Duke Dumont — Ocean Drive
— Доброе утро! Гермиона отложила ручку и обратила свой взор на представителя династии Малфоев. — Уже 5 вечера. — Ты сама сказала мне успокоиться и проспаться. — Драко пожал плечами, размеренным шагом подходя к кухне. — И... обдумать все. — Да, я обдумал. И пришел. — Обойдя островок, он подошел к ней и облокотился на каменную столешницу, скрестив ноги. — Ты уверен? Он чувствовал то, что Гермиона не хотела принуждать его к такому серьезному решению. И усмехнулся собственным мыслям — как будто бы у них были другие варианты. Но коротко кивнул и увидел, что Грейнджер заметно расслабилась. — Если ты вдруг забыла, то я учился на Слизерине — я не совершаю необдуманных поступков. Ее поднятая вверх бровь намекала на обратное. — Ну ладно. Раз или два. И все в состоянии аффекта. Я же правильно использую это магловское слово? — Правильно. Так и будешь защищать себя перед Визенгамотом. Гермиона достала бутылку вина, откупорила ее магией и начала наливать светло-золотистую жидкость в бокал. Драко махнул рукой в сторону шкафа, и оттуда выплыл второй бокал, вставший на стойку ровно рядом с первым. Крайнее удивление отобразилось у нее на лице, и, чтобы удостовериться, она уточнила: — Вино? Ты же перешел на виски. — Хоть что-нибудь. Астория заставляет меня пить свежевыжатый сок из заунывников по утрам, чтобы якобы поддерживать молодость. — Он скривился, вспоминая горький привкус, напоминающий ему о том, почему старость не так уж и плоха. — Мне надо чем-то это перебить, так что наливай все что угодно. На словах про заунывников у Гермионы был такой взгляд. Так Гермиона обычно смотрела на Уизли, ожесточенно поглощающего куриные ножки на Хогвартском обеде, будто все его детство прошло в вегетарианской секте. Смесь отвращения, понимания и еще раз отвращения. — Ты сегодня гораздо веселее, чем обычно. Чем в последнее время, — поправилась она, со звоном опуская перед ним бокал, и обеспокоенно произнесла вслух вопрос, волнующий ее больше всего. Драко даже померещилось, что она боялась его об этом спрашивать. — Как Скорпиус? — Все не так страшно, как казалось. — Дергано проведя ладонью по волосам, Малфой прикрыл веки и помассировал переносицу. — Кроме самого факта. — Он сильный мальчишка, — с незыблемой уверенностью произнесла она. — Но дети не должны так страдать. Сожаление Гермионы было таким искренним и весьма болезненным, что Драко, вопреки здравому смыслу хотелось встряхнуть ее за чуть острые плечи и попросить больше не вспоминать об этом. Иначе он снова впадет в состояние безмерного отчаяния, которое заставило его провести ночь у постели сына и скурить не менее пачки сигар этим утром... — Именно поэтому я здесь. И готов внимательно слушать, в чем заключается план, — вмиг посерьезневшим тоном проговорил Драко, отталкиваясь от кухонного гарнитура и за несколько секунд преодолевая расстояние до его излюбленного кресла. Гермиона, левитируя тарелку с нарезкой и мягко ступая своими домашними мокасинами по полу, переместилась на журнальный столик и закинула ногу на ногу. — План... — она пробормотала, пережевывая кусочек сыра во рту, — план — вытащить его из тюрьмы и заставить воевать на нашей стороне. Просто. Легко. Непринужденно. Именно так Драко охарактеризовал бы задумку. — И у тебя есть план, как провернуть этот план? — Я знаю, где находится Танэбрас... Но... Танэбрас, Танэбрас... что-то знакомое, как... Это же тьма по-латыни, разве нет? Скован в вечной тьме? Иронично. — ...кроме названия я ничего не могу тебе сказать. Естественно, где-то должен был всплыть обет. Было бы невероятно глупо, если бы его не было. — И это.. — Да, куда его перевели после попытки побега. Он кивнул, вальяжно забросив руку на спинку кресла. Ладно, вспомним детские годы и игру в тысячу вопросов. — Крепость? Она усмехнулась и перевела взгляд на пол, многозначительно постучав набойкой по ламинату. Драко выразительно поднял бровь, переводя взгляд вниз. — Он под землей? Тюрьма под землей? Ее легкая улыбка в подтверждение. Хорошо, идем дальше. — И на что это похоже? Какой-то бункер на случай ядерной войны? — Знаешь... — произнесла она немного отрешенно, — во время войны маглы часто строили катакомбы. Они были настолько большие, что там, представь себе, — Гермиона сделала паузу, — плавали подводные лодки. — Но, увидев четкое непонимание на его лице, Грейнджер досадливо махнула рукой. — Хотя ты все равно не знаешь, что такое подводные лодки. В общем, эти катакомбы были похожи на много маленьких коридоров, ведущих к гостиной Слизерина. — Спасибо за историческую сводку, но как это относится к делу? Судя по взгляду, Гермиона определенно считала его идиотом. Это был ответ. То, что она смогла сказать. Отстраненная информация. Его мозги и вправду работали не на полную мощность после тяжелого вечера и такой же тяжелой ночи — Тео категорически не хотел уходить до утра. — И мы знаем схему? Это просто