***
— Изаму, ты как репей, от которого нельзя избавиться! — Я дал клятву Юки, что присмотрю за его очаровательной сестрёнкой. Дни стояли жаркими, так что проводить время возле водоема, чтобы пополнить запасы воды, нужно было чаще. — Что, даже сейчас? — девушка закатила глаза, наклонившись к воде, чтобы зачерпнуть побольше. — Сейчас особенно! — улыбнулся Изаму и зачерпнув в свои ладони немного воды, окатил куноити. — Ты невозможный! — воскликнула Юко, отпустив деревянное ведро в свободное плавание от неожиданности. — Жарковато сегодня, правда? — с лёгкой ухмылкой поинтересовался Изаму, наблюдая за недовольством девушки. Поиграв немного в гляделки, они оба рассмеялись. Мэй смотрела на эту картину и понимала, что ее дочь должна вот так же общаться с друзьями, получать знаки внимания от сверстников и готовиться к сбору урожая… Но Харуми была далеко от дома, должно быть, привыкала к новым людям и… думала о мужчине, в которого влюбилась так некстати. Она замечала взгляды дочери, обращенные к Кадзу, полные восхищения и абсолютного доверия, она помнит все её вопросы о его шрамах, заданиях, личной жизни. И восторг от каждого его подарка. Но Мэй не имела привычки придумывать то, чего нет. Да и сама она когда-то восхищалась этим немногословным ниндзя. Однако, могла отличить впечатление от влюбленности. А вот Харуми, видимо, не сумела разделить два этих понятия… — Кадзу, ты к нам почти не заходишь, — начала она нелегкий для них обоих разговор. Мэй должна была раньше затронуть эту тему, но ещё сомневалась в одной детали. — К зиме готовлюсь, — раскидывая просушиваться дрова на солнце, быстро ответил он. — С весны? — изогнув бровь, уточнила Мэй, от ее проницательности не спрятаться. — Не копай себя. Я знаю, что ты всегда был добр по отношению к Харуми. И то, что между вами произошло было неизбежно. Кадзу остановил свою активную деятельность и замер. «Между нами?» — так и кричали его глаза, а ещё его руки, которые он крепко сжал в кулаки и резко разжал обратно. — Мэй… Волнение ослабило его решимость, он оказался в замкнутом круге неразрешимых эмоций. Впервые за всю свою жизнь он испытывал что-то подобное. Неловкость. Стыд. Смущение. Беспокойство. То, что случилось между ним и Харуми в ночь возвращения из города, было абсолютно неприемлемо, неправильно и, возможно, выглядит, как предательство. Такао и Мэй доверяли ему свою дочь, а он… Кадзу даже не знал, как это произошло. Харуми так неожиданно открылась ему, поцеловав, что тот и не успел отреагировать, хотя до этого никогда не жаловался на реакцию. Но одно дело ожидать удара в бою, а другое — позволить себе украсть первый поцелуй юной девушки, дочери своего лучшего друга! Но ещё хуже, что на миг Кадзу почувствовал то, чего чувствовать совершенно не должен был. Лишь на короткий миг. Но этого хватило, чтобы им овладела вина. — Я была там и все видела, Кадзу. Ты не позволил себе ничего дурного. А Харуми… — голос Мэй ненадолго замер, внешне излучая спокойствие, она все же переживала. — Её сердце ещё так молодо, а душа наивна. Ты был рядом все эти годы, стал ей другом, не вини ее за этот порыв. «А себя за вновь ожившее сердце» — уже мысленно добавила Мэй. — Правильно сделал, что отказался ее сопровождать дальше. С глаз долой, из сердца вон. А насчёт… — она понизила голос, положив ладонь на плечо застывшего мужчины. — Такао не узнает, и я забуду об этом разговоре. Не избегай нас. Харуми, как и ее семья, была важна для него. Он не мог обидеть ее. И не мог позволить себе даже представить, что отравит жизнь юной куноити своим присутствием. Ведь кто он? Взрослый мужчина, с кровавым прошлым и переломанной судьбой, который не способен сделать её счастливой. Как он посмел бы даже думать о Харуми, как о женщине, когда видел ее первые шаги, слышал ее первые слова, наблюдал за ее успехами в магии и владении мечем. Однако, он обидел Харуми своим молчанием. И посмел…***
Харуми часто ходила «на сбор трав». Нет, травы она приносила, развешивала их пучками в своей комнате, в самом темном уголке, как рекомендовал Юки, который разбирался в целебных свойствах трав намного больше, чем кицунэ. Но только во время своих прогулок она могла отдохнуть от пристальных взглядов вокруг. Ее здесь зовут ведьмой, девушки боятся за свою красоту — вдруг лисица решит подпортить их личики? А мужчины рассказывали друг другу байки о том, что «такие» околдовывают мужчин, а «когда получают, что хотят, забирают их души». Только редкие разговоры с Наоки в кругу клана напоминали девушке нормальное общение. И, конечно, Юки. Если бы не он, то Харуми действительно озверела бы. Однако, само присутствие юного синоби рядом наталкивало на сравнения с совершенно другим мужчиной. Далёким и одиноким. Встретятся ли они вновь? Ответ на этот вопрос ей дали ещё в день отъезда из клана Наито.***
