Турбулентность

Проведать друга Кайдзи не пошёл. «Каору и так наверняка предоставили возможность наблюдать по «телевизору», что здесь происходит, и он знает, что я сильно проигрываю и что сейчас перерыв. Если захочет – сам придёт. Мне нечего ему сказать, и слушать утешения вроде «Ты непременно победишь, не отчаивайся» у меня нету желания. Кайдзи сходил в уборную, умылся, посмотрел, как течёт вода из крана, успокоился. «Поглядим, чем Хёдо нас покормит». По дороге обратно в комнату Кайдзи столкнулся с самим председателем, вышедшим размять ноги. Стараясь не смотреть в хищные глаза, жаждущие скорой расправы над одним из игроков, парень проскользнул туда, где Сабуро пил пиво и с чавканьем уплетал изысканные яства. Кайдзи положил себе немного того, что любил, из напитков выбрал зелёный чай. «Никакого пива, иначе расслаблюсь и не смогу быстро соображать» Сабуро же откровенно праздновал победу. «660-150. Разрыв велик, но не смертелен. Я ещё могу отыграться. Надо придумать, как это сделать. Подменить какие-то карточки мне не удастся – люди Хёдо строго следят за нами. Можно попробовать играть на выражении лица: изображать радость, когда попадается мелкая карточка, и неудовольствие – когда хорошая. Но для того, чтобы обхитрить Сабуро, нужно быть талантливым актёром, а с этим у меня проблемы – особенно когда ситуация складывается настолько не в мою пользу. Я всё равно чем-нибудь выдам себя. Но попробовать стоит! А ещё – поискать хорошие комбинации: либо тройные, либо такие, как 40-40, 20-20. Без них мне не выиграть. Карточек всё меньше, их уже осталось 26 из 36. Несколько из них – наверняка бесполезные «одиночки», оставшиеся от «тройных» комбинаций, которым мы предпочли «двойные»: «девятка», «шестёрка», «пятнашка» и т.п. В общем, комбинаций-то нормальных осталось штук восемь, и с их помощью я должен набрать миллион двести тысяч. Плохо дело. Нет, мне нельзя довольствоваться дешёвыми комбинациями. Я не могу терять очки. Из мелких чисел нужно набирать «тройки», и лишь потом их вскрывать одновременно!» В помещение вошёл председатель, захлопал в ладоши. – Отдохнули, поели? Пора продолжить нашу смертельную схватку! «Нашу! Нашу с Сабуро, но не твою, Хёдо! Ты сегодня точно не погибнешь – разве что тебя от радости во время казни проигравшего хватит удар!» – В этом раунде Кайдзи, как набравший меньше очков, ходит первым. – Че-го? – хотел было возмутиться Сабуро, но выпитое пиво действовало умиротворяюще, и он лениво махнул рукой: – А, чёрт с тобой. Ходи, неудачник! *** Игра продолжалась, и её неумолимая математика, переплетаясь с удачей или неудачей игроков, давала свои результаты. На поле осталось всего 11 карточек, как минимум три из которых 6-8-9 – уже не имели пары. Хитрые ходы Кайдзи и его попытки найти в раскладке карточек алгоритм, мало к чему привели, и, несмотря на то, что после перерыва он собрал три комбинации (20-20, 5-5-5, 11-11), разрыв с Сабуро не только не уменьшился, но стал ещё больше. Противнику невероятно везло на дорогие сочетания карточек: 17-17, 18-18-18 и 3-3-3 привели его к сумме 1 миллион 250 тысяч иен, тогда как у Кайдзи набралось всего 560 тысяч. Ситуация была катастрофическая. «Сабуро недостаёт до выигрыша всего 100 тысяч. Ему хватит даже комбинации типа 10-10, чтобы закончить. Я должен за пару ходов заработать 790 тысяч. Это невозможно. Я пропал. Из больших чисел на поле осталось только «40», но даже если я соберу 40-40, у меня будет в сумме всего лишь 1190 тысяч, но никак не 1350. Остаётся принять поражение с честью и выдержать все пытки Хёдо до конца – так, чтобы не порадовать Сабуро мольбами о пощаде или другими проявлениями слабости. Иными словами, умереть, как подобает мужчине!» «Но я не хочу умирать!» Кайдзи представил, как сидит сейчас в соседней комнате побледневший Каору, держа, чтобы как-то занять руки, пакет с