самоубийство — идти вслепую. Она непринужденно махнула в сторону омута, стоявшего позади нее на самом краю стола. — Схема есть. Даже больше — обзор с картинками. Главное, успеть законспектировать, она не моя. Драко отклонился, чтобы увидеть, о чем говорит Гермиона, и, сопоставив факты, вынес с некоторым оттенком возмущенности: — Ты что, украла чьи-то воспоминания?! С подчеркнутой медлительностью Гермиона изогнула бровь, очевидно, не понимая его удивления. — Не в первый раз. Вполне возможно, что их миндальная связь начинала барахлить, ведь в последнее время он перестал понимать, шутит она или нет. — Допустим, — Малфой отбросил ненужные мысли в дальний угол сознания, сосредоточившись на важном. — И сколько там охраны? Насколько я понимаю, дементоров там нет? Дементоров убрали из Азкабана в двухтысячном, как только магическая Великобритания подписала женевскую конвенцию о минимальных стандартных правилах обращения с заключенными. Удивительно, но слепые, покрытые струпьями существа, питающиеся человеческими эмоциями и, в конечном итоге, надеющиеся высосать из мага всю, без остатка, душу, выходили за рамки стандартных правил. Гермиона неопределенно пожала плечами и кивнула, услышав последний вопрос. — Только волшебники или сквибы. Точно не знаю, человек двадцать в смену. Может тридцать. — То есть я правильно все понимаю, — он наклонился к ней и скрестил руки в замок, локтями опираясь на свои колени, — ты хочешь зайти в тюрьму с высоким, нет, наверняка высочайшим уровнем охраны, в которой все внимание сосредоточено только на одном волшебнике, и выйти с этим единственным, я повторюсь, узником через главный вход так, чтобы никто вас не заметил? Он сделал столько акцентов на словах, что уровень плана прямо на глазах перерос от «невероятного» до «совершенно невыполнимого». — Ммм... Не совсем так, но в целом... Мы не будем выходить. Я создам портключ. Точнее два: один из камеры, другой из Плимута. — Город-призрак? — в голосе Драко промелькнул интерес. — Там вечная беда с магическим полем. Сложнее будет отследить. — Ставлю на то, что от вашего там появления вулкан снова проснется. Осуждение в ее взгляде явно пыталось уколоть его совесть, но Малфой чувствовал лишь нарастающее веселье, будто прямо сейчас они обсуждали то, как будут разводить Пэнси с Теодором в плюй-камни, а не организовывать самый грандиозный побег за последнее тысячелетие. Будто это все было лишь игрой, а не жестокой реальностью, в которой приходилось принимать такие убийственные решения. Драко постучал пальцами по бокалу, вновь привлекая внимание Гермионы, раздумывающей над тем, сколько времени у нее осталось на перерисовку схемы тюрьмы. — И как же, прости меня, ты обойдешь сотни охранных заклятий? — Это не понадобится. — В каком смысле? — Там... — внезапно лицо Грейнджер налилось алым, и из гортани вырвался хриплый кашель. Такой сильный, что, казалось, нечто занимается альпинизмом прямо на рельефе ее горла, пытаясь выбраться изнутри. Настороженность моментально прогрессировала в чувство паники, когда Малфой понял, что она задыхается, и он подорвался с места в порыве помочь, но Гермиона резко остановила его жестом. Тридцать секунд, и Гермиона замолкла. Цвет схлынул, дыхание восстановилось, и она, поняв свою ошибку, поджала губы. Грейнджер не могла говорить, обет не давал ей говорить. Ни слова. Своими изящными пальцами Гермиона будто вертела в воздухе катушку, намекая ему на то, чтобы он раскручивал мысль. — Есть другой вариант, чтобы быстро снять охранные чары? Вздернутая бровь и скептический взгляд ярко говорили ему о том, что он ошибся на повороте. — Чары довольно слабые? Драко нервно усмехнулся, поняв, какое предположение озвучил вслух. Нет, ну это же вообще полный бред. Ее вторая бровь взлетела вверх, словно эта теория даже не имела права на жизнь. Хорошо, какое самое слабое место было в Азкабане? Как он почти смог сбежать в прошлый раз? Драко закусил губу. Голова начала болеть от активного мыслительного процесса. Точнее от того, что он не мог разгадать эту загадку. И тут мысль, зацепившаяся за край сознания, всплыла на поверхность. Сила магии. А что если... все вообще наоборот. Слабое место Азкабана было в том, что там пытались справиться с помощью магии с узниками, чья магическая энергия была выше предполагаемой. А у Волдеморта она определенно была просто запредельной. А если идти от обратного... Что если... Там вообще нет магии. — Там нет магии, — повторил он вслух, почти что не веря в то, что это действительно может быть так. Гермиона расцвела в улыбке, и на него нахлынула очередная волна шока. Малфою явно нужна была пара минут, чтобы справиться с новым потрясением. То есть Волдеморт сидит в самой обычной магловской тюрьме? Что за дебильная идея сажать одного из самых сильных магов в истории в тюрьму, где простое невербальное Экспульсо дает счастливый билет на свободу? Драко сверлил Гермиону