Я навсегда за тебя в ответе

      2 августа. Летняя резиденция Даймё Страны Огня.       По окончании официального банкета все перешли в сад. Наруто, живую легенду мира шиноби, мигом окружила толпа — состоявшая в основном из девушек, с улыбкой отметил Какаши. Шикамару свернул на аллею в компании одного из советников Даймё; прислушавшись, можно было уловить обрывки дискуссии о сильных и слабых сторонах традиционных стратегий в шогги. Что ж, и ему нашёлся собеседник по душе…       Пока придворные — кто по двое-трое, кто в одиночку — разбредались по саду, освещённому фонариками, Шестой Хокаге присмотрел укромную беседку на берегу пруда. Отличное место, чтобы спокойно почитать. Главное не ринуться туда слишком быстро вопреки правилам этикета.       — Какаши-сама, да? Простите, если произношу неправильно…       У нового казначея была интересная манера улыбаться: сомкнутые посередине, его губы чуть расходились в уголках.       — Всё верно, Райден-доно, — почтительно кивнул Рокудайме. — У вас есть ещё замечания касаемо бюджета?       «А, чёрт… Наверное, я слишком прямолинеен. Здесь так не принято».       — На днях мне доставили особый сорт чая — из листьев, собранных с самой верхушки куста. Славится исключительно тонким вкусом… Составите компанию? Прошу, сюда… У меня собственный чайный домик в восточной стороне сада.       Какаши согласился — прекрасно понимая, что приглашают его вовсе не на чаепитие.       Райден Ходзуми был потомственным аристократом: это читалось в постановке головы, в осанке, в изгибе тонкого носа, в каждой складке тёмно-синего хаори. В изящной небрежности жеста, которым он отпустил девушку, разливавшую чай.       — Нечасто выпадает возможность побеседовать с шиноби, — начал казначей, беря чашку самыми кончиками пальцев. — Да ещё с таким, как вы, Какаши-сама.       — Хм?       — Во время совета меня не покидало ощущение, будто… В курятнике очутился беркут.       «Я ждал, что же последует за этим сравнением», — вспоминал Рокудайме, прихлёбывая свой обычный зелёный чай. — «Но потом та девушка принесла сямисэн… Точно. Она играла под ивой возле чайного домика, а мы слушали. Вернее, слушал я. Её господин больше…»       — Хороша, не так ли?       Да, девушка была хороша: хрупкая, белокожая, с огромными тёмными глазами и водопадом фиолетовых волос… И явно чувствовала себя неловко в юката из тонкой светлой ткани, с таким широким и плотно повязанным оби, что можно было в подробностях рассмотреть едва сформировавшийся бюст. Сколько же ей: четырнадцать? Пятнадцать? А казначей, не стесняясь, пожирал её взглядом. Садовник — и тот не так смотрит на зреющий персик в ожидании, когда же наконец можно будет сорвать его с ветки…       Какаши молча кивнул, скрывая гадливую неприязнь. У знати свои обычаи.       — Кажется, вы равнодушны к женской красоте, Какаши-сама?       — У шиноби есть три табу: алкоголь, деньги и женщины. Нет, вступать в брак не запрещается, но…       — Любопытно, в чём суть этих табу. Не расскажете?       — Всё очень просто, Райден-доно. Ниндзя должен избегать страстей, которые могут замутить разум, и всегда быть готовым ко всему. А что касается женщин, хм… Тут есть и чисто практическая сторона. Куноичи — идеальные шпионки и диверсантки. Им ничего не стоит прикинуться жрицей любви или просто искательницей приключений. Остальное можете додумать сами.       — Вы живёте в опасном мире, Какаши-сама.       — Мы с вами живём в одном и том же мире. Просто видим его по-разному.       — Возможно, — задумчиво проронил казначей и снова посмотрел на девушку. — Если хотите знать, предназначение Эмико — вовсе не доставлять удовольствие. В ней залог моего будущего.       — Хм?       — У меня есть супруга, достойная женщина из знатного рода… Но за двенадцать лет брака она так и не подарила мне наследника. В наших кругах это не редкость. Стремление сохранить чистоту крови приводит к вырождению.       — Вот как… И что ждёт девушку после того, как вы получите желаемое?       — Разумеется, официально матерью ребёнка будет считаться моя жена. Эмико станет кормилицей, после — няней… И сможет увидеть, как её сын вырастет и займёт достойное положение в обществе.       «Сын. А если она родит вам дочь? — думал Рокудайме. — Если даже несколько… попыток не увенчаются успехом? Что тогда?»       Девушка играла на сямисэне. Но казалось, грустные переливы мелодии извлекает она не из инструмента, а прямо из груди Хатаке Какаши.       — Интересно, во сколько вам обошлось это… приобретение, Райден-доно.       — Не ожидал от вас такого вопроса… Что ж. Эмико я забрал из рыбацкой деревушки, где ей, осиротевшей после гибели отца и братьев, приходилось побираться. Так что со мной она пошла по доброй воле и мне это ничего не стоило. Но, учитывая расходы, потраченные на её образование и содержание… Скажем, миллион восемьсот тысяч рё.       — Вас устроит банковский чек, Райден-доно? На два миллиона.       Брови казначея поползли вверх.       — Так вот вы к чему, Хокаге-сама? Погодите, не торопитесь вынимать чековую книжку… Эмико! Поди-ка сюда.       От того, как поспешно она отложила сямисэн и засеменила к чайному домику, Рокудайме стало совсем тошно.       — Ты знаешь, кто мой гость, Эмико? Отныне ты принадлежишь ему.       — Господину Хокаге? — потрясённо переспросила девушка и рухнула на колени, заламывая руки. — Чем я провинилась, Райден-сама?! Умоляю, накажите меня как угодно, только не гоните прочь!       — В чём дело, Эмико? Хокаге-сама, насколько я вижу — человек редкого благородства… Тебе нечего опасаться. Будь хорошей девочкой и не разочаруй своего нового господина.       Взгляд девушки растерянно заметался между двух мужчин.       — У тебя больше нет господина, Эмико-сан. Поднимись, пожалуйста. Ты свободна.       — Свободна? — недоверчиво переспросила она, пробуя это слово на вкус. — И… что же мне теперь делать, Хокаге-сама?       — Ты молода и талантлива. Можешь попытать счастья в каком-нибудь большом городе. Не волнуйся, я найду достойных людей, которые о тебе позаботятся.       «Она долго молчала. Очень долго. И стоило ей открыть рот, я пожалел о том, что она заговорила».       — Если я действительно свободна, Хокаге-сама… То я хотела бы вернуться к своему господину.       — Довольно, Эмико, — поджал губы казначей. — Поблагодари Хокаге-сама и оставь нас.       Чай в самом деле был изумительный: бархатистый, нежный. И вместе с тем ничего более мерзкого Хатаке Какаши ещё не приходилось пить.       — Удивлены, Какаши-сама? Эмико обеспечена всем, чего только пожелает… У неё есть наряды, украшения, приятная обстановка. Ей не приходится стирать пальцы в кровь, чтобы заработать на чашку риса…       — Вы нарочно развратили несчастное дитя роскошью, которой она не видела в лачуге рыбака. Вот и весь секрет.       — Беркуту, привыкшему парить под облаками, нелегко понять курицу, которая клюёт зёрнышко по зёрнышку, не поднимая головы… Свобода не всем по плечу, Какаши-сама. Большинство людей устраивают простые решения, — Райден манерно сделал глоток чая. — Эмико прекрасно понимает, что выиграет от сделки со мной… Да, это своего рода сделка — причём выгодная для обеих сторон.       «И вот после этого, — продолжал вспоминать Какаши, — после этого он наконец повёл ту речь, ради которой это чаепитие и затевалось».       — Я человек практичный, Какаши-сама, и стараюсь во всём искать перспективы… или возможности, если угодно. Честно признаться, я их не вижу в деле, что поручил вам Даймё, — сказал казначей и умолк, ожидая реакции.       Но не дождался.       — Не подумайте, будто я не верю в успех расследования. Пусть я мало знаком с шиноби, сомнений в том, что банда наркоторговцев обречена, у меня нет. Дело в другом… Там, где существует спрос, всегда будет появляться предложение.       — Хотите сказать, эта борьба бесполезна?       — Отчасти да, Какаши-сама. Вы ведь и сами это наверняка понимаете. Проблема пристрастия к наркотикам лежит гораздо глубже — в тех областях, где бессильны и вы, и я… Это проблема личного выбора.       — Я тоже человек практичный, Райден-доно. В том смысле, что предпочитаю сосредоточиться на задаче, которая мне по силам — вместо того, чтобы занимать ум праздными рассуждениями.       — Мне остаётся лишь восхищаться стойкости и мужеству, с каким вы готовы рубить головы дракону — зная, что он отрастит их снова… Я же слышал, что в некоторых странах предпочитают сажать дракона на цепь. Взять оборот и распространение наркотиков под контроль государства, обложить налогами…       — И получать доходы в казну, — закончил мысль Рокудайме. — Да, мне знаком этот метод. Скажите, бывали ли вы в таких странах, Райден-доно?       — Не доводилось. А вам?       — Я расскажу вам то, о чём молчат умы экономики. О росте преступности, связанной с употреблением наркотиков. О том, сколько молодых жизней забирает отрава, ставшая доступной. В перспективе это приводит к сокращению работоспособного населения и старению нации в целом. Как вам такая сторона сделки? Кроме того… Вы в курсе, какой инцидент послужил поводом к началу этого расследования?       — Я весь внимание, Какаши-сама.       — В Йорокоби — знаете этот тихий городок? — начали пропадать девушки. Их похищали среди бела дня из кафе и чайных, где они вдруг теряли сознание — как выяснилось позже, из-за того, что в напитке у них оказывался опиум. Тут появлялись заботливые «друзья» или «родственники»… Больше тех девушек никто и никогда не видел. За всё время из тринадцати пропавших найти удалось только одну… Вернее, её труп. У меня нет при себе фотографии, Райден-доно — но поверьте на слово: зрелище не для слабонервных.       — Искренне сочувствую жертвам и их семьям, — склонив голову, ответил казначей. — До меня доходили слухи, но подробности я только что узнал от вас. И… Что же с преступниками? Их удалось схватить?       — Да. Весь… персонал подпольного борделя для клиентов с «особыми» запросами уже сидит за решёткой. Только тринадцать девушек это к жизни не вернёт… Личный выбор? У несчастных его не было.       Рокудайме допил чай, поправил маску и поднялся со скамьи.       — Вот в чём разница между беркутом и домашней птицей, Райден-доно. Перспективы лучше обозревать сверху, чем с земли. А что касается дракона — раз головы он отращивает заново, нужно менять тактику: целиться в сердце. До свидания, Райден-доно. Благодарю за чаепитие и беседу.       На столе перед Шестым Хокаге снова стояла опустевшая чашка.       «Я как мог избегал воспоминаний об этом разговоре. Проклятье…»       Главный казначей Страны Огня. Человек, безусловно, умный и дальновидный. Состоятельный. Обладающий властью, связями и…       «Весьма своеобразными принципами», — Какаши вписал инициалы в большой квадрат посередине первой схемы и прикусил кончик карандаша. — «Неужели истинным смыслом этой беседы было… прощупать меня? Выяснить, насколько далеко я готов зайти?       А я, выходит, объявил войну Пауку… прямо ему в лицо?»       — Паук? Кто это?       — Пока у меня есть только предположение, — машинально отозвался Рокудайме. — Которое предстоит проверить… Ох, что это я разболтался.       Он встал из-за стола и присел на корточки возле кровати — напротив встревоженного взгляда Сакуры.       — Не бери в голову, — улыбнулся ей Какаши и кивком указал на свиток. — Лучше скажи: вычитала что-нибудь полезное?       — О, да! Мне теперь тоже надо подумать…       — Вот и славно. Как раз не буду отвлекать тебя своим бормотанием.       — Ты уходишь? — нахмурилась девушка.       — Просто нужно поговорить кое-с-кем… И отдать несколько распоряжений. Волноваться не о чем.       С Принцессой на руках Сакура вышла в коридор проводить его.       — Тебя ждать к ужину? Ой, Какаши… Ты почему так странно смотришь?       — А? Ну, — он смущённо тронул шею, — просто меня впервые о таком спрашивают…       «И я даже представить не мог, что это насколько приятно слышать».       — Как хочешь, радость моя, — Сакуру Рокудайме поцеловал в лоб, а кошку почесал между ушей. — Если я задержусь надолго, просто свари бульон на двоих — а я, когда вернусь, сделаю себе суп. Главное, покорми её высочество… Впрочем, она сама тебе об этом напомнит.

