Я навсегда за тебя в ответе

      Полоска солнечного света, проникшая между задёрнутых штор, запуталась в высоком ворсе белоснежного ковра.       «Я сплю?.. Или это уже не сон?»       Сакура положила руку поверх обнимающей её мужской руки и улыбнулась. В этот раз самих сновидений она не запомнила, зато чувство защищённости и неги осталось с ней и наяву. Как же чудесно проснуться, когда со спины к тебе всем телом прижимается любимый человек… И по тому, как плавно струится звенящая чакра, по тихому ровному дыханию понимать: он тоже видит во сне что-то хорошее.       «Спасибо тебе, мама… Спасибо, что отпустила меня. Ох, интересно, который час? — спохватилась Сакура. — Мы небось уже проспали тренировку…       Ну и ладно. Иногда и шиноби нужно расслабиться. А Хокаге — тем более.       Ой. Придётся вставать. Ой-ой-ой…»       Выбраться из постели, не разбудив Какаши, девушке удалось. Зато дремавшая в ногах Принцесса тут же вскинулась и увязалась за ней, с надеждой заглядывая в глаза.       — Я обязательно тебя покормлю, — шёпотом пообещала Сакура, — только пусти меня сперва в туалет!       В кухонное окно вовсю светило солнце. Девушка дала кошке кусок лосося и вспомнила, что нужно переложить из морозилки на среднюю полку холодильника вечернюю порцию.       «Ну-ка, что тут есть… Полдюжины яиц, зелёный лук, мисо-паста… А в контейнере? Ага, тушёные овощи — видимо, заготовка для супа. И в кухонных шкафчиках наверняка найдётся всё остальное… Приготовить, что ли, завтрак?»       Сакура закрыла холодильник и огляделась по сторонам, высматривая настенные часы. Вспомнилось, как вчера после ужина они с Какаши опять спорили, кто будет мыть посуду — никто не соглашался уступать эту обязанность другому… И в конце концов сошлись на правиле: если один готовит, то второй убирает со стола.       Правда, Рокудайме смухлевал — вытирал и расставлял чистые тарелки. Сакуре показалось, что он исподтишка ещё и просматривал качество мытья, но вместо того, чтобы возмутить, это её позабавило.       «Да, насчёт чистоты и порядка у него определённо пунктик, — отметила девушка. — И с этим придётся считаться… А, вот же они, часы. Начало восьмого? Всего-то? Можно ещё поваляться… Если он не проснулся, пока я тут шастала».       Мягко ступая, девушка вернулась в уютный полумрак спальни. Нет, Какаши не проснулся — только перевернулся на спину, правую руку заложив под голову, а левую протянув по постели, словно искал что-то рядом с собой.       «Ох и фантазёрка же я! — укоризненно покачала головой Сакура. — А впрочем… Мы ведь чувствуем, как наша чакра сплетается, когда касаемся друг друга…»       Она отвернула угол одеяла и, поджав под себя ноги, присела поближе к Рокудайме. Удивительно, как смягчились во сне мужественные черты его лица. С нежностью девушка рассматривала длинные густые ресницы, ровные росчерки бровей, невинный и чувственный рот — который, казалось, вот-вот тронет улыбка… И в своей сонной безмятежности Какаши Хатаке неуловимо напоминал ей ребёнка.       В ванной они сперва зажмурились от яркого света лампы. А потом долго смотрели друг на друга, пока Рокудайме не заговорил — тихо и очень серьёзно:       — Сакура, вчера мне пришлось признаться тебе, что я хочу детей — несмотря на то, что сам я считал этот разговор преждевременным. Я действительно не ждал и тем более не собирался настаивать, чтобы ты поддержала меня в этом желании… Как бы сильно я ни хотел, чтобы у нас появились дети — это не принесёт мне радости, если случится против твоей воли.       Не успела Сакура открыть рот, а он уже продолжил:       — Я намеревался обсудить это, пока мы будем готовиться к свадьбе — но ты устроила мне сюрприз… И он удался. Я совсем забылся от счастья, — Какаши замялся и вспыхнул румянцем. — По дороге домой мы о чём только ни говорили — но ни намёком не обмолвились о… мерах предосторожности. Если ты рассчитывала, что об этом позабочусь я, то…       — Тебе не о чем волноваться, — шепнула она, ощущая, что у неё тоже горит лицо. — Я чувствовала, что всё происходит… естественным образом. И если бы я не хотела этого, то могла бы остановить тебя, правда?       «Ох… У меня, наверное, были такие же глаза, когда он сватался к моим родителям?»       — Какаши, ну что ты только себе надумал? Мы ведь скоро поженимся. А что за семья без детей…       — Но, Сакура… Конечно, я буду помогать тебе — и всё равно львиная доля забот ляжет на твои плечи. А как же ваше исследование?       — О, там работы ещё на десятки лет! Я смогу сделать перерыв и вернуться к науке… Или вы намерены запереть свою супругу дома, Рокудайме Хокаге-сама?       — Запереть дома? Хм. Идея довольно привлекательная…       — Чтоооо?! Ах ты… ты…       — …Чудовище?       Только они поговорили о детях — и сами дурачились как дети: перебрасывались пеной и острыми фразочками, норовили намылить друг другу кончик носа и хохотали, хохотали, разбрызгивая во все стороны воду и счастье.       «Я-то ожидала, что купание вдвоём получится… пикантным. А тут этот разговор, и… Надо было перевести его в шутку. Не то я бы расплакалась.       А за то, что сомневался во мне, — игриво прищурилась Сакура, глядя на спящего, — я тебя сейчас накажу, дорогое ты моё чудовище!»       Медленно, дюйм за дюймом стаскивая с Какаши одеяло, она перебирала варианты: пощекотать бока; подуть в пупок; навалиться сверху и звонко чмокнуть в нос… Но, когда одеяло было отброшено на край кровати, сердце девушки сладко сжалось, а на ум пришли совсем другие шалости.       Прикусив от старания кончик языка, она очень, очень плавно уселась на Рокудайме верхом — и выдохнула, увидев, что глаза его остались закрытыми. Повела указательным пальчиком по ложбинке между грудными мышцами, через огромный крест-накрест шрам — памятку о Четвёртой войне — до заманчивой дорожки пепельных волосков, уходящей под трусы… Какаши отчётливо сглотнул и приоткрыл губы. А если снять с себя майку и легонько пройтись по его коже сосками?       Судя по участившемуся дыханию, ему это понравилось. И самой девушке тоже. Она изгибалась, скользя вверх и вниз, выписывая круги, не зная, кого дразнит больше — его или себя… Вскоре в промежность ей упёрся затвердевший пенис. Сакура двинула бёдрами, потираясь о него через ткань, ещё и ещё, и чуть не ахнула в голос от удовольствия и возбуждения.       «Ммммм… Неужели он до сих пор спит?»       Она замерла, прислушиваясь к потоку их смешавшейся чакры — и мигом стало ясно: Какаши Хатаке лишь притворяется спящим.       «Ему интересно, что я стану делать дальше? Ах так…»       Девушка пересела ближе к его коленям и приспустила с Рокудайме трусы. Даже в скудном освещении это выглядело… впечатляюще. Затаив дыхание, Сакура осторожно взялась рукой пониже головки. Интересно, сам член такой мощный и твёрдый — а кожа на нём тоненькая, нежная, как лепесток розы… Обхватить его не получалось: чуточку не хватало длины пальцев.       «О боги, он же действительно огромный. Каким чудом это поместилось во мне? Неудивительно, что вначале было больно…»       Боль длилась недолго. А чувствовать его в себе было несравнимо ни с чем: словно не только их с Какаши чакра объединилась, но и тела стали единым целым. Потом пришло и наслаждение — нарастало с каждым новым толчком, расходилось по животу, словно круги по воде…       Эти воспоминания будили внутри жаркую ноющую пустоту.       «Вот сейчас заставлю его выдать себя и…»       Девушка то гладила пенис, то сжимала, по вздохам Рокудайме пытаясь угадывать, что ему приятнее. А потом вспомнила, что творили вчера его губы и язык — и как это было сладко.       «Он же не побрезговал мной?.. Вряд ли это настолько противно, как… кажется на первый взгляд, — задумалась Сакура и бережно сдвинула кожу вниз, открывая головку. — Почему бы и мне не…»       — Это уже слишком, радость моя.       Она подняла глаза на Какаши — взлохмаченного со сна и смущённого как никогда. Ну почему он так стесняется ласки? Он, такой сильный и бесстрашный?       