взглядом, словно таким образом можно было достать необходимые ему ответы под корой ее головного мозга. Что-то вновь и вновь саднило сознание, здесь что-то не так. Не могло быть так просто. Ведь он бы тогда просто сбежал, верно? Мозг плавился от напряжения. Самые фантастические варианты калейдоскопом сменялись в голове, сводя Драко с ума. И тут, словно в замедленной съемке, он увидел яркую, пестрящую нелепостью картинку, ту, в которую невозможно было поверить без магии. Чуть не хлопнув себя по лбу рукой, он вновь усмехнулся, но уже с некоторой досадой, что сразу не догадался о столь очевидном факте: — Но там есть то, что ее подавляет. Кивок. Чувство удовлетворения разлилось, как патока по его жилам — он на правильном пути. — Артефакт? Она склонила голову, чуть прищурив глаза, как бы говоря «Не совсем то. Ну же, Драко, думай. Думай!». — Чары, — выдохнул он с вспыхнувшим огнем в глазах. — Чары, подавляющие магию. Это было просто невероятно. Исключительно. Такие чары использовались только на маленьких предметах, и то, как выяснилось, они могли сдерживать не всю силу. Но чтобы подвергнуть чарам всю тюрьму? Огромное здание, где не одно, не два и не три помещения. Чтобы магия там вообще не работала? И сдерживала даже силы Волдеморта? В такое невозможно было поверить. Невозможно поверить, если не знать Гермиону Грейнджер. Что это за чары? И почему... — Откуда ты об этом знаешь? — порывистая фраза раньше, чем Малфой успел обдумать вопрос. Она снова склонила голову, а на губах промелькнула легкая улыбка — конечно, он должен был догадаться. Ее большой проект. Гениальный, как называл его Поттер, с нескрываемой гордостью целуя Грейнджер в висок. — Ты... — глаза расширились от осознания. Он знал, какой она была, он знал, на что она была способна, но старался не задумываться о том, что именно Гермиона была способна сделать, секретность ее работы в Отделе Тайн и так нещадно щекотала его любопытство раз за разом. — Это твои заклинания. Ты делала защиту. Гермиона сделала глоток холодного вина и слизала оставшийся привкус сладости с губ. Драко подумал, что она и вправду была безмерно талантлива, но почему-то все еще не умела превращать воду в вино, а это бы явно пошло на пользу ее бюджету. Возможно поэтому Иисус никогда не нуждался в деньгах. Определенно стоит посоветовать ей вписать эту идею в ежедневник. — Мерлин, Гермиона, — это просто невероятно. — Кажется, что от обилия эмоций он уже повторялся. — И ты, естественно, знаешь, как их снять. Грейнджер нахмурилась, чуть поджав губы. Что-то было не так. — Но если их не снимать, то значит... можно обойти... — он вел разговор сам с собой, размышляя вслух, — есть пробоина в системе. Ты специально оставила дыру! Грейнджер смотрела на него странным взглядом, как будто раздумывая, соглашаться с его гипотезой или нет, но потом все-таки кивнула. — Призрачная орхидея. Чары распространяются только на живых существ, так что она действует как антидот. — И ты сможешь?.. — На лице у Драко играла счастливая улыбка, как когда тебе приоткрывают завесу тайны, и все пазлы складываются настолько гладко, что не верится, что так было можно. — И я смогу. — Подтверждение легким кивком головы. — Но это же... — Да, ее почти невозможно достать. — Гермиона вздохнула. Видимо, это являлось одной из самых больших проблем в ее плане. — И почти невозможно сварить правильно зелье. Здесь не надо было долго думать. Ответ на вопрос, их шанс на решение проблемы заключался только в одном, очевидном для них обоих, имени. — Тео. И Грейнджер сейчас, качая своей копной волос в согласии, прекрасно это понимала. — Нам нужен Тео. Хороший план можно было воплотить в одиночку. Идеальный всегда требовал как минимум «плюс один». — Я с ним поговорю, — Драко понимал, что должен сам все объяснить Теодору. Должен сам убедить Теодора. — Да. Так точно будет лучше. К тому же от Тео мне нужно оборотное. — Хочешь войти внутрь как охранник? — Ну не как заключенный же, — она весело рассмеялась; добрая ирония из уст Гермионы Грейнджер была сродни призрачной орхидеи, обычно она сразу же подъезжала к нему на поезде, целиком и полностью состоящем из язвительности и сарказма. — А списка охранников у тебя, соответственно, нет... — Малфой, раздумывая, поставил руку на подлокотник, подперев указательным пальцем щеку. — Нет, — подтвердила она, проходясь взглядом по краю каминной полки и возвращаясь к его хмурым бровям, а потом добавила с почти что изощренной интригой, — но я знаю, где их взять. Он с грохотом закрыл дверь, практически затащив ее в свой кабинет, она резко развернулась, вырывая у него из ладони свою руку, и смерила взглядом, полным глубокого возмущения. — Гарри, но мы же договаривались... — раздраженно цедила Гермиона, не веря в то, что слышит. — Слушай, я сегодня не могу. — Ты смеешься? Сообщаешь мне об этом за два часа? — Грейнджер понимала, насколько это по-ребячески, но ей буквально