Турбулентность

– Что?!.. Сабуро, не веря своим глазам, уставился на руки Кайдзи. Лицо наркоторговца постепенно вытягивалось, зрачки расширились от страха. Внук старушки Морохаси беспомощно открывал и закрывал рот, всё ещё не веря, что такое могло случиться. Как могло произойти, что он, имея на счёте 1 миллион 250 тысяч иен из 1 350 000 возможных, проиграл жалкому противнику, который до последнего хода располагал всего-то пятьюстами шестьюдесятью тысячами?! – Я выиграл!!! – вопль Кайдзи отразился от потолка и стен комнаты, вобрав в себя всю радость и всю боль парня, а также всю тяжесть страха и напряжения, сковывавших его на протяжении игры. – Выиграл! Выиграл! Отдайте мне мои деньги, и я поехал отсюда! Меня ждёт друг, у меня много дел! Безликие люди в чёрном поднесли ликующему парню пакет, в котором лежали банкнотные пачки, и костыль. – Поздравляю, Кайдзи! Твоя везучесть действительно потрясающа! – в голосе Хёдо звучала даже какая-то мрачная гордость. – Выиграть в самый последний момент, да ещё при таком безнадёжном раскладе… На это способен только ты! – Сволочь! – Сабуро бросился на Кайдзи с кулаками, но работники компании навалились на него и силой усадили на место, приковав за руку к креслу. «Кресло, наручники… – Кайдзи поморщился, вспомнив Ямаду и всё, что произошло восемь дней назад. – Главное – чтоб не заставили наблюдать казнь Сабуро. Этот тип заслужил смерть, но смотреть её я не желаю. Хватит жестокостей, хватит крови. Я просто хочу рассчитаться с долгами, поехать домой и хорошо выспаться. О большем мечтать буду после». – Я могу идти? – спросил Кайдзи председателя. – Я могу скакать? – передразнил его Хёдо и противно захихикал. – Ну скачи, кузнечик, ты свободен. Только для начала послушай, что я скажу. Ты один из самых удивительных людей, которых я видел за нынешнее десятилетие. Ты умудряешь сочетать высокие моральные качества с ленью, инфантильностью и страсти к азартным играм, при этом везёт тебе лишь в тех, ставкой которых является жизнь. Твои эффектные эмоции, перепады твоей удачи делают тебя идеальным участником моих развлечений. Береги себя, не рискуй понапрасну. Не перебегай дорогу на красный свет, не разбирай на спор включенные электроприборы, осторожнее ходи ночами по тёмным переулкам. Такие, как ты, редко живут долго: они пролетают сквозь серость будней окружающих людей, как яркие метеоры, и сгорают совсем юными, но память о них остаётся в сердцах навечно. И мне бы очень хотелось, что бы ты ещё хотя бы разик пришёл в Тэйай поиграть, порадовать меня, старика! Кайдзи напрягся. – Вот только не надо подстраивать мне долги! – Зачем? Они сами у тебя образуются. – Неправда. Я завяжу с играми на большие суммы. – Посмотрим, насколько это у тебя получится. Переломить себя мало кому под силу. Начинаешь игру по-маленькой, не успел оглянуться – она уж по-крупной пошла… – Получится. Я справлюсь. Кайдзи сжал кулаки, потом нагнулся, подобрал свой левый кроссовок, закинул в пакет с деньгами и осторожно встал, держа на весу левую ногу. – Окажите ему первую помощь. – Не надо, я лучше сам по дороге в больницу заеду. – Кайдзи не желал ни секунды больше оставаться в здании Тэйай. – Лучше потерпи пять минут и езжай сразу к Ямаде, чем сидеть в больничном коридоре целый час. Тем более у тебя нет документов. – Чёрт. Документов-то правда нет. Парень со вздохом опустился обратно на сиденье, подождал, пока придут работники с лекарством от ожогов и бинтами. Сабуро всё это время сидел молча, сверля победителя полным ненависти взглядом. «И кто над кем ещё поржёт?» – вяло подумал Кайдзи, но глумиться над несчастным наркоторговцем не хотелось. «Какой же я дурак. Вот уж точно – сборник противоречий. Так ненавидел этого Сабуро – а теперь мне до слёз его жалко. Нет, плакать из-за него я не буду. Сколько людей спасёт эта казнь… Хорошо хоть старушка Морохаси не узнает, что внук умер… Пусть думает, что он уехал торговать наркотиками в другой город… Она, конечно, выгнала Сабуро (а на самом деле – меня) из дома, заявив, что знать не хочет такого внука, но в душе-то бабушка всё равно любит его…» Сильная боль от манипуляций тэйайского фельдшера с обожжённой ступнёй затмила на время мысли о проигравшем противнике. Слёзы уже в который раз брызнули из глаз Кайдзи. Когда всё было сделано и парень немного отдышался, он вдруг понял абсурдность происходящего. – Если Сабуро