И почему ей кажется, что именно из-за этой его робости непременно нужно сделать то, что она задумала?       — Я попробую, хорошо? — с улыбкой прошептала Сакура. И, не дав опомниться ни Какаши, ни себе самой, прошлась языком от основания члена до верхушки — как если бы облизывала большой леденец.       Это оказалось вовсе не противно.       — Ммммм, Сакура…       Она повторила тот же приём, только с оттяжкой. Потом сосредоточилась на головке, уже определив, что самое чувствительное место — нижняя сторона.       — Сакура… Пожалуйста, хватит…       Эти просьбы только убеждали девушку, что она не напрасно решилась; что сейчас между ними происходит нечто очень важное, чего Сакура пока не могла осознать. Зато она поняла другое: почему Рокудайме стонал вместе с ней, когда целовал её между ног.       — Сакура!       Он так порывисто сел и подхватил её в объятия, что девушка только ахнуть успела.       — Радость моя, что же ты делаешь со мной…       — А ты? — шепнула Сакура, впитывая кожей жар его ладоней. — Мммм, Какаши… Помоги мне.       — Ты только вчера стала женщиной, — мягко напомнил он, подцепив края её трусиков. — Может, не стоит?       — Не знаю, но я… О, Какаши, я не могу!       — Хорошо, хорошо… Ммммм? Ты хочешь, чтобы я лёг обратно?       — Да…       — Ах ты моя проказница.       В сумраке его ласковые глаза казались угольно-чёрными — и Сакура тонула, тонула в этой бархатной бездне, в охватившем их обоих желании. Рокудайме бережно поддерживал её бёдра, помогая приноровиться.       — Какая же ты влажная, Сакура… Не спеши. Главное — не спеши.       Девушка закусила губу, буквально натягивая себя на него. Но радость снова соединиться с любимым и восторг от того, что она делает это сама, были сильнее.       — Ммммм… Ах, Какаши!       — Попробуй не просто двигаться, а… поискать то, что тебе нужно. Только не думай головой. Почувствуй своё тело.       Она опёрлась руками на его грудь и прикрыла глаза. Улавливала томительные волны — как они появляются, растут, катятся вверх, затухая на кончиках напряжённых сосков… Значит, надо всего лишь дать им вести себя?       Вскоре Сакура научилась определять, когда пора сделать паузу, без подсказок Какаши: по его взгляду и по особой вибрации чакры. Они вправду чувствовали друг друга — ещё полнее, чем вчера. Порой девушке даже казалось, что до неё докатываются отголоски его ощущений, и тогда из самого сердца вырывался невнятный счастливый звук.       Рокудайме ласково прижмурился и посоветовал:       — Заведи руки за спину и немножко отклонись.       — Так?       Сакура охнула, когда большой палец Какаши отыскал то самое место, где вчера порхал его язык.       — Не останавливайся, — шептал он, легонько, но быстро потирая её там. — Я хочу помочь тебе, радость моя.       Волны наслаждения раз за разом наплывали всё чаще, пока не слились в одну — невыносимо мощную, которая поглотила девушку целиком. Она протяжно закричала, содрогаясь всем телом — а следом вскрикнул и Рокудайме, двинувшись так, словно хотел впечатать себя в неё навсегда.       Жаль, это невозможно.       — Какаши, — всхлипывала Сакура на его груди, — что это было?       — Все слова, которыми это называют, — задумчиво отозвался он, поглаживая её по волосам, — или грубые, или… медицинские. И ни одно из них мне не кажется подходящим. Главное, что у нас с тобой это получилось.       «У нас, — повторяла про себя Сакура, вслушиваясь в гулкое биение сердца Какаши Хатаке. — Мы…»       — Тебе… было больно?       — Совсем чуть-чуть…       — Посмотри на меня, Сакура.       От его взгляда к глазам почему-то подступили слёзы.       — Спасибо тебе, — тихо сказал Рокудайме. — За всё. И за это утро тоже.       — Когда же ты проснулся?       — Как только ты начала стаскивать одеяло. Кстати… Нам нужно купить вторую подушку. И запастись продуктами. На двоих я не рассчитывал. Хм? О, дай угадаю. Пора подкрепиться, да?       — А теперь угадаю я. Сначала — в душ.       — Вместе?       — Ха! Думаешь, я тебя одного отпущу? Ни-за-что!

