Эпоха Богов

— Узумаки и Сенджу сражаются в долине! В клане Учиха сейчас стоял жуткий переполох, потому что всё, что происходило сегодня было невероятно странно. — Что? — грубо переспросил Мадара, хватая за локоть мальчишку, который кричал об этом возле всех палаток, наводя панику на не готовых воинов. — Ну-ка повтори! — встряхнул мелкого Учиха, но, кажется, пацан был правда напуган больше тем, что происходит в долине, чем им. — Узумаки и Сенджу сражаются в долине! — завопил мальчишка, пытаясь вырваться из крепких пальцев, которые больно сжимали его кость. — Я лично видел! — возмутился пацан, видя, что ему не верят. — Но красных куда меньше! — довольно объявил он, не понимая, что сейчас чувствует Мадара. Учиха выпустил мальчишку, но не смог стоять просто на месте. Элайя была в опасности! И почему-то парень в этом полностью уверен. — Мадара! — позвал его Изуна, который уже собирался в бой. Но старший брат его не слушал, лихорадочно соображая, что делать. Ждать было некогда, поэтому он быстро рванул в сторону долины. — Да постой же ты! — пытался его остановить Изуна, но тот уже не слушал. Учиха летел туда, даже не зная, что делать, когда придёт в долину. Помочь Узумаки, значит предать свой клан. Просто начать убивать без разбора было ещё хуже. Но ничего из этого его не остановило. Разве, что другое, чего он явно не ожидал увидеть. Мадара остановился перед долиной и ужаснулся. Он опоздал! Парень напрягся и медленно начал обходить все поле, усыпанное трупами. Сейчас, было тихо. Невероятно тихо и жутко. Когда-то зелёная трава окрасилась в ярко красный цвет, а в некоторых местах земля была даже полностью сожжена и уже превратилась в глубокие овраги. Но не это ужаснуло Учиху. Не все эти мёртвые тела, лежавшие в траве… Головы… Оторванные головы с алыми волосами, собранные в одну кучу, в самом центре этой поляны. Но самым главным был единственный кол, одиноко вбитый рядом, на который была насажена голова главы клана. Мадара с ужасом понимал, что Узумаки просто разделали как мясо, никого не пощадив. И, подойдя к куче совсем вплотную, к его горлу подступил отвратительный тошнотворный ком, который так и просился наружу. Это было ужасно мерзкое зрелище. Омерзительное до глубины души. Воздух весь пропах кровью. И бесконечно трепавший волосы ветер, как будто стих. Он пропал вместе со всей долиной, уничтоженной из-за этой войны. Мадара, вообщем-то, всегда понимал, что Сенджу всегда были очень жестоки. Но до сегодняшнего дня, он даже не представлял насколько. Хуже всего было осознавать то, что скорее всего, голова Элайи тоже была здесь. Лежала в этой кровавой куче голов, все больше отравляющая сознание Учихи. Он почувствовал себя очень плохо. Ему казалось, что почему-то это он виноват во всем. Виноват в том, что тогда отказался от идеи быть вместе. Виноват в том, что отпустил. — Прости… Мадара не хотел даже думать о том, почему извиняется перед ней. Он просто дурак. Даже не смог защитить её. Не смог даже понять… Просто идиот! Как же ему сейчас было грустно… Учиха тяжело выдохнул и закрыл глаза, прислушиваясь к тишине, что звенела в ушах. Что-то в ней было. Но не зловещее. А просто спокойное, обыкновенное, но в то же время бесчувственное. Птицы не общались между собой и деревья на окраине не шуршали листвой. Мадара открыл глаза и развернулся спиной к куче голов, уже собираясь уходить. Все, что можно было здесь понять, это то, что смерть полностью поглотила это место. И теперь действительно надолго. Но внезапный шорох, который раздался за его спиной, заставил напрячься. Это кто-то из выживших? Учиха начал огибать кучу убитых, держа на голове катану. Вдруг там вообще Сенджу? Медленным шагом он подходил ближе и вдруг понял, что под его ногами не только кровь и земля, но ещё и длинные красные, но уже срезанные волосы. Парень сразу почувствовал что-то не ладное. Этого не может быть… Учиха быстро дошёл до шороха и резко остановился. Сердце Мадары забилось в бешеном темпе и сжалось от какой-то боли в груди. Что за бред. Так же просто не бывает. Элайя… Мадара смотрел на совсем хрупкую