здесь, и всё равно он обречён на смерть, почему я должен платить моральную компенсацию за него Ямаде? Почему бы не пригласить самого Ямаду сюда? Мучения врага станут для него достаточной платой за унижения детских лет. А долговое обязательство на моё имя нужно забрать у Ямады и сжечь. Я невиновен, и ничего не должен этому человеку. – Кхм… – Хёдо ненадолго задумался. – А ведь ты прав. Наблюдать, как Ямада злорадствует, глядя на страдания ненавистного ему человека – это подарит мне свежие эмоции! Хорошо, мои люди уничтожат документ о твоём долге. Они же заберут твои паспорт и печать и отвезут тебе. Ещё какие-то пожелания? – Да. Ямада – он ведь не совсем нормальный. Издевательства Сабуро и других подростков расстроили его психику, и она до сих пор не восстановилась. Ямада может начать преследовать ещё кого-нибудь так же ошибочно, как меня. Или ему взбредёт в голову, что Сабуро не умер, и он опять начнёт его искать… Я хотел бы, чтобы Ямаду отправили на время в психиатрическую лечебницу. – В психушку человека засунуть? А вот это уже за твой счёт, Кайдзи! Ведь если Ямада лишится свободы действий, я больше не смогу наблюдать за таким интересным субъектом! Мне нужно что-то взамен. – Мои деньги в обмен на отсутствие развлечения? Но денег у тебя и так немерено, и обычно, наоборот, ТЫ платишь деньги тем, кто готов поразвлечь тебя… А свои почти четыре миллиона я выиграл абсолютно честно! – Никто не утверждает, что ты мухлевал. Говорю же, мне нужно моральное удовлетворение. И то, как ты будешь страдать оттого, что приходится отдать часть честно заработанных денежек на лечение какого-то душевнобольного, станет для меня отличной компенсацией! – Сколько?.. – Миллион четыреста. – Миллион четыреста?! За лечение Ямады – полтора ляма?!.. – У Кайдзи задрожали губы. – Да я… ради этих денег… столько мучился… И тут расхохотался Сабуро – истерически, громко, вкладывая в этот смех всё отчаяние своего положения. – А-ха-ха!.. Ловко тебя обобрали, отброс! Миллион четыреста – за какого-то сопляка Ямаду! Ой, не могу!.. Выходит, решать наши проблемы всё равно тебе! – Проклятье! – Кайдзи сжал виски пальцами. «Отдать полтора ляма за то, чтобы обезвредить опасного психа? Благородно, правильно… Но почему я?! Почему я вечно должен отдавать кучу денег за спасения других?! Для друзей денег не жалко, но Ямада… Почему бы не отправить его в лечебницу за счёт Сабуро? Вряд ли лечение по правде стоит полтора ляма! Сабуро, конечно, говорит, что сейчас на мели, но хоть сколько-то у него есть… Чёрт! Не в деньгах дело! Просто Хёдо хочет помучить меня напоследок. И он знает, что я отдам свой миллион, чтобы избежать новых жертв садиста…» Нога болела так, словно в неё кто-то впился зубами и медленно пережёвывал. Наваливались головная боль и усталость. – Хорошо, я отдам миллион четыреста, но мне нужны гарантии, что долг Ямаде будет действительно списан с меня, документы возвращены, а Ямада окажется в лечебнице. – Тэйай хоть раз тебя обманывала?.. Хёдо жестом приказал одному из работников выложить из пакета Кайдзи бóльшую часть выигрыша, оставив лишь несколько связок купюр (на сумму 360 тысяч иен) и кроссовок. Парень, тяжело вздохнув, взял полегчавший пакет и поднялся, опираясь левой рукой на костыль. – Ладно, старик, пора мне отчаливать, пока ты не забрал у меня ещё чего-нибудь. – Мои люди отвезут тебя и твоего друга домой. Сегодня же они заедут ещё раз, отдадут паспорт и печать. Удачи тебе, Кайдзи! Поглядим, сумеешь ли ты действительно завязать с играми. Работники в чёрном проводили молодого человека в другое помещение – туда, где ждал его верный друг. Каору, увидев Кайдзи, бросился к нему на шею: – Ты жив! Слава Богу! Когда у Сабуро оказалось 1 250 000, а у тебя – всего 560 000, я сидел ни жив ни мёртв от страха. Даже думать не хотел, что будет дальше. И хорошо, что не думал, не представлял себе всех местных ужасов! Потому что ты выжил, вырвался из этой адской череды игр! – Игр всего-то две было. – Кайдзи вымученно улыбнулся, протянул другу пакет. – Тут ещё 360 тысяч. Вместе с 2 150 000, который сохранил ты, у нас на двоих 2 510 000! Половина – твоя, половина – моя! – Да ты с ума сошёл! Я не возьму половину! Ты мне должен-то всего ничего! – Неправда. Я должен хоть чем-то отплатить тебе за поддержку в трудной ситуации, верность и душевное тепло! – Вот душевным теплом и оплати! Ты дал мне