***

      Сквозь гомон воскресного рынка колокольчиком прорвался детский голосок:       — Какаси-одзисаааан!       Рокудайме ласково рассмеялся, склоняясь, чтобы потрепать малютку Мирай по кудрявой макушке.       — Кто это у нас шепелявит?       — Я! — гордо объявила девочка и обхватила его ногу обеими ручонками. — У меня всела выпал зуб! Во!       — Здравствуй, Какаши… И Сакура. Мирай, доченька, отпусти Какаши-оджисана.       — Не-а!       — Ничего не поделаешь, — Какаши Хатаке театрально развёл руками, — придётся платить выкуп… Данго? Дайфуку?       — И то, и длугое!       — И то, и другое? А плохо не станет, мммм?       — Не-а!       Это было забавно и трогательно — как Шестой Хокаге с его ростом подстраивался под мелкие детские шажки.       «Почему Куренай-сан так… странно смотрит на меня?»       И тут Сакура обнаружила, что правой рукой безотчётно касается живота.       «Можно подумать, будто я уже… Ой, какая я только дурочка».       — Твои сверстницы беззаботно бегают на свидания, — заметила женщина. — А тебе приходится задумываться о серьёзных вещах… Но тебя это будто вовсе не тяготит.       — Нисколечко, — улыбнулась Сакура. — И знаете, временами мне кажется… А мужчины вообще когда-нибудь становятся по-настоящему взрослыми, Куренай-сан?       В алых глазах сверкнул неподдельный интерес.       — Если у тебя возник такой вопрос, ответ ты уже сама знаешь… Тсссс. Они возвращаются.       Оказалось, Мирай в придачу выцыганила ещё и куклу.       — Ты разбалуешь мне дочь, Хатаке Какаши!       Уличённый в доброте Рокудайме закашлялся, почёсывая затылок.       — Спасибо, Какаси-одзисан! Мам, мам, а давай показем куклу папе?       — Кхм, Куренай… Если вам что-то понадобится, ты всегда можешь…       — Я знаю, Какаши, — тепло отозвалась женщина. — Спасибо. Идём, доченька.       «Идём… Покажем куклу папе. Они обе говорят об этом так, словно… словно Асума-сан…»       От того, что Рокудайме взял Сакуру за руку, к горлу только сильнее подкатил комок.       — Погляди, по-моему, вон та шатенка в голубом идёт прямо к нам… Ты её знаешь, Сакура?       — Да, это моя портниха… Добрый день, Масако-сан!       — Какая приятная встреча! Добрый день, Хокаге-сама… Сакура-сан… Позвольте поинтересоваться: как прошёл ваш выход в свет?       — О, всё замечательно, но… кимоно, к сожалению, нуждается в починке.       Женщина метнула взгляд в Какаши и деликатно прочистила горло.       — Успокою вас сразу: если оно разорвано по шву, то волноваться не…       Сакура отчётливо почувствовала, как вспыхивают щёки. Портниха подумала о том же, о чём и Ино?..       — Это не так, Масако-сан, — невозмутимо и вежливо перебил Рокудайме. — С Сакурой-сан произошла неприятность во время фейерверка. На правом рукаве кимоно осталась выжженная дыра.       — Тогда задача посложнее… Дело в том, что шёлка такой расцветки у меня не осталось. Склад, с которым наше ателье всегда сотрудничало, несколько месяцев назад внезапно прекратил поставки. Но не расстраивайтесь, Сакура-сан! Если даже кимоно не получится починить, из него выйдет платье или домашний халатик — так что приносите. А ещё я буду очень, очень рада, — добавила портниха, таинственно улыбаясь, — если вы придёте ко мне оба. За особенными нарядами.       — Непременно, Масако-сан, — пообещал Какаши и с нежностью посмотрел на Сакуру. — В ближайшее время.       «Откуда ей известно о свадьбе?! И почему Какаши, в отличие от меня, совершенно этому не удивлён?» — только и успела подумать девушка, как с дальнего конца улицы послышался голос Ино Яманака.       — Кажется, тебя снова зовут, — заметил Рокудайме. — А я только что видел, как в мясную лавку вошёл Ибики Морино… Пойду перекинусь с ним парой слов, хорошо?       — Конечно! Я останусь в этом ряду.       — Договорились. Если тебе попадутся баклажаны — возьми килограмма два.       