фигурку, которая медленно пыталась доползти до кучи, еле-еле подтягивая свое тело руками. Руки девушки были крепко перевязаны веревками и причиняли ей боль. Одежда была сильно изорвана, но ещё немного прикрывала некоторые участки оголенной кожи, а когда-то длинные волосы, теперь были почти чёрными, из-за грязи и запекшейся крови. Лицо, искореженное гримассой боли, полностью выдавало ее. Но, увидев все это, Мадара почему-то успокоился. Это была не она. Это всего лишь похожая девушка, которая была из того же клана. Учиха сочувствовал, что с ней так обошлись, но она сама виновата, что полезла в бой. Поэтому, тяжело вздохнув и поняв, что ему здесь ничего не надо, парень развернулся спиной и отошёл на пару метров, собираясь завернуть за угол кучи. — Ты же Мадара, да? — но этот дрожащий голос. Этот странный и незнакомый голос Узумаки, просто поразил его. Да, возможно он настолько знаменит, что о его силе знают все, но тогда почему она решила с ним заговорить? Учиха подозрительно посмотрел на девушку, которая уже доползла до кучи и оперлась об неё спиной, тяжело дыша. — Элайя так много говорила о тебе… Мадара удивлённо вскинул брови, он хотел очень много спросить, это было видно по его взгляду, но почему-то просто не мог выдавить из себя и слова. Девушка в ответ лишь усмехнулась, ещё больше выводя его из себя. — О тебе и Хашираме, — поправила она саму себя, вспоминая те самые далекие и детские дни. Незнакомка попыталась дернуть руку, чтобы хоть как-то освободиться от этой боли, но у неё ничего не получалось. — Что… — не понимающе прошептал Мадара. Но незнакомка даже не посмотрела в его сторону. — Однажды, я проследила за ней, и узнала о вас, — начала рассказывать Узумаки, с самого начала заставляя Учиху беситься от её слов. — Но она даже не удивилась, когда я рассказала, кто вы на самом деле такие, — девушка громко усмехнулась, вспоминая лицо Элайи в тот момент. Ведь она тогда даже посмеялась и сказала, что это и круто. — Только вот она попросила молчать, повторяя, что все под контролем. Девушка тяжело вздохнула, набираясь сил продолжить и рассказать, что было дальше, ведь она должна была это сделать. Хоть кто-нибудь да должен был передать Элайе важность её существования. — Она столько о вас хорошего говорила… — Узумаки снова дернулась, пытаясь вырвать эти гребанные верёвки, но ничего не помогало. Только доводило её до слез. — Но даже промолчала после того, как Гребанные Сенджу убили нашего младшего брата! Мадара не знал, почему девушка все это говорит, но из рассказа понял, что это её родная сестра. — Я поняла, что тогда случилось, когда нашла её без сознания на берегу реки! Но и тогда она ничего не сказала! Только плакала. Но почему она все равно ничего не говорила?! Мадара с сожалением закрыл глаза, чувствуя, как его снова начинает тошнить. Но парень не желал показывать вида, что это все из-за него. Ведь тогда и до сих пор он считал себя виноватым. Считал, что это он дурак, который тогда все испортил… — Она итак в жизни всего натерпелась! А теперь ещё и вы! — девушка задыхалась от собственного бессилия, а по её щекам текли блестящие слезы, доказывая все, что она чувствует сейчас. А ведь все из-за них! — Наши предки тоже решили над ней издеваться… Понимаешь…? Надрывалась Узумаки, громко всхлипнув, и снова попыталась выбраться, причиняя себе боль. Но её взгляд все время был направлен куда-то вперёд… Куда-то сквозь всего что было здесь сейчас… До сих пор не веря во весь этот бред. Ее взгляд был такой… пустой? — Да ты вообще понимаешь?! — хрипло завопила она, но тут же зашлась в кровяном кашле. Почему же так больно… Ну почему… Эти гребанные предки, которые испортили жизнь десяткам детей. И Элайя была одной из них! Когда Мадара поднял на неё свой взгляд, девушка лишь горько усмехнулась. Ей было все равно, что с ней произойдёт после того, как она расскажет. Как могли, её уже унизили. Даже волосы отрезали! Но за что… За что с ними так… В чем Узумаки так виноваты? Учиха все-таки не смог выдержать такого состояния девушки и подошёл ближе. Он быстро и аккуратно расслабил концы