деньгами, и в его голубых глазах вместо обычных весёлых смешинок стоят слёзы. Представил, как друг потом будет разыскивать тех, кого Кайдзи указал в завещании, раздавать им его долги и рассказывать, как погиб тот, кто когда-то спас из тэйайского ада их самих. «Эти дураки ещё, чего доброго, израсходуют свою часть денежного мешка на могилу с памятником для меня! Например: игральная карта – пиковый или крестовый валет, а на картинке – я: улыбающийся и со шрамом через всю щёку, в покалеченной руке – кости для маджонга, в здоровой – фишки казино, а ниже – надпись: «Ито Кайдзи. 1975-1997». Кайдзи так расчувствовался от этого воображаемого зрелища, что слёзы, и так струящиеся по лицу, потекли целыми реками. К тому же он вспомнил, что забыл написать в завещании адреса тех, кому нужно отдать деньги, и Каору придётся выяснять, где живут все эти люди. «Сабуро. Гадкий, грязный наркоторговец, вымогатель денег, умудрившийся сломать жизнь не только нескольким десяткам сэндайских школьников, но и мне – своему случайному двойнику! Стоил ли этот преступник того, чтобы играть с ним насмерть, или я погорячился, выбирая ставку? Я думал, что, если не выиграю денег, всё равно ничего хорошего мне уже не светит. Но, имея 2 150 000, я, может быть, смог бы раздобыть и оставшиеся 350 000, чтобы отдать долг Ямаде, а с друзьями бы рассчитался позже… Ладно. Всё вышло как вышло. Поток неудачи смыл меня, и, как я ни барахтался, скоро он накроет меня с головой, и я захлебнусь. Собственной кровью. Хёдо это устроит. Хорошо, что у Каору есть мои два ляма. Даже если он заберёт все их себе, я не обижусь. Я доставил ему слишком много проблем. А Ямада не получит ни иены. Работники Тэйай по приказу Хёдо наверняка доложат ему о смерти «Сабуро», может, даже предоставят видеозапись казни. Главное – чтоб его самого на казнь не пригласили!» – Кайдзи! Мне, конечно, приятно наблюдать, как ты переживаешь своё поражение, но всё-таки это со временем тоже наскучивает. Вытри слёзы и бери карточку, или признай выигрыш Сабуро сразу, чтобы не делать бесполезные ходы. – Хёдо противно засмеялся. – Я буду играть до конца. Кайдзи вынул из кармана пачку платков, промокнул глаза, вытер мокрое лицо, потом сунул в рот последний кубик шоколада. Сабуро удивлённо фыркнул. – Тут ешь-не ешь сладкое – ничего не поможет. Ты слепой, что ли? Счёт 125-56, если убрать все нули. 135 – финиш. Думай-не думай, выиграть не получится. «Слепой?..» Кайдзи вскинулся. Его мозг заработал с молниеносной быстротой. «Если составляешь комбинацию вслепую, очки за неё утраиваются. То есть, если вытащу 40-40 не глядя, получу сразу миллион двести! И у меня даже окажется на 410 тысяч больше, чем нужно для выигрыша! Правда, если ошибусь, меня ждёт пытка, но тут уже пан или пропал: всё равно замучают, если проиграю… Да, это мой единственный шанс! Удача, ты мне нужна! Я не хочу умирать! Я ничем не заслужил зверской смерти на глазах у садиста Хёдо, преступника Сабуро и верного друга Каору, для которого корчащийся от боли неудачник навсегда заслонит светлый образ мальчика, с которым так весело было лепить человечков из жвачки на стену школьного кабинета!..» Белая футболка с иероглифом 福 «фуку» начала липнуть от пота к спине. Опять онемели пальцы на левой руке. Пора было делать решающий ход. «“Сороковка” лежит на поле А5. Она лежит так с начала игры, никем не перекладываемая и до сих пор беспарная. Где же вторая? Есть несколько клеток, карточки с которых мне неизвестны. Одна из них – тоже “40”!» Кайдзи потёр искалеченную руку и, выдохнув, одновременно взял с поля две карточки: А5 и Е4. – Играю втёмную! – Ну и дурак. Раньше надо было рисковать, теперь уже ничего не спасёт. – Сабуро скривился. Хёдо заинтересованно пододвинул стул ближе к игрокам. Карточка А5 выпала из неловких пальцев Кайдзи, перевернувшись внутренней стороной