Я навсегда за тебя в ответе

      — Сколько-сколько?!       — Тебе не послышалось, Какаши. Шестьдесят миллионов рё. Именно такая сумма указана в книге бинго, изъятой у бугая, — Ибики Морино поправил бандану. — Это на треть больше самой высокой награды, которая мне встречалась до сих пор. И что примечательно, назначена она не так давно.       — Хм?       — По результатам типографской экспертизы, этот экземпляр книги выпущен в тираж месяц-полтора назад. Боюсь, это останется нашей единственной реальной зацепкой.       Рокудайме задумчиво потирал подбородок. Особых надежд на успех расследования, порученного АНБУ, он не питал: у него имелось представление о системе формирования заказов и передачи вознаграждений… И устроена она была таким образом, чтобы заказчик оставался в глубокой тени.       — Ты крепко перешёл кому-то дорогу — и этому «кому-то» крайне важно сохранить инкогнито, — вторя его мыслям, добавил Ибики. — Больше мне пока нечего сказать. Если выясню что-нибудь ещё — сообщу. Бывай!       Громоздкая чёрная фигура особого джонина Морино быстро затерялась среди толпы.       «Инкогнито, — повторял про себя Хатаке Какаши, шагая по рынку в обратном направлении. — Сохранить инкогнито. А баснословная сумма — стимул для охотников за головами поторопиться? Ведь некоторые заказы висят годами…»       — Какаши-сенсей!       — О, Наруто! Привет-привет.       Джинчурики огляделся по сторонам и заговорил, понизив голос:       — Сай по секрету рассказал мне, что произошло во время фейерверка. С Сакурой-чан всё в порядке?       — Почему бы тебе не спросить об этом её саму?       Наруто замялся и тронул макушку в месте, где волосы характерно топорщились — как бывает, когда под ними шишка.       — Ясно, — хмыкнул Какаши. — К счастью, всё обошлось… Чего о тебе не скажешь, да? А ну признавайся: что ты ей ляпнул?       Когда красный, как свёкла, джинчурики приблизился и зашептал ему на ухо, Рокудайме был готов услышать что угодно… Кроме того, что услышал.       — Я просто волнуюсь за Сакуру-чан, — начал оправдываться Наруто. — Она такая худенькая, а у вас… Ох, извините, сенсей.       Какаши вздохнул и прикрыл глаза рукой.       После войны нечего было и мечтать об отдельной палате: госпиталь был буквально забит ранеными. Ещё повезло, что вместо кого-то чужого в соседи достались бывшие ученики. И, когда чакра начала восстанавливаться, а с ней и телесные силы, однажды утром сквозь дрёму Какаши услышал взволнованный шёпот:       — Саске, эй, Саске…       — Чего тебе в такую рань, а? Ты ж обычно дрыхнешь.       — По нужде вставал. Неважно, глянь скорей на сенсея!       По звуку стало ясно, что Саске приподнялся на постели.       — Тоже мне, Наруто… У тебя такого по утрам не бывает, что ли? — насмешливо шепнул он и тут же присвистнул. — Ого…       — А я о чём. И у меня, и даже у тебя гооораздо поменьше, даттебайо!       — Ты и за мной подглядывал, извращенец?       — Саске, я не нарочно!       — Тсссс, весь госпиталь перебудишь… Угомонись и дай поспать.       Выждав, пока оба улягутся, смущённый донельзя Какаши зажал между ног покрывало и тихонько повернулся на бок. Мальчишки росли без отцов, как и он сам — их любопытство было совершено естественным и понятным… Разве можно было на них сердиться?       — Всё-таки надо было тогда в госпитале дать тебе нагоняй. Наруто, Наруто… Джирайя-сама как-то заметил, что ты больше похож на него, чем на собственного отца. Что-то в этом есть…       — Так вы тогда всё слышали, сенсей?!       — А то как же. Ну, Сакура тебя уже проучила, да? — усмехнулся Какаши и сказал, вкладывая в свои слова двойной смысл: — С девушками надо быть деликатным, Наруто. Очень, очень деликатным. Тогда всё будет хорошо.       — Правда? Хе-хе… Я в самом деле волновался, потому что в остальном вы друг другу подходите.       — Хм? В остальном?       — Ну… Сакура-чан тоже заботится о других больше, чем о себе. Тут вы одинаковые. И она бывает такая же занудная, когда начинает умничать. И… Хоть она и строит из себя недотрогу, но на самом деле — та ещё извращенка!       — Тише, тише, или хочешь опять получить по голове? Вон Сакура, возле лотка с овощами… Эй, ты куда? Брось, Наруто. Она будет рада тебя видеть.       — Вы всё-таки первый идите, Какаши-сенсей. Вдруг она не в настроении…       Как знать, не встреть Рокудайме Наруто, не будь этого разговора и воспоминаний — возможно, он бы упустил из виду какие-то детали. А теперь в голове всё сложилось в один миг: стыдливый испуг Сакуры — и взгляд Ино Яманака, невольно метнувшийся от баклажана в руке у его невесты на пах самого Какаши.       Хвала богам, жилеты нового образца прикрывали эту область.       «Естественное любопытство… Да, славные были времена, когда все они стремились заглянуть мне под маску, — нервно размышлял Шестой Хокаге, чувствуя, как полыхает и лицо, и уши, а по вискам катится испарина. — Всего лишь под маску… Интересно, Сакура намеренно использовала, кхм, наглядность?       Ладно, сейчас не это главное. Главное закруглить всю эту неловкую ситуацию — да поскорее. Думай, Какаши. От двусмысленности проще всего уйти в конкретику. Конкретику… О, точно! Я просил купить два килограмма — а в пакете на вид не меньше трёх».       — Не многовато ли, Сакура? — поинтересовался он, глядя на пакет — и прикусил язык, запоздало осознав, что вместо того, чтобы закруглить ситуацию…       Ино истерически пискнула. Где-то за спиной Рокудайме начал давиться смехом Наруто — который умел быстро соображать, когда ему надо.       В глазах Сакуры появилось интересное выражение: так смотрят люди, когда им уже нечего терять.       — Нет, не многовато. В самый раз! — ответила она, передавая баклажаны продавцу. — Взвесьте, пожалуйста.       — И ещё вон тот кочан капусты, килограмм дайкона и пучок петрушки, — нашёлся Какаши. Этим удалось отвлечь хотя бы продавца. А вот как быть с Ино и Наруто?       На выручку неожиданно подоспел Сай. Он чинно поздоровался, долго смотрел на каждого по очереди — и наконец заключил убийственно спокойным тоном:       — Понятия не имею, что здесь произошло… Но наверняка что-то исключительно интересное.       И произошёл взрыв.       Хохотали все, кроме продавца: Сакура, вздрагивая, привалилась к плечу Какаши; в Сая с одной стороны вцепилась Ино, а с другой — Наруто, словно у обоих подкосились ноги; и сам Сай быстро заразился общим весельем — хотя в итоге ему так и не рассказали, в чём соль. По крайней мере, пока Рокудайме с невестой не покинули компанию, отправившись в хозяйственный магазин — за подушкой.       — Прости, Какаши. Ох, как же мне неловко… Я не нарочно, честное слово…       — Ладно, ладно, я тоже был хорош. Не многовато ли…       — Ой, хватит! Ах-ха-ха…       «Лишь бы меня не наградили новым прозвищем», — вздохнул про себя Какаши и покосился на пакет, из которого ехидно выглядывал хвостик баклажана.

***

      В этот раз посуду Рокудайме вытирал на «законных» основаниях: обед — как и завтрак — они с Сакурой готовили вместе. Получилось это удивительно слаженно, быстро — и весело, потому что спокойно смотреть на пресловутые баклажаны было невозможно.       Уборкой они тоже занимались вдвоём. Вернее, втроём: Принцесса не могла упустить возможности поохотиться за шваброй, поболтать лапкой в ведре с водой и, конечно, украсть у Сакуры тряпку для пыли, заставив обоих хозяев гоняться за ней по всей квартире.       Хлопоты по хозяйству никогда не были для Какаши Хатаке обузой: это здорово успокаивало — заняться чем-то таким, где результат зависит исключительно от твоих усилий. Он легко сделал бы всё в одиночку… Но Сакура сама вызвалась участвовать. Именно участвовать, а не помогать, подчеркнула она — потому что теперь это и её дом тоже.       Закончив с тарелками, Какаши незаметно зашёл девушке за спину, пока она собирала брызги вокруг мойки. Говорят, со временем всё входит в привычку… Неужели и прикосновение к ней, и ощущение слияния чакры — от которого всякий раз мурашки по коже — когда-нибудь станет обыденностью?       Верить в это не хотелось.       — Какаши… С этими охотниками за наградой мы справились — но ведь могут прийти и другие?       — Мммм? Почему ты задумалась об этом именно сейчас?       — Не знаю, — Сакура провела по его руке прохладной ладошкой. — Наверное потому, что именно так и началось тогда гендзюцу: словно ты подошёл сзади и обнял меня, и… Знаешь, я так обрадовалась, что ты уведёшь меня куда-то, где мы будем только вдвоём…       — Что ж, на этом попался и я. Значит, в тот вечер мы желали одного и того же… И, видимо, со стороны это было заметно, — вздохнул Какаши. — Надо отдать должное Юдоку: она своего рода гений. В обоих случаях её гендзюцу воспроизводили реальные обстоятельства, в которых сами жертвы хотели бы оказаться… С расчётом на то, что и мысли не возникнет освободиться.       — Тебе тоже кто-то помог?       — Нет. Просто от иллюзорной Сакуры Харуно пахло совсем другими духами.       У ног томно увивалась Принцесса, щекоча усами лодыжки.       — Не волнуйся, радость моя, я не собираюсь сидеть сложа руки. Нужно только хорошенько поразмыслить…       — Орочимару-сама как раз дал почитать какой-то редкий свиток про экспрессию генов, — очень легко откликнулась Сакура. — Я посижу на кухне, чтобы тебе не мешать.       — О, ну что ты… Устраивайся на кровати.       «Итак, у нас есть примерное время размещения заказа: конец августа — начало сентября, — Рокудайме сел за письменный стол, зажёг лампу и положил перед собой чистый лист бумаги. — Хм? Я не покидал Конохагакуре и не встречался ни с кем. Только вёл переписку…»       Откинувшись на спинку стула, он прикрыл глаза. Скрупулёзно перебирал в памяти всё, что обсуждалось с главами других скрытых деревень, иностранными Даймё и прочими влиятельными особами. Нигде, решительно нигде не было конфликта. Даже не приходилось отказывать кому-либо из заказчиков.       Да, заказы на некоторые миссии Шестой Хокаге не принимал — невзирая ни на размер вознаграждения, ни на возможные последствия отказа.       «Шестьдесят миллионов рё — и это только сумма выплаты, а ещё комиссия за услуги организаторов… Нанять нукенинов напрямую было бы дешевле и надёжнее. Кому бы ни была выгодна моя смерть, выйти сухим из воды ему не менее важно».       За спиной Какаши чуть слышно шуршал свиток и сонно мурлыкала Принцесса. Наверное, они и сейчас лежат так же, как в день его возвращения из дворца Даймё: Сакура на животе, а кошка на ней. Это выглядело так идиллически — пока в глаза не бросилось, какой книги не хватает на полке.       «Ох и болван же я, что не спрятал романы Джирайи-сама подальше… Стоп. Получается, заказ в книге бинго появился спустя месяц после той аудиенции? Точнее, после моего доклада о промежуточных результатах расследования по делу о наркоторговле…»       Рокудайме нахмурился. Если это не случайное совпадение, то…       «Но тогда пауку должно быть известно и о разработке, и о том, что руковожу ей лично я… У него такие хорошие осведомители — прямо под носом у Даймё?»       Три недели прошло… Пора признать, что провокация не сработала.       «Проклятье. Здесь тоже сходится — если он действительно всё знает, то мог ожидать от нас чего-то подобного».       Карандаш замелькал по бумаге, набрасывая геометрические фигуры и стрелки. До сих пор существование паука — нет, не так: Паука — было лишь их с Шикамару теорией.       «Допустим. Тогда почему, владея информацией, своим подручным он не дал команду затаиться?       Неужели мы и здесь не ошиблись: он готов смириться с утратой этой паутины, лишь бы не попасться самому? Чтобы потом, выждав, пока всё уляжется, спокойно сплести новую — как я и говорил советникам…       Если уже не плетёт».       — Ты что-то сказал, Какаши?       — А? Не обращай внимания… Вырвалось.       «Так-то так… Но зачем тогда Пауку пытаться убрать меня?» — Рокудайме вывел дугу и закончил жирным знаком вопроса. — «Просто месть с досады? Не исключено, но… сомнительно. Слишком дорогое получается удовольствие. Особенно ввиду того, что Пауку придётся с нуля выстраивать новую организацию — а это определённо требует немалых вложений.       Разве что, хм… Ему надо избавиться от меня до того, как эта новая паутина будет пущена в ход? У Паука есть основания опасаться, что я доберусь до него? С чего бы?..»       Облокотившись о стол, Какаши Хатаке уткнулся лицом в ладони. Всё логично, всё складывается, но… Очень мало фактов. А когда фактов мало, их легко интерпретировать в угоду собственным фантазиям — и при этом не приблизиться к истине ни на шаг.       