его хозяина находится в опасности.

***

      Гермиона вздохнула и посмотрела на носки своих туфель. Уже десять минут толпа людей не двигалась. Очереди в Министерстве Магии можно было сравнить со школьниками во Флориш и Блотс в тридцатых числах августа: битком набитые лифты, коридоры забитые офисными работниками Министерства, которые сновали туда-сюда по своим мелким делам. Она изо всех сил старалась ни к кому не прикасаться и держаться в стороне, но всё равно складывалось ощущение, что они селедки в консервной банке: как бы ты не отходил, тебя все равно прижмут со всех сторон.       Гермиона чувствовала себя потеряшкой-первокурсницей в Министерстве, которая не могла найти выход с Косого Переулка. Единственный отдел, по которому она могла спокойно пробираться без светящихся указателей, как можно догадаться, был Отдел Тайн. Место, куда вход ей был закрыт. Тем не менее, острое желание плюнуть на всё и как на пятом курсе пробраться в этот загадочный отдел и посмотреть, что же задумал Том, не отпускало. Её удерживал только тот факт, что Том бы её почувствовал. Гермиона была в этом уверена. Как бы она не таилась, как бы ни пряталась, он всегда её найдет. Всегда находил.       В конце концов, с горем пополам Гермионе удалось добраться до стойки регистрации, где сидела молодая секретарша, возможно, на несколько лет старше ее. — Здравствуйте, я ищу Минерву МакГонагалл, — произнесла она бодрым тоном. — У меня назначена личная встреча с ней.       Секретарша приподняла тонкую бровь, взглянув на нее исподлобья. — Аврор МакГонагалл оповестила меня о вашем визите. Вы сможете найти ее в Отделе Магического Правопорядка на втором этаже.       Кивком головы Гермиона поблагодарила девушку и направилась к лифтам, выбрав самый пустой лифт, который только смогла найти. Под «самый пустой» она подразумевала всего одного человека в кабине лифта, который заскочил на секунду раньше неё самой, чем вызвал непроизвольный разочарованный вздох. Гермиона скосила глаза на молодого парня, который копошился в своей сумке, он даже не обратил внимание, что он не один. Что же, её это вполне устраивало. Чем меньше знают люди вокруг – тем крепче спят.       Когда дверцы лифта начали закрываться, Гермиона отступила в самый дальний угол, скрываясь в тени от своего случайного соседа. В секунду на неё водопадом нахлынуло понимание всей ситуации.       Том начал превращаться в Волдеморта.       Сердце сжалось. Все её опасения свершились, вся её миссия сейчас балансировала на лезвии ножа. Две крупные слезинки незаметно скатились по напудренной щеке, в прочем они тут же исчезли, впитавшись в рукав полупрозрачной блузы. Он обещал ей, что не станет злым. Он обещал, что будет использовать свои силы, чтобы делать волшебный мир лучше. Она верила ему… Верила, что он останется верным своему слову… Но сейчас Гермиона наблюдала перед собой совершенно иную картину.       Почему? Зачем? До неё не доходило. Всё шло прекрасно, он хоть и не был пушистым зайчиком, но делал шаги к успеху и процветанию МагБритании, а не к тирании. Гермиона вздохнула, пытаясь успокоиться. Подпиленные ногти ухватились, как утопающий за кругом, за край блузы, безостановочно теребя и выкручивая нежную ткань.       Ей удалось собраться духом как раз вовремя, дверцы лифта с визгом раздвинулись. Мужчина, с которым она ехала, отступил в сторону, пропуская её вперед. Гермиона хмыкнула, вежливо опустив голову, но всё же прошла на свой этаж. Как только её нога коснулась мраморного пола, лифт сзади с таким же свистом захлопнулся и упал вниз, унося её случайного соседа все дальше под землю в залы судебных заседаний.       Гордо расправив плечи, Гермиона сделала шаг вперед. Она резко затормозила и ошеломленно уставилась на бесчисленное количество дверей по обе стороны коридора, которые исчезали за резким поворотом. Их было так много, что не было видно им ни конца, ни края. Министерство, если так подумать, могло растягиваться под всем Лондоном.       