***
Девушка, сидевшая с задней стороны домика, в котором собрались старейшины, понимала, что подслушивать не хорошо, но, она хотела… Хотела понять, что же её ждёт после смерти отца. Хотела, чтобы её силу перестали использовать и приняли как настоящего шиноби клана. Но тогда почему многие все ещё видели в ней секретное оружие?! Несмотря на то, что Кисагаки был на её стороне, Того был все ещё против, чтобы её даже выпускали из деревни. К тому же ещё и новой главой станет Ашина. Получается, что теперь именно Мито будет следующей наследницей, а не она… На самом деле, Элайя не чувствовала разочарование. По крайней мере ей так казалось. Все слезы высохли и теперь она чувствовала, как стала немного сильнее от того, что снова могла контролировать себя. В следующий раз у девушки не получиться сдерживать свиток, если она вновь выйдет из себя, но… Как можно было оставаться спокойной в той ситуации и послушать остальных, не отправляясь мстить Учиха за смерть её семьи?! Чёрт… Почему все так? Почему Мадара говорил ей, что это не его клан виноват в смерти Узумаки. Зачем он пытался защитить свой клан, если прямо на его руках умерла её сестра! Элайя с болью закрыла глаза и перестала дышать, надеясь забыть те картины, которые она видела перед собой. Поле трупов… И сожженая дотла долина, которую в итоге и сжег Мадара по её просьбе. Узумаки не желала даже прикасаться к мёртвым. Несмотря на то, что она уничтожила столько отрядов разных кланов сама, как же больно ей было осознавать, что у них у всех были семьи… У них была своя жизнь, но она убила всех, отняв у них все!!! Чёрт… Как же так… Элайя больше не хотела убивать. Она ничего не хотела! Пусть все будет как раньше. Никаких войн, а просто детство, в котором было весело вместе с друзьями. Никаких смертей и только мир, где дети не будут воевать! Но тогда почему… — Ты что подслушиваешь? В один момент Узумаки просто потерялась глубоко в себе и совершенно не ожидала увидеть здесь Мито, которая всегда появлялась словно из воздуха, поэтому немного шарахнулась в сторону от неожиданности и схватилась за кунай. — Это я, ты чего… — девушка отошла от Элайи, догадавшись, что к настоящим шиноби, понимающим, что такое война, лучше так просто не подходить, поэтому испуганно потрясла руками перед собой, словно оправдываясь. Интересно… Сколько же она битв пережила, чтобы так на рефлексе хвататься за оружие. Сколько же ей досталось… — А… — расслабилась Элайя, тяжело выдыхая. Как говорится: вспомнишь лучик — вот и солнце. — Мито, — девушка действительно никого рядом не ожидала увидеть. — Не твоё дело, что я здесь делаю. — Грубиянка, — надулась Мито, ставя руки в боки и немного наклоняясь вперёд. — Я просто хочу узнать, хорошо ли у тебя все! — Не строй из себя милую девочку, — разозлилась девушка и встала на ноги, отряхивая руки от пыли. -Вряд-ли тебе действительно интересно, как я себя чувствую после того, как вся моя семья убита, а твой отец новый Глава! — Элайя горько усмехнулась и, даже не посмотрев на удивленную Мито, решила уйти прочь. Но дочь Ашины её остановила, развернув к себе, и двумя руками взяла её за руки. — Что ты такое говоришь?! — Сама что ли не понимаешь?! — казалось, что ещё чуть-чуть и Элайя выйдет из себя, поэтому она резко оттолкнула её от себя. Что опять делает эта девчонка?! Мито постоянно пытается узнать то, как она себя чувствует, и что делает?! Почему ей вообще это интересно?! — Твой отец новый Глава! А ты… — Узумаки сделала шаг назад и сильно зажмурила глаза, сжав кулаки для того, чтобы снова не начать плакать и выходить из себя. Но у неё не получалось… Она быстро переходила на крик. — А ты новая принцесска, которая скрепит союз с каким-нибудь стариком из клана Обураме! На секунду появилась тишина. Не было слышно вообще ничего. И именно эта тишина довела Элайю до слез. Снова… Какая же она слабая! Ниндзя не должны выражать чувства. Никто не должен знать о том, что у них глубоко в сердце, но в последнее время девушка постоянно плачет. Весь её мир, маленький такой крохотный