Этернализм

      Следить за Хагридом было проще простого. Он был выше большинства учеников, даже семикурсников, и в два раза шире, если уж на то пошло. Хагрида невозможно было не заметить, не говоря уже о том, что его шаги можно было услышать практически за милю. Каждый раз, когда он шел из Большого Зала в подземелья с остатками ужина в руках, постоянно оглядываясь, Гермиона тенью следовала за ним, ныряя то в темноту ниш, то прячась за статуями.       Где-то на подкорке сознания она догадывалась, почему он стал таким скрытным, но не хотела признаваться даже самой себе. Вот почему Гермиона в настоящее время преследовала его. После всего этого хаоса с дневником Тома и созданием Вальпургиевых Рыцарей Гермиона не хотела рисковать и поставила перед собой цель в этом году убедиться, что произошло, а что нет. Во-первых, нужно не допустить открытия Тайной Комнаты. Во-вторых, уберечь Миртл Уоррен. И, в-третьих, помешать исключению Хагрида.       Через некоторое время оный, наконец, остановился перед дверью какой-то каморки. Гермиона быстро нырнула за угол, пока Хагрид оглядывался. Затем он открыл дверь и прошаркал внутрь, захлопнув дверь своей огромной ногой.       Гермиона выждала несколько минут, чтобы не столкнуться с ним лицом к лицу если что. Она выскользнула из-за угла и тихо подкралась к двери. Из-за двери Гермиона слышала, как Хагрид разговаривает с кем-то, вернее, с чем-то… — Мне жаль, что это тебе не по вкусу, но это все, что я смог тебе достать, — сказал Хагрид. — Все в порядке, Хагрид. Я съем все, что ты мне принесешь, — сказал второй голос, гораздо грубее и скрипуче.       Глубоко вздохнув, она распахнула дверь и обнаружила, что была права. Хагрид вскочил с корточек и закрыл собой какой-то ящик. Акромантул, что выглядывал из ящика, хоть и был больше тарантула, но всё равно был довольно маленьким по сравнению с взрослой особью своего вида. Гермиона подумала, что это всего лишь детёныш. — Гермиона? Что ты здесь делаешь? — спросил Хагрид.       Она подняла бровь, совершенно не удивленная. — Ну, помимо того, что я живу в подземельях, я вообще-то следила за тобой, чтобы увидеть, куда ты всегда крадешься и что скрываешь, — объяснила Гермиона. — Я знала, что что-то не так. Ты меня избегал!       Хагрид хоть и выглядел большим и устрашающим, но на самом деле он был плюшевым мишкой с сердцем из чистого золота. Видимо всё это беспокоило его больше, чем она думала, потому что он бросился к ней, заключая в большие мягкие объятия, и разрыдался. — Мне жаль! Я не хотел, чтобы ты… Ты была моим единственным другом, — всхлипнул он. — Я не хотел, чтобы кто-нибудь узнал и рассказал директору.       Вытянув руку как можно больше, Гермиона попыталась похлопать его по спине. — Все в порядке, Хагрид. Я прощаю тебя, но ты должен был просто сказать мне. Ты же знаешь, что можешь поделиться со мной всем, чем только угодно.       Спустя пару минут Хагрид успокоился и отпустил её, выхватив из кармана большой носовой платок и высморкавшись в него. Стянув с себя мантию, которая теперь была мокрая из-за слез мальчика, Гермиона высушила её заклинанием и надела как ни в чем не бывало. — Ты не расскажешь обо мне?       Она покачала головой. — Конечно, нет.       Гермиона обошла его, чтобы поближе рассмотреть акромантула, который начал сердито щелкать челюстями. Он начал приближаться к ней, но остановился и попятился, когда Хагрид присел рядом с ней. — Не смей пытаться укусить ее, Арагог, — предупредил его Хагрид. — Гермиона — друг. — Прости меня, — Арагог склонил свое волосатое тельце. — Друг Хагрида — мой друг.       