Теория пустоты

— Уважаемые гости, рад вас всех сегодня видеть! — Чуя, одетый по последнему крику моды, поднялся на сцену. — Надеюсь, у вас хорошее настроение, но а если нет… то мы это исправим. Он зашагал на блестящих от драгоценных камней каблуках к ликующей толпе. Зрители рукоплескали и переодично вскрикивали от восторга, когда Чуя снова вздымал руки вверх и, изящно проводя кончиками пальцев по, блестящей в свете софитов, коже, двигался навстречу толпе. — Nobody stands… — музыка разливалась в помещении, обгоняя цветные лучи. — In between me and my man… Зал затих, и публику можно было понять: сейчас все хотели услышать шикарный вокал названного короля джаза — Чуи Накахары, также известного как «ярость красного». — 'cause it's me and Mr. Jones… Me and Mr. Jones. На подобные «музыкальные вечера с уникальным шоу-переодеванием в экстравагантные костюмы» попасть мог не каждый. Чуя не всегда занимался пением, просто любил на дружеских пьянках повеселиться в караоке. Но товарищи убеждали его в том, что Чуя будет петь получше многих звёзд. И вот однажды, уже имея собственное кафе, Чуя решился организовать закрытый мини-концерт для любителей джаза и его ответвлений. Тогда он подготовил несколько композиций, настроил освещение и самое главное: — Боже, что это на тебе?! Это же настоящая ярость! Чуя был в прямом смысле сияющим. То ли от счастья нахождения на сцене, то ли от платья с блёстками, ведь в тот вечер все смешалось. После шикарного перфоманса, взрывного вокала и завораживающей харизмы артиста — публика ещё долго не могла отойти от выступления, скандируя: — Ярость! Ярость! *** — Я просто хотел разнообразить шоу, и случайно нашел завалявщееся платье одногрупницы, ничего такого, — хозяин кафе смущённо поправил головной убор. Его давняя подруга громко и заливисто рассмеялась, как обычно у неё получалось. Но после ее минутного просветления богом радости, она повернулась к другу, и изображая непонятно кого, выпалила: — Нет, Чуя-кун, ты ошибаешься! Я чуть со стула не упала, когда ты подошёл так близко к нам и начал выплясывать под музыку! Это… стиль! *** Стиль? *** «Я настолько хорош?» *** — Одобрить, одобрить, одобрить. — Ацуши, ты чем занят? — Я… Одобряю документы, контракты, договоры и— — А почему только одобряешь? И, кстати, я давал тебе другую работу, почему не выполняешь её? — Ну, во-первых, Дазай-сан, вы поручили мне сходить в магазин, но я посоветовался с Куникидой-саном, и он сказал, что это не в моих обязанностях. Во-вторых, директор назначил мне срочное задание — одобрить бумажки, Фукудзава-сенсей так и сказал: — У тебя хорошо получается одобрять. «Что за бред?» Так я и подумал, когда услышал всю эту околесицу, но, может, все в сущности находилось в порядке, и это я видел в обыденных ситуациях сюр. Но это вот уже моя проблема. И ещё одна большая: меня сокращают. Это так смешно, что даже не верится. Я ужасный работник, всегда им был. Просто брал и валял дурака в офисе. И пагубно влиял на деятельность других сотрудников. Как меня просто не уволили раньше? Такие большие глупости— это как может получится, что мне платят деньги за то, что я ничего не делаю, а другим платят за то, что они работают? Теперь я не смогу каждые выходные ходить в кафе. Да что там кафе, даже на еду будет хватать с горем-пополам. Вот, кто я? Взрослый или как? Нужно что-то придумать, что же делать… *** — Что же мне делать… — парень всматривался в переливающуюся в бокале жидкость, вздыхая. — Что на этот раз? — колокольчик на входе зазвенел, дал понять, что в баре очередной посетитель. Снова, будто покалеченый, в бинтах, парень выпрямился и воскликнул: — Одасаку! **** — Мне так сложно в последнее время, Одасаку. Остаётся заливать свое горе алкоголем, — слегка напускным тоном начал парень. — Уверен, что это нужно так часто, Дадзай? — мужчина как обычно чуть нахмурился, но его взгляд сохранил свое непоколебимое спокойствие. Дадзай замечал каждую деталь, каждое его изменение в лице, старался видеть всё. — Опять провалил собеседование? Или подруга бросила? — А? Нет-нет… Я просто, — Осаму сделал паузу, — не уверен, что могу об этом говорить, но… — Это связано с твоими бинтами? — мужчина взглянул на руку товарища. — А… Ладно, ты угадал. Но, пожалуйста, ничего не говори. — Хорошо. Если это тебе поможет. *** Когда город спал, грязными полосами развивалась белая ткань. — Ауч, — юноша чуть поморщил нос и сжал простынь между пальцев. В голове тихим шёпотом пробегали мысли: «Ещё, ещё», «Где же сегодня?», «Насколько будет больно?». И мне всегда было больно. И неприятно от следов порезов. Однажды мне приснился сон, будто я в темноте, и свет исходит только от…моих ран. Буквы, рисунки на теле — всё казалось золотом, которое рассыпано небольшими вкраплениями в каменной статуе. И этой статуей был я. Я проснулся в холодном поту. *** Но вернёмся к насущным проблемам. Это место напоминало притон, пытающийся казаться приличным заведением. И вправду — никто не курил травку по углам, никто не пытался впарить по выгодной цене новый «чистейший» сорт, никто не танцевал на сцене. Тут всего-то немного суетливо. И люди как будто под чем-то... Определённо. Я подошёл к столику посередине заведения. За ним сидел, я предполагаю, мой будущий босс. — Дазай? — мужчина привстал со своего мягкого кресла. — Рад встрече. Я пожал его руку. — Взаимно. Его сухие ладони чуть сжали по обоим сторонам мою руку. Я сел за стол, на котором уже пустовала чашка кофе. — Извините за ожидание, я решил пройтись пешком. — Да? — Я сейчас на мели, кажется, вы знаете. — А, действительно. Ну и как тебе температура снаружи? — его уголки рта приподнялись, образовав холодную улыбку. Думается мне, что всё эти разговоры о погоде ни о чем. Но, возможно, он желает смягчить обстановку, так что я все равно буду собран. — Тепленько, — я ответил ему такой же  жёсткой ухмылкой. — А как, интересно, дела обстоят у вас в организации? Есть ли мне там место? И тогда я прекрасно знал, что есть. Он слегка удивился. Я заметил, как он перестал потирать ремень часов. Он ещё с минуту, будто задумавшись, глядел в окно. Но, на моё удивление, его ответ был прост. — Да.