верёвки. Узумаки резко выдернула руки, потирая сожжённые запястья. А потом прикрыла тяжёлые веки, громко втягивая в себя воздух, чтобы успокоиться. Мадара присел с ней рядом, совсем не боясь, что она что-нибудь выкинет. Но тут девушка замолчала и наступила очень неприятная и отвратительная тишина рядом с кровью его врагов и её родных. Парню было искренне её жаль, но даже сейчас она старалась защищаться, будучи в таком ужаснейшем положении. Эта Узумаки была очень сильной духом, как и весь ее клан. — Почему над ней издевались? — спустя пару минут спросил Мадара, смотря куда-то в даль. Куда-то за горизонт и так далеко, куда всегда мечтал уйти. Ему было тяжело осознать, что та сильная Элайя, которую он знал, позволяла над собой издеваться, а он этого даже не понимал. — Когда-то давно, предки начали ужасную традицию, которую продолжают до сих пор, — спустя пару секунд ответила девушка, а на её лице промелькнула горькая и еле заметная улыбка. Кажется, она снова плакала. — Ребёнок каждого третьего поколения в семье должен быть отдан на запечатывание. — Запечатывание? — не понял Учиха и сразу начал вспоминать, все, где он мог об этом читать или знать. Но кроме того, что клан Узумаки профи в печатях, он ничего не мог вспомнить. — Да, — девушка открыла глаза и теперь тоже смотрела куда-то вперёд, сквозь все, что встречалось на пути. Она хотела свободы, но эта свобода дастся ей очень трудно. — В человека можно запечатать любое живое существо, но не предмет. А предки пытались доказать, что возможно и не живое. Сначала, они запечатывали в свиток оружие, а потом уже и свиток в ребёнка. Мадара не хотел перебивать. Но у него было много вопросов. Зачем все это делать? Что они пытаются доказать? И разве человек после такого не умрёт? -… А потом дети подвергались тяжелейшим тренировкам, чтобы суметь вызвать это оружие. Но, в итоге, единственное, что они получали, это то, что на их руках проявлялись эти отвратительные широкие браслеты, которые были просто невозможно снять и пробить! Узумаки нервно посмеялась запрокинув голову чуть назад. Столько времени она молчала об этом, но и подумать не могла, что будет рассказывать об этом какому-то Учихе. — Долгое время никто не мог вызвать ничего. А самое страшное было то, что чаще всего оружие появлялось прямо внутри самого ребёнка! Просто разрывая все органы изнутри! Столько детей умирали, но эти старики не могли остановится! Они были уверены, что, если у них все получится, то это позволит быть лучше и сильнее, чем остальные кланы! Учиха понимал, что все это просто ужасно. И просто мерзко. Сколько детей умерли только потому, что должны были доказать, что умрут и ничего не выйдет. Но все ещё не понимал, зачем? — И через поколения, один мальчик смог вызвать кунай, который всегда оказывался в его руке. Он оказался действительно сильным. Куда бы он не бросал его, то мог вызвать ещё раз, когда тот исчезнет. Это был огромный прогресс, который повлиял и на остальных и на то, что эти гребанные старики были правы! Но тот мальчик умер. Очень скоро. Потому что все это требовало огромной нагрузки для тела. Такой большой, что его организм просто не выдержал и у него просто остановилось сердце. Но за ним начали появляться такие же. Иногда были и те, кто тоже мог вызывать кунай самым волшебным образом. Все они развивались и продолжали развиваться, хотя в конце концов все равно умирали… Это так ужасно. Но никто не хотел это остановить! Узумаки замолчала, почему-то ей казалось, что она уже высказалась и больше не хотела особо ничего говорить! Но просто боялась, что это никто не узнает. Хотя уже давно пора. Тонкими руками она обняла свои голые коленки, чтобы было хоть чуть-чуть теплее. Снова послышался тихий вздох, а голова помутнела от нахлынувших воспоминаний. Столько всего всплыло в памяти, что Узумаки просто не выдержала и просто долго плакала, ведь наконец-то это было можно сделать. Этот Мадара оказался все-таки таким, как о нем и говорила сестра. Эх… Где же ты… — Элайя… — очень тихо прошептала девушка, вызывая этим шёпотом громкий стук сердца у