Когда Гермиона уверилась, что Арагог не съест её, то смогла немного расслабиться, внимательно рассматривая каждый дюйм его тела. Она никогда раньше не встречала акромантулов. Хагрид в свое время пригласил ее на похороны Арагога, но Гермиона вежливо отказалась, беспокоясь о своем желудке. — Невероятно, как хорошо он говорит по-английски, — заметила она. — Где ты его взял?       Хагрид гордо улыбнулся. — Ну, я разговаривал с Ньютом Саламандером. Я рассказал ему, как сильно я люблю волшебных существ, и он вручил мне этого найденного им детеныша акромантула. Он попросил меня позаботиться о нем.       Ньют Саламандер отдал Арагога Хагриду? Ого… Хотя в этом был смысл, учитывая, что мистер Саламандер был магозоологом, а Хагрид был помешанным на всяких тварях. Гермиона слышала, что Саламандера исключили как раз таки за хранение в школе опасного существа. То же самое может случиться и с Хагридом, если они не будут осторожны. — Это очень мило, Хагрид, но ты не можешь держать его здесь. Сейчас он маленький, но скоро он не поместиться и в эту каморку, — предупредила она его. — И даже если ты найдешь способ удержать его в замке, тебя поймают. Я не хочу, чтобы тебя исключили.       Он понимающе кивнул головой. — Я знаю, но я не могу просто бросить его одного.       Гермиона на мгновение задумалась, обдумывая все варианты. — А что, если мы вынесем его в лес? Там он мог бы построить себе дом и найти лучшую еду. И я слышала, что там живет очень много магических существ. Уверена, что и акромантулы тоже.       Хагрид грустно взглянул на Арагога, его нижняя губа задрожала, словно он снова собирался разрыдаться. Он хотел было возразить, но по итогу сдался. — Если Арагог захочет, конечно.       Арагог кивнул головой, или, по крайней мере, Гермионе так показалось. С гигантским пауком было трудно разговаривать… — Девушка права, Хагрид. К лучшему, если я покину этот замок. Я бы не хотел, чтобы у тебя были проблемы из-за меня.       Итак, план был прост как кнат. Они полностью засунули Арагога в ящик, в котором он жил, и который, кстати, был весь липким из-за паутины, и левитировали ящик по коридорам. Хагрид шел позади и внимательно наблюдал за ящиком, будучи наготове если что поймать его, переживая о любимом питомце.       Хотя в коридорах они и натыкались на слизеринцев, на обратном пути в гостиную Гермиона уже была готова к их расспросам и просто сказала, что помогала Хагриду отнести что-то профессору Слизнорту. Все, казалось, купились на это.       Им удалось выскользнуть из замка и без проблем попасть в лес. Как ни странно, Гермиона еще не слышала, чтобы кто-нибудь называл его «Запретным лесом». Что произошло, что он стал «Запретным»? В любом случае, когда-то, да она узнает.       Не желая слишком углубляться в лес, ведь дальше могло быть опасно, Гермиона поставила ящик и откинула крышку. Арагог был в коконе из собственной паутины, видимо защищался на случай падения.       Медленно Арагог выполз и некоторое время рассматривал лес, прежде чем снова повернуться к ним лицом. — Я очень благодарен вам обоим, особенно тебе, Хагрид, — прохрипел он. — Я не забуду всего, что ты для меня сделал.       И с этими словами Арагог уполз глубже в лес, то ли в поисках еды, то ли в поисках себе подобных. Вскоре он скрылся из виду.       Хагрид громко всхлипнул, вытирая слезы, которые отпечатались на рукаве его гриффиндорского джемпера, который едва на него налазил. — Все в порядке, Хагрид. Ты сделал все, что мог, и ты все еще можешь приходить сюда и навещать его время от времени, — она ободряюще похлопала его по руке.       Хагрид кивнул. — Ты права. — А теперь пошли. Мы должны вернуться в замок. Скоро вечер и комендантский час, сегодня моя очередь патрулировать.