Ещё издалека было очевидно, что подругу распирает от любопытства. Сакура вздохнула с облегчением, увидев, что Ино сопровождает Сай — значит, есть шанс избежать допроса.       Не тут-то было.       — Сакура, у тебя необыкновенное выражение лица, — начал Сай после того, как они обменялись приветствиями. — Интересно, что оно озна…       — Это выражение лица счастливой женщины, — промурлыкала Ино и одарила парня умильным взглядом. — Будь так добр…       — О, я понял… Женские секреты. Пойду загляну в художественную лавку.       Едва он затерялся в толпе, Ино нетерпеливо схватила Сакуру под руку.       — Ну что, план сработал? Оооо, по глазам вижу, что да…       — А если видишь — зачем спрашиваешь? — усмехнулась Сакура, но ей тут же стало неловко. Потому что хоть подруга по привычке и хорохорилась, но на деле была смущена не меньше её самой.       Права ли оказалась Ино в своём предположении или нет — узнать наверняка не было возможности: не спросишь же об этом Какаши?.. Но в том, что надеть такое бельё было нужно самой Сакуре, она не сомневалась — и была искренне благодарна подруге за совет.       — Ты правда такая счастливая, Сакура… Это настолько здорово? Я слышала, первый раз бывает больно…       — Есть немножко. Но, — девушка не отказала себе в удовольствии выдержать многозначительную паузу, — это того стоит… О, вон продают овощи, подойдём? Мне надо посмотреть кое-что.       — С кем поведёшься, от того и наберёшься, — проворчала Ино. — Из тебя ничего не вытянешь, точно как из Какаши-сенсея. Но хоть на один вопрос ты можешь ответить прямо?       Уловив её тон, Сакура собралась с духом.       — Ты же видела… Ну, это самое, ты поняла…       — О боги, Ино!       — Да брось ты, — фыркнула подруга. — Все мужчины обожают хвастать своим… достоинством. Если там есть чем хвастать.       Девушка замялась. Она мало знала мужчин вообще — зато знала Какаши… И по её мнению, он не подходил под это «все мужчины».       К счастью, они добрались до овощного лотка.       — О, баклажаны! — преувеличенно радостно воскликнула Сакура и попросила у продавца пакет, чтобы выбрать самой. Чем и занялась, стараясь не обращать внимания на Ино, которая явно разгадала манёвр… Пока не услышала сдавленное оханье.       «Да что сегодня творится? У неё глаза что плошки… На что это она пялится?!»       Сакура проследила направление взгляда подруги — и потеряла дар речи.       Баклажаны она выбирала без умысла. Но все они — и те, что уже были в пакете, и тот, который она ещё держала в руке — и по длине, и по толщине оказались одинаковы. И соответствовали — и по длине, и по толщине — ничему иному, как…       «Подсознание, — пронеслось в голове, — такая штука…»       — Всё ясно, — пролепетала Ино, зажав рот ладонью. — Там… есть чем хвастать.       — Ээээээ?.. — протянул ничего не понимающий продавец.       А когда-то Сакуре казалось, что большего стыда, чем она пережила, когда увлеклась «Тактикой флирта» и не заметила прихода Какаши, испытать просто невозможно.       «Соберись, — сказала она себе. — Будущая супруга Шестого Хокаге должна уметь сохранять лицо».       Эти слова придали сил. Сделав глубокий вдох, Сакура намерилась небрежно бросить что-то вроде «не знаю, что ты имеешь в виду» или просто хмыкнуть, подражая Рокудайме. Да, пожалуй, хмыкнуть — самое оно…       Но тут случилось худшее, что только могло случиться.       — О, здравствуйте, Хокаге-сама.       — Ккккакаши… сенсей?!       — Всем добрый день… Хм? Что тут про…       В умении мгновенно схватывать и анализировать ситуацию Какаши Хатаке не было равных. Представив, что он сейчас чувствует, Сакура зажмурилась и отчаянно пожелала, чтобы они оба оказались где угодно, лишь бы подальше — и от Ино, и от продавца…       И от баклажанов, будь они трижды неладны.