сидящего рядом парня. Тот сразу закрыл глаза, тоже вспоминая эту борзую девчонку. Но помечтать ему все же не дали. — Я родилась в третьем поколении, — медленно продолжила Узумаки. — Но я должна была занять место нового Главы клана в будущем, а моя сестра оказалась девочкой с очень слабым здоровьем. Поэтому отец отдал её вместо меня, чтобы даже не переживать, что с ней будет. Учиха повернул голову в её сторону и удивлённо посмотрел на грустную Узумаки. Но не понимал, почему теперь она говорит уже спокойнее. Так, как будто с самого начала, так и надо было сделать. Отправить Элайю просто на смерть! — <i>Когда в шиноби запечатывают не живой предмет, это приносит страшнейшую боль. Дети постоянно терпят адские муки. Визжат и кричат, но взрослым все равно. Они ждут от них того, что они смогут выполнить предназначение. </b>И тогда, Элайе тоже было больно. Тоже было! Но тогда почему… Почему она молчала и тогда тоже об этом не говорила! Всегда… Я всегда боялась за неё, но она этого не понимала… Элайя делала все назло. Уже через несколько недель тренировок она смогла вызвать кунай. И спокойно им владеть в любой ситуации. Все тогда были в ужасе. Никто не хотел с ней сближаться. А после того, как она так хладнокровно убила двух шиноби из клана Сенджу ночью, просто встретив их, они начали бояться её. Ведь наконец-то смогли создать того, кто бы мог выполнить традицию предков. Узумаки слабо улыбнулась и чуть повернула голову в сторону, видя как Учиха совсем перестал её понимать и даже вникать в то, что у них происходит. Для него это было невозможно. — Ужасно, правда? — в голосе девушки можно было услышать какую-то насмешку, хотя она была в истерике и просто хотела все рассказать. — Ты врешь, — немного подумав, отрезал Мадара. Он не собирался верить в этот бред. — Если ей так больно, откуда у неё столько чакры? И почему она вообще может что-то вызывать?! — Раньше, детьми контролировал этот свиток, но она вышла из этого состояния, — сразу пояснила всю ситуацию девушка. — Когда Элайя захотела продвинуться дальше, у неё не получалось и было видно, как ей очень больно тренироваться. Ничего не получалось и тогда она ушла… Казалось, что в этот момент ей стало невероятно грустно от всех воспоминаний, которые уже покорили её мысли. Она всегда чувствовала себя виноватой из-за сестры, но даже сейчас, зная, что та её никогда не простит, она хотела жить дальше! Хотела и мечтала всегда сказать ей прости. Хотела, чтобы все было хорошо. Отец мертв. Матери нет. И, если, сейчас она умрёт, то Элайя навсегда останется одна. Одна в клане Узумаки… В этом холодном и пропитанном кровью детей месте… — Ее не было неделю. И никто не знал, где она находилась. Отец её искал, но сам не нашёл. Вскоре она вернулась сама и, теперь, цепи, прикрепленные к браслетам с одной стороны и к катане с другой — это её ограничение, которое она поставила. — Ограничения? — Мадара нахмурил брови, пытаясь вспомнить что-нибудь об этом, но все было бесполезно. Это был просто какой-то бред. — Да, именно они сдерживают силу свитка и не дают выбраться клинкам вн… Вдруг девушка резко начала давиться. Она скатилась на живот и встала на колени, опираясь руками на красную землю. Ее пробила судорога, а изо рта полилась густая кровь. Мадара резко привстал рядом на колени, даже не понимая самого себя. Почему он так беспокоится? Парень вернул девушку аккуратно на место и чуть подпридержал голову, чтобы она не захлебнулась собственной кровью. — Перестань! — Учиха не понимал, почему какой-то незнакомый человек заставляет переживать за него. Почему он расстраивался, видя как она умирает у него на руках. Как же его раздражала это глупая беспомощность! Он ничего не мог… А чтобы сделала Элайя? Чтобы она сделала? — Я… — девушка крепко схватила его за руку и, широко распахнув веки, посмотрела прямо в его глаза. Сколько там было ужаса и боли! Сколько отчаяния Мадара увидел в зеркалах её души. — Элайя должна возглавить клан… — на её губах медленно начала появляться горькая улыбка, а из глаз снова потекли горячие слезы, мешавшиеся с кровью. Она уже не