хотелось топнуть ногой от обиды. — Гермиона, — его голос был тверд, а слова непреклонны, Поттер однозначно не испытывал никакого чувства вины, хотя должен был, — у нас затянулась плановая проверка. Ничего не могу сделать. — Плановая обычно означает, что ее можно отложить на понедельник. Какого черта, Гарри?! Я отменила все планы, чтобы встретиться с тобой в эту пятницу. Ты хоть понимаешь, как мне пришлось перекроить свое расписание? — Прекращай. — Холодный голос остудил ее нарастающую с каждой фразой злость. — У нас проверка сотрудников Танэбраса, такое не откладывают. Гермиона на секунду прикрыла веки, понимая его правоту. Такое и правда не откладывают. Но неожиданно пришедшая на ум мысль заставила ее резко распахнуть глаза. — Что-то случилось? — Нет, с чего ты взяла? — Гарри сдвинул брови в непонимании. — Плановая проверка. Говорю же, пла-но-ва-я! Гермиона закатила глаза в раздражении. Он же знал, как она ненавидит такое обращение, как будто она ребенок, в самом деле. — Ладно, просто подумала, что может кто-то новый появился. — Кто новый? Сотрудники не менялись с момента создания. — Он развернулся, прошел до своего стола и, наклонившись над ним, пододвинул из центра к себе пару бумаг. — Да кто уйдет с такого места? Там же делать особо ничего и не надо. — Перьевая ручка с золотым наконечником, пара резких росчерков на бумаге, взмах, запечатывающий документ под сургучный оттиск, и взгляд снова возвращается к ней. — Так, ходишь, смотришь, проверяешь. — Странно... Авроры и без амбиций? — Гермиона скривила лицо в легком отвращении. Что может быть хуже мужчин без амбиций? Только нытики. Ну и навязчивые. А, и как же она могла забыть про особую касту — депрессивных. — Ну, не совсем авроры, но числятся у меня. Так что на нас и ежегодные проверки... — Гарри недовольно поморщился. Муторная работа, на которую его отдел вообще не должен был тратить крупицы рабочего времени, не вселяла в него оптимизм, лишь заставляла сжимать до скрипа зубы из-за невозможности нарушить приказ министра. — Что там проверять, если маги одни и те же? — Новые связи, новые поступления на счет... Да много бюрократических заморочек, у меня уже на каждого целая папка собралась. — Он негодующе махнул рукой в сторону углового шкафа, порой больше напоминающего Гермионе камерный бар, чем хранилище с особо ценными документами. — Ничего интересного, только место занимают. И не убрать никуда, повышенный уровень секретности, видите ли, — Поттер вздохнул и раздраженно поднял глаза к потолку. Видимо, этот вопрос поднимался уже не один раз. Но вдруг вспомнив, чем до этого занимался, он посмотрел на часы. — Черт, Гермиона, у меня через десять минут допрос. Тебе пора. — ...я сама их заберу. Зная, как он ненавидит подобные огрызки бюрократии, там не должно быть сильных чар. — Вряд ли в них есть расписание тюремных смен, — покачал головой Малфой с завидным скептицизмом в голосе. — Вряд ли, — подтвердила мысль Грейнджер, придирчиво рассматривая свои ногти, и продолжила объяснение, — поэтому нам понадобятся исключительные навыки Пэнси. Если она, конечно же, согласится... — Сомнительно, что она согласится переспать с охранником даже за очень важную информацию. Изогнутая бровь и легкое удивление на лице Гермионы. — Милый, ты совсем не знаешь Пэнси, — она усмехнулась, покачав головой, — но я оценила, что это была первая мысль, пришедшая к тебе в голову. Я говорила вообще-то о легилименции. — Оу. Ну да, в этом она тоже хороша. Драко сделал глоток. Удивительно приятное вино — десертное с медовыми оттенками, видимо, чтобы подсластить ощущение грядущего пиздеца. — А что с системой входа в тюрьму? Ты знаешь уровень проверки? — Ммм... Я не могу тебе сказать. И в этом я пока не до конца уверена. Посмотрим, что скажет Пэнси. — Ла-адно, — медленно протянул он, — так чью голову ты собралась взламывать? Воспоминания охранников придется вырезать, чтобы не засветить Паркинсон. Это может навести аврорат на мысли. — Да-а... Именно поэтому мы не будем лезть в голову к охране. Мы... Сколько всего им предстояло сделать... и будет ли это иметь хоть какой-то успех, кроме осознанной попытки суицида? Сколько придется притворяться, прежде чем осуществится хотя бы первая часть долгоиграющей партии? — ...