три пачки банкнот – это с лихвой покрывает мои расходы за последнюю неделю. – Но я хотел бы дать тебе денег на первый год обучения в университете… Тебе ведь придётся до седьмого пота работать параллельно с учёбой, чтобы набрать нужную сумму. А я, чего доброго, ещё проиграю всё до нитки… Если водитель Тэйай согласится, хорошо бы сегодня развезти всем моим друзьям долги, а потом уж ехать домой. Каору решительно покачал головой. – Плохая идея, Кайдзи. Ты посмотри на себя: бледный, усталый, и нога наверняка очень болит. Друзья в ужас придут, увидев тебя в таком состоянии. Тем более, всем им наверняка захочется с тобой поговорить – думаешь, шофёр станет ждать у каждого дома по два часа? А просто завезти деньги и уехать получится слишком грубо. Давай подождём хотя бы до завтра. Лучше всего, к тому же, будет не метаться между их жилищами, а пригласить всех к нам на обед, угостить, отпраздновать победу и успешное разрешение всех проблем! – Каору, ты гений! Кайдзи просиял, похлопал друга по плечу, и оба двинулись к выходу, чтобы сесть в тэйайскую машину. *** Летний вечер подсветил улицы фонарями, включил неоновые рекламы. Кайдзи и Каору сидели на маленьком балкончике съёмной квартиры, курили и обсуждали сумасшедший, почти уже подобравшийся к концу день, а заодно – планы на будущее. – Завтра разошлём всем твоим друзьям приглашения, еды для пира закажем… Ты действительно заслужил большой праздник в свою честь, Кайдзи! – Да прямо… – парень с забинтованной ногой поморщился, стряхнул с сигареты пепел. – Скорее, я за свою короткую жизнь заслужил медаль за умение попадать в плохие ситуации, а потом долго и мучительно из них выбираться… По небу двигалась мерцающая точка: где-то высоко летел самолёт. Кайдзи, проводив его взглядом, вздохнул. – Правду сказал Хёдо: жизнь таких, как я, редко бывает длинной. Нас швыряет то вверх, то вниз, пока самолёт нашей судьбы не теряет наконец управление и не падает. Мне вообще часто кажется, что любые мои хорошие намерения и планы разбиваются, едва оторвавшись от взлётной полосы, а остаётся всегда одно и то же: выпивка, игры и безделье. Устал, не могу так больше. Почему ты не остановил меня тогда, в школе, когда я только ступил на скользкую дорожку? Я попросил бы тебя удержать меня от очередного падения хотя бы сейчас, но не знаю, насколько это реально. Я боюсь, что очень скоро растрачу деньги на развлечения и азартщину и всё закрутится по-новой: долги, игры, большие долги, смертельные игры… Бесконечные «авиакатастрофы» моей судьбы… – Кайдзи, прекрати сейчас же. Если уж ты сравниваешь судьбу с полётом самолёта, то слово «авиакатастрофа» здесь вряд ли уместно. Катастрофа – это смерть, а ты по-прежнему жив. Просто попадаешь время от времени в турбулентность. Но это не беда: потрясёт и перестанет, главное – не бросать штурвал, не терять человечность и веру в себя… – Может быть. – Прости, что не сумел остановить тебя тогда, в старших классах, когда ты связался с плохой компанией. Ведь всё могло сложиться совсем по-другому. А вышло так – криво, косо, грязно… Прости. Я, наверно, испугался тогда. Решил, что ничего не смогу сделать, ничем не сумею помочь. Когда начались семейные проблемы, надо было подставить тебе плечо друга, расспросить толком, что происходит, а не делать вид, что всё в порядке, не самоустраняться. Но мне, всё-таки, было только шестнадцать лет, и я не знал, как поступить… Зато теперь знаю! Поживём пока вместе, будем снимать квартиру напополам. Деньги есть – можно и двухкомнатную, чтоб у каждого был свой уголок, и никто никому не мешал. Я прослежу за тем, чтобы ты не занялся опять всякой чепухой, а реально устроился на работу и трудился, не покладая рук! – Попробуй. – Кайдзи невольно рассмеялся, приободрённый задорным тоном друга. – Будешь ходить за мной, следить, куда я потратил деньги – не на казино ли? – шариться в карманах моей одежды, находить там колоды карт, сжигать их в камине, скандалить, как сварливая жена! – Именно так. – Каору захохотал. – А потом, когда ты найдёшь себе девушку и решишь на самом деле жениться, я расскажу твоей избраннице, как сделал из отброса общества того очаровательного парня, в которого она влюбилась! – Точно! Поселимся поблизости друг от друга – ты со своей женой, я со своей – и будем дружить семьями! – И наши сыновья будут дружить так же крепко, как мы с тобой! – Всенепременно!