Всё же, то ли удача ей так подвернулась, то ли просто сработали какие-то неизвестные ей чары, но Гермиона быстро добралась до штаба авроров. Она всегда представляла себе кабинеты авроров как захламленные разными делами дубовые столы, удобные мягкие кресла и кучи книг, стоящих на книжных полках, они ведь одни из самых важных членов Министерства. Гермиона была шокирована, когда вошла в огромный общий зал, которому также не было видно ни конца не края. Это, с позволения сказать, пространство, было разделено на сотни маленьких кабинок, а может даже тысячи, она насчитала всего лишь 4 кабинета, которые располагались у главного стенда, напротив входа. Этот зал ничем не отличался от обычных маггловских офисов, разве что своими размерами. — Могу я вам помочь, мисс? — спросил дежурный аврор, пожилой мужчина с седыми волосами и доброй улыбкой. — Я ищу Минерву МакГонагалл. Она тут? — Она на своем рабочем месте в конце четвертого ряда, — указал он ей. — А что-то случилось? — Вовсе нет. Я просто ходила с ней в Хогвартс и подумала, что было бы неплохо заглянуть в гости, проведать, узнать, как дела.       Он, казалось, посчитал это правильным ответом, так как улыбнулся на прощание и ушел к своей стойке у входа.       Гермиона много раз мимоходом видела МакГонагалл в кабинетах и коридорах Хогвартса, но никогда не останавливалась на ней взглядом, чтобы хотя бы рассмотреть. Она сильно изменилась за эти годы, становясь все более похожей на женщину, которую она знала как своего профессора трансфигурации.       Сидя в своей кабинке, просматривая кипу бумаг, темные волосы девушки были собраны в тугой пучок, она была воплощением профессионализма и перфекционизма. МакГонагалл казалась настолько сосредоточенной, что Гермиона не решалась её побеспокоить.       К сожалению, вскоре девушка подняла свои глаза к потолку, видимо от усталости, и заметила её боковым зрением. — Ты девушка Реддла, не так ли? — повернувшись, спросила МакГонагалл, прищурив глаза. — Да, но у меня есть имя. Я Гермиона Грейнджер, — в отличие от МакГонагалл, она не таила на нее обиды и старалась быть настолько вежливой и дружелюбной, насколько могла в данных обстоятельствах. — Мы познакомились в Хогвартс-Экспрессе на первом курсе. Помнишь? Мы довольно хорошо поладили, пока не появилась некая заносчивая блондинка. Я надеялась, что мы подружимся, но ты сочла меня безнадежной, — полу-виновато улыбнулась Гермиона       Взгляд МакГонагалл смягчился, хотя ее поза оставалась довольно напряженной. С другой стороны, она всегда была напряжена, в этом не было ничего исключительного. Было приятно видеть, что в ней все еще есть что-то от Минервы МакГонагалл, которую она знала. — Я тоже на это надеялась. — Знаешь, еще не поздно начать все сначала и попробовать еще раз, — сказала Гермиона, протягивая руку.       Девушка начала поднимать руку в ответ, но остановилась, дернувшись в сторону. Она резко обозлилась и снова закрылась внутри себя. — Я не думаю, что это уместно, учитывая твои отношения с Реддлом.       Вот и оно. Было ясно, что у нее глубоко укоренившаяся ненависть к Тому. Это было то подтверждение, которое она и искала. Между ними определенно что-то произошло.       Сделав широкий шаг, уже полностью зайдя к МакГонагалл, она кинула быстрое беспалочковое заглушающее на всю кабинку, тем самым огородив их от всего шума и гама вокруг. — Что с тобой сделал Том?       МакГонагалл уставилась на нее. — Как ты... — Узнала, что ты рассказала Министру некоторые вещи о нем, которые он не хотел, чтобы знали окружающие? — закончила за неё предложение Гермиона. — Я знаю, потому что ты не единственная жертва в этой ситуации. Том знал, что ты ненавидишь весь Слизерин, за свой проигрыш и сломанную метлу. Тогда ты обвинила во всем Абраксаса. На нем он и выместил свой гнев. — Он… — Он применил к нему заклятие Круциатус.       При упоминании о непростительном заклятие МакГонагалл откинулась на спинку неудобного стула, ее глаза расширились от страха и чего-то еще.. Чего-то знакомого. — Он применил его и к тебе?       МакГонагалл рвано кивнула.       Гермиона опустила голову. Она не знала, на что надеялась, так как уже знала, что он применил заклятие к Абраксасу, но получив подтверждение, что он применил его не к одному человеку, а к двум… Это выбило из колеи окончательно. Она не знала, куда двигаться дальше. Это была не просто разовая оплошность, это были сознательные пытки. — Он тебе что-нибудь сказал? — Он только предупредил меня, чтобы я держалась подальше от него… Угрожая убить кого-то, кого я люблю, если я ослушаюсь.       Это стало дополнительным ножом в спину, на которой и так не осталось свободного места. Услышав более чем достаточно, Гермиона снова запрокинула голову и уже палочкой сняла заглушающие чары. — Извини за неудобства. Я сделаю все возможное, чтобы ничего подобного больше не повторилось. Даю слово.       Затем, без промедления, она развернулась и ушла, оставив позади ошеломленную Минерву МакГонагалл.