так что посмотрим, получится ли у Пэнси это сделать. Если нет, будем искать другой вариант, — закончила Гермиона. — Я бы еще посмотрел и внутренние связи, с кем он близок, от кого держится в стороне, чтобы было легче поддержать легенду. — Хм... хорошая идея. И, пожалуй, я ей воспользуюсь. Малфой перевел взгляд в сторону, безучастно уставившись на картину Джексона Поллока. По крайней мере, так когда-то ему сказала Гермиона, он не уточнял. — Что ты ему предложишь? Ты же не думаешь, что сможешь подвести его к сотрудничеству на одних запугиваниях? Она закусила нижнюю губу и порывисто провела пальцами по ключице, чуть отгибая ворот. — Я возьму с него Непреложный Обет. — И он согласится просто так? — Драко выразительно приподнял бровь, намекая на то, что ее надежды не давать ему ничего взамен абсолютно напрасны. — Гермиона, мое знакомство с Лордом было более длительным, чем твое. Поверь мне, он не согласится без какой-либо выгоды для себя. — Я предложу ему свободу, — Малфой уставился на нее нечитаемым взглядом, — после всего. Предложу уехать в другую страну и строить там свою империю, и никогда, никогда не возвращаться в Англию. Она нервно смахнула прядь, упавшую на лицо, и продолжила мысль: — Остальным можно предложить вернуть их собственность, деньги на счетах. Да они как минимум должны бороться за то, чтобы чистокровные не были на дне пищевой цепочки! — раздраженно воскликнула она, а потом, резко сбавив тон, добавила с некой долей цинизма: — Ну и, конечно, надеюсь, что кого-то из тех, кого мы вытащим, просто убьют в процессе, избавляя нас от дальнейших терзаний. Гермиона старалась игнорировать то, как Драко на нее смотрел...***
Тео отнесся к происходящему столь спокойно, что у Малфоя едва не возникла мысль о его неординарных способностях к прорицаниям, потому что он, казалось, ни на секунду не удивился такому повороту событий. И не воспротивился. И что еще страннее, не спросил о том, как Грейнджер собирается действовать в ситуации, когда Лорд победит. Будто он и вправду что-то знал. Его даже не пришлось уговаривать, после довольно краткого экскурса он сразу попросил связаться с Грейнджер, чтобы, как высокопарно изрек Тео — «начать творить историю». И вот спустя полчаса она уже стояла в гостиной Нотт Холла, нервно одергивая платье и рассматривая черный рояль в углу комнаты. Гостиная, как, впрочем и все поместье Ноттов, прямо-таки олицетворяла собой «викторианский стиль»: от атласных абажуров до гобеленов в массивных резных рамах, в данный момент прикрытых велюровыми гардинами, ну и конечно же, бюста какого-то очень важного предка Нотта, располагавшегося прямо посреди всего этого великолепия. — Гермиона, — искренняя улыбка на губах Тео, — должен признать, я думал, что ты более адекватна. Но ты умеешь приятно удивлять. Отличное приветствие. Словно из учебника «Магический этикет для чистокровных». — Отчаянные времена требуют отчаянных мер, — вернула ему немного нервную улыбку Грейнджер, слегка поджав губы. Она недоверчиво обернулась на Драко, видимо, пытаясь понять, шутит ли Нотт насчет позитива ее идеи, или это просто чистый сарказм. И Малфой, прочувствовав это недоверие, поспешил ее успокоить: — Тео согласен. — Согласен?! — послышался возмущенный голос слева от Драко. — Да я обеими руками за! Нам так не хватало света в этом темном царстве... — Тео, — резко прервал его Малфой, — заканчивай. Ты пугаешь Гермиону. — Я думал, гриффиндорцы ничего не боятся, — он поймал взгляд Грейнджер, который за минуту стал еще более напряженным, чем был, и картинно вздохнул. — Ладно, давайте серьезно. Призрачная орхидея, Грейнджер? Она присела на диван и благодарственно приняла от Драко бокал. Вероятно, этим вином он пытался вернуть ее лицу здоровый цвет, так как она почти физически чувствовала, как оно побледнело на пару тонов во время их полилога. — Да. За последние годы они появлялись всего в нескольких местах в Великобритании. Теодор нахмурился в непонимании и ехидно поинтересовался: — Грейнджер, ты думаешь, что мы будем искать ее по темным лесам? Тебе что, седьмого курса не хватило? Надо просто ее купить. И я вполне представляю, у кого она может быть... — Проблема в том, что они цветут всего месяц. — Изначальная проблема в том, — Тео сел напротив Грейнджер, вдавливая своим телом диванные подушки, — что последний раз этот цветок видели вообще во времена молодости Дамблдора. — Ну это точно не так. Пять лет назад его видели в Йоркширском Черуэлле и в парке Фредвилл рядом с Дувром. Чуть позже в Пазлвуде, Дартмуре и Нидвудском лесу. А год назад он совершенно спокойно продавался на черном рынке. В зрачках Тео промелькнул нескрываемый интерес, но он не стал задавать вслух волнующий его вопрос. В то время как Малфой задумчиво провел рукой по подбородку и резюмировал: — То есть вероятность его найти все-таки существует. — Определенно, — активно закивала Грейнджер, — вопрос... — Вопрос в цене, — закончил за нее Нотт. — Я заплачу, — отозвался Драко, облокотившийся на рояль. Виски в одной руке переливался под световой аккомпанемент люстры, а вторая рука небрежно лежала в кармане черных, идеально сидящих брюк. Наверное, именно в такие моменты создавались обложки для Ведьмополитена под статьи с говорящими названиями — «Аристократия XXI века». Теодор хмыкнул и обернулся к другу. — Оставь деньги для Скорпа. Сам разберусь. И, вернувшись взглядом к Гермионе, внимательно посмотрел ей в глаза. — Что за зелье? — Обычное. Крововосполняющее. Стандартный режим приготовления. — Сухо. Лаконично. И слишком просто. Тео чувствовал, что здесь подвох. Не