***

      На удачу Шикамару обнаружился дома — на энгава, за любимой игрой.       — Новая стратегия, мммм? — заметил Какаши, оценив расположение фигур. — Извини, придётся тебе отвлечься.       — Появились свежие сведения? — встрепенулся джонин. Рокудайме покачал головой и присел с другой стороны доски.       — Сейчас я тебе всё расскажу по порядку… А с тебя выводы. Посмотрим, насколько они совпадут с моими.       Фигуры перемещались на доске: одни Шикамару убирал в сторону, другие — переставлял. Не нужно было хорошо знать правила, чтобы понять, кто означает ладью — и коня рядом с ней.       — Хм? Золото? — уточнил Рокудайме, указывая на фигуру посередине доски — обращённую носом к ладье и коню.       — Ага. Золото не может ходить по диагонали назад. Зато вперёд и в стороны — как угодно, — помощник Шестого Хокаге вскинул голову. — Нам нужно понять, каким будет следующий ход золота, Какаши-сама. Назад ему двигаться незачем: оно не собирается защищать своего короля.       — Похоже на то. Что ж, Шикамару. Раз ты тоже считаешь, что господин казначей если не сам Паук, то так или иначе влип в паутину… — с этими словами Какаши поднялся на ноги и потянулся. — Наслаждайся отдыхом. А я в штаб АНБУ.       — Наслаждайся отдыхом, — проворчал Шикамару. — За кого вы меня принимаете, Какаши-сама? Дайте только переодеться…       «Ты видишь это, Асума?» — улыбнулся Какаши Хатаке осеннему небу. — «Твой любимый ученик не такой уж и лентяй».       По приходу в штаб Рокудайме сразу же послал за Ибики Морино.       — Ну ты и голова, Какаши! — выдохнул тот, выслушав рассказ. — Мы же только утром поговорили… Как будем действовать? Эх, охота потрясти господина казначея от души, но… Больно крупная шишка.       — Именно. А поскольку улик ровно ни одной — традиционно начнём с наблюдения, — Шестой Хокаге повернулся к помощнику. — Сколько у нас времени до предполагаемой даты поставки новой партии специй… и того, что к ним прилагается?       — Предположительно недели две-три, Хокаге-сама.       — Лучше бы три… Ну, имеем что имеем.       — Новая паутина… Разведать бы и о ней ещё, — сказал Шикамару. Рокудайме хмыкнул:       — Мечтать не вредно. Чтобы увидеть, нужно знать, куда смотреть.       — Новую паутину Паук наверняка станет плести по образу и подобию существующей, — не унимался джонин. — Что ему нужно? Какая-нибудь крупная фирма, завязанная на импорт, желательно — с сетью собственных складов по стране…       — Только не станешь же проверять каждую? — возразил ему Ибики Морино. — Это слишком долго. Хокаге-сама прав.       «Склад, с которым наше ателье всегда сотрудничало, несколько месяцев назад внезапно прекратил поставки».       Какаши вздрогнул и тут же отмахнулся от этой мысли. Нет, не бывает такого везения. Попросту не бывает…       — Но одну проверить можно, — сдался он наконец. — Вот тебе задание, Шикамару: узнай, где заказывала раньше ткани наша портниха Масако-сан. Фамилию не подскажу, но ты и так найдёшь.       — Найду, — пообещал джонин. — Что дальше?       — Дальше смотри по ситуации. Пока всё не выяснишь, завтра в офисе можешь не появляться.       «Он и впрямь соскучился по миссиям», — отметил Рокудайме, глядя, каким решительным блеском вспыхнул взгляд помощника. И поймал себя на том, что…       «Мне-то точно ничего не светит. Только анализировать информацию, раздавать приказы и… ждать.       Вот тебе и всё, Шестой Хокаге».       Но отделаться от этого чувства было непросто. Хатаке Какаши нёс его домой — после того, как они втроём с Ибики и Шикамару окончательно утвердили план действий, а затем дали подробные инструкции двоим АНБУ. Рокудайме выбрал их сам — из числа тех, кто с глазу на глаз обращались к нему «семпай».       «Слишком часто я стал задумываться о собственных желаниях… Что это со мной происходит?»       Деревню окутали сумерки. Наверное, Сакура не дождалась — поужинала без него…       По дороге попалась цветочная лавка. Не семьи Яманака — другая… В противном случае Какаши прошёл бы мимо, памятуя утренний казус с баклажанами.       — Вам что-то подсказать, Хокаге-сама?       — Спасибо, я сам посмотрю.       — Выбирайте смело, — улыбнулась продавщица. — Всё свежее.       Среди душистого разноцветья взгляд притягивали розы. Нет, не красные — их Рокудайме считал банальщиной: нежно-кремовые, с розовыми кончиками лепестков. Стоило на них посмотреть, щёки вспыхивали румянцем — неясно, почему. На них Какаши и остановился.       И уже возле входной двери, перехватив огромный букет одной рукой, а другой отыскивая в кармане ключи…       «О боги, — сглотнул он, рассматривая манящие глубиной сердцевинки. — А я ведь тоже не нарочно. Вот оно как бывает? Кхм… Ну, в конце концов, они действительно красивые».       А Сакура в самом деле не дождалась. Неудивительно: часы показывали половину девятого. «Разбуди, когда вернёшься!» — гласила записка на столе. Рокудайме с нежностью оглянулся на кровать: снова одна ладонь под подушкой — а другая рука обнимает что-то под одеялом. Ясное дело, её высочество пригрелась… Он улыбнулся, подошёл ближе и очень осторожно убрал прядку волос, прилипшую к губам девушки.       «Нет, не стану я тебя будить, радость моя. Только если ты не ужинала… А это я сейчас попробую определить».       По отметинам на стенках кастрюли с бульоном было понятно, что здесь — половина. И сама кастрюля уже остыла. Какаши зажёг конфорку и спохватился, что букет надо поставить в воду… Только куда? Вазы, разумеется, у него не было.       «Доморощенная романтика, — скривился он, набирая воды в другую кастрюлю, побольше. — Но что поделать? Я был совершенно не готов к тому, что мне на голову свалится счастье…»       Если ещё вчера Рокудайме казалось, что неделя выдалась сумасшедшей — то теперь и подавно. Он едва помнил, как принял душ, поел, убрал за собой и лёг в постель — позади Сакуры, на левый бок, как и она.       — Ммммм, Какаши, — пробормотала девушка сквозь сон, когда он положил руку ей на плечо, — правда, достаточно… баклажанов.       — Спи. Спи, радость моя.       До чего же сладко: прижиматься друг к другу под одним одеялом, снова чувствовать, как переплетается чакра… Где-то под животом у Сакуры уютно посапывала Принцесса.       Хатаке Какаши почти заснул, как откуда-то выскочила неприятная мысль: а ведь если взглянуть со стороны, он мало чем отличается от Райдена Ходзуми — со своими мечтами о семье и детях… С девушкой, что на много лет его младше.       «Только вот я… Я совершенно не стремился заполучить её, — думал Рокудайме, прислушиваясь к дыханию спящей Сакуры. — Просто хотел поддержать, и… сам, наверное, нуждался в поддержке, которую она предложила.       Если бы она не призналась первой — я бы никогда… Никогда не посмел бы сказать ей, что…»       …ему снился зал распределения миссий. Очень натурально. Странным было то, что он не сидел за столом, как Шестой Хокаге, а стоял перед ним. За столом же…       — Браво, Какаши! — присвистнул Джирайя, показал оттопыренный большой палец и схватился за перо. — А теперь расскажи, как это было. И побольше подробностей!       Третий Хокаге молча курил трубку. Его лицо скрывала тень от шляпы, а прямо перед ним на столе высилась аккуратная горка баклажанов.       — Исключительно во имя искусства! Шикарный сюжет для нового романа, просто шикар…       — А ну прекратите!!! — Цунаде проломила ударом стол. Почему-то она была полностью обнажённой; Рокудайме сглотнул, чувствуя, что эрекции не избежать. — Ах ты… Вы, оба! Извращенцы! Потянуло на молоденьких, Какаши? Чем ты только думал? — сверкающие негодованием глаза Годайме скользнули по нему и остановились ниже пояса. — Ааа, ясно же, чем!       Рокудайме опустил взгляд и обомлел: Цунаде оказалась не единственной, на ком не было одежды. Он мигом прижал ладонями к животу своё мужское достоинство — торчащее, словно издеваясь, во всей красе.       Хотелось одного: провалиться сквозь землю. Джирайя расхохотался:       — Какое очаровательное ханжество, Цунаде! Чья бы собака лаяла, — простонал он сквозь смех, глядя то на неё, то на Какаши. — Уж не ты ли…       Лицо Годайме приобрело багровый цвет.       — Это другое! — огрызнулась она, но пыла у неё явно поубавилось.       — Другое? — насмешливо прищурился Джирайя. — Ну, ну… Какаши, а ты что отмалчиваешься? Понимаешь, настоящая литература требует правдоподобности — а мне ни разу не попадалась девственница…       — При всём уважении, Джирайя-сама, поищите… информацию в другом месте.       — Ого. Она и впрямь так много для тебя значит? — проронил Саннин, водя по губам кончиком пера. Цунаде присела обратно, разложив по поверхности стола роскошные груди, и скептически уставилась на Рокудайме.       — Хочешь убедить нас в том, что…       — Я люблю её, — громко и чётко произнёс Какаши Хатаке.       «Люблю… Люблю… Люблю…» — подхватили высокие своды зала. А потом куда-то исчезли Сандайме и оба Саннина, и стены, и пол. Под ногами оказалась голая земля, на которую, кружась, тихо падал снег.       «Холодно. Как же тут холодно…»       Чьи-то руки набросили ему на плечи плащ Хокаге. Рокудайме закутался в него и оглянулся.       — Чего же ты застыл? — с улыбкой спросил Йондайме.       — Да! — в один голос воскликнули Рин и Обито. — Ты опаздываешь, Какаши!       — Ступай, сын, — добавил Сакумо Хатаке. — Нехорошо заставлять свою невесту ждать.       Он шёл вперёд — наугад, потому что со всех сторон вихрился густой снег. На миг перед ним возникла чёрная тень, но Рокудайме не успел окликнуть бывшего ученика: Саске растаял в белой пелене, как мелькают и исчезают в толпе случайные прохожие.       Шёл до тех пор, пока не отыскал её: наощупь — тонкие, трепетные пальчики; ощущение единой чакры на двоих — которое ни с чем перепутать невозможно.       — Сакура, — прошептал Какаши, беря её руки в свои. — Сакура…       Снег почему-то стал тёплым. Или это уже не снег? Больше похоже на паутину: плотную, тягучую… Рокудайме пытался сорвать её с лица — но она налипала снова и снова, не давая дышать…       — Какаши… Какаши! Опять дурной сон, да?       — Ох, чёрт… Прости, Сакура. Всё-таки разбудил…       — Ещё бы. Сначала ты перевернулся на спину и стал от чего-то отмахиваться. Потом сбросил одеяло — и, наверное, замёрз. Я обняла тебя и укрыла. Ты назвал меня по имени и вроде бы успокоился… А потом ни с того ни с сего завернулся в одеяло с головой и снова начал метаться.       — С головой, говоришь? Хм. Тогда понятно.       — Какаши, может… Может, расскажешь, что тебя беспокоит?       — Рассказ получится долгим, радость моя. А меня завтра ждёт расплата за побег из кабинета, помнишь, мммм?       — Ох-хаааа… Ладно. Но если тебе второй раз приснится кошмар — так и знай, не отвертишься.       — Серьёзная угроза. Дай-ка теперь я тебя обниму. Да-да, и тебя тоже, изменница… Не волнуйся, Сакура. Всё будет хорошо.       — Правда?       — Обязательно.