***

      Удовлетворенная тем фактом, что Хагриду больше ничего не грозит, Гермиона переключила свое внимание на Миртл Уоррен. За последние три года с тех пор, как Миртл поступила в Хогвартс, мало что изменилось. У девушки было очень мало друзей, она почти всегда сидела одна, где бы ни находилась, и почти ни с кем не разговаривала. Она старалась поддерживать общение с Миртл, часто вовлекая ее в разговор о книгах, когда они обе пересекались в библиотеке.       Гермиона не раз спрашивала, издеваются ли над ней до сих пор, но Миртл всегда настаивала на обратном, хотя и не выглядела убедительной. Как бы она ни хотела помочь девочке, она мало что могла сделать без прямой просьбы Миртл, да и своих проблем у неё было по горло.       Том почти каждый день заставлял всех тренироваться в Выручай-Комнате. Они выучили несколько сложных заклинаний, относящихся к магии стихий, на чём Шармбатон и делал уклон, а также упражнялись в беспалочковой магии, которой их обучали Эван и Рафаэль. Долохов учил их проклятиям и боевым заклинаниям.       Гермионе больше всего нравилась стихийная магия, поскольку она позволяла ей экспериментировать и совмещать Волшебное пламя с различными заклинаниями.       Тому же, похоже, больше были по душе проклятия и заклятия Долохова, что ее сильно беспокоило. И что еще хуже, Том начал интересоваться Непростительными. Долохов очень хотел, чтобы они как можно скорее начали их практиковать.       Чем больше времени Гермиона проводила с Долоховым на тренировках, тем меньше он ей нравился. Мало того, что с момента своего прибытия он стал инициатором нескольких драк, она также много раз ловила его во время патрулирования, в темных кладовках для метел с разными девушками в компрометирующих позах. Гермионе хотелось вырвать себе глаза.       Она пыталась убедить Тома, что он им не нужен, но Том настаивал на том, что Долохов им необходим, вернее, необходимы его познания в темных искусствах.       Гермиона избегала его и пропускала все лекции связанные с Непростительными мимо ушей, ровно как и Друэлла.       Друэлле, находящейся уже на двенадцатой неделе, становилось все труднее скрывать свой живот, который стал более заметным в последние недели. Если смотреть прямо, то всё было в порядке, но сбоку живот выделялся очень отчетливо. К сожалению, женская форма мало чем помогала, так как была в облипочку. Девушке приходилось либо носить полностью застегнутую мантию, либо держать что-то перед собой.       Желая спрятаться от потока хлынувших изо всех классов учеников, Друэлла и Гермиона нырнули в женскую уборную. Убедившись, что они одни, девушки позволили себе выдохнуть. Друэлла, наконец, скинула на пол мантию и, оперившись о колону спиной, обняла округлившийся живот. — Думаю, завтра утром я скажу директору, — сказала Друэлла. — Антонин хочет завтра начать практиковать Империус, и я не думаю, что смогу придумать предлог, чтобы не участвовать. Кроме того, это может навредить малышу. — Куда ты пойдешь? Кто позаботится о тебе? — спросила Гермиона. — К сожалению, у меня нет выбора, кроме как вернуться в Блэк Мэнор. Уверена, Ирма будет в восторге, узнав, что ее план сработал. Может быть, она даже начнет относиться ко мне как к нормальному человеку.       Обе девушки рассмеялись. Ни одна из них не могла представить себе, чтобы Ирма относилась к кому-либо с уважением, даже если эта девушка носила ее внука. — Не позволяй Ирме вцепиться когтями в твоего ребенка, как только он родится, — предупредила Гермиона. — Я боюсь, что может случиться что-то плохое, если ты дашь ей над ним власть.       Гермиона долго и упорно думала о будущем, каким она его знала, и о том, какой была Беллатриса. Если Ирма пошла на такие решительные меры, чтобы обеспечить продолжение родословной, то что она может сделать с ребенком?       Друэлла кивнула. — Я попытаюсь, но это будет сложно, так как я буду одна. Единственная женщина в доме, кроме мамы Сигнуса, — двоюродная бабушка Бельвина, и она вряд-ли сможет мне помочь. Хоть себе бы помогла.       Продолжая разговор, тема переключилась на братьев и сестер Сигнуса. Очевидно, проблема Вальбурги была не в том, что она не могла забеременеть, а в том, что она теряла детей. Судя по всему, с момента замужества у нее уже четыре раза был выкидыш. Оба были в отчаянии, и Друэлла даже утверждала, что Орион завел любовницу. — А Альфард? — спросила Гермиона. — Я не видела и не слышала о нем ничего со дня свадьбы.       