чувствовал, а знал, что есть подвох. В таких историях никогда ничего не могло быть столь просто. — И в чем сложность? — Листья орхидеи должны попасть в зелье между второй и третьей стадией. Нотт дергано усмехнулся и положил голову на спинку дивана. Да, он должен был догадаться. Должен был сразу предположить один из самых дерьмовых вариантов. — Полярное сияние. Эта стадия получила такое название, потому что зелье, имеющее кобальтовый оттенок весь процесс приготовления, неожиданно приобретало ядовито-зеленый цвет. — Да, — она постучала по стеклу пальцами и почти страдальчески выдохнула, — стадия трех секунд. Три секунды. Всего трехсекундный шанс на успех. — И магия проциркулирует по всему организму вместе с кровью. Неплохо, — оценил он, наклоняясь к ней корпусом. — Как ты это обнаружила? — Вопрос застал ее врасплох. Гермиона прикусила щеку изнутри, вспоминая о том, как додумалась до этого открытия, а потом пожала плечами, делая максимально невинный вид. — Чистая случайность. Уж в этом Тео сильно сомневался. У женщины, в сумочке которой соседствовали запас Оборотного зелья, набор ножей и палатка для внезапного годового кемпинга, не могло быть в лексиконе слова «случайность». Тео задумчиво прикусил зубами мизинец. Гермиона Грейнджер была интересной. И загадочной. Совсем не такой, какой он ее помнил в школе. Только он всегда думал, что искры сумасбродства в их компании разжигали Поттер и Уизли, но оказалось, что она прекрасно справлялась с этим сама. — Так и что потом?.. — Потом? — непонимающе откликнулся Драко, подходя к ним. — После того как мы его вытащим. Где он будет находиться, пока весь аврорат ринется искать его по всем уголкам этой страны? — У меня, — не задумываясь, ответила Грейнджер. Эмоции на лице Драко быль столь неподдельными, что Тео не сомневался — Малфой слышит об этом впервые. — Он будет жить в твоем доме? — Драко приподнял в неверии брови и заботливо поинтересовался. — Чокнулась? Когда я говорил, что тебе нужен мужчина, я имел в виду немного другое, Гермиона. Но Грейнджер была совершенно спокойна, смотря на него уверенным взглядом без единого отблеска сомнения в янтарных радужках. — Это самый логичный вариант. У меня его точно никто не будет искать. — Да, но... Тео резко перебил Малфоя, призывая его оставить эмоции за пределами плана. — Она права, Драко. Лучше варианта и быть не может. Ну кто подумает о том, что Волдеморта приютила героиня войны? — саркастические слова Теодора казались абсолютным сюром. Это и был сюр — все, что сейчас происходило. И на секунду, всего на секунду, она задумалась, правильное ли это решение. Монументальное решение, которое она приняла единолично, и ответственность за него тоже будет нести она. Но, посмотрев словно сквозь призрачную дымку на тех, кто находился в гостиной, напомнила себе, что делает это не для себя. Потому что у нее уже не было шанса на нормальную жизнь.***
Mother Mother — Hayloft
Взмах. Минута. Две минуты. Три минуты. Раскат грома. И-и-и... Оглушительный девичий крик. Практически услада для ее ушей. Довольная улыбка — можно начинать. Гермиона скучающе перевела взгляд с газеты на дверь, выходящую в коридор, откуда только что донесся самый настоящий пронзительный визг, тот, что прорезает перепонки и вызывает желание наложить на виновницу звука Силенцио, желательно навсегда. — Не сказать, что я скучала по атмосфере этого этажа. Фраза была брошена в пустоту, но секретарь все равно подняла на нее свою голову, сохраняя при этом молчание. На ее этаже кроме Отдела Тайн располагались залы суда, так что обычно там стояла почти что гробовая тишина. Глаза Гермионы переместились на часы, а рука на автомате перелистнула страницу Ежедневного пророка, который она держала в руках. — Да что они там делают? — Она цокнула, картинно вздохнула и поджала губы в раздражении. — Обеденный перерыв уже закончится, а я так и не успею поесть. Взгляд вновь вернулся к закрытой двери, но теперь уже в кабинет начальника Аврората, и она отложила на диван газету, скидывая одну ногу с другой. — Ну нет, так дело не пойдет. Гермиона резко встала и двинулась в направлении кабинета с четким намерением поторопить Гарри, но слева неожиданно раздался звонкий голос его секретаря: — Мисс Грейнджер, они должны уже скоро закончить. Гермиона приподняла бровь и развернулась к ней, довольно снисходительно смотря на попытку ее остановить. — Предлагаешь мне подождать и еще пару раз бесцельно пройтись по коридору? Раздался очередной крик и следом топот, будто табун гиппогрифов только что выпустили на прогулку. Гермиона даже не успела на это отреагировать, как вдруг дверь в кабинет Поттера открылась, и из нее показался седовласый старичок с потертым продолговатым чемоданом — начальник Отдела Магического Транспорта. — Надеюсь на то, что вы это обдумаете, мистер Поттер, — строгим тоном произнес мистер Аллорд, взирая на Гарри исподлобья. — Несомненно, я