Затылка ласково коснулись девичьи пальчики.       — Будешь чай? Ой… Что это за схема?       — За́мок, построенный на воде, — ответил Рокудайме, поймал и приложил руку Сакуры к щеке. — Вот что это такое, радость моя… Спасибо, я бы выпил чашечку.       «Итак, вернёмся к Пауку. Почему мы с Шикамару оба считаем, что такая фигура существует? Потому что очень уж гладко всё устроено: контрабанда идёт под прикрытием ввоза пряностей — а пряности, как известно, отбивают собачий нюх», — Какаши вытащил из стопки новый лист бумаги. — «Это облегчает прохождение таможенного контроля в порту. Кроме того, торговля специями служит одновременно и для отмывания доходов.       Оптовые партии хранятся на одном из складов — опять же среди пряностей; там их расфасовывают и распределяют по крупным распространителям», — От большого круга вверху листа потянулись стрелки вниз, к кругам поменьше, а от тех — к совсем маленьким. — «Через них наркотики поступают уже непосредственно к продавцам, а также в разные сомнительного рода заведения.       Что полиция куплена, мы заподозрили сразу. Чем иначе объяснить, что они ограничивались поимкой пары-другой продавцов, максимум — накрывали притон, но даже не пытались копнуть поглубже?» — На краю листа появился квадрат, от него — несколько стрелок к маленьким кругам, потом одна к средним — и эту последнюю стрелку Рокудайме перечеркнул. — «И в ходе расследования это подозрение подтвердилось…»       — Мрррря! — заявила кошка, запрыгнув прямо на схему. Какаши отложил карандаш и рассмеялся:       — Только гляньте, кто почтил меня своим вниманием! А вы изменница, ваше высочество, да-да…       Принцесса клюнула его мокрым носом и развалилась на столе кверху лапами. Это значило «почеши мне живот». Разумеется, просьбу — или требование? — следовало немедленно выполнить.       — Стоило мне выйти из комнаты, ты тут же отвлёкся на кошку?!       Сакура поставила чашку на стол и подпёрла бока кулаками. Футболка Какаши на ней смотрелась как короткое платьице — но притягивали взгляд не столько стройные ножки, сколько сверкающие гневом изумрудно-зелёные глаза.       — Какаши! Чему ты улыбаешься?!       Он мягко заставил её опустить руки и привлёк к себе.       — Знаете, как вы обворожительны, когда сердитесь, доктор Харуно? Ммммм…       — Какаши!!!       — И пусть я рискую схлопотать молнию, любуясь штормом, но…       — Какаши, ну как ты не понимаешь?! — у девушки мелко задрожала нижняя губа. Рокудайме не успел ничего сказать, как вдруг Сакура обеими руками схватила его голову и прижала к груди. — Я же…       — Ну-ну, этого ещё не хватало, — шептал Какаши, поглаживая девушку по спине, обескураженный и тронутый этим порывом. Её слёзы, капая на темечко, прожигали до самого сердца. — Первый раз, что ли, меня хотят убить? Или последний… Хуже, что теперь любая опасность, грозящая мне, может коснуться и тебя. Вот это меня действительно тревожит, Сакура.       — Коль на то пошло, — шмыгнула носом она, — меня тоже так просто не возьмёшь… И да, теперь у тебя есть две принцессы, не забывай.       — Мрррр, — поддакнула кошка, боднув хозяина под локоть.       — И ты нам очень-очень нужен… Так, пойдёмте, ваше высочество. Не будем мешать Хокаге-сама.       Снова оставшись за столом один, Рокудайме какое-то время не мог справиться с волнением. Что он нужен, приходилось слышать и раньше — но всегда подразумевались его умения, знания, сила и опыт. А Сакура явно имела в виду что-то другое. Что-то, о чём Какаши Хатаке даже не подозревал…       «Нашёл над чем ломать голову», — оборвал он себя и решительно придвинул ближе обе составленные им схемы.       «Чтобы это всё организовать, нужно обладать не только деньгами и незаурядным умом, но и рычагами влияния.       А теперь можно предположить, что у Паука есть доступ к засекреченной информации? Неужели ниточки паутины тянутся настолько высоко?»       Какаши взял чашку — и замер. Вдоль позвоночника пробежала холодная дрожь: так трепещет ищейка, почуяв след.       Воспоминания об аудиенции у Даймё почти стёрлись за ежедневной суетой. Только один разговор — как раз тот, который хотелось бы забыть — врезался в память…       И начался он за чашкой чая.