Друэлла не ответила, и Гермиона сразу поняла, что что-то не так. — Я так понимаю, ты не слышала, но Блэки отреклась от Альфарда. Летом был скандал. Альфард объявил, что начал встречаться с французской магглорождённой ведьмой. Ирма была в такой ярости, что пытала его Круциатусом… Отчасти поэтому она так настаивала на том, чтобы мы с Сигнусом поскорее дали ей наследника.       Гермиона зажала рот рукой, чтобы не закричать. Она понятия не имела ни о чем произошедшем. Ее удивил не столько тот факт, что от него отреклись, что было вполне понятным исходом, сколько тот факт, что собственная мать применила на сыне Круциатус. Часть Гермионы чувствовала себя виноватой, будто она настаивала на его таком выборе, хотя она понимала, что вообще не имеет к этому никакого отношения. В конце концов, это был его, и только его выбор.       Еще из своего времени она знала, что Альфард был выжжен с фамильного древа, но Сириус сказал, что это было из-за него, потому что Альфард его поддержал. Гермиона поменяла ход времени? Опять? — Он в порядке?       Друэлла пожала плечами. — Наверное да. Ему удалось наткнуться на камин и он ушел почти целым и невредимым. С тех пор ноги его не было в поместье.       Гермиона заставила себя мыслить позитивно. Если ему удалось выбраться оттуда из Мэнора каминном, то, скорее всего, о нем позаботилась его девушка, должен же был быть у него какой-то запасной план. Несмотря на то, что она чувствовала себя ужасно из-за того, что он испытал Круцио, Гермиона втайне гордилась им за то, что он не побоялся отстаивать свои интересы. Она сделала мысленную пометку написать ему письмо, просто чтобы убедиться, что с ним все в порядке.       В этот момент Гермиона услышала что-то доносившееся из дальнего угла туалета. Друэлла немедленно запахнула мантию, пока они прислушивались. Это было похоже на сдавленные рыдания. Не всхлипы… Гермиона слышала это миллион раз.       Подойдя к самой дальней кабинке, она нагнулась и проверила был ли кто внутри. Был. — Миртл, это ты? — спросила Гермиона.       Единственным ответом было непонятное шуршание, сопровождаемое лязгом открывающейся дверцы. Мгновением спустя, когда дверца кабинки распахнулась, она обнаружила сидящую на полу Миртл Уоррен, у которой из-под поломанной оправы очков, водопадом хлестали слезы. — П-простите, я не хотела беспокоить вас, — всхлипнула она. — Неважно, — отмахнулась Гермиона. — В чем дело? Почему ты здесь плачешь? Неужели Оливия Хорнби снова обижает тебя?       Не в силах говорить, Миртл просто кивнула головой, заплакав. Сжалившись над девочкой, Друэлла наколдовала шелковый носовой платок и протянула ей, чтобы она вытерла глаза. Они не стали требовать от нее дальнейших объяснений и ответов, для начала дав ей успокоиться и выплакаться. — Что она сделала на этот раз? — Ну… В Хаффлпаффе есть мальчик, который мне нравится. Оливия каким-то образом узнала об этом и начала дразнить меня, говоря, что он никогда не полюбит такую уродливую девушку, как я, — объяснила Миртл. — Я пыталась просто игнорировать ее, как и ты мне и советовала, но потом она сказала, что собирается рассказать ему и я начала паниковать!       Гермиона никогда лично не встречалась с этой Оливией Хорнби, но судя по её поведению, она была точной копией Пэнси Паркинсон. Дразнить девушку, у которой и так была занижена самооценка, просто из-за того, что она влюблена… Это было просто жестоко. — Наверное, она просто ревнует, — предположила Друэлла. — Кто знает, может, она влюблена в того же парня, что и ты? Не переживай, что она расскажет ему. Возможно, ты ему тоже нравишься. А если нет… Ну и пошёл он.       Ответ Друэллы поразил Гермиону. Можно было подумать, что Друэлла будет похожа на стереотипных высокомерных чистокровных девушек, таких как Пэнси Паркинсон, но она была другой. Под своей идеальной внешностью и высокомерным видом Друэлла действительно была хорошим человеком. Она заботилась о других и всегда помогала окружающим, даже если они того и не просили.       Миртл тоже удивилась её словам, но она все равно улыбнулась.