дам вам знать, Джейкоб, — они сцепили ладони в рукопожатии, но второй рукой Гарри учтиво показал собеседнику, где находится дверь. Поттер искоса кинул взгляд на Гермиону, подзывая к себе, пока мистер Аллорд ковылял к выходу из приемной. Причина, по которой он возглавлял Отдел Магического Транспорта, была достаточно очевидна, ведь чтобы успевать на министерские совещания хотя бы к их окончанию, ему просто необходима была карета с фестралами. — Прости, что задержался, — обронил Гарри, проходя внутрь кабинета. — Сейчас, я только возьму пиджак. — Зачем он приходил? — поинтересовалась Гермиона, прислонившись к косяку двери. — Хотел установить трекер, который будет отслеживать местоположение всех метел в отделе. Якобы мы их часто теряем... — Поттер фыркнул, выражая негодование, но скорее не тяжестью обвинения, а бессмысленно потраченным на разговор временем. — Я бы посмотрел на то, как он участвует хотя бы в одном рейде, а потом... ЧТО. ЭТО. ЗА. ХРЕНЬ?! — Гермиона моментально проследила за его взглядом — вода, стремительно покрывающая пол рядом с письменным столом, судя по всему, не входила в ежедневное расписание его дня. Поттер буквально зарычал от злости, как зверь, которого ради эксперимента медленно и методично выводили, для того чтобы увидеть его низменные животные эмоции, вырывающиеся из недр грудины. — Как же они меня уже затрахали! Просто невозможно делать столько херни каждый гребаный день на неделе! — Ярости в голосе Поттера было больше, чем воды, методично заливающей его ботинки. — Элизабет! — Проклятье! — Вода уже успела доползти до порога и теперь покушалась на ее дорогие бежевые туфли. — Откуда это? — Гермиона достала палочку, вырисовывая в воздухе отталкивающие чары, чтобы хоть как-то сдержать поток, не перестающий прорывать деревянные плинтусы. Секретарь с совершенно ошарашенным видом появилась на горизонте и растерянно пробормотала: — Это... Это все... Отдел по регулированию погоды! — Да я, блять, догадался, что это не юристы плачут над документами! Какого черта происходит, ты мне можешь сказать?! — Я... я... — Судя по всему, шипящие нотки в голосе Поттера пугали девушку больше, чем вероятность, что потоп в скором времени накроет их с головой, потому что она впала в ступор без возможности говорить членораздельно. — Блядский Мерлин, сам разберусь, — совсем немного и, казалось, Гарри начнет искриться от негодования, пропуская через подошву шлепающих по воде ботинок разряды. Гермиона посмотрела на секретаря, продолжая сооружать своеобразную плотину, чтобы кабинет Поттера не превратился в Рейвенсер Одд, и возмущенно накинулась на нее: — А ты что стоишь? Иди помогай! На что та испуганно шарахнулась и, стуча каблуками, побежала за начальником. — Вы что совсем долбоебы?! Как можно было затопить весь этаж, черт возьми?! — голос Гарри из коридора так удачно информировал ее о текущей ситуации. У Гермионы было мало времени. Слишком мало. Палочка плавно рассекла воздух, а торопливый шепот вырвался из приоткрытых губ. — Алохомора. Негромкий щелчок замка, оповестивший ее о ненапрасных усилиях, ноющий скрип открывающейся дверцы шкафа, и вот они — документы, наличие которых в своем кабинете настолько бесило Поттера, что тот даже не потрудился тщательнее их спрятать. Честно говоря, Гермиона и вовсе не надеялась на такое везение, но Гарри, можно сказать, оказал ей услугу. Досье на каждого охранника Танэбраса. Там было все: от кличек домашних книзлов до того, с кем они спят, изменяя своим дражайшим женам. Она вывела в воздухе чары копирования и оглянулась на дверь. Судя по звукам, Гермиона, возможно, немного переборщила с подтасовкой смены погоды на табло, но ей нужен был вариант, который сработает стопроцентно. А этот экран диспетчера так удачно висел в соседнем отделе, буквально за стеной начальника Аврората, что было ну грех не воспользоваться, при том что Гарри сотню раз жаловался ей на идиотов, управляющих погодой, у которых слово «казус» шло вместо приветствия. Один взмах палочкой, и шторм из Южного Йоркшира переместился прямо в кабинет Министерства Магии. Второй — и это практически невозможно отменить. Смена координат манила своей легкостью. В коридоре стоял невообразимый гул; заклинание копирования работало, но слишком медленно. Она не могла отвести палочку, чтобы процесс не прервался, а вода почти дошла до щиколотки, фактически отпевая похоронный марш ее новой обуви. Гермиона сцепила зубы и подумала о том, что после всего выставит Волдеморту счет по возмещению материального ущерба. Грохот за стеной наводил на мысли, что там по всей комнате хаотично летали стулья и, возможно, люди. Осталось всего четыре папки, но дверь в приемную вдруг начала приоткрываться, и ей стало видно синее платье Элизабет, бедром толкавшей армированный пластик. Гермиона замерла; сердце, казалось, отбивало чечетку прямо на площадке ее нервной системы, каждым ударом каблука уничтожая