чувствовала ничего. И знала, что наверху уже заждался её же клан. -… Передай ей… Прости… Прости! — Как тебя зовут? — хоть Мадара и не знал её, ему было правда жаль. — Элиан…на… — на выдохе прошептала Узумаки и перестала дышать. Учиха медленно опустил бездушное тело мёртвой девушки на землю и со злостью ударил кулаком в землю, оставляя дыру. — Твою мать! — парень резко замер. Застыл, не в силах сделать ничего. Ее уже не вернёшься к жизни. И больше ничего не исправить того, что натворила эта жестокая война. Ничего. Все, что было уже никто не сможет восстановить. Даже союз. Все слишком бессмысленно. Но тогда почему он так жаждет этой силы? Этой великой и могущественной чакры, которая бы смогла разрушить все и продолжить эту ужасную войну?! — Элианна…? Мадара быстро развернулся, уже готовясь доставать катаны, когда услышал голос за спиной. И то, что он увидел, заставило его понять, что на сегодня это было последнее, что могло его добить. — Эл… — перед ним стояла уже знакомая девушка, которая с ужасом смотрела на всю эту кровавую картину, широко распахнув свои темно фиалковые глаза. — …Элианна. Узумаки начала тяжело дышать, дыхание становилось прерывистым и громким, а от злости девушка сильно сжимала кулаки так, что аж побелели костяшки пальцев. — ТЫ-Ы-Ы-Ы! — взревела она, стоя на месте и теперь смотрела только на Мадару, который даже и не знал, как остановить разъяренную девушку. Он видел, как её волосы медленно меняли цвет волос, становясь алыми, и полностью доказывая свой клан. — Что ты наделал?! Узумаки не шевелилась. Она стояла на месте и дрожала от гнева. Что… Что же он наделал. Да как он… Мог? — Элайя, я… — Учиха хотел рассказать ей все, что сказала ему её сестра, но она даже не дала договорить. — ЧТО. ТЫ. НАДЕЛАЛ?! — волна чакры резким ветром со страшной силой снесла все ближайшие объекты, но Мадара смог устоять на ногах. Элайя была в гневе. Бешенство окутало её ауру и поедало изнутри. — ДА КАК ТЫ ПОСМЕЛ ТРОНУТЬ ЭЛИАННУ! Узумаки подняла руку вверх, собирая чакру, а потом со всей дури воткнула её в землю, вызывая жуткий взрыв ветра, разгоняющий все на своём пути. Учиха прикрыл лицо рукой, чтобы пыль не попала в глаза, но пронзительному ветру все-таки удалось отодвинуть его на пару метров назад. Только вот Мадара не понял, что произошло. Потому что, внезапно, вокруг них, снизу-вверх начала подниматься стена. Ее тёмные краски напоминали цвет ниндзюцу девушки. Эта было похоже на стену, выстроенную из темно фиолетовых отражений, похожих на далекий космос, покрытый прекрасными звёздами. Но совершенно не это удивляло Учиху. Проблема была в том, что он наконец-то узнал этот приём. Эта техника… Все это теперь объясняло парню и название её прошлой техники «абсолют», и цвет её отражений. Все было ясно как день. — Невозможно… — Мадара с уважением посмотрел на девушку, которая, тяжело дыша, чуть ли не плакала от злости. Ее дыхание было таким громким, что Учиха слышал его почти через пять метров от неё. Но все это ещё больше поразило его. — Эта техника… — парень сделал шаг ближе и смотрел, как стена возвышается все выше и выше, доходя до самых небес. -…абсолютной геном? — шепотом спросил он у самого себя и только теперь до него дошло, что он уже не выйдет из этой замкнутой круглой стены. Потому что вместо всего другого Элайя выбрала третий вариант этой техники. Мадара всегда мечтал усовершенствоваться до абсолютного генома. Уже столько лет! Ведь это не какой-то расширенный или улучшенный, а абсолютный. Если только некоторые могли позволить себе совмещать два элемента или даже три, то тот, кто сможет овладеть абсолютным геном, будет совмещать все элементы! Эта стена, что появилась вокруг них, не даст никому ни зайти, ни выйти, потому что это абсолютная защита. И Учиха из-за этого даже немного разочаровался в ней. Есть два пути абсолютно генома — защита и атака. Выбрав защиту, нельзя пользоваться атаками с помощью генома и наоборот. Ведь этот геном не позволяет идти сразу двумя дорогами. И Элайя выбрала никчемную защиту. Зачем это вообще нужно, если ты будешь слаб? Тем