***

      На следующий день Друэлла и Сигнус отправились к директору Диппету, чтобы сообщить ему о беременности. Диппет был в ярости за то, что они скрывали это и не постеснялся их отчитать. Как бы они не упрашивали директора разрешить Друэлле доучиться хотя бы этот год, он был непреклонен. Единственное на чем они сошлись, так это не предавать делу огласки, но ей все равно придется уехать домой.       Сигнусу разрешили уезжать домой на выходные, чтобы повидаться со своей женой. Гермиона намеревалась отпроситься вместе с ним хотя бы пару раз. Друэлле нужна будет её поддержка, она в одиночку не справиться против сумасшедшей свекрови и остальных таких же Блэков.       После отъезда Друэллы, Хогвартс показался Гермионе пустым и скучным. Конечно, у нее все еще была Розалина, но… Они не были так близки с Розалиной, как с Друэллой. Кроме того, даже если бы Гермиона хотела сблизиться с девушкой, та была слишком занята своим бойфрендом.       Да что уж, у неё самой был парень. Но всё же…       Том изо всех сил старался помочь Гермионе почувствовать себя лучше из-за отъезда подруги. Он сидел рядом с ней на каждом уроке, посылал милые записки, и даже уделял ей особое внимание в Большом Зале, доходя до того, что игнорировал Долохова, когда тот обращался прямо к нему.       Выходя из класса с мыслями о том, что это был последний урок и сейчас она наконец-то сможет отдохнуть, Гермиона даже не заметила, как Том схватил её за руку. — У меня есть для тебя сюрприз, — сказал он ей с полуулыбкой, от чего Гермиона вздрогнула. — Сюрприз? Что за сюрприз? — она повернулась, чтобы посмотреть на Тома. — А как же сегодняшняя тренировка? Ты же хотел отработать Империус. — Я отменил сегодняшнюю встречу. На самом деле, я отменил всё, что запланировал на выходные. С этого момента и до утра понедельника я весь твой.       Гермиона почувствовала, как ее сердце растаяло. Он добровольно отменил тренировку с Рыцарями, хотя он очень дорожил ими и был в восторге от того, что у них получилось сформировать такую группу, просто чтобы провести с ней немного времени. Иногда Гермиона смотрела на него и боялась, что он может уже погружаться во тьму, но когда он делал что-то такое… Она понимала, что не права. — Ну, и что ты приготовил для меня? — Пошли, и узнаешь.       Они прошли несколько коридоров, чтобы выйти к главным лестницам и по ним уже поднялись на седьмой этаж. К большому удивлению Гермионы, он привел ее в Выручай-Комнату. Это на секунду озадачило. Зачем? Был ли её сюрприз внутри? Выручай-Комната же была не просто местом для безнаказанного использования магии за спинами профессоров. Она могла трансформироваться практически во что угодно, в зависимости от требований человека.       Том трижды прошел взад-вперед, прежде чем остановился лицом к каменой стене. Перед ними на глазах появилась деревянная дверь. Однако вместо того, чтобы поскорее открыть её, Том повернулся и взял её руку в свою. — Закрой глаза.       Гермиона понятия не имела, что её ждет внутри, и не хотела закрывать глаза, чтобы поскорее увидеть, что же он приготовил, но всё равно послушалась, сгорая от любопытства.       