по одной жизненно необходимой клетке. Мозг судорожно начал подбирать варианты оправданий тому, что она делает в данный момент, но шаг назад, и Элизабет вновь скрылась за непроницаемой дверью. Громкий выдох облегчения. Почти попалась. Секундный взгляд на шкаф — две папки, уже почти. Нервно постукивая пальцами по палочке, она снова обернулась к двери, контролируя вход. Стало тише, а ее туфли были безнадежно загублены. И она не знала, что ее напрягало больше. Все! Готово. Копия в ее бездонную сумку — как же она любила чары незримого расширения — оригинал обратно в угловой шкаф. — Коллопортус! Дверка захлопнулась, и замок щелкнул, пряча ее противоправную деятельность от людского взора. Но что-то было не так... Гермиона посмотрела на свои ноги — уровень воды остановился. Вода перестала идти! Мерлин, Гарри скоро вернется. — Экскуро Максима! Звук тяжелых шагов, и открывшаяся за спиной дверь. Она нацепила обеспокоенное выражение лица и быстро обернулась, думая лишь о том, как, черт возьми, ей повезло, что кто-то не зашел раньше. — Прости, Гермиона, эти недомаги не в состоянии справиться даже с простейшими чарами. Придется еще вечность разгребать этот хаос. — Гарри был голоден и зол. Зол от отсутствия еды в желудке, загубленной возможности поговорить с Гермионой и количества идиотов на квадратный ярд Министерства. — Давай перенесем? — Без проблем. Тем более, что время моего обеденного перерыва закончилось пять минут назад. — Она усмехнулась и, поправив ремешок сумки, направилась в сторону выхода. — Извини, — Гарри вздохнул, и в голосе промелькнуло крохотное чувство вины за испорченный обед. Или ей так просто показалось. — Я компенсирую. — В другой раз. — Гермиона мягко улыбнулась и вышла, крепко прижимая сумку к своему бедру. И только мокрые следы от ее замшевых туфель говорили о том, что здесь только что было совершено преступление.***
Спустя три кружки ромашкового чая, два куска позавчерашнего шоколадного торта и тридцать минут бессмысленного разглядывания трещинок на дровах, использовавшихся в качестве декора противоположной от камина стены, она выбрала подходящего кандидата. Примерный семьянин, двое очаровательных детей и ни одного намека на развлечения вне дома. Он вовремя приходил и еще более вовремя уходил, был ответственным, праведным и правильным. В общем, какой-то кошмар, а не человек. И ко всему прочему у Бернарда Коулсона были смены именно по субботам, что им было просто необходимо. В день побега Драко собирался обеспечить себе алиби самым неопровержимым образом, посещая обитель Аврората, а ей никак нельзя было вызывать к себе подозрения, вновь беря больничный на работе, поэтому субботние смены авроров как нельзя более складно легли в картинку предстоящего плана. Гермиона отправила Пэнси патронус пятнадцать минут назад, та уже точно должна была открыть камин, только если не находилась на очередном свидании. Либо если свидание не перешло в активную фазу у нее в поместье. Фу. Об этом Гермиона точно думать не хотела, надеясь, что она не наткнется взглядом на чей-нибудь оголенный зад по ту сторону камина. Небрежным движением Грейнджер завязала свои буйные кудри в пучок, накинула на плечи кардиган, взяла в руки досье и, ступая в камин, четко произнесла: — Паркинсон Холл. Нет, никакой обнаженки не обнаружено, впрочем, как и хозяйки поместья. Только велюровый диван, пара подсвечников и душный аромат крупных белых лилий на столике возле резных дверей. Минута безмолвного ожидания, разбавляемого только каплями дождя, врезающегося в оконную раму, и наконец перестук каблуков по лестнице знаменовал, что Пэнси Паркинсон все-таки в здании. Шелковое платье на появившейся в дверях Пэнси походило на пеньюар и едва ли доходило ей до колен, а каблуки напоминали о кабаре, которое Гермиона посетила в одной из поездок в Париж. Справившись с некоторым изумлением, Грейнджер изогнула бровь и елейно заметила: — А ты всех встречаешь в таком гостеприимном виде? Если да, то понятно, почему они всегда остаются на чай. Пэнси фыркнула. — Я уже собиралась спать, к твоему сведению. Но у тебя, по всей видимости, отсутствуют какие-либо рамки приличия, раз ты присылаешь патронусы в одиннадцать вечера. Спишем все на магловское воспитание. Махнув в сторону Грейнджер рукой, она прошла в центр комнаты и аккуратно задула одну из свечей. Гермиона закатила глаза к потолку — как будто для этого не существовало магии. И кто еще тут говорит про магловское воспитание... — Так что за срочность? — задала вопрос Пэнси, опуская подсвечник на деревянный столик. Гермиона сделала пару шагов к ней навстречу и, медленно пройдясь пальцами по переплету досье, изрекла: — Ты хотела освободить Волдеморта? — С легкой усмешкой протягивая Пэнси папку. — Тогда помогай. Паркинсон перевела ошарашенный взгляд на колдографию, расположенную прямо под обрамленными вензелями буквами, складывающимися в два слова «Бернард Коулсон».