***
Foreign Air — The Madness 3 ноября 8:30 Варвара вскидывает голову к небу, глубоко дыша. Тот самый запах осенней природы проникает в лёгкие, и на лице девушки появляется улыбка. Волосы же, как и пальто с шарфом, слегка развиваются под стать северо-восточному, а рука тянется в глубь кармана. Прошло несколько дней с некой исповеди юноши. А если быть точнее, то семь. И признаться, она потратила эти дни на размышления и наблюдение. Её взгляд скользил за ним, замечая мельчайшие детали. Он справлялся. Определённо справлялся. Для неё странными, маленькими шажочками сожитель восстанавливался сам и восстанавливал свою жизнь. — Тыквенный латте, — только что вышедший из кофейни Влад отдаёт стаканчик с кофе Ветровой, параллельно ровняясь с ней плечами и слегка щурясь, замечает, как из её рта выходит дым. — Благодарю, — шатенка поворачивается к парню, дабы забрать напиток и замирает на несколько секунд, всматриваясь в его глаза так, словно пытаясь что-то в них увидеть. — Влюбилась? — смеётся Рождественский, отпивая свой чёрный, крепкий чай. — Я полюблю тебя тогда, когда исчезнет слово, — не задумываясь отвечает та, углубляя свой взгляд в сторону пешеходного перехода. — Курить вредно. — Если бы каждый раз вместо сигареты была возможность тебя поцеловать, я бы бросила курить. — Если не перестанешь каждый раз отвечать подобным образом, то и диалога у нас не будет, ведьма, — вывел вердикт Владислав, на что Варя лишь усмехается, закатывая глаза. — Почему она? — глоток. — Не подумай лишнего. Я в универ не за красивые глазки попал, но все же. Почему библиотека? — Старейшие библиотеки это достояние Петербурга. Они невероятны в архитектуре и содержат многочисленные знания, — глоток, обжигающий язык. — Это хорошее начало. — Хорошее для того, чтобы говорить, словно ты в книге времен девятнадцатого века? На что шатенка лишь слегка ударяет кулаком его плечо и рассмеявшись начинает переходить дорогу. А он задерживается. Доли секунды, дабы посмотреть на неё. Чтоб потом обогнать и с искренней улыбкой растормошить её волосы.***
Jayms Young — Moondust 19 ноября 11:13 Варвара глубоко вдыхает через нос, наполняя лёгкие запахом старых книг. Тысячи древесных стеллажей хранящих их. Хранящие историю. Она наслаждалась этим. Ходить здесь, проводить пальцами по корешкам, пролистывать страницу за страницей. Это было чем-то наподобие отдушины. Сокровенного места, коем для других людей может являться церковь или же сквер. Для неё это библиотека. И приводя сюда людей, шатенка словно показывала часть своего сердца. Приводя сюда Влада, она открывала ему часть своей души, не задумываясь. Не имея сомнений. Пара стояла в очереди к одному из библиотекарей, дабы забрать с собой несколько выбранных томов. Владислав держал их в руках, примерно раз в минуту расправляя плечи. Они были тяжёлыми, что признал парень спустя не очень продолжительное время. Его глаза бегали по залу, рассматривая каждую вещь, за которую можно зацепиться взглядом. Резные фрески, колонны, лампы. Для него каждая секунда казалась невероятно долгой, но с каждым вдохом он чувствовал вишневые духи и еле различимый запах табака. От этого становилось капельку легче. Он не знал почему. Просто чувствовал. — Давайте посмотрим, что тут у вас, — женщина лет сорока с тёплой улыбкой обратилась к ним, взглядом считая книги. — Семь книг, верно? — Да, — тут же прошептала Ветрова. — Назовите, пожалуйста, ваше имя и фамилию. — Варвара Ветрова. — Прекрасно-о-о, — протянула библиотекарша, забивая данные в компьютер. — Книги в вашем распоряжении на два месяца. — Благодарю, — тут уже ответил Влад, желая наконец оказаться дома. Варя лишь усмехнулась и взглядом указала на стопку намекая, что нести их все ещё ему. Рождественский же театрально закатил глаза и, сделав глубоких вдох и выдох, вновь взял тома в руки, наблюдая за тем, как спутница уже направляется к выходу.***
Скриптонит — Это любовь 19 ноября 23:08 Ночь оголяла все шрамы. Дарила свободу, при этом заставляя смотреть на себя изнутри. Требовала принять действительность. И она приняла. Девушка стояла на балконе, облокотившись на перила. В руках крутилась сигарета, которая уже давно начала оставлять горечь во рту. И вот она падает на дно пепельницы, оставляя после себя лишь дым. Варвара молчала. И именно в этот момент созданная ею тишина казалась громкой. Ведь в ней находилось столько просьб и молитв, сколько ей не удалось произнести за всю жизнь. — Замёрзнешь, — Владислав подошёл со спины и накинул на её хрупкие плечи махровый плед. От него пахло табаком. Но другим. Более терпким. — Не стоило, — шепчет она, опрокидывая голову к небу. — Стоило. Всегда будет стоить, ведьма, — шепчет он в ответ, приобнимая. В нос вновь ударяет запах вишни, но не тот, что утром. Этот запах от сигарет. — … — Варя опирается телом на Влада. Ноги еле держат, но она не двигается с места. Ей тепло. И внутри, и снаружи. Парень наблюдает за ней. Как она дышит, как неосознанно крутит золотое кольцо на правой руке, как на него облокачивается. Взгляд падает на губы. Алые. Из которых исходит теперь пар. И он наклоняется. Наклоняется на столько близко, что чувствует её дыхание на собственном лице. Она не нарочно поддаётся вперёд, а он действует, накрывая её губы своими. Аккуратно, трепетно, чувственно, боясь спугнуть. Девушка отвечает, углубляя поцелуй. Воздуха становилось все меньше, но они совершенно не желали прекращать. Рождественский медленно прокладывает тропинку влажный поцелуев к её уху, а Ветрова откидывает голову на его плечо, давая больше доступа. — Прекращай курить, — снова шёпот, а с неба первые снежные хлопья падают.