Через несколько мгновений она услышала, как открылась дверь, и Том втянул ее внутрь. Воздух вдруг стал теплее, а земля продавливалась с каждым её шагом. Они были на улице? Гермиона могла поклясться, что слышала чириканье птиц.       Он придерживал её за руку, направляя так, чтобы она не споткнулась и не упала. Гермионе казалось, что он ведет ее по какому-то склону.       Наконец они остановились, и Том, отпустив ее руку, встал позади. Его руки скользнули по ее рукам и спине, он наклонился к Гермионе, опаляя своим дыханием шею. — Открой глаза, — прошептал он.       От того, что она увидела, у нее перехватило дыхание. Они действительно были на улице, стояли на краю берега Черного озеро, воды которого поблескивали на солнце. А на земле подле их ног было разложено одеяло с подушками, на которых можно было поваляться, а чуть в стороне стояла корзинка с её любимыми блюдами и напитками. Было даже сливочное пиво! — Когда ты…? — Я тут всё подготавливал, пока ты была на Алхимии.       Гермиона честно не знала, что сказать. Это было невероятно мило и заботливо со стороны Тома. Не зная, как еще выразить свою благодарность, она протянула руку и, схватив его за воротник, притянула к своим губам в кратком, но очень нежном поцелуе. — Спасибо, Том, — улыбнулась Гермиона. — Временами ты вредный, но можешь быть очень милым, если захочешь. — Да. Ты же знаешь, что я сделаю для тебя все, Гермиона.       Устроившись на одеялах и подушках, они провалялись за разговорами и смехом так несколько часов, время от времени бросая что-то из еды гигантскому кальмару, который одобрительно махал щупальцами в ответ.       Становилось всё темнее и темнее, пока, наконец, солнце полностью не ушло за горизонт. Они понимали, что должны вернуться в комнаты до комендантского часа, до которого оставалось меньше часа, но не могли оторваться от разглядывания звезд. Они даже устроили небольшое соревнование, кто сможет найти и отгадать как можно больше созвездий.       В конце концов, Гермиона победила, но Том, похоже, не расстроился. Она подозревала, что он просто поддавался, а так бы у них получилась честная ничья. Они оба были хороши в астрономии.       Когда время уже перевалило за полночь, а их так разнесло, что не было сил даже встать, было принято решение остаться на всю ночь. Положив голову на грудь Тома, Гермиона прижалась к нему сбоку, пока он натягивал на них одеяло. — Мы не спали так, с тех пор как приехали в Хогвартс, — пожаловалась Гермиона. — Да, — усмехнулся Том. — Моё единственное хорошее воспоминание о приюте, это встреча с тобой.       Несколько раз она ускользала ночью из своей комнаты и приходила к нему, мучимая кошмарами. Он никогда не спрашивал Гермиону, о чем они, вместо этого подвигался на той крошечной кровати, и позволял ложиться рядом с собой. Как ни странно, одно только присутствие Тома, казалось, успокаивало ее и отгоняло все кошмары. — Я помню, как была одинокой, никому ненужной, я так отчаянно хотела подружиться с кем-то, что пошла и постучала в твою дверь, хотя миссис Коул приказала мне держаться от тебя подальше.       Гермиона почувствовала, как Том провел рукой по ее волосам, запутываясь пальцами в её кудрях. — Я рад, — признался он. — Без тебя моя жизнь не имела бы смысла. — Моя тоже.