и беззащитный мир был просто разрушен второй раз. А эта девчонка сейчас его все больше добивала. — Я знаю… Но эти слова, прозвучавшие в тишине, словно ударили по голове молотком, и она в ужасе открыла глаза, уставившись на милую девочку. Мито улыбалась, но в её глазах была боль. Не радость, от того, что она теперь дочь Главы, не грусть от того, что Элайя права. Боль… Как же так… — Я правда знаю, — она так тепло смотрела на Элайю, что та пожалела о своих словах. Как она вообще могла сказать такое в лицо тому, кто, наверное, не хотел в это верить, но не мог по-другому. Тот, кто уже все знал, но не хотел рассказывать. — Мне жаль… — горько прошептала Элайя, едва сдерживая свои слезы. Почему… Почему в последнее время она все больше выходит из себя и её привычное хладнокровие пропало без вести, падая в бездну давно забытых чувств. Что вообще происходит… Что происходит с ней сейчас? Куда пропали все её настоящие чувства? И откуда взялась эта ненависть… — Не смей меня жалеть, — Мито медленно подошла к девушке, все также улыбаясь, но скрывая все свои чувства за длинной челкой. Да… Всё верно… Ниндзя никогда не показывает своих истинных эмоций. Если ты хоть раз показал врагу свое истинное лицо — ты проиграл. А чтобы обмануть врага, нужно обмануть друга. Но ни Мито, ни Элайя так не хотели… Разве этот мир ненастоящий? Пусть он и жестокий, но не лживый, не мнимый, а искренний со всеми. Так почему они должны быть такими фальшивыми?! Мито все понимала. Она тоже рано повзрослела. Именно поэтому девочка так крепко прижала к себе Элайю, которая смотрела вверх, запрокинув голову, чтобы никто не видел её слез. В это голубое запредельное небо, куда никто и никогда не сможет попасть… Элайя правда хотела обнять её также крепко, но не могла… Руки даже не поднимались, а из глаз текли горячие слёзы, доказывающие её настоящие, а не лживые чувства. Казалось, что к её кистям были привязаны сто килограммовые валуны, тянущие её в бездну отчаяния и боли. Но именно Мито держала её на поверхности. И пусть, что она дочь Главы… Замена её сестры… Пусть все так — это неважно. Важно только то, что они шиноби. И с этих пор больше ничего не имеет никакого значения…***
Клан Сенджу считался сильнейшим кланом среди всех. Они славились своими мощными техниками, Учиха — были признаны кланом любви, ведь все их существование и техники основывались на чувствах. Узумаки — клан печатей. Никто не мог это сделать искуснее, чем они. Но в каждом клане была тайна, то, о чем они никогда не поведали другим, ведь это было их козырем. Поэтому, узнав тайну клана Узумаки, Мадара долгое время не мог так просто успокоиться. Скорее не успокоиться, а то, что он был в замешательстве: нужно ли об этом рассказать отцу? Ведь это может много, что решить. Узумаки столько лет скрывали мощнейшее оружие, правда которое ещё не выросло, но все-таки сам факт его существования говорил о том, что когда Элайя станет взрослее, победить её будет почти невозможно. Но с другой стороны, почему он должен говорить об этом отцу? Если он не скажет, тот все равно не узнает то, о чем ему рассказала старшая дочь Главы Узумаки. Поэтому был ли смысл докладывать ему об этом? Он ведь скорее всего занят и даже не поверит ему. От своих собственных мыслей Учиха ещё больше опечалился, поэтому тренироваться дальше в расстроенном состоянии не было смысла. Сегодняшняя тренировка итак не удалась. Изуна не пришёл, потому что его отправили на задание, с остальными слабаками он даже не хотел иметь никакого дела, а отец его вообще наказал, после того, как он увел эту девчонку и отпустил её, поэтому ближайший месяц он его не отпустит никуда. Мадара со злостью ударил кулаком в ближайший огромный валун и тот легко рассыпался в песок. Отец никогда не сможет его удержать здесь. В конце концов, никакие барьеры из чакры не стоят. Он спокойно сможет уйти в любой момент и вернётся с головами из кланов Узумаки или Сенджу. Узумаки… Эта девчонка разрушила его воображаемые планы, которые он столько раз представляли перед сном. С