Gorgeous Beasts - Ramin Djawadi Она была подавлена и даже зла из-за того, что не удалось попрощаться с Кадзу. Оставив подарок в виде колокольчика над порогом, обозначив присутствие в его доме, девушка побрела прочь. — Лис-с-с-сичка, — окликнул ее голос из леса. — Сино! — от неожиданности возгласила Харуми, когда ёкай, уже обратившись в прекрасную девушку, преградила ей дорогу. — Пойдем со мной, познакомлю тебя кое с кем. Ёкай тянула ее за руку в сторону пещеры, не оставляя выбора. — С кем? — Увидишь… К удивлению Харуми, они не остались в жилище Сино, а прошли через пещерные коридоры к водопаду, который скрывал ещё один вход. Шум воды и яркий солнечный свет, проникающий через этот бурный поток отвлёк от незнакомца, что стоял и наблюдал за стихией. Длинные распущенные волосы, раньше Харуми видела такие только у своего отца. Только у этого мужчины они были темно-синие у корней и плавно светлели к кончикам. Одеяние его тоже было не похоже на то, что носили мужчины клана. Ткань переливалась золотом на плечах, будто оперение какой-то сказочной птицы, а под верхней накидкой струились ткани всевозможных оттенков синего и зелёного. Его руки и ноги обвивала вода, которая по какой-то причине вместо того чтобы стекать в реку под водопадом, частично кружилась вокруг мужчины. А он играл с ней, как играет с огнем Харуми, когда практикует магию. — Это всевидящий Амо, — быстро, но не без восхищения представила мужчину Сино. — Совсем не «все»… — отозвался он, прекратив свою забаву и гордо подступив к девушкам. Харуми почему-то даже не поздоровалась, как требовали правила приличия. Её захватил интерес и внезапно появившийся испуг, который возникает перед чем-то неизведанным. — Ну, расскажи ей, что ты видел, — оживлённо потребовала Сино-Одори, взяв мужчину за руку. Ёкай. Чужой. Харуми его ни разу не видела… Но голос ей показался знакомым. Откуда? — Ей рано. Не готова ещё. Сино подошла к нему вплотную и шепнула что-то на ухо. Впервые Харуми видела, как краснеют щеки мужчины. Одори всегда умела подобрать нужные слова, чтобы выбить кого-то из колеи, смутив и удивив откровением. В этом была вся она — прямолинейность и настойчивость. Возможно, Харуми что-то даже переняла от нее. Оторвав затуманенный взгляд от лица Сино, ёкай заговорил, обратив взор уже к Харуми: — Сердце твое будет гореть черным пламенем, а душа не успокоится, пока ты не облачишься в красный. В день, когда небо накроет землю, твое сердце очистится, а имя станет легендой. Харуми посмотрела на Сино-Одори, как бы спрашивая «что это значит?». Сино обошла Амо и обвила его со спины своими руками, шепнула уже то, что Харуми смогла расслышать: — Расскажи ей то, что хочет знать. Только, чтобы понятно. Без этих твоих загадок… Тяжело вздохнув, он сдался вновь. — Увидеть его сможешь не раньше, чем через две Танабаты. — Просила же без загадок! — возмутилась Одори, сделав обиженный вид. Лёгкая усмешка на губах мужчины сделала его не таким загадочным, каким был весь его образ до этого. — Она поймет… И Харуми действительно поняла. И о ком говорил мужчина. И где слышала его голос до этого. — А я нет! — окончательно отойдя от Амо и скрестив руки на груди, произнесла Сино. — Это были вы? Ваш голос я слышала, когда тонула? — Мой, — спокойно согласился он. — Обычно я не выбираюсь на сушу, и редко меня можно встретить в горах. Но я прибыл, чтобы увидеть прекрасную Сино-Одори, и почувствовал, что в местных водах кто-то нуждается в спасении. Кто-то, чей срок ещё не пришел. Амо говорил с Харуми и то и дело поглядывал на Сино, которая прислушивалась к каждому его слову. — Так вы… Вы спасли меня? Она думала, что Кадзу вытащил ее из воды. А теперь… Даже расстроилась. — Тебя спас человек, а я лишь помог ему… — Спасибо, — поклонилась Харуми, улыбнувшись. «И всё-таки Кадзу»***
Вспоминая эту необычную встречу с морским ёкаем, предсказания которого действительно смахивали на загадку, Харуми видела как молодые представители клана Акасава готовятся к тому самому празднику. Приближалась Танабата. «Первая…» — напомнила себе Харуми. «Ещё, как минимум, год…»