более, что она заперла их обоих в одной же клетке и теперь не сможет пользоваться никакими атакам. Хах. Глупая женщина! И все-таки бабам не место на поле. Волны чакры все ещё исходили от неё, но они уже не были такими сильными. Казалось, что она просто окружает себя этой ненавистью, но все равно стоит не двигаясь. — Это не я, — Мадара глубоко вздохнул, понимая, что боя с ней не избежать теперь. — Я тебе не верю! — наконец-то девушка пошевельнулась и с огромной скоростью начала нападать. — Что? — Учиха наигранно поднял одну бровь в недоумении, сразу ища слабые места этой назойливой девчонки. Вечно с ней одни проблемы. Вечно она хочет, чтобы все шло как ей нужно. Наглая эгоистка. Умерла сестра? А что же она делала раньше! Где была, когда сестрица была при смерти?! Элайя откинула правую руку назад, и начала зажимать пальцы, как будто что-то брала в ладонь. Именно так впервые и увидел эту технику Учиха. Но теперь он знал, что это. Она призывает силу свитка. И с ним такое больше не прокатит. Теперь же Мадара холодно и трезво оценивал знакомую ему ситуацию. Она снова нападает снизу, а значит в этот раз у неё ничего не выйдет. Элайя уже призвала катану и вот-вот собиралась ей разрезать Учиху напополам, чтобы отмстить за свой клан. За все, что сделали эти Сенджу и Учиха. Как она вообще может верить тому, кто убил всех её родных и друзей. Да как он посмел это сделать?! Сестра… Её удар снизу был очень мощным и Учиха это знал. Он до последнего ничего не делал, следя за всеми её движениями. И, когда она была всего в полметре от него, то парень быстро сделал шаг вперёд, перехватил её за серебряный браслет и выдернул руку, резко уложив её на землю так, что она ничего не поняла. Эта скорость и эта сила. Что? С ним то что случилось? Как он вообще смеет быть таким ужасным эгоистом. Таким отвратительным, ужасным и… Катана сразу же исчезла из её рук, но Учиха не пытался понять, почему. Теперь он полностью прижал её к земле, и покрепче перехватил запястья, чтобы она даже не смогла двигаться. Сила. Им двигала злость и сила. Эта грубая девчонка даже слушать его не стала, возомнив из себя черти что. Думает, что она тут самая главная? С чего он вообще взял, что она сильная? Мадара настолько злился, что перестал себя контролировать и покрепче перехватил запястья с браслетами. — Не веришь? — усмехнулся Учиха и наклонился ниже, всматриваясь в лицо уже испуганной и тоже невероятно злой девушке. — Мне? Мадара долго смотрел, на то как дрожат её ресницы, морщатся зажмуренные глаза и от ужаса приоткрыт рот. Она даже не дышала! И парень этому был очень рад. Она его боялась, а это все ещё говорило о его власти. Но чем дольше он всматривался, тем больше понимал, что эта дрожь вызвана не страхом… Нахмуренные брови и закрытые глаза говорили о том, что ей больно. Она же постоянно сжимала челюсти так, что они бы сейчас треснули. Но почему? Он не держит её до такого, чтобы сломать! Почему тогда она начинает выгибаться из-за боли? Почему, когда чуть приоткрывает глаза, он видит, как в них отображены вся боль и отчаяние, которое только можно было видеть. Учиха резко отпустил её запястья и сел в стороне, посматривая на то, как она делает резкий вдох, как будто все это время не дышала. Девушка медленно перевернулась на бок, прижимая руки к груди и пытаясь избавится от всей этой боли. Он что… Догадался? Нет… Этого не может быть. Это же единственное её слабое место… Он не мог… Просто не мог! Узумаки было больно. Очень больно и страшно продолжать всю эту Битву, что здесь произошла. — Не хочу… — только для себя прошептала Элайя. Она ничего не хотела. Больше ничего. Хватит с неё этой войны. Она больше не хотела ни сражений, ни битв. Девушка только сейчас поняла насколько она устала от всего. Отец её ненавидел и даже не желал знать, но в итоге просто погиб из-за собственной и никому не нужной гордости, а сестра… Единственного человека, ради которого ей так хотелось жить, просто убили. Убили и даже не дали попрощаться！ — Элианна… — Мадара с сочувствием наблюдал, как девушка еле поднялась на ватные ноги и медленно прошла к огромной куче из тел, на колени падая рядом со своей родной старшей сестрой. — Прости, — Элайя была просто убита. Она не знала, что теперь делать. А ведь все это из-за неё. Если бы она только успела прийти сюда раньше, ничего бы этого не случилось. — Прости… — она просто согнулась на пополам и долбила всей рукой по земле, понимая, что ничего не изменить. Никто бы не умер. — Прости… Прости… Все остались бы живы. — Прости… Прости… ПРОСТИ! Узумаки громко разрыдалась, не в силах больше терпеть. Ее крик далеко разлетелся по долине, а быстрый ветер подхватил и унёс его ещё дальше. Он словно хотел, чтобы все услышали то, что она чувствует. Как же она устала от всего. Хватит… Господи, прошу тебя хватит… Все, что происходит — это бред. В битве все происходит так, как не должно быть. Так, как нельзя себе даже представить. — Кто же теперь станет Главой, если не ты… — Узумаки запрокинула голову назад, надеясь посмотреть на далекое и такое голубое небо. Посмотреть просто в никуда, чтобы забыть то, что здесь произошло… Чтобы слезы не заливали глаза… Чтобы просто увидеть мир… -… Если не ты, слышишь, Элианна?! В этот момент на ее лицо упала холодная капля воды, а затем на землю рухнул ливень. Всё больше не имело значение. Элайя была в полной растерянности. И даже не знала, что делать ей и что же будет делать клан. Стало очень холодно. Казалось, что дождь превратился в серную кислоту, которая разъедала одежду и уже касалась кожи. Как же ей просто хотелось домой. В то самое тепло и любовь, которой у неё просто не было. Как же ей хотелось жить так, как будто она самая обычная девочка и снова просто играть с ребятами на речке, зная, что все будет хорошо, но тогда почему… Внезапно, что-то тёплое обняло её со спины и замерло. То тепло, которого ей так не хватало, было прямо здесь. — Зачем, Мадара… — что все это значило… Зачем ему вообще это было делать, ведь он убил их всех. Всех! Тогда, что он, сейчас, делает? Успокаивает её гнев и невыносимую боль после того, что сделал? — Зачем ты убил их… Учиха молчал. Он хотел было сказать, что это все сделали Сенджу, чтобы она ненавидела их. Чтобы, в итоге они объединились и победили этот чёртов кровавый клан. Но просто ничего не мог сказать. — Я так скучала… — Элайя закинула голову и смотрела прямо наверх. Прямо туда, в это затянутое тучами небо и плакала… Ее горячие слезы сливались с жутким ливнем и она уже не чувствовала ничего. Узумаки думала о том, что было бы неплохо, если бы всю эту ложь, кровь, невыносимую боль смыл дождь. Успокоил её душу и тогда бы над головой появилось солнце, а война закончилась. — Ты, я и Хаширама. Мадара все ещё молчал, крепко прижимая девушку к себе и словно пытаясь успокоить. Она такая наивная и маленькая. Ничего не знала о том, что творилось за спиной, а самое главное никогда ничего и не говорила. У неё дар, который она скрывала за детской улыбкой. И ненавистный, как казалось, клан, который она очень любила. А теперь, все что у неё осталось было лишь… ничего…? — Я так хочу обратно… — Даже, если ты вернёшься, то ничего больше не найдёшь, — Мадара хотел сказать это как можно мягче, потому что с каждым разом, когда её видел, испытывал к ней какие-то неопределенные чувства. В какой-то степени Элайя раздражала Мадару, но как же все-таки хотелось быть сильным в её глазах. Узумаки не помнила, как долго они так сидели и молчали, а Мадара даже не хотел знать об этом. Именно поэтому, они даже не заметили, как за ними наблюдали. Шиноби, прячущийся за деревом, грустно улыбался, смотря на всю эту картину. На его одежде было много пятен от крови и, казалось, что он жалел об этом, крепко сжимая катану в правой руке. Но, сейчас, смотря на двоих, в его глазах промелькнула добрая искра и, казалось, что он вспоминает далекое детство, где был счастлив. Как же он не хотел этих войн. Как же желал остановить эти жестокие бои! Но, если он появится перед Учиха и Узумаки сейчас, то это не закончится хорошо, именно поэтому, ещё недолго так простояв, он развернулся спиной к полю, на котором прошла ужасающая битва, и скрылся в лесу.