вверх. «40», – сказали бесстрастные цифры. «Да, эта 40. А вторая?» Дрожащей рукой парень перевернул Е4 и, смертельно побледнев, выронил её тоже. «15». «Вот и вся комбинация…» Хёдо захохотал, сверкая хищными глазами. – Что, Кайдзи, не составилась пара? Снова фортуна обошла тебя стороной! Хотел миллион двести выиграть? Не вышло! Я, признаться, очень рад, что ты рискнул. Потому что вы двое так осторожно играли и так хорошо запоминали карточки, что, несмотря на все перекладывания, ни разу не запутались и не ошиблись, и я так никого и не пытал. Скорее всего, следующий ход Сабуро станет последним ходом игры, но это ещё не точно. Игра пока не окончена, случиться может всякое! А тебе, Кайдзи, по правилам положена небольшая пыточка – не можем же мы от неё отказаться лишь потому, что схватка близка к завершению?..» «Если Сабуро не соберёт комбинацию, у меня будет ещё одна попытка!» – Принесите всё для пытки номер три! «У него для каждого вида пыток – свой номер!.. Блин. Не думать о пытках, не думать! О чём угодно – но не об этом!» – Да-да, несите сюда. Справа мешает табло, поставьте слева. Чайник с кипятком и таз. Кайдзи, сам снимешь с левой ноги кроссовок или тебе помочь? «Кипятком обольют. Ладно, это не так уж страшно. Отрубать ничего не собираются. А ожоги – они заживут…» – Почему медлишь? Боишься? Правильно, бойся, Кайдзи! Боль и страх всегда ходят в одной упряжке, не правда ли?.. «А что, если у «сороковки» вообще нет пары?!» Кайдзи почувствовал, как ему становится холодно, хотя работники Тэйай в паре сантиметров от его босой ноги заполняли таз кипятком. «Что, если мои старания напрасны, и спасение – лишь мираж в пустыне?» Несколько человек в чёрном обхватили парня так, чтобы он не смог вырваться, ещё один опустил стопу его левой ноги в посеребрённый таз. Вопль боли помимо воли вырвался из глотки Кайдзи, из глаз хлынули слёзы. Тэйайцы отпустили незадачливого игрока, отодвинули и унесли таз. Хёдо, упиваясь моментом, наблюдал, как жертва, сжимая в руке скомканную упаковку носовых платков, пытается переложить всю свою боль на эти бумажки, чтобы стало хоть немного легче. «Я… найду вторую карточку с числом 40! Я… соберу комбинацию и… выиграю миллион двести тысяч!» – здравые мысли пытались пробиться сквозь выжигающий мозг поток боли. – Это кипяток… Просто горячая вода… Мне не больно… Ложь… Очень больно… Но об этом нельзя думать… Я должен играть дальше…» – Сабуро, твой ход. Голос председателя Хёдо заставил несчастного парня открыть покрасневшие от слёз глаза. Сабуро не спеша протянул руку к одной из карточек, посмотрел её, чему-то улыбнулся. Кайдзи показалось, что время остановилось: нет ничего, кроме этого пляшущего от боли момента, когда одна ступня горит, будто её опустили в костёр, а Сабуро держит в пальцах карточку, как убийца – бритву над горлом жертвы. «Тук-тук, тук-тук, тук-тук», – колотилось сердце, едва не расшибаясь о прутья клетки, которую сделал для него страх. Сабуро замер, глядя на пластиковый квадратик в своей руке, и медленно-медленно (хотя по правде это заняло лишь пару секунд) положил карточку обратно в ячейку. Комбинации у него не было. «У меня есть ещё один шанс!» Время помчалось, стремясь нагнать упущенное; кровь стучала в висках, как после долгого бега. – Я снова играю втёмную! Неожиданно ставшие гибкими и послушными, искалеченные пальцы подцепили уже знакомую карточку А5, правая рука захватила Д4. «Теперь точно пан или пропал. Точнее быть не может». Оба запястья Кайдзи одновременно повернули подвластные им кисти на 180 градусов, продемонстрировав всем внутренние стороны выбранных карточек. Сердце остановилось, пропустило один удар и забилось с удвоенной силой. 40-40! Собранная вслепую комбинация, дающая втрое больше очков! Кайдзи заработал 1 200 000 иен, получив в сумме 1 760 000. Он вышел из смертельной схватки победителем!