тех пор, как много лет назад они разошлись стали врагами он часто представлял, как однажды он хорошенько врежет по лицу Хашираме, а потом подаст ему руку, чтобы заключить союз. Но, чем в больших количествах битв они участвовали вместе, тем меньше он собирался протягивать ему руку! А что касались Элайи… Это была совершенно отдельная тема. Когда-то давно Хаширама признался ему в том, что в восторге от этой тихой, очень скромной и в то же время той, кто сможет за себя постоять, девочки. И Мадара искренне не понимал почему. Это было до того, как он узнал, что она из Узумаки. Иногда у нее было такое лицо, будто она не с ними, а где-то за пределами этого леса. И, когда Мадара это видел, то был в недоумении. Ведь ей было тоже весело. Хотя она и никогда не участвовала в дружеские поединках, ссылаясь на то, что не умеет. Хах… Не умеет… В первый же их бой в деревне его клана, он был удивлён и даже в ярости. Как же она смогла так сильно подавлять свою чакру, что он — Учиха! — так легко и сразу поверил в то, что она не использует ниндзюцу. Мадара столько раз представлял перед сном, как побеждает ее в бою, а потом заваливает на спину и активирует шаринган, отправляя ее в гендзюцу. Она проваливается в сон, а он забирает ее к себе в клан. Но… Это оказалось невозможным. В последний раз, когда они виделись, Учиха действительно активировал шаринган, но она даже не обратила внимания от злости, хотя все время смотрела ему в глаза. Парень тогда снова был в недоумении. Но только сейчас он вспомнил о том, что, когда она была привязана к столбу, то притворялась, что находится внутри глубокого сна, хотя на самом деле из него вышла. Да что же не так с этой девчонкой… Размышляя о прошлом, Мадаре вдруг безумно захотелось вернуться на ту речку, где они когда-то встретились с Сенджу. Именно поэтому, не теряя времени, он бегом направился через поле к старому лесу, чтобы увидеть то самое место, где они последний раз расстались. Точнее, где он всех бросил, Элайя плакала от бессилья, а Хаширама не знал, что делать и просто сбежал. Чем ближе он был к месту назначения, тем больше по его телу разливалось тепло, о котором он будто забыл. То самое приятное чувство, которое он испытывал в прошлом, направляясь в эту сторону. Преодолевая последнее препятствие в виде высоких кустов, за которыми скрывается речка, Учиха с улыбкой выскочил на давно забытый берег и тут же застыл в удивлении. Этого он точно не ожидал увидеть. -Ты?! Учиха от злости сжал кулаки с такой силой, что побелели костяшки пальцев. А неожиданный ниндзя, которого он увидел, наоборот расслабился и сел на берег, опираясь на руки. — Какая неожиданная встреча, Мадара. — Тебя я здесь точно не ожидал увидеть, — почему-то Учиха успокоился, но подозрительно прищурился, оглядывая собеседника с другого берега реки. — Хаширама. — Не хватает только ее, — Сенджу грустно улыбнулся, и как бы не хотел, Мадара разделял с ним это чувство. — Я видел её недавно, — Учиха медленно опустился на землю и присел, чтобы было удобнее разговаривать с Сенджу. — Она повзрослела. — Сказал «очень взрослый» мальчик, — от души посмеялся Хаширама, внимательно следя за тем, как у Мадары дрогнули уголки губ. — Мы тоже с ней недавно виделись… «Точнее только я…» — промелькнула мысль у него в голове, но вслух он её не произнёс. — Она все ещё хочет мира, — как бы вскользь намекнул Хаширама, но Учиха не мог поверить в эти слова. — Ваш клан недавно вырезал всю её семью, — Мадара не был в ярости и совершенно не злился, но он знал, что теперь Элайя имела полное право отомстить им. Поэтому о каком мире идёт речь… — Ты думаешь она теперь захочет остановить войну? Тем более не известно, кто сейчас стал лидером Узумаки. — Меня не было в той битве, — Хаширама тяжело вздохнул, вспоминая тот день в долине, когда ливень полностью покрыл кровавую землю, а парень наблюдал до боли ужасную сцену плачущей девушки и обнимающего её Мадару. — Я не успел, а если бы успел, то не позволил бы так жестоко с ними поступить. — Их головы были собраны в одну кучу, а голова лидера одета на копье, — Мадара горько усмехнулся и посмотрел на грустное лицо Сенджу. — Ты думаешь я поверю в это? — Я устал воевать, — Хаширама тяжело вздохнул и серьёзно посмотрел в глаза Мадаре, который ни капли ему не верил. — Столько лет прошло, Мадара, а в итоге ничего не изменилось. Учиха тоже устал. Но он этого не хотел говорить. Ныть и жаловаться он никогда не собирался, тем более Сенджу. — Её сестра умерла у меня на руках, — эти слова вырвались случайно. По Хашираме было видно, что он расстроился ещё больше, услышав эту новость, и опустил голову вниз. — Она захочет отмстить не только вам, но и моему клану. — Как будто до этого не старалась, — иронично заметил Седжу. — Это же про неё, на самом деле, рассказывали те сказки. Шиноби бояться встретиться с ней лицом к лицу. Элайя сама может разделаться с целым отрядом профессиональных и натренированных ниндзя. Мадара не знал, как именно Хаширама об этом узнал, но он тут же вспомнил день, когда впервые увидел алый цвет её волос и понял, что она из клана Узумаки. Теперь парень не чувствовал ярости и боли внутри себя. Как будто с годами он с этим смирился и принял эту ситуацию как должное. Так должно было случиться, и она ни в чем не виновата. Никто не виноват в том, что они не говорили про свой клан, боясь именно того, что произошло в итоге. — Её техника невероятна, но она не умеет ей управлять. Вот сейчас Учиха действительно удивился. Сколько ещё знает Хаширама? — Радуйся, — осадил его Мадара, ему не понравилось, как выразился Сенджу, хотя он был прав. — Если она сможет овладеть этой техникой, то в итоге станет сильнее, чем мы. Мадара специально сказал «мы», чтобы Хаширама даже не мог подумать о том, что он сильнее его. В конце концов между ними всегда была ничья. — Я бы хотел с ней поговорить. — Так сходи поговори, — в голосе старого друга Хаширама услышал насмешку, поэтому грустно покачал головой. — Ты же и сам понимаешь, что это невозможно. — Она всегда тебе нравилась, — усмехнулся Учиха, заметив, как сильно Хаширама смутился. — Но это не я ушёл тогда первым, — Сенджу не знал, зачем это говорит, потому что представлял какие будут последствия, но он хотел защититься от его слов. Как Учиха вообще мог это вспомнить? — И не я говорил, что не желаю иметь ничего общего с такими как мы! — Замолчи! — резко воскликнул Мадара и вскочил на ноги. Как он посмел об этом ему напомнить! Парень итак с того момента жалел, что именно он ушёл и сказал так. Это было медленно, но Учиха чувствовал, как кровь приливает к его глазам, активируя шаринган. — Ты просто трус, который ничего не сказал и молча свалил оттуда! Кажется, и Сенджу это задело за живое. Эти слова быстро вывели его из себя, и он быстро поднялся на ноги, понимая, что ещё чуть-чуть, и он нападёт первым. Но парень удержался, стараясь держать эмоции под контролем. — Это будет бессмысленная битва, Мадара, — Сенджу говорил спокойно, но парень услышал угрозу в его голосе. — Не пытайся меня напугать, Хаширама, — пусть Учиха не пытался загнать его в гендзюцу, но он не собирался сдаваться. В этот раз он не уйдёт первым, а предоставит это старому другу, который сейчас недовольно смотрел в его сторону. — Я не пытаюсь, — отмахнулся Сенджу и повернулся к нему спиной, собираясь уходить. — Всё, что я хочу — это мир, в котором дети не будут убивать. Поэтому прошу, если ты встретишь её раньше, передай мои слова. Хаширама не мог посмотреть ему глаза, но он хотел, чтобы Учиха тоже знал, что он чувствует. Ему было действительно жаль, именно поэтому… — Я хотел бы все начать сначала.***
Всё происходит по воле случая… Всё случается так, как мы хотим Все… Но для этого нужно лишь захотеть… И именно желание Хаширамы, именно те слова, которые он хотел передать Элайе сбылись. Она все услышала. Всё теперь знала. Но казалось бы… Откуда? Когда вы рассказываете какую-нибудь тайну помните одну вещь: у стен есть уши. Хотя в данном случае подслушивали именно деревья.Что скажете про новую Главу? Надеюсь Вам понравилось)